Богословские истины в Великом покаянном каноне

Преподобный песнописец приводит образ ребр Христовых и выше, а в 6-й песни возвращается к этому речению. Такое повторение, как мы уже указывали, часто используется им. Ранее в 4-й песни ребра Христовы вспоминаются в связи с другим богословским рассуждением – о значении Ветхого и Нового Заветов. Чашу Церковь стяжа, ребра Твоя живоносная, – поведал Преподобный, – из нихже сугубыя нам источи токи, оставления и разума, во образ древняго и новаго двоих вкупе заветов, Спасе наш [252].

Здесь же, в 4-й песни, мы обнаруживаем больше всего богословских рассуждений Преподобного, выраженных в наиболее прекрасной, захватывающей форме. Необходимо, однако, сказать, что эти драгоценные перлы творчества преподобного Андрея касаются здесь как богословских, так и нравственных истин о месте и роли деяния и зрения, внешних трудов и внутреннего созерцания в духовной жизни человека. Вот эти сокровища творчества Преподобного.

Жены ми две разумей, – говорит святой пастырь Критский о женах патриарха Иакова, – деяние же и разум в зрении: Лию убо деяние, яко многочадную, Рахиль же разум, яко многотрудную; ибо, кроме трудов, ни деяние, ни зрение, душе, исправится [253]. Восходя к возможности человека стать богословом, иметь разум в зрении, преподобный Андрей говорит о том, что проповедовал и раньше, когда выступал учителем духовной жизни, – о том, что здесь необходима последовательность: сначала труды покаяния, дела, и только потом – богословие, зрение, потому что, убеждает он, кроме трудов, ни деяние, ни зрение исправится (совершится).

В следующем тропаре той же песни обретаем еще одно из драгоценных выражений преподобного Андрея. Душа Преподобного раскрылась; как бы снимая ветхозаветный покров со своих только что изложенных мыслей о двух женах, он отчетливо печатлеет ход духовного восхождения человека: Бди, о душе моя, – изрекает он в этом тропаре, – изрядствуй, якоже... великий в патриарсех, да стяжеши деяние с разумом, да будеши ум, зряй Бога, и достигнеши незаходящий мрак в видении и будеши великий купец [254] Здесь Преподобный говорит, по существу, об основном принципе богословия – его апофатизме, незаходящем мраке видения, в котором святые зрят Бога.

В этой же 4-й песни мы опять находим образ лествицы, о котором говорили в предыдущем разделе. Но если там он был отчетливым назиданием к последовательному прохождению добродетелей, то здесь этот образ относится к разбираемому Преподобным положению о сосуществовании деяния и зрения в ходе богословского постижения основ христианской жизни. Лествица, юже виде древле великий в патриарсех, – говорит преподобный Андрей, – указание есть, душе моя, деятельного восхождения, разумного возшествия; аще хощеши убо деянием, и разумом, и зрением пожити, обновися [255]. Богословие, зрение, свидетельствует преподобный Андрей, находится на высоте лествицы и доступно только тем, кто имел деяние, деятельное восхождение; тем, кто жаждет, ищет обновиться.

Преподобный Андрей так высоко ставит возможность для человека прийти к боговидению через деятельное упражнение в покаянии, что в той же песни связывает высокое состояние зрения с деятельным покаянием. Воспряни, о душе моя, – восклицает он, – деяния твоя, яже соделала ecи, помышляй, и сия пред лице твое принеси, и капли испусти слез твоих; рцы со дерзновением деяния и помышления Христу и оправдайся [256]. В дальнейшем ходе библейского повествования канона эти отчетливые богословские высказывания преподобного Андрея будут встречаться реже, если не считать, что все его сладостные речения полны глубочайшего, хотя и смиренного богословствования.

Так, в 5-й песни, поминая деяния пророка Моисея, преподобный Андрей опять не сможет удержаться, чтобы не сказать явно о глубинах духовной жизни: В пустыню вселися великий Моисей, – утверждает он, – гряди убо, подражай того житие, да и в купине Богоявления, душе, в видении будеши [257]. Он, как истинный отец иноков и пастырь, облеченный епископским званием, насколько изучил претрудный путь смирения и покаяния, насколько наставлял на спасительную нищету духа, настолько же и считал неправильным скрывать от своих пасомых те высокие горизонты, которые Господь открывает трудникам, нуждникам Своим (ср.: Мф. 11, 12). Поэтому для всех, кто шел смиренным путем, указанным Преподобным, открыта купина Богоявления. Теперь пусть душа идет (гряди) к этой купине, даже внутрь нее, чтобы пребывать – после того, как Он явился душе, после того, как человек достиг купины Богоявления, пришел к ней – в видении Бога.

Ниже, в 6-й песни даже только ради этих высоких истин святой Андрей предлагает человеческой душе спасать жизнь свою от тенет. Яко серна от тенет сохрани житие, – убеждает Преподобный, ссылаясь на слова пророка Иеремии, – вперивши деянием ум и зрением [258]. Здесь, хотя и сказано очень решительно о внутренней жизни, ее безусловности, ее необходимости – настолько, что только ради нее и следует спасать свое бытие, сохранять жизнь, – опять не упускается из виду закон последовательности подвига: сначала труды, деяние, а потом лишь зрение. При этом и труд деяния «окрыляет» ум[k]. Не говоря уже о том, что зрение – это высокий полет ума (νους), всего умного состава человека.