Изменения в иерархии криминального мира постсоветской России

(НА ПРИМЕРЕ ОПГ ПОДМОСКОВНОГО РЕГИОНА

Х ГГ.)

Для сегодняшнего поколения Москва 1990-х гг. навсегда останется в памяти, как символ бандитской эпохи, «беспредела» и стихийного роста организованной преступности, охватившей все сферы жизни населения. Стычки между преступными кланами, убийства, кровавые расправы, бесчисленные криминальные сводки, фиксирующие увеличение числа противозаконных акций, наводнили страну, заставив людей бояться каждого остановившегося автомобиля и подозрительного прохожего. Именно в это время на криминальной арене появились преступные корпорации, окрещенные криминологами, как «братва» нового образца.

Предтечей возникновения преступных бригад подобного типа послужили группировки Казани – «казанский феномен». На их основе в Люберцах с 1986 г. начали появляться молодежные преступные сообщества, именуемые

«люберами»[118]. С момента их укрепления начинается эпоха роста столичных и подмосковных ОПГ. Данные статистики за 1977–1989 гг. фиксировали четырёхкратный рост преступности – с 2% до 8%[119]. Правоохранительная система оказалась бессильной перед волной криминализации общества.

Объективно криминализации благоприятствовал разработанный в мае 1988 г. Политбюро ЦК КПСС законопроект «О кооперации», фактически узаконивший частное предпринимательство. В Москве и области за несколько месяцев выросли первые кооперативы. Но, хотя государство и предоставило свободу индивидуальному предпринимательству, никаких защитных механизмов для бизнесменов не предусматривалось. Арбитраж в отношении кооператоров практически не функционировал, то есть вольно или невольно государство само поощряло криминальные структуры заполнить пустые ниши. По мнению специалистов, на данном этапе, в основном, происходило образование ОПГ, основным занятием которых стал рэкет. Нельзя утверждать, что инициатива исходила только от криминала: нередко частники сами обращались к представителям криминального сообщества с просьбой о защите от конкурентов и «наездов» других бригад. Один из «крышуемых» мотивировал свои действия следующим образом: «Я лучше отдам долю одним, зато они и с “отморозками” разберутся, и продукт “раскрутят”».

В просторечие рэкетиры вошли как «бандиты», хотя сами себя они чаще называли «братвой». Стоит отметить, что в уголовном мире они не пользовались уважением. Маститые воры в законе, чья каста существовала еще со времен сталинских репрессий, окрестили их «отморозками», тем самым подчеркнув их уровень.

Структура преступного сообщества также менялась: ОПГ начала 90-х гг. представляла собой одну или несколько бригад, возглавляемых лидером или группой лидеров. Реже главный пост занимали воры в законе, которые чаще всего находились вне каких-либо организаций. Несколько ниже стояли заместители лидеров – смотрящие за рэкетом, ответственные за внутреннюю безопасность, за стрелки и другие силовые акции. Лидер и его заместители выполняли организационно-координирующие функции и не выходили на конкретные преступления. Следующий уровень в ОПГ представляли бригадиры, которые несли ответственность за небольшие группы до десяти человек. Так же, как и лидеры, они занимались организационной деятельностью, но и сами участвовали в конкретных преступных акциях. Основную массу сообщества составляли боевики, они же «быки». Основное их предназначение – участие в силовых выступлениях. Специальным подразделением группировки выступали взрывники, киллеры, «чистильщики», личная охрана и водители лидеров[120].

Рост ОПГ отличался высокой динамикой. Первые группировки молниеносно захватывали сферы влияния Москвы и провинции. В период с 1988 по 1990 гг. сформировалось несколько устойчивых преступных объединений, самыми известными из которых выступали люберецкая и солнцевская преступные корпорации.

Одной из самых первых группировок «нового» образца стала люберецкая «братва», появившаяся на криминальной арене в 1986г. «Крестным отцом» люберецких стал Равиль Мухаметшин (Муха). Кроме того, они имели тесную связь с В. Иваньковым (Япончик). С 1990 г. «любера» занялись контролем проституции, игорного бизнеса и незаконным оборотом валюты. Сфера влияния бригады охватывала Люберцы, Лыткарино, Дзержинск, часть Малаховки, Раменского, Коломны, Жуковского[121]. Отличительной чертой «новой» бригады стало отсутствие «общака», а также наличие международных связей в США, Германии, Израиле и Венгрии.

У истоков солнцевской «братвы» стояли бывшие уголовники, знакомые с традициями западной мафии. Группировка позиционировала себя как наиболее мощная и удачливая. Для начала они взяли под свой контроль таксистов, транспортные предприятия и только что появившиеся в Москве игорные заведения. Вскоре к этому прибавилась проституция и торговля крадеными автомобилями. Под контроль группировки, возглавляемой С. Михайловским (Михась) и В. Авериным (Аверя), попали Юго-Западный и Гагаринский районы Москвы. В конце 80-х гг. она объединилась с чертановскими и ясеневскими, затем была сформирована Солнцевско-Ореховская группировка, во главе которой стал С. Тимофеев (Сильвестр).

Изменения коснулись и криминальных «правил поведения»: вместо тайных встреч на «чердаках» «новые» авторитеты все чаще стали проводить сходки в дорогих ресторанах. Правило «воров» советской России – жить бессребреником, перестало действовать. Самые уважаемые лидеры и «авторитеты» открыли для себя классические костюмы от известных модельеров, «Волги» заменялись представительскими «шестисотыми» и джипами. Рядовые члены группировок также не скупились на украшения. Вместо костюмов они носили кожаные куртки, спортивные костюмы и кепки, что объясняется производственной необходимостью: боевик всегда должен быть готов к бою.

Проследив иерархические изменения в бандитской среде, можно сделать вывод, что конец 80-х – начало 90-х гг. был отмечен новой тенденцией: утратой прежними ворами в законе своего статуса в преступной сфере. Произошли изменения в положении членов ОПГ их функциональной специализации и в механизмах выдвижения криминальных лидеров на ведущие позиции. Формировавшиеся годами устои воровского мира уступили место понятиям новой «братвы», не скрывающей своей причастности к криминалу и вращающейся в среде предпринимателей. Во взаимоотношениях новейших бригад ставка делалась на «авторитетов», решающих все вопросы через деньги и насилие[122]. Количество таких лидеров преступных сообществ возрастало с огромной скоростью, что и послужило поводом для начала настоящих бандитских войн и «переделов» начала 90-х гг.

РАЗДЕЛ II. ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ

Барбашов А.А.

(МГОУ, г. Москва)