Сталин глазами Хрущёва и его последышей — КиберПедия 

Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...

Типы сооружений для обработки осадков: Септиками называются сооружения, в которых одновременно происходят осветление сточной жидкости...

Сталин глазами Хрущёва и его последышей

2018-01-03 309
Сталин глазами Хрущёва и его последышей 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

Для правильной оценки доклада «О культе личности и его последствиях» важно помнить, что раздел о войне построен, в основном, на сплетнях, «с чужих слов», так как Хрущёв не жил в Москве в то время, а потому не мог знать, как вёл себя И.В. Сталин в первые дни войны.

Н. Хрущёва начало войны застало в Киеве. Затем с Красной Армией он прошел путь до Сталинграда, а потом обратно до Киева, где и остался до празднования 70-летнего юбилея И.В.Сталина в декабре 1949 года, когда вождь, на свою беду, решив оставить его возле себя, сказал ему: «Ты превращаешься в обычного украинского агронома. Пора возвратиться на работу в Москву», – т.е. война для Хрущёва окончилась не 9 мая 1945 года, а гораздо раньше, а именно, 6 ноября 1943 года, т.е в день освобождения Киева! (Неблагодарный Хрущёв, говоря о факте отзыва его в Москву, в очередной раз скажет гадость о вожде в своих «надиктовках»: «Мотивировка отозвания меня с Украины в Москву в 1949 году, на мой взгляд, результат какого-то умственного расстройства у Сталина»… Л.Б.).

Основным источником информации для Хрущёва выступает обычно, по его словам, уже «замоченный» им Берия, который ничего ни подтвердить, ни опровергнуть не мог. «Я часто вспоминаю рассказ Берии о поведении Сталина 22 июня 1941 года, когда ему доложили о начале войны». (Настолько часто, что в своей книге «воспоминаний» Хрущёв почти дословно приводит его дважды (!): один раз – в главе «Тяжёлое лето 1941 года», другой раз – в главе «Мои размышления о Сталине».(…)

Итак, важнейшее событие для Никиты Сергеевича о войне, которое он «часто вспоминает», ну очень часто, гораздо чаще, чем следовало бы – не 9 мая 1945 года, не Парад Победы 24 июня 1945 года, не освобождение Киева, а россказни о том, что делал Сталин в первые дни, недели, месяцы после нашествия Гитлера, как он выглядел, каким было его морально-психологическое состояние (будущим исследователям биографии Хрущёва я посоветовал бы провести небольшую психоаналитическую экспертизу его отношения к И.В. Сталину – Л.Б.).

Хрущёв на ХХ съезде вещал: «Было бы неправильным не сказать о том, что после первых тяжёлых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец. В одной из бесед он заявил: «То, что создал Ленин, мы безвозвратно потеряли». После этого он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще не приступал к делам и вернулся к руководству только тогда, когда к нему пришли некоторые члены Политбюро («визит свиты» 30 июня – Л.Б.) и сказали, что нужно безотлагательно принимать какие-то меры для того, чтобы поправить положение. Н.Х. Из доклада на ХХ съезде Цит. по: Известия ЦК КПСС. 1989. №3. (Хрущёвым допущена подтасовка фактов, нарушена последовательность событий и хронология, и сделано это сознательно, с целью ввести в заблуждение массы людей на неопределённо долгое время – Л.Б.)

Но прежде всего дадим возможность вспомнить об этом «эпизоде» хрущёвцу Микояну: «Молотов сказал, что Сталин в последние два дня (имеется в виду 29 июня (воскресенье) и 30 июня (понедельник) – Л.Б.), в такой прострации, что ничем не интересуется, не проявляет никакой инициативы, находится в плохом состоянии. Тогда Вознесенский, возмущённый всем услышанным, сказал: «Вячеслав, иди вперёд, мы за тобой пойдём», – то есть в том смысле, что если Сталин будет себя так вести и дальше, то Молотов должен вести нас, и мы пойдём за ним.

Другие члены Политбюро подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания. У нас была уверенность в том, что мы сможем организовать оборону и сражаться по-настоящему. Однако это сделать будет не так легко. Никакого упадочнического настроения у нас не было».

Проанализируем этот текст:

– Зенькович, скептически относящийся к данному эпизоду, утверждает, что И.В. Сталин приехал в Кремль после «разборок» в Наркомате обороны рано утром 30 июня с готовым решением о создании ГКО.

Я допускаю иной вариант. Возбуждённые члены Политбюро Молотов и Микоян и кандидаты в члены Политбюро Маленков и Берия, присутствовавшие при инциденте в Наркомате обороны вечером 29 июня, удручённые тем, что И.В. Сталин уехал на дачу в подавленном состоянии, решили подождать до утра, чтобы потом поехать к нему и коллективно решить, что делать дальше. И Сталин вернулся в Кремль с готовым решением не утром, как считает Зенькович, а днём после совещания на даче. (Поэтому Молотов никак не мог «открыть Америку», говоря о «прострации» И.В. Сталина, потому что он оставался в Москве 29 июня вечером со всей остальной «свитой» Сталина, а вождь уехал на дачу. Исходя из логики текста, Молотов должен был встретиться со Сталиным после инцидента в Наркомате обороны, что невозможно, ибо в этом случае Молотов должен был сопровождать Сталина на дачу, и вернувшись произнести то, что идёт по тексту Микояна.

– Можно допустить, что к четырём названным руководителям присоединился Вознесенский, но слова Микояна в этой части текста признать достоверными невозможно, ибо они размывают временные границы и у читателя создаётся впечатление, что Вознесенский с 22 июня вообще не общался со Сталиным и поэтому был «возмущён услышанным», то есть о «бездействии» И. В. Сталина с начала нападения Гитлера на СССР.

Откуда же было активному хрущёвцу, делегату ХХ съезда, Микояну знать, что через 12 лет после его смерти появится документ, который с неопровержимостью докажет, как плотно общался Сталин с Вознесенским все эти дни. Скорее всего, что фигура «Вознесенского» сыграла для фантазии Микояна такую же роль, какую сыграла для Хрущёва фигура «Берия»: давно умер, и некому, стало быть, опровергать его, микояновскую ложь…

– Если всё же допустить присутствие Вознесенского на сталинской даче в тот день, то придавать политический смысл общежитейской фразе, мол, сначала иди ты, а мы зайдём после тебя, у Микояна не было никаких оснований, тем более, что, по его собственному признанию, другие «вожди», включая и самого Берия, подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания.

Но вот это чисто субъективное восприятие сверхбдительного Микояна неожиданно дало эффект «мины замедленного действия» – через много лет историки хрущёвской школы фальсификаций, во главе с Волкогоновым, сочинили миф о том, что «члены Политбюро были настроены решительно и готовы к выдвижению Молотова к руководству партией и страной в том случае, если Сталин не примет их план». (…)

В серии книг «Энциклопедия военного искусства» в 1997 году вышла книга «Генералиссимусы», где в статье о И.В. Сталине говорится: «Растерянность Сталина достигла такой степени, что он даже высказал мысль об отставке. Однако некоторые из современных исследователей утверждают, что подобный его трюк был очередной уловкой. Этим он демонстрировал своим соратникам свои собственные величие и незаменимость. 30 июня к нему приехали члены Политбюро. По одной из существующих версий, он якобы подумал, что его пришли арестовать…»

 

ЗАГОВОР В РККА

 

 

Анатомия большой лжи.

 

Основные пункты обвинения Сталина, выдвинутые на ХХ съезде, вращались, в основном, вокруг двух моментов: репрессии против армейских кадров, да вокруг якобы из рук вон плохой организации подготовки страны к войне.

О первом моменте Хрущёв на ХХ съезде говорил:

«Весьма тяжкие последствия, особенно для начального периода войны имело то обстоятельство, что на протяжении 1937 – 1941 годов, в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям истреблены многочисленные кадры армейских командиров и политработников».

Знал ли Хрущёв, готовя к реабилитации головку военно – троцкистского центра в Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), что заговор Тухачевского и его сподвижников в 1937 году отнюдь не был сфальсифицированной расправой И.В.Сталина над «невинными жертвами», а имел место в действительности? Безусловно, знал. Причастность германской разведки к «расправе» И.В. Сталина над маршалом Тухачевским – это миф. Если бы такие компрометирующие Тухачевского и якобы переданные И.В.Сталину документы были, Хрущёв извлек бы их из архивов, как один из самых мощных аргументов в своей борьбе с «культом личности» И.В. Сталина. Всё, что он смог предъявить делегатам ХХ съезда, это была скользкая фраза: «Как-то в зарубежной печати проскочило сообщение, будто бы… Этот документ, якобы секретный…». Ни в представленной Ежову 13 мая 1937 года справке по всем иностранным и внутренним агентурным материалам в отношении Тухачевского, ни в судебном деле нет упоминаний о сфабрикованной абвером (органом немецкой разведки и контрразведки в 1919 – 1944 гг. – Л.Б), фальшивке, якобы на основании которой «легковерный» И.В. Сталин начал проводить «массовые репрессии» в Красной Армии, чем будто бы «обескровил» её накануне войны. Но вот ведь какая незадача – германской фальшивки не было, а заговор был!

На закрытом процессе было установлено, что Тухачевский разработал несколько вариантов военного переворота, один из которых предусматривал проникновение заговорщиков в Кремль и ликвидацию руководителей партии и правительства. А свергнув Сталина и Советское правительство, а также все органы партии и Советской власти, заговорщики должны были установить военную диктатуру. В дальнейшем, создать «антикоммунистическое национальное правительство, связанное с Германией» и имевшее целью «предоставить Германии за её помощь особые привилегии внутри Советского Союза» и сделать ей «территориальные уступки» на Украине.

Наличие сотрудничества с немцами было полностью доказано. И на суде тот же Тухачевский обстоятельно рассказывал, что на протяжении ряда лет имели место постоянные контакты с рейхсвером как в самой Германии, так и в СССР, немцам показывалась наша военная техника, они имели возможность наблюдать за изменениями, происходящими в организации войск, их оснащении. И какое значение могло иметь то обстоятельство, что всё это, как говорил на судебном процессе Тухачевский, было ещё до прихода Гитлера к власти. Ведь у фюрера не было нового генералитета, а большинство его генералов, которые будут участвовать в войне против СССР и были теми «дружками» Тухачевского и его команды, которых заговорщики, будучи завербованными абвером усиленно просвещали о состоянии обороны СССР (В частности, на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны СССР с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б), происходившем с 1 по 4 июня 1937 года в Кремле, выступивший при обсуждении доклада К.Е. Ворошилова «О раскрытом органами НКВД контрреволюционном заговоре в РККА» И.В. Сталин сказал о Тухачевском: «Он оперативный план наш, оперативный план – наше святая святых – передал немецкому рейхсверу. Имел свидания с представителями рейхсвера. Шпион? Шпион»… – Л.Б.).

Аналогичные показания дали на процессе «бывшие»: кандидат в члены ЦК ВКП(б) и член ЦИК СССР, командарм 1-го ранга, Уборевич, член ЦИК СССР, начальник Военной академии имени М.В. Фрунзе, командарм 2-го ранга Корк, начальник одного из Главных управлений Красной Армии, комкор Фельдман, член ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР, командующий войсками Киевского военного округа, командарм 1-го ранга Якир и военный атташе в Великобритании (по 1936 год), комкор Путна. Кроме того, Якир учился в 1929 году в академии генерального штаба Германии, читал там лекции о Красной Армии, а Корк некоторое время исполнял обязанности военного атташе в Германии. Все они были завербованы абвером и направлялись своим шефом – бывшим «вождём» Красной Армии Троцким.

По поводу участия во вредительстве, Тухачевский, Якир, Корк, Уборевич разъяснили, что не без их ведома (на самом деле, они организовывали вредительство) замедлялись темпы строительства военных объектов, реконструкции желдорузлов, формирования воздушно-десантных частей, было немало недостатков и упущений в боевой подготовке войск, в чём во всём они видели свою прямую вину. (Известно, что Тухачевский был против введения новых образцов боевой техники, например, знаменитой 76-мм пушки В.Г. Грабина, что вынудило конструктора обратиться за помощью к И.В. Сталину – Л.Б.).

В последнем слове подсудимые заявляли о своей преданности делу революции, Красной Армии, лично товарищу Сталину. Раскаивались. Просили о снисхождении. Но всё это выглядело неубедительно.

Последнее слово комкора Примакова, по существу, стала обвинительной речью против остальных подсудимых: «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя выбрал. Из кого состоит заговор? Кого объединило фашистское знамя Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы, всё, что было контрреволюционного в Красной Армии, собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя Троцкого. Какие средства выбрал себе этот заговор? Все средства: измена, предательство, поражение своей страны, вредительство, шпионаж, террор. Для какой цели? Для восстановления капитализма. Путь один – ломать диктатуру пролетариата и заменять фашистской диктатурой. Какие же силы собрал заговор для того, чтобы выполнить этот план? Я назвал следствию больше 70 человек-заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора… Я составил себе суждение о социальном лице заговора, то есть из каких групп состоит наш заговор, руководство, центр заговора. Состав заговора из людей, у которых нет глубоких корней в нашей Советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина. У каждого из них персонально есть семья за границей.У Якира – родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича – родня в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше, чем с Одессой, Эйдеман связан с Прибалтикой не меньше, чем с нашей страной…».

Занимавшаяся вопросами реабилитации по заданию Хрущёва «комиссия Шверника» систематически информировала своего шефа о ходе своих изысков и знакомила его с наиболее важными документами. Как, например, вот с этим заявлением, написанным Тухачевским собственноручно:

«Народному Комиссару Внутренних Дел

Н. И. ЕЖОВУ

Будучи арестован 22-го мая, прибыв в Москву 24-го, впервые допрошен 25-го и сегодня, 26 мая, заявляю, что признаю наличие антисоветского заговора и то, что я был во главе его.

Обязуюсь самостоятельно изложить следствию всё, касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта или документа.

Основание заговора относится к 1932 году. Участие в нём принимали: Фельдман, Алафузов, Примаков, Путна и др., о чём я подробно покажу дополнительно. Тухачевский.

26. 5. 37.

Заявление отбирал:


Поделиться с друзьями:

Таксономические единицы (категории) растений: Каждая система классификации состоит из определённых соподчиненных друг другу...

Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...

Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.021 с.