Au revoir La suisse – bonjour La belle france

До свидания, Швейцария – Здравствуй, прекрасная Франция!

Время уезжать. Это была долгая поездка через Италию в студию Super Bear на юге Франции - ОСОБЕННО с очень похмельными Кристаллом и Джеффом Воркманом, ютящимися в передней части фургона вместе со мной. Когда мы свернули на холмы Ниццы, то смогли увидеть ниже богатую люминесценцию Монте-Карло и Монако. Паркуя старый фургон рядом с шикарным отелем Negresco, мы чувствовали себя немного неуместно среди Роллс-Ройсов, Феррари и Бентли. Поддерживая связь с Дэвидом, нашим знакомым из студии, мы совершили еще одну поездку в горы Берр-лез-Альп к месту студии Super Bear. 40-футовый грузовик с оборудованием Queen не мог преодолеть крошечные извилистые горные дороги, поэтому мы должны были взять минимальное количество оборудования, необходимого для завершения оставшейся записи.

Нашему большому фургону Ситроен пришлось преодолеть множество крутых поворотов. И после долгого дня на провансальском солнце необходимое снаряжение, наконец, было доставлено. И сразу же Рой Томас Бейкер начал продвигать творческое настроение, утверждая, что комната студии «мертва», требуя убрать ковер, чтобы открыть «живой» мраморный пол. Все оборудование снова было вынесено наружу, где было совсем мало места; было очень сложно маневрировать, и на что у нас это ушла целая вечность. И, как по команде, начался дождь. Тогда комнату сочли слишком «живой». Снова все менять. Продюсеры? Малая флейта? Возможно…

Как только время для завершения альбома начало поджимать, а тур по США становился ближе, все наложения и прочее делались в несколько смен круглосуточно. Однажды ночью мы были обрадованы одним особенным астрономическим событием, о котором знали только Рой и Брайан. Большинство из нас были заинтересованы и смотрели в телескоп. Вскоре, был самый огромный электрический шторм, длившийся вечность. Брайан вдохновился и, используя свой портативный магнитофон, записал на пленку раскаты грома, звуки молнии и дождя, чтобы использовать в своей песне Dead On Time.

Во время одной из таких поздних смен, Фред занимался вокалом и решил взять перерыв, чтобы побренчать на пианино, подбирая идею для новой песни. Мы ждали его в аппаратной, и я отколол сухую шутку про геев Джеффу, Рою и Джону (над чьей песней мы как раз работали в тот момент). Резкий голос вырвался из динамиков мониторов: «Еще раз, что там было в конце, Рэтти?» Пока я не видел, Рой намеренно нажал на кнопку двухсторонней связи и Фред все слышал через наушники. Я спрятался за пультом, ожидая, что земля вот-вот разломится под ногами, и думал: «Это новый способ подать заявление о моем увольнении». Все громко смеялись, Фред улыбнулся и мы продолжили.

О, тонкая грань между юмором и безработицей...

 

ГЛАВА 10

МЮНХЕН

(В моей руке бумажка, сложенная в маленький конверт)

 

Налоговый год, который начался записью в Монтре, закончился записью в Мюнхене. Мюнхен оказался гораздо более веселым, чем Монтрё. Намного. Швейцарцы спокойные. Немцы – нет. Принимающая сторона стремится сделать жизнь более интересной. Мюнхен – я уже слышал это название, но где это было?

До гастролей я никогда не посещал Германию или любую другую страну. Мои ограниченные знания о Германии и её народе были почерпнуты в детстве из комиксов Commando и фильмов о войне, где я нашел фразы, которые были бы полезны для путешествий, например:

‘Ахтунг! – Englischer Spitfire! Englander Schweinhund’ and ‘Zee war is over for you now, Tommy!’

‘Yeah! Eat lead, Fritz!’

‘-buddaa-buddaa-buddaa-’

В тот период своей юности я наблюдал как мой отец, электрик, ковыряется в задней части нашего крошечного черно-белого телевизора. Он сказал мне, что очищает его от мертвых индейцев, расстрелянных ковбоями. Предположительно, там также было много убитых немецких солдат? Это был обычный телевизор с округлым экраном – мужской элемент в нашей семье, вокруг которого мы столпились 20 июля 1966 года, чтобы наблюдать за спортивным триумфом Англии, победившей Западную Германию со счетом 4-2 в финале Кубка мира. Вся эта партизанская информация только подтвердила молодому разуму, без понятия шовинизма, что Англия должна была быть превосходящей нацией.

Германия и ее народ стали мне очень дороги. Когда вы проводите свое детство в послевоенной Британии со старшими родственниками, которые принимали активное участие в конфликте, очень легко погрузиться в затяжное настроение горечи. Горько? Нет - только одно пиво, пожалуйста. (Прим. Bitter? No – only ‘ein bier bitte’)

ИГРЫ, В КОТОРЫЕ ИГРАЮТ ЛЮДИ

В конце 1970-х и 1980-х годов Olympiahalle, примыкающий к Олимпийскому стадиону в Мюнхене, был постоянным местом в европейских гастролях крупных рок-групп. Все рассчитывали на отдых, пребывая в Мюнхене, и это было не только из-за знаменитых пивных залов, где пьют вспененный эль - кружку за кружкой, едят жареную колбасу, а затем падают и блюют! Тем не менее, это тоже не было проблемой, потому что в большинстве туалетов были установлены поручни, чтобы было за что держаться, а также металлические ручки как в бассейнах и все смывалось мощными струями воды. Очень эффективно, очень по-немецки.

Во время холодного зимнего тура Queen 1979 года, каждый из нас нуждался в серьезном отдыхе от «зимы тревоги». Нам на помощь пришел Мюнхен, и Queen были настолько впечатлены, что провели последующие полгода, записываясь в студии Musicland. Год начался с лейбористским правительством (очень высокий налог за высокие доходы) и закончился с Мэгги Тэтчер (более низкий налог за высокие доходы, который подходил группе).

Принадлежавшая Джорджо Мородеру, продюсеру хорошо известному работами с Донной Саммер и прочими звездами диско и танцевальной музыки, студия Musicland также принимала топовых артистов рок-музыки: The Stones, Led Zeppelin, The Electric Light Orchestra и Рори Галлахера (который нравился Фреду как гитарист, а его группа Taste была любимой у Фредди и оказала на него большое влияние). У Queen на тот момент не было текущего продюсера или звукоинженера, так как эти сессии были экспериментальными и немного слабее, чем предыдущие студийные работы. В них было по четыре песни от Фреда и Брайана, и по одной от Роджера и Джона; группа работала до тех пор, пока не доводила альбом до идеального состояния.

Это был первый раз, когда Queen записывались без установленных сжатых сроков, так что для мюнхенских сессий они решили продюсировать сами себя и использовать помощь местного опытного звукоинженера Макка, недавно проделавшим большую студийную и концертную работу для группы The Electric Light Orchestra. Queen сразу поладили с Макком, и закончилось все тем, что он стал их сопродюсером. Макк был продуктивным баварцем с отличным чувством юмора (ему нравилось смотреть каждый эпизод Fawlty Towers, в том числе и «тот» самый). Урожай этих сессий в Musicland в конечном счете стал феноменально успешным альбомом The Game.

Расположенная в подвале огромного отеля Arabella, недалеко от модного района Швабинг, студия Musicland не была впечатляюще выглядящим местом. Входом через армированную стальную дверь на первом этаже, затем вниз по промышленной лестнице в подвал в бункер Musicland, со своими дешевыми сосновыми панелями на стенах, студия обладала теплой домашней атмосферой, смешанной с атмосферой города, и все это способствовало записи лучшего материала Queen. Это была одна небольшая комната-студия, а также прилегающие к ней аппаратная, гостиная и обеденная зоны и крошечная зона работы (большой шкаф) инженера по техническому обслуживанию.

Место, названное «офисом», использовалось для секретных телефонных звонков, тайных сделок и всякого рода других тайных вещей. В подземном коридоре вне кухни стоял стол для настольного тенниса, где Фред клал на лопатки всех желающих, держа одну руку за спиной или играя своей «плохой» левой рукой, хотя он был действительно молниеносным.

Другими формами развлечений были видеокассеты с новейшими записями английских телепрограмм, таких как Auf Wiedersehen, домашних животных (очень уместно), шоу Бенни Хилла и Кенни Эверетта, конечно же, Top Of The Pops и других музыкальных передач. Также были настольные игры, такие как Монополия, Риск, очень были популярны шахматы; Фред не участвовал в том, что он считал банальным или бессмысленным, и сосредотачивался лишь на тех вещах, где нужно было включать ум или прямые навыки и знания. Скрэббл была игрой, которую он любил и был исключительно хорош в ней, так как играл в нее с раннего возраста со своей пожилой тетей. Когда игра Скрэббл только появилась, он мешал другим игрокам своими советами или даже настаивал на том, чтобы начать игру заново, но уже с ним в качестве игрока. Какая бы работа ни была в процессе, сколько бы тысяч фунтов ни было потрачено на студию, все ждали, пока Фред отгадает слово. Он регулярно разгадывал кроссворды в английских газетах, вскидывая руку, сжатую в кулак, стоило ему отгадать слово из девяти букв - что никогда не занимало у него много времени. Взбодренный и возбужденный, он затем предлагал армрестлинг всем желающим. Сидя за обеденным столом, он соревновался с любым, кто готов был принять вызов. Я должен был позволить ему выиграть - я не мог смутить моего босса, да?...

В тот период я был в восторге от фотографии и собрал все свои сбережения, чтобы купить то, о чем я давно мечтал - Hasselblad - камеру среднего формата. У нее был красивый, разработанный в Швеции дизайн, и она была классически простой. Обожаю. Я тренировался, делая фотографии группы, и у меня еще был Polaroid 500 CM.

Фред был заинтригован. Он давно полюбил мгновенный процесс камер Polaroid и в 1970-е годы использовал свой SX70, куда бы ни шел. Итак, мне было поручено сделать полароидные снимки мистера Меркьюри и его нового дополнения - усов! Он отрастил растительность над верхней губой к концу 1980-го, во время мюнхенских сессий, и хотя он мог видеть результат в зеркале, тем не менее, хотел иметь 2D изображение. Он хотел увидеть фотографию того коронного образа, что в скором времени должен был узреть весь мир. Я помог ему в этом, и он взволнованно ждал, пока Полароид завершит свой процесс. Я снял защитную пленку и показал снимок Фреду. Он выхватил его у меня и тут же сказал: «Да! – Мне нравится!»

Должен сказать, что он был в меньшинстве в то время.

БОЛЬШОЙ ПОБЕГ

В течение первых мюнхенских налоговых сессий я ненадолго вернулся в Лондон, чтобы оформить на таможне оборудование, прибывшее из Японии. Закончив свои профессиональные обязанности, я стремился вернуться, но получил телефонный звонок.

- Рэтти? - приветливый голос из офиса звучал чересчур дружелюбно.

- Да…

- Тебе нужно забрать в Мюнхен еще кое-что.

- Какой сюрприз - что это такое? Тяжелый ли груз? Будет ли у меня время оформить его на таможне?

- Это Фредди.

Фред, который также был в Лондоне в течение нескольких дней, не нашел никого, кто сопроводил бы его обратно в Мюнхен. Буду ли я против? Фред никогда не путешествовал в одиночку; всегда с ним был кто-то и всегда кто-то находился в соседней комнате в гостинице. Кто-то, с кем можно поговорить – или чтобы защитить его? Ну, место в первом классе линий British Airways было не таким уж убогим, поэтому я согласился. Реально, конечно, у меня попросту не было выбора. К сожалению, проблема возникла из-за промышленной забастовки в Хитроу, и все рейсы сильно задерживались. В воздухе витало беспокойство, потому что Фред использовал свои отведенные дни пребывания в Великобритании, и нужно было покинуть страну. Немедленно.

Я послушно отправился в Хитроу, и крутился там в British Airways в терминале номер один, пока не получил положительные новости. Когда я действительно получил разрешение на полет в Мюнхен, Фред был немедленно извещен по телефону и помчался вниз по M4 от Кенсингтона, чтобы присоединиться ко мне. Это был солнечный день, как в Лондоне, так и в Мюнхене, так что парочка стаканов газировки были удачными. В аэропорту Мюнхена мы встретили Питера, местного парня, водителя Фреда в арендованном Мерседесе. Радостные, мы отправились в восточную часть города к нашему дому Hilton.

Перед выходом в студию Фред решил принять ванну. Я позвонил в Musicland и предупредил, что Фред вернулся и скоро прибудет в студию. Фред напевал и плескался в ванне, выкрикивая названия аккордов: «D, C и G - Рэтти, быстро иди сюда!»

- Э-э, ты хочешь, чтобы я пришел в твою ванную комнату, Фред? Я не уверен в этом

- Нет-нет! Дай мне гитару! Сейчас же!

Он вышел из ванной, завернутый в полотенце, все еще мокрый, и поспешил в гостиную, где я дал ему потрепанную акустику, которая стояла там для таких вот импульсивных творческих моментов. Фред бренчал в течение короткого промежутка времени своими пальцами - он никогда не использовал медиатор или плектрум, даже на сцене. Понимая актуальность момента, Фред настаивал на поездке в студию Musicland. Он вызвал группу в студию и с энтузиазмом рассказал им об этой новой идее, над которой они немедленно начали работать и записывать. Это была песня Crazy Little Thing Called Love – один из самых успешных синглов Queen.

Для меня было привилегией быть тогда с ним, но независимо от того, сколько времени я был знаком с Фредом, редко удавалось полностью расслабиться рядом с ним. В течение почти 20-ти лет мы наслаждались отличными временами вместе. У Фреда была аура. Она всегда была у него, был ли он на сцене перед 130000 человек или ковырял в зубах за обеденным столом и стонал от похмелья. Когда он входил в комнату, сразу становилось понятно, что вошел кто-то особенный. Кто-то уникальный. Волшебный.

В Мюнхене я часто был свидетелем того, как Фред призывал творческий настрой. Когда он подбирал слова, фразы, аккорд, идеи, воспоминания или что-нибудь, что могло бы способствовать его работе, он склонял голову и держал руки по бокам, а пальцы слегка растопыренными. Потом он слегка покачивал руками, а его пальцы как будто вибрировали. Если он сидел, то облокачивался на стол и смотрел в пол, а его руки все время дрожали и вибрировали, как будто они были антеннами, настраивающимися на невидимую силу. Он бормотал что-то себе под нос, и это не занимало много времени, прежде чем он находил то, что искал, тогда он резко хлопал руками, как правило, с громким криком «ДА!» Это было весьма примечательно.

Несмотря на то, что я постоянно работал на Queen, я не был восприимчив к впечатлению от славы. Я встречался со многими рок-звездами и знаменитостями, но могу сказать точно, что никто из них не излучал то, что исходило от Фреда, он был на самом деле скрытным и застенчивым человеком.

СВОБОДНАЯ МЕЛОЧЬ

Наша деятельность в Мюнхене требовала денежных вкладов, больших денежных вкладов. Студийные счета отправлялись непосредственно в офис Raincloud Productions Queen в Лондоне, но денежные средства также были необходимы на местном уровне для финансирования других потребностей. Банком Queen был Coutts. До начала сессий в Мюнхене, я отправился в филиал Coutts в Найтсбридже, расположенный через дорогу от Harrods - любимого магазина Фредди, чтобы забрать деньги на расходы. Я имел право подписи в документах, чтобы получать денежные суммы, утвержденные бухгалтерами или Джоном Диконом, который курировал большую часть финансовых договоренностей группы. Я припарковал фургон Ford Transit за углом от Coutts и побрел в это историческое банковское учреждение. Туда входили и выходили изысканные люди, так что я там был не к месту. Я представился клерку, он взял мой ID с подписью, и ушел. Он вернулся с пачками немецких марок на серебряном подносе и спросил, нужен ли мне конверт.

- Неее, приятель, я сложу это в свою сумку, - ответил я и начал пересчитывать купюры. Похоже, это не произвело впечатления на местного Дживса, и он откашлялся несколько раз. Я подумал, что это слишком вульгарно – пересчитывать деньги в Coutts, но я продолжил.