О написании с чюдотворнаго образа новыя иконы Пресвятыя Богородицы, и о украшении Ея, и о хождении преподобнаго Паисиа с тою новонаписанною иконою к Москве.

Благоверный убо князь Димитри Георгиевичь Галический, якоже выше рехомъ, велию веру имея ко Пресвятей Богородице и часто во обитель Ея к чюдотворному образу прихождаше. По времени же некоемъ князь Димитрий Георгиевичь повеле написати со оныя чюдотворныя иконы новую икону мнее старыя и объложити сребромъ зело хитро и позлатити златомъ и приложи// венецъ златъ з драгимъ каменемъ. В сребре же ономъ, что въ пожаре венцы и гривны слияшася, повеле сковати киотъ сребрянъ и поставити в немъ той новонаписанный Пресвятыя Богородицы образъ. Помысли же князь Димитрий Георгиевичь из оставшаго сребра устроити вторый киотъ оной чюдотворной иконе, зовомой Овиновской, юже Иоаннъ Овинъ от рукъ ангельскихъ приятъ, обаче не благоволи Богъ сего во исполнение привести, понеже благоволи Богъ пресещи животъ его.

Егда убо князь Димитрий Георгиевичь в болезнь впаде и начатъ изнемогати,// тогда прииде к нему от обители Пресвятыя Богородицы игуменъ преподобный Паисий з братиею и рекоша к нему: «Видимъ тя, господь княже Димитрие, изнемогающа вельми и отходяща во онъ будущий векъ званиемъ Бога Вседерьжителя. Сия убо болезнь вместо вестника прииде ти. Рцы же намъ, благородный княже, кому убо поручаеши домъ Пречистыя Богородицы, и чюдотворный Ея образъ, и строения своего новую икону Пресвятыя Богородицы, что въ сребряномъ киоте». Князь же Димитрий Георгиевичь, воздохнувъ велми из глубины сердца своего, и рече: «Домъ Пречистыя Богородицы, и чюдотворный Ея образъ, и строения// своего новонаписанную икону, что в сребряномъ киоте, приказываю государю великому князю Василию Василиевичю Московскому и всеа России, и тебе преподобному отцу Паисию з братиею. Егда же благоволитъ Богъ мне от жития сего отити, молю тя, отче святый, да будетъ тело мое положено близъ гроба отца моего». И тако завещавъ, преставися и по завещанию его везоша тело его къ Москве и погребено бысть в церкви архангела Михаила, подле гроба отца его, князя Георгия Димитриевича.

По преставлении же князя Димитрия Георгиевича под градомъ Галичемъ бысть// бой великому князю Василию Василиевичю Московскому и всея России и сыну его великому князю Иоанну Васильевичю сь княземъ Димитриемъ Шемякою. И поможе Богъ великим княземъ московскимъ, а князь Димитрий Шемяка утече в Великий Новъ градъ, тамо и преставися в Юрьеве монастыре. После бою же галического обители Пресвятыя Богородицы Овиновския игуменъ преподобный Паисий новонаписанную икону строения князя Димитрия Георгиевича, что въ сребряномъ киоте, возилъ кь Москве, къ великому князю Василию Василиевичю московскому и вьсея России и к сыну его к великому князю// Иоанну Василиевичю. Егда же благоверныя великия князи о пришествии преподобнаго Паисия услышавше, яко со образомъ Божия Матере бьлизъ грядетъ къ царствующему пресловущему граду Москве, тогьда многия радости наполнишася. Вскоре убо великий князь посла къ митрополиту, повелевая ему изыти на всретение честнаго образа со всемъ освященнымъ соборомъ, со кресты и с ыконы, якоже лепо. Митрополитъ же по повелению великого князя вскоре повеле звонъ учинити и всему освященному собору собратись во святую соборную апостольскую церковь. Егда же освященный соборъ// и весь причетъ церковный в соборную церковь собрашася, тогда преосвященный митрополитъ со всемъ освященнымъ соборомъ изыдоша во сретение честнаго образа и преподобнаго Паисиа, носяще с собою честныя кресты и святыя иконы со свещами и с фимиамомъ. Имже последствуя благоверный великий князь Василий Василиевичь и с сыномъ своимъ великимъ княземъ Иоанномъ Василиевичемъ, и со всемъ своимъ государьскимъ сигклитомъ, и со всемъ московскимъ народомъ всякаго чина и возраста. Егда же приближишася на сретение того пречюднаго образа, тогда преосвященный митрополитъ и благоверный великий князь Василий Васильевичь// со всякимъ благоговениемъ приступиша ко оному пречюдному образу. И падше, поклонишася и, любезно лобызающе его, святитель убо благодарьствие от устъ своихъ возсылаше, яко сподобися видети таковый пречюдный образъ Божия Матере, князь же великий прощения прося о согрешении своемъ, яко напредъ того деръзновенно сотвори и насилованиемъ образъ Божия Матере, а не с молениемъ взя. И бе видети тогда позоръ, умиления достойный.

Како иже многими народы и странами обладаяй, яко единъ от убогихъ, со умилениемъ припадая, проситъ оставления, иже первие насилованиемъ// или, просто рещи, пленениемъ самый чюдотворный образъ похити и яко пленницу хотя удержати, ныне со многимъ благоговениемъ и смирениемъ, яко истинный рабъ ко преписанному образу припадая, молится, дабы благоизволила Царица Небесная с пришестиемъ честнаго своего образа и сама внити во градъ и благословити царство его?! Таже и к преподобному Паисию приступивъ, и главу свою к деснице преподобнаго преклонивъ: «Благослови, рече, отче святый, благослови». Преподобный же Паисий не превознесеся, видя себе от самодержца почитаема, ниже дерзновенно что содея, но яко истинный// кроткаго и смиреннаго Владыки Христа рабъ, смирение паче любя, а не превозношение, ведяше бо евангельское слово, яко «всякъ возносяйся смирится, а смиряяйся вознесется» (Мф 23:12). И сего ради со многимъ смирениемъ падъ предъ ногама самодержца, глаголя: «О благороднейший княже, не веси ли, что святый апостолъ Павелъ намъ, меншимъ, завещаетъ, глаголя: «Менший от болшаго да благословится» (Евр 7:7). И сего ради азъ требую от пастыря своего, от преосвященнаго митрополита благословения. И како пред лицемъ таковаго великаго архиереа инемъ дерзну благословение даровати?» И сия изрекъ, приступи к митрополиту, прия благословение.

Князь же великий// Василий, видевъ преподобнаго многое смирение и кротость, и слышавъ от него таковыя премудрыя ответы, глагола ко преподобному Паисию: «Воистинну Божий рабъ еси ты, о преподобне, и верный слуга Божия Матере». И с сими словесы объемъ, лобызаше рамена его. Преподобный же Паисий рече к великому князю: «Богъ да благословитъ царство твое, благородный великий княже, и да будет на тебе благословение от десницы нашего архипастыря, от великаго архиереа, прошедшаго небеса, от Владыки Христа отныне и довека». И сия изрекъ, последствоваше пречюдному образу Божия Матере. Князь же великий Василий радовашеся зело// о принесении образа Божия Матере и о пришествии преподобнаго Паисиа. Несоша же оный пречюдный Царицы Небесныя образъ во градъ Москву и вси, иже изыдоша в сретение, последствующе даше до соборныя церкве.

Егда же принесоша оный пречюдный Царицы Небесныя образъ в царьствующий градъ Москву и внесоша его в соборную церковь, тогда благоверный великий князь и преосвященный митрополитъ повелеша поставити его на уготованнемъ месте и лампаду возжещи предъ нимъ. Поставиша же и служителей, иереовъ и диаконовъ, и повелеша имъ неотходнымъ быти и да не затворени будутъ// соборныя церкве двери никогда же, во еже бы всемъ народомъ малымъ и великимъ хотящимъ зрети или моление приносити было невозбранно никогда же. Служителя же того пречюднаго образа преподобънаго Паисиа преосвященный митрополитъ посвятилъ во архимандриты, и всю сущую с нимъ братию от обители пришедшихъ со образомъ Божия Матере великия князи жаловали по своему царскому обыкновению, якоже бе лепо, донележе и пребыша в царствующемъ граде Москве. Ко образу же Пресвятыя Богородицы приложили монисто злато с тремя кресты златыми, и гривны, и обручи златы.//

Неколиким же днемъ минувшимъ, преподобный архимандритъ Паисий восьхоте со онымъ пречюднымъ Божия Матере образомъ возвратитися во обитель и приступивъ къ великому князю, глаголя: «О благороднейший душею паче, нежели саномъ княжения, благоверный великий княже Василие, моля тя азъ, убогий, не остави насъ надолзе посреде волнъ мирскихъ влаятися, даруй намъ свобождение, да достигнемъ в пристанище небурное, си есть возвратимся въ домъ Пречистыя Богоматере. Веси убо, о княже, яко живущии в водахъ рыбы не могутъ без воды на суше пребывати, но выну въ водахъ обыкоша,// аще ли же изъвлечени будутъ на сушу, то скоро умираютъ. Сице и намъ, монахомъ, умершимъ мирови, ожившимъ же Христови, несть леть посреде мира водворятися, но выну пребывати в пустыни, юже возлюбихомъ, и тамо живущи, молитися о вашемъ царстве и о всемъ православнаго христианства множестве. Отпусти убо насъ, о пресветлейший самодержче, во ону пустыню, юже вменихомъ имети честнейщи твоихъ чертоговъ и краснейши палатъ царскихъ. Вемъ убо, яко сущая во обители чада моя, умедлившу мне у твоего самодержавия, в печали бываютъ// и в сиротьстве, не имеюще с собою отца. И сего ради отпусти мя, да сотворю имъ радость, и печаль ихъ да предложится в веселие возвращениемъ моимъ. Отпусти же и неудержанную, еяже твое самодержавие и власть удержати властелски не можетъ, уже бо искусенъ еси сему. Ей, молимъ тя, приклони уши свои к молению нашему и даруй намъ сие, его же желаемъ, а Владыка нашъ и Богъ, Его же ради мы вся красная мира сего оставихомъ, молящуся тебе, вскоре приклонитъ божественная своя ушеса на услышание моления твоего».

Сия словеса князь великий слышавъ, рече ко преподобному:// «Вся прошения твоя, о немъ же просиши, о преподобне, вскоре сотворю, точию молю твоея святыни преподобьствие, пребуди еще неколико дний у мене, дондеже изберу духовны мужи на послужение образу Царицы Небесныя, и тогда с честию отпущу тя». Отшедшу же преподобному, князь великий Василий Василиевичь по совету с преосвященнымъ митрополитомъ избра духовныхъ мужей Спаского Задворного монастыря, что у его княжого двора, архимандрита Трифона да чюдовского архимандрита Никандра. И повеле имъ быти готовымъ проводити образъ Божия Матере даже до обители Ея. Повеле же со онеми// двема архимандритома быти в готовости протопопомъ и священникомъ московскимъ. Приспевшу же дню уреченному, воньже преподобный архимандритъ Паисий хотяше от царствующего града Москвы возвратитися в Галичь во обитель свою, в ней же живяше. Тогда великий князь Василий Василиевичь всеа России призва к себе преподобнаго архимандрита Паисиа со многимъ смирениемъ и кротостию рече ко преподобному: «Благодарствую тя, отче святый, яко мене ради подялъ еси трудъ путный и далекий путь пришелъ еси, нося ко мне многоценный бисеръ, его же азъ очима своима видети сподобихъся// и желалъ быхъ имети его предъ очима своима всегда, но боюся, да не како Царица небеси и земли прогневается на мя за удержание пречестнаго Ея образа, благоизволитъ тому своему пречюдному образу явитися во иной стране, и будутъ последняя горша первыхъ (Лк 11:26). Азъ, окаянный, сия пострадавъ вместо радасти печалию снеденъ буду, лишивъ себе и васъ таковаго безценнаго сокровища, и сего ради не могу держати неудержанныя. Ты убо, о пречестнейший отче, сию приими и во обители своей имей ю, понеже Господеви Богу и Пречистей Его Богоматери сице бысть годе,// да пребудетъ сий образъ во твоей обители. Се же ради почести Божия Матери образа повелеваю до града Галича, до твоей обители проводити тя двумъ архимандритом Спаскому Задворному, что у моего двора, да Чюдовскому, и протопопомъ, и попомъ. Точию о семъ молю твою святыню, егда имаши предстояти престолу безсмертнаго Царя, принося ему безкровную жертву, тогда помолися за мое недостоинъство, да проститъ моихъ греховъ множество ради своея благости. Также и в прочиихъ святыхъ своихъ к Богу молитвахъ мене, окаяннаго, не препоминай».

На сия словеса преподобный архимандритъ// Паисий к великому князю отвеща: «Мы убо, о пресветлейший самодержче, научихомся от отецъ еже выну за царя, и за князи, и за все православное христианское множество молитися. Сего же не вемый, послушаетъ ли Богъ нашихъ грешничихъ молитвъ. О услышании якоже воля его пресвятая, точию мы твое величество в памяти своей всегда имети будемъ. Молимъ же тя о семъ, да повелитъ твое величество наместникомъ своимъ, живущимъ во граде Галиче, обитель нашу снабдети от нашествия иноплеменныхъ и от нападения хотящихъ разорити ю, да будетъ же обитель наша хранима// твоею державою всегда, а твоя держава да будетъ хранима самемъ Богом». И тако другъ другу поклонившеся, и благословение великий князь у преподобнаго архимандрита Паисиа изпросивъ, отпусти его с миромъ. В Галичь же къ наместнику своему посла белегъ свой, о немже проси преподобный архимандрит Паисий, заповедая ему, да всячески снабдитъ обитель и хранитъ ю, яко зеницу ока, а егда от Казани и луговыя черемисы в Галиче нетихо, и тогда повеле обе иконы Пресвятыя Богородицы (старую чюдотворъную, зовомую овиновскою, юже принесоша два ангела, и новонаписанную, что в сребреномъ киоте) бережения// ради блюсти ихъ во граде Галиче в соборной церкви всемилостиваго Спаса за Сторожею сего ради, понеже место порубежное. Егда же от Казани и от луговыя черемисы тихо, и те обе иконы – старую чютворную, зовомую Овиновскую, и новонаписанную, что в сребреномъ киоте, – повеле преподобному архимандриту Паисию имети во своемъ монастыре въ церкви, а града Галича соборныя церкви Спаскимъ протопопомъ и попомъ теми иконами не владеть и в описи бы у нихъ те иконы не бывали. Преподобный же архимандритъ Паисий, приимъ от великого князя грамоту, о нейже выше рехомъ, изшедъ// из полаты его, и прииде к преосвященному митрополиту, поведая ему, яко великий князь отпусти его и даде ему въ Галичь к наместнику своему грамоту о соблюдении чюдотворнаго Пресвятыя Богородицы образа, зовомаго Овиновския, и другаго новописаннаго, что в сребреномъ киоте, и о снабдении обители, прося же у митрополита на путь благословения и молитвъ. Преосвященный же митрополитъ, благословивъ преподобнаго архимандрита Паисия, и великомощно о стаде своемъ заповедавъ ему прилежати, и с миромъ отпусти его. Преподобный же архимандритъ Паисий, приимъ от митрополита// благословение, прииде в соборную церковь и со обема архимандритома, и вземъ икону Пресвятыя Богородицы, пути касаются, ведущему во градъ Галичь.

Егда же грядый путемъ со обема архимандритома и со всею своею дружиною, приближися ко обители. Тогда сущая во обители братия, услышавше о немъ, яко близъ грядетъ, очиниша зьвонъ и изыдоша во сретение того пречюднаго Божия Матере образа и преподобнаго архимандрита Паисиа. Приближившимъ же ся имъ, падъше предъ образомъ Божия Матере, многое благодарение возсылаху и любезно лобызаху пречюдный Божия// Матере образъ. Таже и к преподобному Паисию приступльше, прияша благословение, и тако вси со многою радостию внидоша во обитель, и пречюдный Божия Матере образъ внесоша въ церковь, и поставиша на месте, идеже стоялъ бяше первее. Преподобный же архимандритъ Паисий, и прочии же два архимандрита, и вси пришедшии с ними во обитель, приступльше къ чюдотворному образу Божия Матере, зовомому Овиновскому, любезно лобызаху и, молебная совершивше, разыдошася вси кийждо во своя келии. Двема же архимандритома, пришедшима с преподобнымъ архимандритомъ Паисиемъ, особную келию уготоваша и на кийждо день довольствоваше ихъ, якоже бе чинъ монастырьский и по неколицехъ днехъ возвратишася оба архимандрита к Москве во обители своя.