Прав был Суворов: «Удивил – победил»

«Нужно ошеломить врага, сделать что-то эффектное даже, – говорил Виктор Николаевич. – Например, входим в штабную землянку. Громко приказываю: «Ну-ка, ты, иди сюда!» Потом удар, тот летит и уже не встает. Мы выходим спокойно и идем как на параде.

«На Могильном мы были прижаты к земле двумя пулеметами, стрелявшими непрерывно. Надо было что-то решать, боеприпасов почти не осталось… Один из наших в отчаянии покончил с собой. Я вскочил на ноги и последними патронами ударил по камню, за которым лежали пулеметчики. Мне важно было, чтобы они спрятались, перестали вести огонь. А Семен Агафонов по моему приказу бросился к этому камню метрах в 20 от нас… Он успел прыгнуть на камень и оттуда – вниз на немцев. Когда я, раненный в ногу, доковылял туда, один пулеметчик уже был мертв, с двумя другими Семен, схватившись, катался по земле. Я ударил одного, потом другого по голове прикладом, мы захватили эти пулеметы и вырвались оттуда…

На Крестовом в ходе боя немцы бросились прорываться, а их оказалось больше, чем предполагалось. Мы лежали цепью, нас было человек 80, а их масса. Пришлось идти на риск. Я просто встал, бросил оружие и поднял руки вверх. То же самое сделали мои бойцы. Какое у противника создалось впечатление? Что мы сдаемся, стрелять не надо, путь свободен. И вдруг один немец падает, второй… А у нас уже оружие появляется в руках. В стане врага – паника.

У нас не было случая, чтобы мы не выполнили задания, которое нам давали, каким бы оно не было. Мы умели в любых условиях бороться до последнего».

Право на подбор подчиненных

«Умное командование было у нас на Северном флоте, – продолжал Виктор Николаевич. – Командующий Арсений Григорьевич Головко, начальник разведки Леонид Константинович Бекренев… Кстати, Бекренев готовил к работе Зорге, Абеля… Об этих людях еще будут писать…

Адмирал Головко отдал приказ: «Право подбора разведчиков отряда возлагается на командира отряда». Так что назначить к нам никого не могли. У меня была связь с управлением кадров, они присылали мне тех, кто вроде бы подходил. Я беседовал с человеком и смотрел, как он реагирует на мои вопросы. Самое важное для меня при этом были его глаза и руки.

Мне нужно было, чтобы руки не хватались ни за что, чтобы они были готовы к действию, но оставались спокойны…

Когда я стал командиром в мае 1943 года, то сделал следующее. Почти всех «стукачей» в отряде я уже знал, потому что меня самого вербовали. От вербовки я отказался, а их собрал и сказал: «Пишите что угодно, придумывайте любую болезнь, но чтобы через сутки вас в отряде ни одного не было». И всех их выгнал. После этого мне член Военного совета сказал: «Тебя посадят скоро». Я говорю: «А вы для чего?» Он: «Они и меня могут обойти». А я знал: таким образом сажали Лунина, ставшего потом знаменитым подводником. Я говорю: «Мне не нужно, чтобы вы меня защищали, но подпись ваша нужна в приказе, вы мне сообщите только и дайте самолет. Я прыгну в Норвегию и буду оттуда руководить отрядом. Пусть они меня там возьмут». Он засмеялся: «Ну ты авантюрист». Я ответил: «Какой же я авантюрист, это я так…»

«Мы готовили людей только к бою…»

«Закалка в отряде была спартанская. Каждое утро – лыжный поход на 30 – 50 километров, а иногда и на 70. В последнем случае после половины дистанции мы выпивали по кружке шоколада на одной из баз разведуправления, отдыхали минут 10 и шли обратно. После этого проводили боевую разминку, у нас была своя система, включавшая приемы джиу-джитсу и других видов борьбы. При отработке схватки вооруженного с невооруженным всегда использовалась боевая винтовка с настоящим, а не спортивным эластичным штыком. Член Военного совета как-то это увидел и говорит: «Прекратите, вы же убьете друг друга». Но мы готовили людей только так, как это будет в бою».

«Много у нас на Руси было святых людей, чудо-богатырей, – говорил Виктор Николаевич. – Я был воспитан на их примере и говорю вам: не забывайте эти традиции, берегите их и приумножайте!

Мечта о подвиге, о том, чтобы отличиться, – это мечта каждого человека. Но для того чтобы это осуществить, нужно прежде всего уметь управлять собой. Должна быть железная воля. Как ее воспитать? Для этого нет специальных упражнений… Основа всего – патриотизм. Тот, кто безразличен к судьбе Родины, ничего не совершит! Конечно, необходимы знания, умения. И вера в товарищей, которые также должны верить в тебя. Когда будут воспитаны эти качества, то и воля появится как бы сама по себе… А если есть воля – путь к славе, путь к подвигу вам открыт».

Леонова звали в отряде в глаза и за глаза – Батя… С того дня, как он стал командиром в 1943 году, и до конца войны отряд потерял погибшими лишь девять человек, из них семь – на Крестовом, в основном в момент преодоления проволочного заграждения.

«Я вообще не любил терять людей. Спросите у любого: все знали, что я буду бороться за жизнь каждого человека до последнего.

Как-то довольно и уже давно попросили меня проконсультировать автора сценария о действиям моряков-разведчиков в годы войны. Я посмотрел, ошибок хватало. А главное – писатель всех погубил к концу фильма! Я говорю – так не пойдет. Меня же назначили консультантом. И оставил им в живых несколько человек…»

Таким и остался в памяти Леонов – боец и вожак, тонкий психолог и поэт. «В молодости, – говорил Виктор Николаевич, – я мечтал поступить в литературный институт. Знал наизусть поэму «Руслан и Людмила», «Конек-Горбунок» Ершова. Писал стихи, печатался… Осталось у меня одно незаконченное стихотворение об улыбке. Ведь это тоже оружие. Когда я внезапно сталкивался с врагом лицом к лицу, я ему мило улыбался. Он замешкается на несколько секунд и это давало мне возможность остаться живым и что-то сделать. И если от тебя уходит любимая, не злись. Пожми плечами и улыбнись ей вслед. Не только розы будут на ее пути, тогда она вспомнит твою улыбку и прольет слезу…»

автор: Алексей Тимофеев

источник: www.stoletie.ru