Из решения Гидротехнической секции Технического Совета «Ленэнерго» от 13 дек. 1988 г.

 

(Присутствовали в том числе директор-главный инженер Волховской ГЭС (ГЭС-6) Н.Я. Ледянков, директор каскада Вуоксинских ГЭС А.А. Павлов, нач. ПТО Свирского каскада ГЭС Е.М. Рывкин):

«Заслушав доклад А.С. Лашкова «О новом методе эксплуатации гидротурбин с учетом биологического фактора» и обменявшись мнениями, Технический совет …постановляет:

1. Отметить актуальность затронутых проблем сохранения планктона при прохождении через створ гидросооружений.

2. Просить Бюро экологических разработок привлечь Комитет охраны природы совместно с соответствующими институтами для исследования жизнедеятельности планктона на реках бассейна Ладожского озера.

3. По окончании работ Института водных и экологических проблем СО АН СССР использовать их рекомендации применительно к гидроузлам системы “Ленэнерго”».

Из письма председателя Сибирского отделения АН СССР, академика В.А. Коптюга – зам. министра энергетики и электрофикации СССР А.Ф. Дьякову, копия зам. Председателя Госкомизобретений СССР Ю.Н. Пугачеву

 

«Сибирское отделение АН СССР согласно поручить Институту водных и экологических проблем СО АН СССР организовать и провести исследования по изучению состояния планктонных организмов при прохождении их через водопроводящие тракты ГЭС, а также выяснению целесообразности и методов защиты этих организмов…

Согласно предварительной договоренности в исследованиях должны принять участие также Институт освоения Севера СО АН СССР (член-корреспондент АН СССР Р.И. Нигматулин) и Институт гидродинамики СО АН СССР (доктор физ.-мат. наук В.К. Кедринский). В гидробиологической части работ предполагается также участие Института биофизики СО АН СССР и кафедры гидробиологии Красноярского государственного университета.

Просим рассмотреть предлагаемую программу, оформить госзаказ и открыть финансирование, после чего Сибирское отделение приступит к выполнению программ работ. Одновременно просим дать указания дирекциям Усть-Илимской и Новосибирской ГЭС обеспечить выполнение указанных работ».

Часть четвертая. ФИНАЛ?

 

К концу 1989 года политическая обстановка в Советском Союзе стала резко обостряться. Экономика стала давать сбои. Появились всякие Народные фронты. Народ митинговал. До предложений и открытия Лашкова никому не стало дела. Подготовленную нашу с ним статью газета не опубликовала. Хотя было время «демократии и гласности», инерция партийной самоцензуры продолжала действовать. В 1991 году в стране сменилась не только власть, но и общественно-политический строй. Теперь стало вообще ни до чего.

Анатолий Степанович ещё пытался привлечь к проблеме планктона внимание властей, писал Ельцину, обращался к многочисленным экологическим организациям, повсеместно возникшим и громко о себе заявлявшим как о единственных защитниках природы. Но это было никому не нужно.

Правда, и его оппоненты и недруги в условиях новой России оказались выкинутыми на обочину жизни. Гидромашиностроение прекратилось. Институты фактически закрылись. И, может быть, сегодня кто-то бы и рад начать снова дискуссию о том, насколько экологически чисты гидроэлектростанции, да уже и не с кем, и негде.

Главное в проблеме охраны водоемов от загрязнения – это предотвращение поступления в них загрязнений от коммунальных и промышленных объектов, утверждают экологи. Для этого они предлагают наращивать объемы оборотно-повторного водоснабжения промышленных предприятий, внедрять маловодные и малоотходные технологии, шире применять новейшие достижений науки и техники в очистке сточных вод…

До 1978 года в Ленинграде вообще не было очистных сооружений. Чистилось 3 % стоков. Сегодня практически 95 % коммунальных и промышленных стоков проходит через три мощных станции аэрации. Ещё несколько лет назад стоки не обеззараживались (оставались болезнетворные микроорганизмы), не обезвреживались (не освобождались от солей тяжелых металлов), не велось глубокой очистки (не извлекался фосфор и его соединения). Теперь и эти недостатки очистных сооружений почти полностью устранены, найдены эффективные способы и внедрены новые технологии. Но вода и в Неве, и в Финском заливе становится всё хуже. И ведь до сих пор никто не разобрался, не проанализировал, как загрязняется река. Все лишь констатируют факты и кричат об экологической опасности.

Степень опасности вредных стоков зависит от самоочищающей функции реки или озера. Дафния и циклоп за сутки выедают свыше миллиона бактерий и микробов, вирусов и токсинов и тем самым очищают ежесуточно 50-70 куб. см воды. В каждом кубометре воды содержится примерно 100 тысяч этих организмов. Самая загрязненная вода менее чем за неделю становится чистой и обогащенной кислородом. Ещё полвека назад Ладожское озеро имело воду такой чистоты, что судовые коки для приготовления пищи брали её прямо из озера, зачерпывая забортно. В настоящее время специалисты говорят о том, что Ладога на грани смерти. В озере практически исчез фитопланктон, и Ладога не питает кислородом атмосферу, а забирает его из атмосферы.

За год в турбинах ГЭС ладожского бассейна погибает свыше 100 тыс. тонн зоопланктона и более 300 тыс. тонн фитопланктона. Наполнение Ладоги мертвой органикой прогрессирует.

Ещё хуже обстоит дело с Балтикой. В Балтийское море стекает очень много рек, на которых стоят гидроэлектростанции, особенно на Скандинавском полуострове. А количество судов, бороздящих море, за последние 20 лет возросло на порядок.

Процессы эвтрофикации напрямую связаны с массовым разрушением планктона гидромашинами, от турбин ГЭС до судовых винтов.

 

Анатолий Степанович Лашков ещё в 80-е годы назвал причину экологического неблагополучия – кавитационное разрушение планктона в гидромашинах. Предложенный им метод защиты планктона в гидротурбинах при желании можно отыскать в архивах бывшего Госкомитета по изобретениям и открытиям. С гребными винтами сложнее. Хотя принцип тот же самый: создание водовоздушной среды в набегающем потоке воды на винт. Думается, что специалисты для этой работы найдутся. Разработку мер по защите планктона в насосах водозаборных установок для водопроводной сети и технических нужд предприятий нужно начинать с нуля, но и эта задача решаема. Были бы желание, понимание и стремление.

P.S.

«Деловой Петербург», 12 ноября 2007 г.

 

Смольный может вернуться к планам по прокладке трубопровода из Ладожского озера. «Это кардинальная мера по повышению надежности водоснабжения на случай, если вдруг произойдет сильное загрязнение Невы. Водозабор непосредственно из озера был бы хорошей страховкой», – отмечает главный специалист по генсхеме «Ленгипроинжпроекта» Михаил Юдин.

Первая попытка построить водозабор предпринимались ещё в 1914 году, но помешала Первая мировая война. Потом развернуть стройку пытались в 1945 г., но снова безуспешно.

В числе противников Ладожского водовода – глава ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» Феликс Кармазинов. Ранее он заявлял, что Нева, вытекающая из Ладожского озера, сама по себе неплохой трубопровод, нужно лишь правильно организовать очистку речной воды.

Комитет по энергетике и инженерному обеспечению уже запланировал проектирование нового водозабора на 2022-2023 гг.

 

 

 

Гидромеханизаторы суетились около утонувшего бульдозера. Иван Савватеевич Шевелев – прораб Мамонтовского участка гидромеханизации СУ-489 – пришел просить у строителей дороги трактор: надо же вытащить бедолагу из промоины в дамбе.

– Вытащим, конечно. Не впервой, – улыбнулся он. –Только трактор ты нам дай, Анатолий Дмитриевич, – обратился он к механику Сухорукову, – дело-то общее…

Когда со стороны поселка послышалось урчание мотора, прораб успокоенно сказал: – Ну вот, теперь можно и поговорить. Интересуетесь, значит, как я на комсомольской стройке среди молодых оказался. Путь-то сюда долгий был, можно сказать, в тридцатых годах начался…

Остался в ту пору Иван Шевелев с братом без отца, без матери. Годы трудные были, в селе неспокойно жилось. Да на счастье колхоз организовался, воспитал парнишек, к делу пристроил. Иван к технике пристрастился, выучился на тракториста, потом на механика. Работал бригадиром транспортного отряда в Сладковской МТС.

Провожали Ивана колхозники в армию, наказывали хорошо служить, домой возвращаться. В армии тягу призывника к учению заметили, направили в пехотное училище…

А потом был 1941 год, фронт, и опять учеба, и опять фронт, ранения, награды… Местом постоянного жительства Шевелева после демобилизации стала Казань.

Когда началось строительство железной дороги Тюмень – Сургут, послали Ивана Савватеевича в командировку на три месяца на трассу. Да вот так и растянулась та командировка на годы.

Встреча с родными тюменскими местами, где давали ему в тридцатых путевку в жизнь, состоялась через тридцать с лишним лет. Старший сын уже отслужил, институт позади, младший скоро школу закончит… А он, как в молодости, начинал все сначала, с первого колышка… Разгружал оборудование в Тюмени, участвовал в организации управления, намывал железнодорожный переход через туру, потом автодорогу Нефтеюганск – Сургут… Нынешний сезон прораб Шевелев встретил на Большом Балыке. Потому что здесь очень трудный участок: болота, карьеров с песком поблизости нет. Решили намыть сколько можно грунта на месте. И за сезон 1971 года намыли не только дамбу, но и в запас.

Гидромеханизаторы с гордостью повторяют сказанные начальником технического отдела строительно-монтажного поезда № 384 Н.М. Паниным слова:

– Вы выполнили работу государственной важности.

Как не гордиться рабочему человеку делом рук своих! Для батермейстера Геннадия Ярусова, машиниста Юрия Цеюкова это первое признание нужности и важности их труда. Для Ивана Савватеевича – это радость за коллектив, радость, что выросла хорошая смена.

– У меня сегодня большое событие, – говорит прораб. – Ровно 17 лет назад я начал работать в гидромеханизации. Словно вчера это было: намывали волноломы, защитные дамбы вокруг Казани, строили речной порт. А был недавно там, на дамбах тополя громадные выросли, лавочки стоят… Посидел, вспомнил, как отстраивались после войны. Кто-нибудь из моих ребят и здесь через несколько лет сидеть будет, смотреть на проходящие поезда… Вспомнит, как через болота да тайгу вели трассу, порадуется, что правильно жизнь свою начинал…

 

 

 

Наобедподалишашлыки.

Нете, чтоделаютсяшумнойкомпаниейнаприроде, – сзапахомдыма, сподгоревшиминаживомогневолокнамимяса; нете, чтомастерятохотникипослеудачногозагона, – едваобжаренныегромадныекускисвежатины; нете, которымиторгуютнаулицахюжныхгородов, – истомившаясявкрутомвинномуксусе, добротнопроперчённаябаранинаи, конечноже, невокзальныесвиныешашлыкиспластинкамисыроголука, пропитанногозастывшимжиром.

Нет, нашибылибудтосполотентехвеликихнидерландскихмастеров, жившихвСредниевекаитаклюбившихизображатьвкуснуюеду, видать, зналивнейтолк, даибылосчегописать. Но, вотличиеотживописных, нашиисточалитонкийаромат, достойный, чтобывозбудитьаппетитсильный, нонегрубый, а, скорее, страстный. Исамипосебеониявлялипроизведениеискусства.

Такиеобычнождёшьизхолёныхрукофициантадорогогоресторана, гдевсёвысшегокачества, иэтосамособойразумеется, иэточувствуетсяужепривзгляденавывеску, наменю, нажёсткуюкрахмальнуюсалфеткувсеребряномкольце.

Вотиследовало, чтобогатосдобренныезеленьюшашлыки, которыеполучилинавтороевсебезисключениячленыэкипажатеплохода«ПионерСеверодвинска», моглибытьскухнитогосамогоресторана. Однакореальностьначистоубивалаэтумысль: мышлиАтлантикойиврейсенаходилисьужедевятыесутки.

Кто-тозастоломмолвил: «Да-а-а…». Другойпродолжилпослепаузы: «Винабыстакан». Ифразаэта, иэтамысльнепоказалиськощунственными, несмотрянатвёрдоезнаниекаждымпятьдесятвторойстатьиМорскогоустава. «Да, стакансухогокрасноговина», – чётковыразилобщеежеланиевторойштурман.

Помнится, тогдаразговорсамсобойпошёлотворцекулинарногочуда: нашемповареИосифеКлебеко. Укаждогонашлосьчтосказать. Итолькохорошее. ПотомучтоуИосифатакойужхарактер: ненайдётонсебеместа, еслихотьодномучеловекуизвсейкомандывтридцатьпятьчеловекчто-тонепонравитсязастолом. Неудастсячерезбуфетчицуилидневальнуюузнатьпретензииивкусынедовольных – самподойдёт.

Другиепривередыилибрюзжалыначнутвыкаблучиваться: тогонехочу, этогонемогу, тоненравится…Хорошо, скажет. Мненетруднодлявасотдельносупсварить. Итеснятсянаплитепоройпотри-четырекастрюльки, каждаянапорцию. Ивосстанавливаетсямирзастоломивдушечеловека, потомучтоИосифзнает: путькэтомумирувмужскомколлективечащевсеголежит, согласностаройистине, черезжелудок.

Взятьтогожевторогопомощника. Примерноразвдвенеделиунего–праздник: мяснойсалатподмайонезом. Иосифспециальноготовитегомного. Такмного, чтобыкаждыйнаелсядосытаиещёосталосьровностолько, чтобыувторогоштурманасостоялсяпраздник. Ионникогданеошибаетсявсвоихрасчётах, потомучтознает–длявторогоэтонепраздникчревоугодия, апраздниквстречисдомом: такойсалат-оливьевсегдаготовиткприходусынамама.

Вспомнилииотом, единственном, пожалуй, случае, когданекто, обласканныйИосифом, отплатилемучёрнойнеблагодарностью. СуднотогдадоставилопартиюгрузагеологамХарасавэя. Долгостояливольдахвожиданииблагоприятныхусловийдлявыгрузки. Такдолго, чтообзавелисьдрузьямиизаборигенов–начетвёртыйилипятыйденьксуднувышласемья: медведицасдвумякрупными, размеромсмамашу, пестунами.

Вышли, датакиприжилисьутеплоходанавсюдвухмесячнуюпочтистоянку. Большуючастьсутокзаближайшимиторосамиотлёживались, акакведрозагремит, выходилина«приёмпищи». Процедурапростая: собиралИосифвведровсеостаткисостолаиопускалсютанакончике. Вылизывалитак, чтоимытьненадобыло.

Всёбылохорошо. Аесличтонетак, томамашабыстропризывалакпорядкусвоих«малышей», щедрорассыпаямогучиезатрещины, мол, ведитесебядостойновприличномобществе. Толькоразпритупилаонабдительность, иодинизсынковосталсябезприсмотра. Сгрёбонужепустоеведроинеотпускает. Верёвканадоела–перекусил. Покаталего, погремел – хорошомедвежонку, ажпоуркивает. Потомпоставилпосудинунапопа, вспрыгнулнадноитопталсяназаднихлапахдотехпор, покаштатнуюёмкостьвблиннерасплющил.

Хохотать-товсехохотали, авотстоимостьсписанноговедрастарпомвысчиталсповара.

Этуисториюлюбойвамнасуднерасскажет, абылавтужестоянкуещёодна, похлеще, чемсмедведями. Накладкатогдакакая-топроизошла, исуднодостоялосьдотого, чтоизмясныхпродуктоводин«Завтрактуриста»остался.

Что, говоритстарпомИосифу, делатьбудем? Мясо-товстолобязательнодаватьнадо. Аповартолькопосмеиваетсядауспокаивает, мол, всёнормально.

Действительно, всёнормальнобыло: задвенеделиниодноблюдонеповторилось: супсфрикадельками, блинчикисмясом, котлеты, пельмени, борщ, давсегоиневспомнить…Посейденьтолькоонивдвоёмизнают, чтоисходнымдлявсегоэтогобыл«Завтрактуриста», большениктоинезаметил.

ИвотсегодняИосифКлебекостоялпередтемсамымстарпомом, анынекапитаном«ПионераСеверодвинска», стоявшегонарейдеНовогоПортавОбскойгубе, ипросил, умолялпозволитьемуучаствоватьврейдовойсамовыгрузкетруббольшогодиаметра, работесложнойитяжёлой.

Да, кивалИосиф, онзнает, чтокаждыйчленэкипажа, независимоотместаработы, будьтовбригадеилинакамбузе, получитодинаковоевознаграждение; да, онсогласенповосемьчерезвосемь; да, пекарьсправится, онауженесколькоразготовилаобедсамостоятельно, аонисполнялрольподсобника…

Емуоченьхотелосьпоработатьвартелигрузчиков, акапитанвсёколебался, иИосифкакскозырнойкартыпошёл – последний, самыйвескийдоводвыдвинул, почтивыкрикнул: «Яжедоармиипомощникомкомбайнёраработал!».

Этокогобыугодносразило, икапитансдался: «Небылбыты, Иосиф, отличнымповаром–отличныйматросбыизтебяполучился». Стемегоиотпустилнавыгрузку.

Хорошотогдасработалабригада, вкоторойстропилтрубыповар. Новсё-такиэкипажуспокойнееилучше, когдаИосифуплиты, когдаправитонсвоёпроизводство. Ипростовеликолепноеувсехнастроение, есливменюстоитотбивная. Еёунасназывают«котлетапо-клебековски», иотвсякихпрочихонаотличается, восновном, тем, чтокраяотбивнойзакраябольшойтарелкисвешиваются.

Как-тояспросилИосифаотом, недумаетлионпойтикуда-нибудьучиться, винститутнапример. Пожалонплечамииполуспросил, полуответил: «Ачто, уменяисейчаснеплохаяспециальность».

Итакэтобылосказаноспокойноипросто, чтомнесталодаженемногонеловкозасвойвопрос. Ведьэтодействительнохорошаяспециальность–повар. Икакдолжнобытьхорошоему, ИосифуКлебеко, когдаонвидит, чтовсенасуднесытыидовольныегоработой. Икактогдаемусамомувесело, икакхочетсяработатьещёлучше. Темболеевесело, чтоемуещётолькодвадцатьтри…

 

 

 

ЭТИПИСЬМА – несколькополуистертыхпожелтевшихлистковиздетскойтетрадивлинейку – мнепе­редалглавныйтехнолог «Адмирал­тейскихверфей» БорисВасильевичЛарин. Медленный, неуверенныйпочерк, сухие, словноиссушенныеголодомсловаипугающаядата –15 февраля 1942 года. Ленинград, тяже­лаяблокаднаязима...

ТетяКатя – сестрамамы: вотивсе, чтоосталосьвпамяти. Всеостальное — израссказов.

Когданачаласьвойна, БорисуВа­сильевичу, атогда – Бореньке, Бо­бочке (таконназванвписьме) быловсеготригода. Чтоможетсохранитьпамятьребенка? Онпомнит, какэва­куировалисьсостроваЭзель (Саарема), гдепомощникомкомандира 37-гоотдельногоинженерногобатальо­наКраснознаменногоБалтийскогофлотаслужилотец. Помнит, какзаавтобусомбежитневысокогоростачеловекввоеннойформе (отецпоче­му-тонеуспелподойтидоотправле­нияавтобуса, чтобыпроститься); по­мнит, какперебиралисьскатеранаберег: впередиматьнесетчемоданы, сзадионначетверенькаходолеваетвысокиеступенькитрапа. ИещепомнитбомбежкувЯрославле. Ихпоездстоялназапасномпути, некраси­вые (подетскомувпечатлению) чер­но-красныестолбы, окутанныеды­мом, вставалинапривокзальнойпло­щади. Матьвсевремяпросила: несмотри, ненадосмотреть, лучшеспи…

АпотомбылРяжскивотэтиписьмаизблокады...

13 февраля 1942 г.

«Здравствуйте, моидорогиеЛелинькаиБоренькаивсе, ктоживутвместесвами. ПриветвамизЛенинградаисамыелучшиепожелания.

Леля, милая, осталисьмывдвоемcдоченькой. Вовочкинашегонетс 4 февраля, аЯковас 19 января1942 г. Жальдоболи, чтонесохранилиВову, ноеслиразобраться, какиежизнигибливэтисуровыедни, топриходитсясовсемсмирятьсяпоневоле. Явнастоя­щиймоментсовсемслаба. С 20 январянебыланаулице, еледомапередвигаюноги. ВсеЛеляорудуетуменязахо­зяйку. Бывает, ипокрикиваетнаменя, ноничегонеподелаешь, онатожееле-еледушавтеле. Мыснейтутразговорилисьподушам, ионамнерассказала, кактыеевсегдабереглаихорошопитала. Спасиботебебольшоезавсевообщевжизнимоей. Тыимнемногосделаладобра, яэтоникогданезабы­ваюинезабуду. Где-тоон? Последнееписьмояполучилавоктябре, вконцемесяца. Справлялсяпровас, гдевына­ходитесь. Яемуответила, ноотнеготакответаинеполучила. ТакчтопроВасюничегонемогутебесообщитьутешительного. Подождем, чтовремяпокажет.

Жизньвгородепокачтоненалаже­на, ноделоидетклучшему, какизвсеговидно. Будемжитьнадеждой, чтовсе-такиувидимся. Эвакуировать­сяябыхотела! Носамапосуди, смои­мисиламииздоровьемнеуедешь. Дапритомнужныденьги, аихуменянет, яс 9 декабрябезработы, аЯковмненичегонеоставил, тольконапохоронысебяиВовы. Какокрепну, сразужепойдуработать, апоканесмогудойтидобулочной, чтобывыкупитьсвои 300 гр. хлеба. Вобщем, вписьметогонеотпишешь, увидимся, Богдаст, пого­ворим. НаСтремяннойнезнаю, чтоикак. Лелябылавянваре, просилаМа­риюпомочьпохоронитьЯкова, ноонаотказала, самаослабладаидетитоже.

Ну, Лелинька, покаписатьбольшенемогу, устала. Как-нибудьнадняхещенапишу. ЦелуютебяиБореньку. Оставайтесьживыиздоровы, идоскорогосвиданиявЛенинграде.Ядумаю, чтотебяпотянетвродноймно­гострадальныйгород, ауменядлятебявсегданайдетсяместо, иябудуоченьрадавидетьвасвдвоем, аещелучшевтроемсВасей, которогомысЛелейчастовспоминаем, иестьзачто. Явсе- такинадеюсьнаегосчастье. Емувсег­дакак-тововсемвезлоивсеудавалось. Неужелиивэтомслучаеудачаегоневывезет?! Уменяестьнадежда, чтоВа­сявернетсяжив, тыбудьвэтомувере­на».

* * *

«Здравствуйте, милыететяЛеляиБо­ренька!

ТетяЛеля, впервыхстрокахсвоегокоротенькогопосланияяхочувместесмамкойгорячопоздравитьБобочкусднемрождения, емуужечетырегода, скороимнебудет 15 лет.

ТетяЛеля, какяхотелабыувидетьвасдвоих, какясоскучиласьповам. Унастеперьосталасьнебольшаясемейка: ядамама. КакмнежалкоВову, онтожевпоследнеевремявсехотелквам. Онпередсмертьюхотелоченькартошечки, аееунас, ксожалению, нет. Жизньвгородескаждымднемстановитсявселучше, будемнадеять­ся, чтоскороисовсемналадится, тогдазаживемпо-старомуиувидимсясвами. ОтдядиВасинетничего, яимамапосылалиемуписьма, аотнегонетничего.

Нупокадосвидания, простите, чтомалонаписала, явамнадняхнапишубольшоеписьмоотдельно, имамато­же. Целуемваскрепко. ЛеляиМама».

* * *

19 марта 1942 г.

«Здравствуйте, дорогиемоиЛелинькаиБоренька!

ПриветвамотменяиЛели. Оченьжаль, чтоясерьезнобольнаинесмогуписатьтакчасто. ЗапоследнеевремяясЛелейполучилачетыреписьма, апослалитолькоодно. ПочтанаходитсяуОбводногоканала, атрамваинеходят. Проситьпостороннихсходитьопуститьиливзятьмарок – надопла­тить, даинеочень-тосоглашаются. Из­вещениена 200 р. оттебяполучено 3 марта, аяненайдучеловека, которыйбыполучилподоверенности. Леленедадут, онанесовершеннолетняя. Янеработаю, продаватьнечего, ятакаяслабая, чтозастоломелесижу. Незнаю, придетсялинамстобойкогдаувидеться, нооднопрошу – неоставьЛелюмою, ведьонаостанется (есличто) круглаясирота. Онаоченьктебепривязана, итвоиписьманасоченьрадуютивтожевремярасстраивают. ТытакрадушнозовешьприехатьвРяжск, ивнастоящеевремяэтонетакужитрудно, толькодобратьсядоФин­ляндскоговокзалапешком, нопосо­стояниюздоровьямоегояидуматьнесмею. Будьчтобудетдотепла. ЕслимнеудастсявыбратьсяизЛенинграда, тоужнавсегда, комнатунеоставишьзасобой. Каждуюуцелевшуюмелочьнадобросать. Ябыниначтонепосмот­рела, жизньдляменядорожевсего, всякихгоршковитряпок, новсезави­ситотмоейслабости. Сянваряянебыланаулице, ногиелепокомнатепередвигаю, отстоладокровати – вотмойпуть. Этовсеотсильногоистоще­нияорганизма. Надопитание, аегонет, какбыяпоелакартошечкиссолью, неговоряужочем-нибудьдругом. Лелинькапростименя, чтотаксухопишу, какнадуше, такинабума­ге. Какяужетебеписала, Вовочкумыпотерялинавсегда. Каконхотелпое­хатьктебевеснойестькартошку, апередсмертьюбредилподснежнойклюквойвмартемесяце. Бориспогиб, тетяНастявтакомжесостоянии, какия, лежитвпостели, невстает. ЗанейухаживаетМария. ПетрДонатовичнеизвестно, живливбольницехрони­ков... Знаешь, ктокакживетичувст­вуетсебя, аотэтоготакаяадскаяску­ка, каждыйденьодноитоже. Благо­дарюБога, чтоуменяЛеляещеде­ржится, атобыделодрянь. Хотьмыснейивгрязипотонули, новсе-таки. Будеттепло — всеналадим.

Нупокавсегохорошеговам. Писатьбольшенесмогуиз-затемноты, даисиленокбольшенет. Завтрадостануоткрыток, тогдабудуписатьчаще. Це­луюкрепко. КатяиЛеля».

 

В 42-мВРЯЖСКПРИШЛОСООБЩЕНИЕ –ВасилийЛарин (этоименноонемупоминаетсявписьме) пропалбезве­сти. БорисВасильевичпомнит, какплакаламать, помнит, чтоисам «под­вывал», хотяинепонимал, конечно, чтоотцабольшеникогданеувидит.

Алетом 42-гокихдомуподошлахуденькаяголенастаядевочка. «Этоты, чтоли, Бориска?» – спросила. «Я!» – ответил «Бориска», идевочкавдруграсплакалась. ЭтобылаЛеля. Повесне, какисобирались, онисмамой (тетейКатей) выехалиизбло­кадногогорода. КакдошлипешкомизВолковойдеревнидоФинлянд­ского, каквыжиливдороге – одно­муБогуизвестно. АвЯрославлеихнакормили... ТетяКатяскончаласьтам, вЯрославле, выдержавсуровуюголоднуюзимуЛенинградаиневы­державпервойсытнойеды...

УЖЕПОСЛЕВОЙНЫ Лариныполучи­липисьмооттанкистакапитанаДвойных. Онписал, чтообещалВа­силиюАндреевичу, скоторымбылвместевлагере «Валге» вЭстонии, сообщитьродным, еслиостанетсявживых. Оказалось, чтоотецпопалвплен. БорисВасильевичнашелпо­томтанкиста, толькоонничегонепо­мнил. «Хорошийбылчеловек», – вотивсе, чтосказалсынуоботце.

Моонзунднадолгопотомсталпред­метомпристальноговниманиядляБорисаВасильевича. Читалвоспо­минания, встречалсясавторомкнигиоМоонзундеЮриемЧерновым, зна­комилсясегоархивнымиматериала­ми, находилоднополчанотца. По­следнееизвестиеоботцеполучилужепослеокончанияинститута, впервыегодысвоейработысудостро­ителем, когдаездилвкомандировкучерезРигу. ТамжилнекийОрлов, которыйбылсВасилиемАндрееви­чемЛаринымвРижскойтюрьме, гдеЛариноказалсяпослепобегаизла­геря.

ПостучалсяБорисВасильевичвтотсвойприездивворотарижскойтюрьмы. Объяснил, чтоинтересует­ся, неосталосьливархивахкаких-либоупоминанийоботце. Встретилиегорадушно, нопомочьнесмогли – всесохранившиесяархивыбылиотправленывЦКкомпартииЛатвии. ПобываливЦК, тампринималиуженетакрадушно, взялизаявление, ачерезмесяцприслалиответ: личногоделакапитанаЛаринавархивеЦКкомпартииЛатвиинет. Чтослучи­лосьсотцом, каковаегодальнейшаясудьба – такничегоинеузналБо­рисВасильевич. Ничегонеосталось – толькоизвещениеотом, чтопро­палбезвести, толькосмутноедетскоевоспоминаниеоневысокомчеловекеввоеннойформе, даМоонзунд, которомуотецотдалжизнь...

 

 

Честно говоря, я немно­жечко усмехалась про себя, когда председатель профкома завода Юрий Андреевич Береснев с жаром доказывал мне, что заключение контрактов с рядовыми служащи­ми, рабочими — не более чем способ избавиться от не­угодных начальству лиц. «Ну, как же, — думала я. — В цивилизованных странах высокопрофессиональных специалистов, будь то рабо­чий или инженер, будь то служащий, нанимают по кон­тракту — и ничего. Так и работают».

«Кроме того, — продолжа­ла я размышлять, — приказ о приеме на работу никто ведь не отменял. Да и началь­ник ОНОТиУ И.Н. Гребнева утверждала, что контракты только помогут изменить оп­лату труда в сторону увеличе­ния...».

Увы, мне пришлось пе­ресмотреть свою точку зре­ния. Жизнь очень скоро расставила все на свои места. Там, где порядочность руко­водителя не вызывает сомне­ний, нет повода для беспо­койства и у рядовых работни­ков. В коллективах же, где руководитель способен устро­ить на занятое место род­ственника, друга или друга своего друга и требует осво­бодить это место под любым предлогом, всегда будет нес­покойная психологическая обстановка. А в такой обста­новке — не до высоких результатов труда. Дай бог, хватило бы рабочего времени для обсуждения своих проб­лем.

Нет, фактов увольнения я пока не знаю. Однако звонят в редакцию (в проф­ком, кстати, тоже) люди, которым прямо или косвенно предложили освободить ме­сто. «Как быть?» — спраши­вают. Что им ответить? Пос­лать в профсоюзный коми­тет? «Конечно, — отвечают мне. — Мне начальник ска­зал: “Можешь идти хоть в профком, хоть к директору завода, никто тебе не помо­жет”».

Вот и знакомую мою по­стигла та же участь. Отрабо­тала в цехе десять лет. И должность-то не ахти какая — машинистка. Правда, гра­мотная, с высшим образова­нием. По специальности не смогла работать, врожденное заболевание у нее. Но маши­нисткой работает, и за все это время ни одного замечания в ее адрес мне слышать не приходилось. Скажу по сек­рету, сам начальник цеха еще летом говаривал мне:

— Да, Н. отличается от остальных матерей-одиночек. Работает. Другим лишь бы дома сидеть...

Грубовато, на мой взгляд, сказано, да и по другому поводу, однако оценка мне показалась недвусмыслен­ной. Но время идет, и перед начальником во весь рост встает проблема сокращения кадров — производство-то, как ни крути, падает! Вот тут мы и сталкиваемся с таким парадоксом: где-то сокраща­ют должности, где-то — людей.

Дело в том, что в данном конкретном случае долж­ность остается. Ее займет «молодая, перспективная» (по словам начальника цеха) дочь одного из работников подразделения. Ей уже и таб­личку изготовили с ее фами­лией, хотя на двери машбюро отродясь никаких табличек не водилось. А той — немоло­дой и вследствие этого неперспективной — предложи­ли: «Ищи себе другую рабо­ту».

Причем сказали ей это так, мимоходом, небрежно. На­чальник БОТ, обгоняя медленно идущую подчиненную, сообщила ей эту новость.

Механика проста. В ны­нешнем августе ей предложи­ли подписать контракт, срок действия которого оканчива­ется 31 декабря текущего года. Вот, мол, контракт закончился — и до свидания.

...Жизнь — непростая штука. Каждый день пре­подносит свои сложности. И мы каждый день прожива­ем в хронической готовности к подвигу. Голову выше, грудь вперед — и на работу. А внутри — постоянная сад­нящая боль: господи, ну что там еще сегодня случится?..

Наверное, если руководи­тель решил по какой-то при­чине избавиться от подчи­ненного, он найдет, как это сделать. Меня интересует психологический момент: можно ведь, извините, коле­ном под зад вышвырнуть человека, а можно по-доброму поговорить с ним, предло­жить несколько вариантов, подсказать выход. Даже «не­любимому» подчиненному. Думается, второй случай — это так должно быть. На практике же все грубее и проще.

Я не могу оспаривать чьи-то действия, в том числе и начальника этого цеха. Как человек он предстал передо мной вдруг во всей своей неприглядности, хотя раньше был уважаем мной за принци­пиальность (уж не кажущую­ся ли?), трезвомыслие. Мы вступаем, как нам твердят, в рынок, где царствует капи­тал. Все понятно. Значит, «чуйствам» здесь не место. Равно как негде искать защи­ты человеку наемного труда от произвола новых «капита­листов»?

Страшно.

 

 

 

Богатнашкрайребячьимиталантами. Какихтолькономеровнебылоназональныхсмотрахшкольнойхудожественнойсамодеятельности! АнсамбльложкарейизСургутаикукольныйтеатризНефтеюганска, Урайскийдевичийвокально-инструментальныйансамбльиакробатическиеэтюдыизБерезово... Асколькопесенбылоспето, сколькотанцеввызывалигорячиеаплодисментызрителей!

Жюриподчасзатруднялось: комуотдатьпредпочтение? Интерес­ныхномеровкудаболь­ше, чемтребовалосьпоположениюосмотре. Отметитьграмотамихо­телосьмногих... исомногихспроситьсовсейстрогостью. Несребят, конечно, – совзрослых. Зачто? Давайтеразбе­ремся...

 

Чтовозьмешьсгорода!

 

РебятамизсельскихшколСургутскогорайо­напредложиливысту­питьпервыми. Онинерешились, апосмотревпрограммыНефтеюган­скаиНижневартовска, отказалисьвыступатьсо­всем. Самолюбиенепо­зволилодопустить, что­быжюрисудилоихномерасявнымснисхож­дением.

Такаяжеситуациямо­глабысложитьсяипоХанты-Мансийскойзоне — сюдаприехалиребя­таизОктябрьскогоиБерезовскогорайонов. ШкольникиХанты-Мансийска, пользующиесявсемипреимуществамиокружногоцентра, выступалипервымиимог­либысмутитьсоперни­ковявнымпревосходст­вом, еслиб… еслибнеоказалосьвсенаоборот.

Вышлинасценуберезяне, исталохантыман­сийцамкак-тонепосе­бе.

«Куданамдоних, – горькодумалиони. – Унихвониакробаты, иинсценированныйхантыйскийтанец, ичастушки, инапианинодевочкаиграет. Аунасвсегонесколькопесендатанцы. Нет, невидатьнамокружногосмотра!..»

Невеселоребятам, аподелитьсянескем – ниучителя, ниребятапоболетьзанихнепри­шли. Сберезянамитрируководителяприлетели, сняганцамиучительпе­нияидиректоршколы...

Погрустнелиребятаиразошлись. Идаженанаграждениепочтини­ктоизнихнепришел – видимо, ещеразсвойпозорпереживатьнеза­хотели.

Вчемжедело?

– Унасвгороденетмузыкальныхруководителей.

Этообъяснениевденьсмотрамнеприходилосьслышатьотразныхлю­дей. Доводсерьезный, но...

– Унасврайоневсе­гоодинбаянистсоспе­циальнымобразованием. Емуприходитсязани­матьсяивДомекульту­ры, ивДомепионеров, ивмузыкальнойшколе.

Этословахореогра­фаБерезовскогоДомапионеровМ.С. Осердцовой. Такчтоуспехоп­ределяетсянетолькочисломмузыкантов – темпаче, чтовХанты-Мансийскедвемузы­кальныешколы.

 

Автобусиливертолет?

 

Утверждаем – тольковертолет. Еголегче «организовать». Оннадеж­нее. ЕслибыизСамароводоцентраХанты-Мансийскалеталиверто­леты, торебятаизсред­нейшколы№ 2 обяза­тельновыступилибынасмотре. Имненачембылодоставитьаппара­туруансамбля. Иниад­министрацияшколы, нигоркомкомсомолаома­шинеилиавтобуседляребятнепозаботились.

Вподобномположе­нииоказалисьнижневартовцы: из-заплохойпогодысамолетывСур­гутнелетали. Нонасмотрартистыпопаливсрок, ихдоставилина­дежныеработяги – вер­толеты. Может, кое-комуизвзрослыхизгоркомакомсомолаипришпорьпонервничать, договари­ваясьнасчеттранспорта, нозатоуребятнастроениебылотакое, какоетребуется, – творческое. Ивыступилиониотлично.

Такчтовсемсоветуем – тольковертолетом. Куданадежнее…

Чтожевыпоете?

восклицаетпоэт.

– Дачтопридется, – моглибыответитьемумузыкальныеруководи­телимногихсельскихшкол.

Да, репертуардлядет­скихколлективов – про­блеманомеродин. Предлагаемое «Моло­дежнойэстрадой» го­дитсядлядетейдалеконевсе(«педагогическаяцелесообразностьвыбо­рарепертуара» – усло­виесмотра), ачтоеще?

– Внашемкнижноммагазиненекупишьда­жепопулярныхпесен, – говоритучительницапе­нияИгримскойсреднейшколыН.П. Мазитова. – ИтакоеположениенетольковИгриме.

Детскимсамодеятель­нымколлективаммоглибыпомочьдетскиему­зыкальныешколы, Домакультуры, наконец, ок­ружнойДомнародноготворчества. Даирайон­нымотделамкультурыненадобыобходитьихвниманием. Атопоройдоходитдокурьезов.

– Арайонныйотделкультурычем-нибудьпомогаетвам? – спро­силаянасмотреодногоучителяпения.

– Районныйотдел? – переспросилон. – Унастакогонет.

Янесталаегоразу­беждать, темболеечто, побывавнасмотре, мож­нобылоточнотакжевоскликнуть:

– Окружнойотделкультуры? Унастакогонет...

Конечно, есть, новотразвитиевокругедет­скойхудожественнойса­модеятельностиегопо­чему-томалоинтересу­ет. Подготовкаипрове­дениесмотраполностьюлеглинаокружнойот­делнародногообразо­вания, окружнойиго­родскиекомитетыВЛКСМ. Ивжюрира­ботниковкультурыбы­лиединицы. Им, очевид­но, недодетей...

* * *

Такзачтожеспра­шиватьсовзрослых? Смотр – делообъек­тивное, нетталантов, такневзыщи.

Давайтенепримемэту «железную» отговор­ку. Давайтенеповерим, чтоводномгородеилирайонедетиодареннее, чемвдругом. Ведьделосовсемневэтом...