Житинский А.Н. Путешествие рок-дилетанта: Музыкальны-й роман. — Л.: Лениздат, 1990. — 415 с.

Ну и наконец — долгожданный скандал! Какой же рок-фестиваль без скандала? Скандал был исполнен группой АУ (АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ) во главе с Андреем Пановым, известным больше по прозвищу Свин. Псевдоним был оправдан на сто процентов. АУ — это панк-группа, впервые выпущенная на столь представительную сцену и, по всей вероятности, исчерпавшая этим свой фестивальный лимит на несколько лет вперед. Вообще, к панкам, которых в тот вечер в ЛДМ было немало, у меня отношение трогательное. Я воспринимаю их как мучеников идеи.

Это сколько же сил, нервов и времени надо тратить, чтобы доказывать каждому дружиннику, что гребень на голове не является признаком умственного расстройства, что слова «панк» и «подонок» — не синонимы, и пр. и пр.! Но вот чего я не понимаю, так это — зачем панкам лезть на сцену, когда они столь живописны в жизни? На сцене они проигрывают, ибо там нужно уметь делать нечто такое, чего не умеют делать в обычных условиях. Свин нам ничего такого не продемонстрировал и вообще очень растерялся, когда произошла накладка с аппаратом, и он был вынужден «держать паузу».

Ему не пришло в голову ничего лучшего, как сунуть микрофон группе единомышленников, толпившихся у сцены, и те принялись что-то орать на весь зал — довольно-таки шершавые тексты. «Панкующие» устроили гомон и свист, концерт чуть не сорвался. Но, слава Богу, инструмент починили, хотя зачем он был нужен? Все это можно делать и без инструментов, впечатление будет тоже. Короче говоря, Свин допел, под конец потеряв интерес к происходящему. Кажется, публика поняла, что ловить в панк-роке нечего...

Акустический Андеграунд: Свин, ты не умер, ты просто гонишь!

(20 августа 1998 года не стало Андрея «Свина» Панова)

Как-то один из наших рок-журналистов в разговоре сказал: «Удивительный человек Свин - пьет, как никто другой, а выглядит на все сто». И действительно, Андрей «Свин» Панов - был и останется самой загадочной фигурой в русском роке. Все его коллеги по цеху давно стали звездами первой величины, увековеченными в серии «Легенды русского рока», выпустили по паре десятков альбомов и почивают на лаврах - а Андрей, вроде, как и ни при чем. Хотя во всех справочниках по рок-музыке его иначе как «отцом русского панк-рока» и не называют. Редкие выступления его и группы «Автоматические Удовлетворители» оказывались почти незамеченными для широкой публики и прессы. А зря: такого яркого представления каждой песни, такого настоящего рок-н-рольного драйва сегодня, как мне кажется, ни у кого уже не осталось. Андрей мог выйти один на любую сцену, и это был рок-н-ролл.

Он избегал интервью. Не потому, что не любил журналистов, а просто он считал, что и так все должно быть понятно: вот он я, а вот мои песни. Прошлой осенью мне все-таки удалось поговорить с ним под диктофон. Кто мог тогда знать, что это будет его последним интервью...

Му-Му: Андрей, во всех интервью ты утверждаешь, что ты не панк, и «Автоматические Удовлетворители» - обыкновенная эстрада. Тогда как ты оказался в Москве на одной сцене со «Stranglers»?

Андрей Панов: Да просто мне позвонили, пригласили, а я не стал отказываться. И поехал я туда как представитель Питера, типа знай наших. Чтобы они там в Москве посмотрели, как должны выглядеть нормальные благопристойные панки.

Му-Му: Так ты все-таки панк? Я имею в виду как музыкант.

Андрей Панов: С теоретической точки зрения?

Му-Му: С практической.

Андрей Панов: С теоретической точки зрения русский панк и панк, как таковой, вообще не имеют ни чего общего. Панк-рок не имеет стилевых рамок, он может принимать любую форму. Главное - сама подача и отношение к тому, что ты делаешь. Я могу придумывать, что придумывается, или играть любом стиле, в каком мне захочется. Пусть попробует какой-нибудь металлист или тот же Кинчев спеть, скажем, романс, так все обалдеют. А я могу это сделать совершенно легко, и никто при этом не удивится. Вот в этом и заключается отличие панк-рокера от всех остальных: он может делать что угодно, и все, что он делает, будет восприниматься нормально. Это с теоретической точки зрения.

А если перейти к практике, то панк - это применение грубой физической силы в музыке. То есть если музыканту не хватает силенок дернуть за струну, то для этого вызывается второй человек, поздоровее. Так что, теоретически, я панк, а практически - нет.

Му-Му: Эк загнул... Но ведь начиналось у тебя все в семидесятые именно с панк-рока? Ну там «Sex Pistols»...

Андрей Панов: Начинал играть я, действительно, панк-рок. Панк-рок и заставил меня, в конечном итоге, взяться за гитару. Но никакого «Sex Pistols» тогда еще и в помине не было, так что, можно сказать, Вишез с Роттоном мне годятся в младшие племянники. А если серьезно, «Пистолеты», конечно, уже были, про них все читали, все от них торчали заочно, но никто не слышал. Достать записи «Sex Pistols» было, не то что практически, теоретически невозможно. Редкие пластинки, которые чудом попадали в СССР, тут же оседали у коллекционеров, либо стоили они настолько дорого, что купить их не хватило бы никаких денег. А начиналось все с таких групп, как «Stranglers», «Damned», короче, с групп более тонкой подачи. Да тот же Игги Поп сразу меня зацепил. Вот, услышав этих людей, я взялся за гитару. А поскольку я глубоко не акустик, я сразу же взял электрогитару. В этом плане мне жутко повезло: у меня было все - гитары, комбики, причем все сразу и не умея. Но в аппаратуре по тем временам я рубил лихо, так что я мог копировать, варьировать, придумывать все, что угодно.

Му-Му: А музыканты, которые с тобой работали? Я родился чуть-чуть позже и того периода не застал, но за то, как поступил твой бас-гитарист на концерте в Рок-клубе, по-моему, как минимум, просто выгоняют из группы. (Во время выступления бас-гитарист вдруг выключил гитару, упаковал ее в чехол и, ни слова не говоря, ушел.)

Андрей Панов: Ну обиделся парень... С кем не бывает. А с другой стороны, нечего ему было оскорблять Чекана (Андрей Чернов - гитарист группы) перед концертом. Вообще же, нам редко удается сыграть нормально: то я не в состоянии выступать, и группа за меня играет, то еще что-нибудь. Вот как на том же концерте в Рок-клубе, например. Дело в том, что я с самого начала не считал себя музыкантом, как не считали себя музыкантами и все, игравшие в группе. Поэтому у нас совершенно другие отношения между собой. Другая атмосфера. И чувство приличия-неприличия здесь абсолютно ни при чем. Не стал играть - ладно, и без тебя сыграем. Все нормально. Или вообще не будем играть. А нормально, когда порядка десяти концертов люди за мной приезжали только ради того, чтобы меня на выступлении засветить - а я тогда был просто никаким - и сыграть? Даже два раза группа играла и пела без меня. Так чем я лучше того человека, которого оскорбляли на сцене, после чего он взял и ушел? Это уже в порядке вещей, это, своего рода, tradition. А если говорить честно, мне в жизни повезло: я занимаюсь любимым делом. И не важно, что это: то ли я пью, то ли играю музыку, то ли по-другому оттягиваюсь. В любом случае, мне это нравится. Вот разве что, из этой теории выпадают школьные годы. Для меня школа - это насилие над личностью. Так что сейчас для меня 1 сентября - любимый праздник: я смотрю в окно на этих наряженных детишек, а про себя злорадствую: помучайтесь, помучайтесь, для меня-то это уже позади. А так, я - полностью счастливый человек.

Анатолий Платонов