Предвестие кошмара: убийство на Первомайской.

Герда Грибанова исчезла вечером 12 июля 1938 г. прямо из двора дома №19 по Первомайской улице города Свердловска, в котором проживала. Душным июльским вечером подвижная и самостоятельная девочка - а ей только месяца не хватало до полных 4-х лет - играла у крыльца, забегая время от времени в дом, попить воды или взять другую игрушку.

Её старшая сестра Ираида, пяти лет, чувствовала себя неважно после удаления зуба и лежала с температурой в кровати, так что компании у Герды в тот вечер не было.

Герда Грибанова. Написание имени девочки вызывало, по-видимому, у малограмотных уральских милиционеров зубную боль - в документах встречались самые немыслимые буквосочетания: "Гера", "Герда", "Герта", "Гердта". Для того времени подобные орфографические затруднения являлись скорее нормой, нежели исключением. Ошибки в написаниях фамилий и даже половой принадлежности лиц, эти фамилии носивших, в документах той поры появляются постоянно.

Девочки хватился дед, Грибанов Михаил Андреевич, и произошло это примерно в 21:20. Тревоги он не поднял, а поначалу принялся за поиски внучки в одиночку - этот нюанс, кстати, сильно настрожил в последующем правоохранительные органы.
Дом №19 по Первомайской улице представлял из себя Г-образную постройку, составленую фактически из двух деревянных зданий - одно- и полутораэтажного. Последнее имело высокий чердак, заставленный имуществом, вынесенным жильцами снизу. В одноэтажной части дома, имевшей площадь 147 кв.м., проживали, согласно данным паспортного стола, 18 человек, в полутароэтажной на площади 110 кв.м. - 15. Во дворе располагался небольшой флигель площадью 22 кв.м., там были прописаны ещё 3 жильца. Как видим, по одному адресу фактически находились три постройки, в которых проживали 14 семей (36 человек). Помимо упомянутых зданий вглубь квартала широкой лентой уходил большой сад с огородом и мелкие надворные постройки - дровяной сарай, уборная, пустовавшая в то время конюшня. Скажем прямо, там было где потеряться. Как дед искал пропавшую внучку сказать затруднительно, вполне возможно, что он принялся за поиски много позже того времени, на котором впоследствии настаивал. Родители девочки - Петр Михайлович и Варвара Степановна Грибановы - в тот день, около 19 часов вечера отправились в театр, так что они не могли ни подтвердить, ни опровергнуть слова деда. По возвращении из театра примерно в 0:20 они увидели деда стоящим перед домом и разговаривающим с одним из соседей. Тогда-то Михаил Андреевич сказал сыну об исчезновении Герды и именно это время следует считать достоверно установленным моментом начала поисков.

Карта Свердловска с указанием места похищения Герды Грибановой - дома №19 по Первомайской улице (изображения кликабельны). Хотя карта датирована 1947 г., она довольно точно соответствует тому, каким являлся довоенный Свердловск, поскольку жилищное строительство в городе во время Великой Отечественной войны оказалось заморожено.

Пётр Грибанов в поисках дочери метался по двору, саду и улице до 03:30. Отдохнув немного, он продолжил поиски; в утренних сумерках отец ещё раз тщательно осмотрел сад и, не найдя ничего подозрительного, направился во 2-е отделение Рабоче-Крестьянской милиции (РКМ) с твёрдым намерением подать заявление об исчезновении дочери. Правда, во 2 отделении заявление от отца принимать не стали, но направили в детскую дежурную комнату, где Грибанова выслушали и пообещали зарегистрировать его обращение.
Запомним, кстати, эту весьма необычную любезность свердловских милиционеров и не станем раньше времени восхищаться их деликатностью и готовностью помочь чужой беде. Как выяснилось позже, никто ничего в детской комнате милиции регистрировать тогда не стал и разговоры об исчезновении девочки так и остались разговорами. Как увидим из дальнейшего, доблестная советская милиция к сообщениям об исчезновении детей относилась весьма равнодушно и начинала изображать лихорадочную деятельность только после обнаружения трупов. Отказ гражданам в регистрации их обращений являлся одним из самых эффективных способов фабрикации позитивной статистики. История эта, увы, типична для советской поры. Не особенно помогло Петру Грибанову в этой ситуации и то обстоятельство, что он имел некоторое отношение к органам внутренних дел - работал прорабом 5 стройучастка Стройотдела АХО Свердловского управления НКВД и хотя фуражки с малиновым околышем не носил, всё же до некоторой степени являлся для милиционеров "своим" человеком... Да и знакомства имел кое-какие.
В общем, Петра Грибанова выслушали, пообещали "отработать" его заявление, но на самом деле никто ничего делать в те дни не стал.
Как показывает мировая практика, поиск похищенных детей наиболее эффективен в первые 24 часа с момента их исчезновения. Тому есть несколько причин и важнейшие из них - свежесть следов на месте похищения и яркость воспоминаний возможных свидетелей. Но как известно, мировой опыт советским правоохранителям не писан, поэтому они в большинстве случаев первые трое суток с момента исчезновения человека вообще игнорировали всякие обращения родственников, да и в последующем не особенно активничали.
В данном случае произошло то же, что и обычно, т.е ничего. Никто из милицейских руководителей не послал кинолога с собакой к дому, никто не озаботился опросом соседей...
После посещения милиции Пётр Грибанов помчался на работу, ибо начинающийся день был рабочим, средой (правда, в этом месте необходимо небольшое пояснение - во второй половине 1930-х гг. рабочая неделя была не 5-дневной с двумя выходными, как сейчас, а имела график "4-е рабочих дня, пятый - выходной". Причём на разных предприятиях отсчёт рабочих дней вёлся по-разному, поэтому очень часто выходные дни не совпадали даже у членов одной семьи. Эта чехарда немало попортила крови советским людям, которые жаловались на неё во все инстанции от газет и профсоюзов, до Политбюро ЦК ВКП(б). В последующем мы по мере необходимости будем особо пояснять ведётся ли речь о выходном дне или рабочем, поскольку для очень многих советских людей той поры суббота и воскресенье являлись самыми обычными будничными днями.).
Руководство, узнав о ночном происшествии, разрешило Петру взять отгул и тот продолжил поиск дочери. В 9:30 он уже был на вокзале, где расспрашивал людей о 3-летней девочке по имени Герда. В 18 часов валившийся с ног от усталости отец вновь появился на пороге 2-го отделения милиции, рассчитывая уговорить милицейское руководство заняться-таки поисками дочери. Его вежливо выслушали и отправили домой набираться сил.
На следующий день из Свердловска уехал Михаил Андреевич Грибанов, 69-летний дед пропавшей девочки. Жил он в Челябинской области, в селе Черемховое Каслинского района, считался колхозником - хотя какой из него работник в таком-то возрасте? - к сыну в город приезжал раз год. До этого приезжал в июне 1937 г., теперь вот - в середине июля. С собою в деревню Михаил Андреевич повёз Ираиду, старшую внучку, что, в общем-то, понятно: чего ей в городе сидеть-то летом?
Герду Грибанову утром 16 июля нашёл 12-летний Вася Молчанов, проживавший по соседству, в доме №111 по улице Мамина-Сибиряка. Вместе с другом он зашёл во двор дома №115, который имел сад, граничивший с садом дома №19 по Первомайской. Мальчишки, по-видимому, намеревались провести ревизию соседских огородов. Впрочем, намерения их сейчас не имеют ни малейшего значения, важно лишь то, что они проникли в сад дома №19 и Вася полез в густые кусты черёмухи. А там на земле он увидел прикрытый лопухами и одеждой труп голой девочки... Это была Герда.
Сообщение об обнаружении мёртвого ребёнка поступило в милицию в 12 часов. Осмотр места проводил оперуполномоченный Неволин, согласно его рапорту на имя начальника 2-го отделения РКМ Суворова расстояние от кустов черёмухи до дома №19 по Первомайской составляло от 80 до 100 м. Тело убитой девочки было покрыто детским пальтишком коричневого цвета и замаскировано листьями лопуха. Под пальто оказались детали одежды жертвы - бюстгальтер малого размера, трусики, платье, детские чулки. Возле головы трупа стояли хромовые детские ботиночки. Но отнюдь не эта "инсталляция" из одежды и обуви жертвы оказалась самой отвратительной и пугающей находкой. С левой стороны детского трупика убийца уложил отрезанные части тела - правую руку и часть правой ноги от колена вниз. Тело находилось в положении лицом вниз и когда его перевернули, стало ясно, что оно сильно изуродовано ударами ножа.

Место обнаружения трупа Герды Грибановой - кусты черёмухи глубоко во дворе дома. Фотография сделана более чем через год после совершения преступления - в октябре 1939 г. Летом 1938 г. кусты росли очень густо, сплошной стеной. Отец пропавшей девочки дважды осматривал их на следующий день после её исчезновения, причём во время второго осмотра рядом с ним бегала собака, которая не почуяала тлена. По мнению Петра Грибанова 13 июля тела там ещё не было, но его соображения на сей счёт сотрудников уголовного розыска не заинтересовали.

О находке детского трупа стало быстро известно окрестным жителям, а поскольку события разворачились в середине дня, то за действиями милиции следило несколько десятков человек. Среди зевак находился и убийца, внимательно наблюдавший за тем, как носилки с останками были погружены в автобус и увезены в морг 1-й городской больницы. О потребности убийц возвращаться к месту совершения преступления известно давно и потому полицейские во многих странах мира переписывают любителей таращиться на кровь и трупы, но советская милиция такими премудростями себя не утруждала, а потому имя изувера ни в какие оперативные документы не попало. Преступник, находившийся в толпе зевак, не привлёк к себе ни малейшего внимания и то, что он остался неузнан и незамечен, с неизбежностью обещало продолжение кошмара.
Судебно-медицинское исследование трупа Герды Грибановой было проведено на следующий день после обнаружения. С содержанием этого документа, не очень приятного для чтения, но совершенно необходимого для правильного понимания случившегося, следует ознакомиться самым внимательным образом. На страницах этой книги судебно-медицинские документы будут цитироваться и комментироваться не раз - это специфика жанра. Понимание специфики травмирования жертв способно многое сообщить о преступнике и преступлении, кроме того, позволит лучше понять логику действий следственных работников, увидеть их ошибки и успехи. В общем, медицинские документы являются совешенно неотъемлемой частью повествования, без которой изложение этой истории будет страдать очевидной неполнотой.

Итак, что же показало судебно-медицинское исследование трупа Герды Грибановой? Эксперт Сизова при описании состояния тела обратила внимание на следующие значимые детали: волосистая часть головы густо выпачкана кровью, цвет трупных пятен "фиолетово грязный", располагались они на задней поверхности и боковых сторонах туловища. Это означало, что в течение первых 12 часов с момента смерти тело девочки находилось в положении "лёжа на спине". Трупное окоченение полностью разрешилось (окончилось), что до известной степени указывало на давность убийства не менее двух суток. Эксперт обнаружила, что "заднепроходное отверстие широко зияет и свободно пропускает два пальца в перчатках". Упоминание перчаток в данном контексте неслучайно, дело в том, что тогда не существовало тонких латексных перчаток и патологоанатомы в своей работе использовали перчатки из толстой и грубой резины. То, что ректальное отверстие оказалось сильно расширенным, причём без разрывов прямой кишки, наводило на мысль о половом акте, совершенном с трупом. Не менее важным оказалось и другое наблюдение эксперта Сизовой: "отверстие во влагалище пропускает конец мизинца". Это означало, что погибшая девочка не подвергалась изнасилованию в традиционной форме. На коже подошв отмечена мацерация ("банная кожа") - это могло быть следствием пребывания тела либо в воде, либо избыточно влажном месте, где надолго могла задержиться дождевая вода или роса. Всё тело оказалось покрыто массой мелких червей. Эксперт не разъяснила идёт ли речь о личинках мух или настоящих червях, между тем, эта деталь была бы важна и чуть ниже нам ещё придётся вернуться к этому вопросу.
Внешним осмотром были выявлены следующие телесные повреждения:
- на лбу спереди слева четыре резаных раны с равными расходящимися краями от 0,5 до 2,0 см. (поз.1 на анатомической схеме);
- на правом виске две резаных раны длиною до 6,0 см., расстояние между ними 2,0 см. (поз.2);
- у левого уха аналогичная рана длиной 3,0 см. (поз.3);
- на носу рана до 6,0 см., по глубине проникающая до остова носа (поз.4);
- в области правого виска обдир кожи с кожным лоскутом до 3,0 см. (поз.5);
- резаная рана, переходящая от срединной линии подбородка на шею и верхний край грудной кости (поз.6);
- на шее опоясывающая рана, достигающая позвоночника (поз.7);
- от верхнего края грудины резаная рана вниз, причём грудная кость разрезана на две части. Края разрезов грудной кости гладкие и ровные (поз.8);
- на передней брюшной стенке две раны, расходящиеся от пупка к правой и левой сторонам паха. Передняя брюшная стенка вскрыта. Кожно-мышечная рана переходит на лобковую область и достигает входа во влагалище (поз.9);
- на правой половой губе две раны длиною 3,0 см. и 4,0 см. (поз.10);
- правая рука в плечевом суставе полностью отделена, края разрезов неровные (поз.11);