Трагедия извержения Кракатау

До 1883г. самым крупным из островов Зондского архипелага был остров Кракатау. Его размер достигал 9км в длину, и 5км в ширину. 27 августа 1883г. он перестал существовать. Его уничтожил невероятной силы взрыв, произошедший во время извержения вулкана Кракатау….

Извергаться вулкан Кракатау начал в мае 1883г. До второй половины августа серией извержений выбросило значительное количество пород, создав под Кракатау гигантскую «подземную камеру». Последнее извержение перед гигантским взрывом произошло 26 августа. Облако пепла достигло высоты 30км.

В 10 часов утра 27 августа под действием силы тяжести большая часть острова обрушилась в образовавшуюся под ней пустоту, увлекая с собой огромную массу океанской воды. Соприкосновение воды с раскаленной магмой вызвало невероятный, ужасный по своей мощности взрыв.

Большая часть массы вулкана разлетелась в радиусе 500км. Такая невероятная дальность разлета произошла из-за того, что магма и горные породы поднялись на высоту около 55км. А газо-пепловая масса ушла в мезосферу, поднявшись на высоту более 70км. По оценкам специалистов, сила взрыва превысила по мощности атомную бомбу, сброшенную на Хиросиму (20 тысяч тонн в тротиловом эквиваленте) более чем в 200 тысяч раз. Звук взрыва был слышен на расстоянии в 4800км.

Высота вызванных взрывом волн цунами доходила до 36м. Гигантские волны одна за другой обрушивались на соседние острова. На островах Ява и Суматра всё, находящееся в непосредственной близости от берега, было стерто с лица земли. Города, деревни, лесные массивы смыло как пушинки.

Непосредственно от взрыва погибло около 5000 местных жителей, а волны цунами унесли жизни 30000 человек. Волнами цунами было уничтожено 295 поселений.

Те, кто стался в живых, обезумев от пережитого ужаса, молили небеса о помощи и спасении. Но небес не было видно. Непроглядная тьма от выброшенного пепла заволокла все небо. Среди белого дня на огромной территории внезапно стало темно, как ночью. И тут, с промежутком в один час, произошел второй взрыв, не уступавший по силе первому. На счастье оставшихся в живых, он не сопровождался цунами. В атмосфере стали происходить бурные изменения. В районе Кракатау взрывы породили сильные ураганы. На землю пришел Ад.

28 августа небо стало светлеть. Острова Суматра и Ява изменились до неузнаваемости. Богатая растительность и плодородная почва были смыты, вплоть до скального образования. Все было покрыто липкой серой грязью и продуктами извержения. В этой грязи валялись обломки разрушенных зданий, переломанные деревья, многочисленные трупы людей и животных.

После извержения Кракатау пылевые облака появились в небе Европы, Северной и Южной Америки и Австралии. Поток естественной солнечной радиации снизился на 20-30%, заметно похолодало.

В Париже, Сиднее, Сан-Франциско несколько месяцев после этого наблюдали необычного цвета пурпурные закаты. В других местах видели синее Солнце и ярко-зеленую Луну.

Не поддающееся объяснению событие произошло во время извержения Кракатау в Бостоне.

В конце августа 1883г. редактор отдела новостей газеты «Глоб» Эдуард Сэмсон заснул после ночного дежурства на редакционном диване. И он увидел сон. Во сне чудовищное по своей силе извержение вулкана повлекло гибель тысяч людей. Те, кто остался в живых, бежали к морю в надежде на спасение от потока раскаленной лавы, надвигавшейся на них, как кара небесная. Они бежали к морю, но спасения в нем не было.

Море кипело. Гигантские волны швыряли корабли как щепки. И тут произошел ужасающий по мощности взрыв. Небо и Земля содрогнулись от громовых раскатов. Взрыв полностью уничтожил остров Праломе.

Проснувшись, Сэмсон сел к столу и подробно описал все увиденное во сне. После этого он ушел домой отдыхать, а листы с записями оставил на своем столе.

Эти листы обнаружил курьер. И отнес их главному редактору. Редактор, прочитав записи, решил, что Сэмсон получил сообщение ночью по телеграфу, и поставил материал в текущий номер.

В течение следующего дня сенсацию перепечатали практически все газеты Америки. Все ждали подтверждения написанного, но его не было. Издатель «Глоб» потребовал объяснений от Сэмсона и тот рассказал ему о своем сне. Его немедленно уволили с работы. И тут из зарубежных корпунктов стали поступать сведения о трагедии в Индийском океане. Позже в порты пришли корабли, экипажи которых сообщили об ужасном извержении вулкана Кракатау. Перед Сэмсоном извинились и восстановили его на работе.

Все, написанное им, в деталях совпадало с тем, что произошло на самом деле. И произошло именно в тот момент, когда он видел свой сон. Не совпадало только название острова. Покопавшись в архивах, дотошные журналисты обнаружили, что древнее туземное название Кракатау – Праломе….

Здравствуйте. Меня зовут Эдвард Сэмпсон, можно просто Эд. Это имя знает весь мир.
Нет, я не был знаменитым учёным, художником или финансовым воротилой. Всю свою жизнь я проработал обыкновенным газетным репортёром, редактируя новости в "Бостон Глоб", и сгинуть мне в безвестности, не произойди однажды много лет назад настоящее чудо. Имя ему - вещий сон, мой сон о самом знаменитом в истории извержении вулкана Кракатау. Сегодня, в день, когда я наконец предстану перед Господом, мне хочется в последний раз вспомнить, как всё это было…
Мы с ребятами хорошо выпили тем вечером, 28-ого августа 1883 года. Неподалёку от редакции располагался отличный бар, где наливали настоящий амстердамский джин. Чёрт знает, откуда они его берут… Корректор О'Лири из международного отдела всё подливал и подливал йеневер, прекрасно зная, как отнесётся к этому моя супруга.
Я решил заночевать в здании редакции на Вашингтон стрит, как мы часто практиковали в дни авралов. Для этого в комнате художников специально поставили кожаный диван, и надо сказать, к тому времени он был уже изрядно продавлен. Не помню, сколько я провалялся на нём - шесть, может быть, семь часов. Это были часы непрерывных кошмаров, ужасных сновидений, представших так ярко и подробно, будто бы всё происходило на самом деле. Я парил над океаном, словно вперёдсмотрящий на самой высокой мачте корабля, а передо мной дрожали и извергали пепельные тучи три гигантских кратера вулкана Праломе в Зондском проливе. По правде сказать, я и не слыхивал раньше ни об этом чёртовом проливе, ни о вулканах, да и о соседних островах Яве и Суматре имел представление более чем смутное. Мы, газетчики, знаем обо всём понемногу, никогда не вникая в детали. Верите или нет - я даже не скажу, что точно происходило во время знаменитого Бостонского Чаепития, о котором вам расскажет каждый школьник нашего города. Но в эту ночь будто само Провидение даровало мне способность видеть и знать. То, что я увидел и узнал, стало невероятным кошмаром, преследовавшим меня всю оставшуюся жизнь.
Я наблюдал, как раскалённый поток лавы сметает и сжигает на своём пути деревья, дома, и тех несчастных, кто не успел убежать. Судьба остальных не менее печальна – им просто негде было прятаться от сыплющегося с неба дождя из пепла и горячей пемзы. Море едва не закипало от высокой температуры и обжигало ноги обезумевших от страха людей. Лава стекала в воду, и раскалённый пар вырывался бешеными струями, превращая человеческую кожу в лохмотья. Вы спросите – сколько же их было? Сотни, сотни, может быть, тысячи. Зрение часто подводило меня, и сегодня я уже почти слеп, но в ту ночь словно кто-то поставил гигантскую лупу перед моим лицом и показывал, показывал всё так подробно и выпукло, словно наслаждался сценами ужасной гибели и невыносимых мук человеческих. Казалось, сама Земля корчится в агонии и вздыбливает жуткие волны, что разносят в щепки корабли на десятки миль вокруг. Палубы тех, что уцелели, были завалены пеплом так, что по ним невозможно было передвигаться. Небо закрыла чёрная пелена, от края до края, так что казалось – наступила ночь. Море тоже окрасилось чёрным, будто приготовилось сомкнуться с небом. Люди молились своим туземным богам о прощении.
Страшный взрыв положил конец всем страданиям. Вулкан взлетел на воздух, а остров навсегда погрузился в океанскую пучину, оставив на поверхности лишь обломок. Всё живое вокруг мгновенно погибло. Я проснулся…

Апокалипсис. Это был, несомненно, он. Я поднялся с дивана, весь взмокший от ужасов увиденного. Открыть пошире окно, ополоснуть лицо из умывальника и закурить. Странное ощущение. Кажется, надо что-то делать: куда-то бежать, кого-то звать на помощь, но куда и зачем? Это всего лишь сон, пусть и кошмарный в своей реальности, но кого из нас не мучили ночные кошмары? Я курил одну сигарету за другой, безостановочно, пытаясь сообразить, как быть дальше. К счастью, профессиональная привычка записывать всё важное, победила. Скажу вам, должность редактора у нас оплачивалась крайне скудно. Газете исполнилось лишь 10 лет, а её владелец Эбен Джордан экономил больше на сотрудниках, вложив кучу денег в семиэтажный особняк редакции. Мне приходилось подрабатывать репортёром, и как подать материал в выгодном сенсационном свете, я знал не понаслышке. Описав всё, что видел во сне, на бумаге, перед уходом я пометил на полях крупным шрифтом "Важно", сам не зная, зачем. Уж точно, не для того, чтобы показать её Чарльзу Тейлору, нашему шеф-редактору. Но, видимо, сама Судьба захотела поиграться со мной. Утром начальник отдела увидел записку и решил, что ночью пришло важное информационное сообщение. Материал подали на первой полосе, с заголовком на полстраницы.
Сенсация! Крупнейшая катастрофа в истории человечества! Чудовищное извержение на острове Праломе!
Весь послеобеденный тираж был раскуплен за считанные минуты. Редакция передала сообщение по телеграфу в Нью-Йорк, откуда новость подхватили крупнейшие газеты: “ Нью Йорк Курьер”, “Экзамайнер”, “Сан”, “Геральд”. Это был мой звёздный час, мои 15 минут славы, которые я благополучно пропустил. Что сказать? – у меня просто не хватило духу объяснить людям, что это был всего лишь ночной кошмар. Тем временем агентство “Ассошиэйтед Пресс” не подтвердило информацию и запросило подробностей, поскольку в библиотеке Конгресса не смогли найти упоминания об острове Праломе. На следующий день меня вызвал для объяснений сам мистер Джордан.
Наверное, это был худший момент в жизни. Вулканы могут взрываться, целые города проваливаться в тартарары, но что всё это значит для простого человека в сравнении с праведным гневом босса? Величайшее извержение превратилось в величайший конфуз для всей американской прессы, а "Бостон Глоб" вот-вот станет посмешищем для всех Штатов, и я буду тому главной виной. Мой лепет о непреднамеренности и роковой случайности ввергли Джорданa в такое бешенство, что лицо его стало напоминать переспелый помидор из Калифорнии в дни сезонной ярмарки. Моё, напротив, было похоже на отварной лук. Вашего покорного слугу уволили – нет, выставили – с таким треском, что позавидовал бы и этот злосчастный вулкан, будь он неладен. Публика уже требовала продолжения, а главные редакторы из Нью-Йорка, Кливленда, Чикаго и Лос-Анжелеса запаслись сердечными каплями и приготовились дать опровержение.

Нет, я всё-таки счастливый сукин сын. С таким волчьим билетом мне было противопоказано не то что устраиваться по специальности, а и подходить к газетам, сваленным в мусорные баки, на расстояние квартала. Однако на следующий день западное побережье Штатов и Мексики встретило необычайно большие приливные волны, высотой до двух метров. Из Австралии по телеграфу (о, Боже, благослови это чудо прогресса!) передали сообщение о грохоте со стороны Голландской Индии. Похожие сведения поступали из Сингапура, Цейлона и даже захолустной Японии. Стало ясно, что произошло нечто необыкновенное. Наш шеф благоразумно спрятал опровержение в стол. Тем временем в азиатские порты стали приходить полуразбитые корабли, измазанные пеплом, и сообщать о невероятном по силе извержении вулкана Кракатау в Зондском проливе. Их капитаны твердили о Конце Света и рисовали ужасные картины гибели туземного населения, точь-в-точь повторяя фразы из моей передовицы. Чарльз Тейлор немедленно вызвал меня в редакцию, и, рассыпаясь в комплиментах, предложил вернуться в штат, оставить на время редактуру и целиком сосредоточиться на главной сенсации этого года. Бедняга, он всё пытался выпытать, откуда мне стали известны подробности извержения. Ну не могли же они просто присниться! Я только хмыкал и неопределённо покачивал головой. Вскоре моё жалование как-то само собой удвоилось.
И было от чего! Неделя за неделей приносили такие сенсационные подробности, что верстальщик с трудом находил место для текста под шапками кричащих заголовков. Судите сами.
26-ого августа Кракатау выбросил пепельный столб на высоту до 70 километров, его кратер обрушился и вызвал мощнейшее цунами, смывшее прибрежные города Мерак, Аньер и Калианда. Уцелевшие очевидцы рассказывали о грузовых кораблях, унесённых на 3 километра вглубь суши, и о многометровом слое пемзы, закрывшем Зондский пролив. В Батавии, столице Голландской Индии (ныне Джакарта-прим.), наступила полуденная ночь, а мечети переполнились людьми, молящими Аллаха о прощении. На следующее утро раздался чудовищный взрыв, мгновенно уничтоживший всё живое в радиусе нескольких десятков миль. Из кратера вырвалось огненное облако, пролетело 35км и опустилось на землю, выжигая леса и деревни. В Батавии, за 150км от эпицентра, ударная волна срывала двери с петель, била окна и глушила людей, а последующее цунами затопило целые области в Малайе и Индии. Ударная волна три раза обогнула земной шар, изменив давление на всех барометрах метеостанций.
Грохот взрыва слышали в австралийском Перте, за 3500км от взрыва, а также в японском Токио. На побережье Цейлона, в 5000км, раскаты приняли за канонаду вражеской эскадры, и открыли ответную пальбу.
28-ого августа остатки острова Кракатау почти полностью погрузились в океан. Именно в этот день я и увидел свой страшный сон…
По всему миру закаты приобрели где зелёный, а где кроваво-красный оттенок. По официальным подсчётам, погибло около 40000 туземцев, а всего от последствий по всему миру распрощалось с жизнью не менее ста двадцати тысяч. Ещё многие месяцы спустя к восточному берегу Африки на другом конце Индийского океана прибивало островки из пемзы со вмурованными человеческими телами. Скажете, я сгущаю краски, пытаюсь впечатлить ужасами? Представьте себе, взрыв Кракатау был лишь невинным фейерверком рождественской хлопушки по сравнению с куда более мощным извержением древнего вулкана на северной Суматре миллион лет тому назад. Об этом рассказал наш научный консультант из Бостонского университета. Да и сам Кракатау полторы тысячи лет назад бабахнул так, что отделил Суматру от Явы и образовал Зондский пролив. Так что, если однажды Судный День всё же настанет, вы будете знать, откуда придёт удар…

Непонятным в этой истории было одно: почему во сне, описавшем всё с такой точностью, остров был назван именем Праломе? По правде говоря, я не придавал этому никакого значения, с головой уйдя в работу. Целый год новость о вселенской катастрофе была главной во всех СМИ. Она затмила даже сенсационное обрушение Бруклинского моста, открытого с такой помпой и простоявшего ровно неделю.
Как только ажиотаж поутих, сразу обнаружилось, что писать газетам больше не о чем. Открытие в октябре Эдисоном первой электрической сети при всей своей важности никак на сенсацию не тянуло. И тут какой-то ушлый репортёришка пронюхал историю с моим вещим сном, наверняка не без помощи начальника нашего отдела, подозрительно быстро после этого заказавшего новую «тройку» мягкого твида у портного на углу Оксфорд стрит и авеню Де Лафайе. Жёлтая пресса (тогда это название ещё не придумали, оно появилось лишь спустя 13 лет) жадно подхватила новость о чудесном пророчестве, назвав его самым знаменитым и неопровержимым в истории. Что сказать? – они были абсолютно правы, но мне эта слава «нового Нострадамуса» была совершенно ни к чему. К тому же всех интересовал один вопрос: что ещё приснилось Эду Сэмпсону вчера, сегодня, завтра, и как это можно истолковать? Мои полушутливые ответы, что во сне я вижу людей, разговаривающих прямо на улице по миниатюрным телефонным аппаратам без помощи проводов, были сочтены неубедительными, и тема сама собой завяла. Жизнь вернулась в обычное русло, со своими войнами, кризисами и покушениями на президентов. Вулкан, который я так и не увидел воочию, стал частью моей давно ушедшей молодости. Но не спешите ставить точку в этой поразительной истории, более похожей на вымысел сказочника. Совсем недавно в мою дверь постучал почтальон. Он принёс посылку из Голландии – страны, где у меня никогда не было ни родственников, ни друзей. Отправителем значилось Голландское историческое общество. Внутри содержался только один предмет, но какой! Старинная голландская карта со знакомыми силуэтами островов в Зондском проливе. Лишь под мощной лупой мне удалось разглядеть подписи, более похожие на каракули. В пояснительном письме, приложенном к подарку, сообщалось об уважении Общества к американскому журналисту Эдварду Сэмпсону и говорилось, что все названия островов были нанесены на карту капитаном тогдашней экспедиции со слов туземцев. Вот Суматера, за ним пролив, отделяющий её от Явы…
Небольшой островок с тремя вулканическими вершинами был обозначен давно забытым туземным именем Праломе.
Что я почувствовал в этот момент? Сложно описать словами. Словно ты собираешь пазл, а он всё не сходится, совсем чуть-чуть. Чего-то не хватает, ты нервничаешь и коришь себя за невнимательность, перекраиваешь всё заново, но опять не сходится. А во время уборки через несколько дней выясняется, что ты не был настолько уж глуп – просто один из элементов закатился под диван. Пазл собран, история закончилась, и её можно сдать в архив. Я не поеду на остров Праломе, я уже был там один раз, пусть и во сне. А вы?