Социальная структура: общая характеристика

Традиционное общество было обществом сословий. В этом отно­шении начало шестнадцатого века ещё не сильно отличалось от средневековья. Люди были юридически неравны между собой, их функции в обществе были неодинаковыми и вследствие этого они обладали неодинаковыми правами. Кроме того система со­словий отличалась низкой социальной мобильностью. В общих чертах можно различать три сословия: первое сословие составля­ли люди, задача которых состояла в том, чтобы молиться, вто­рое сословие образовывали воины и, наконец, третье, самое многочисленное, но вместе с тем и низшее сословие состояло из тех, кто работал. Внутри этих сословий существовали большие различия, но такое средневековое деление общества на сословия всё же являлось важнейшим инструментом социального нера­венства.

Мы должны хорошо представлять себе, как глубоко корени­лась в обществе идея неравенства различных социальных групп. У каждого сословия были не только свои права и обязанности, но и внешне они сильно разнились между собой. Дворянина сразу же можно было отличить по одежде от людей из других соци-

альных групп, дворянин имел право носить оружие, а горожа­нин — нет. По важным поводам члены первого и второго сосло­вий, но всё чаще также и видные представители третьего сосло­вия пользовались важными преимуществами: на торжествах им предоставлялись лучшие места, они имели празо выступать пер­выми, или во всяком случае одними из первых, но особенно важными были их юридические привилегии. За одни и те же про­ступки дворянину полагалось иное, а главное более мягкое на­казание, чем горожанину или крестьянину.

Западноевропейское общество оставалось обществом сосло­вий и после 1500 года, но произошли и перемены. На положении почти всех социальных групп сказывался описанный в предыду­щей главе процесс экономических изменений. Эти перемены в свою очередь глубоко сказывались на соотношении социальных сил. О каких важнейших изменениях идет речь?

Начнём с высших слоев дворянства, крупных земельных соб­ственников, происходивших от прямых вассалов монарха. В сред­ние века высшее дворянство представляло собой постоянную угрозу для монархов. В шестнадцатом веке положение явно изме­нилось: монархам всё больше удавалось расширить свою полити­ческую власть, в следующем разделе мы ещё вернёмся к этому явлению. Само собой разумеется, что высшее дворянство было вынуждено реагировать на такое посягательство на его позиции со стороны центральной власти.

Низшему дворянству, мелким землевладельцам, вассалам высшего дворянства, а не непосредственно монарха, тоже при­шлось столкнуться с угрозой ухудшения их положения. Для мно­гих людей, существование которых зависело от постоянного или во всяком случае сохраняющегося в течение длительного време­ни дохода, рост цен означал постоянное ухудшение их экономи­ческого положения. Здесь особенно большую роль играли аренд­ные контракты, которые часто заключались на длительный пе­риод.

Как высшее, так и низшее дворянство было вынуждено как-то нейтрализовать угрозу потери своего политического и эконо­мического могущества. Для этого существовали различные пути: прежде всего более эффективное использование земли, т.е. мо­дернизация сельского хозяйства; затем более рациональное ис­пользование имеющихся возможностей, т.е. усиление традици­онных феодальных повинностей путём расширения обязатель­ной барщины и принуждения к пользованию мельницами и ору­диями, принадлежащими сюзерену. И, наконец, третья возмож­ность компенсации состояла в помощи со стороны центральной власти. Потеря прежних властных позиций могла компенсиро­ваться благодаря создаваемым вновь или становящимся все бо­лее важными функциям в государстве, хотя это и было сопряже­но с зависимостью от того же государства.

Совсем по другому обстоит дело с бюргерами, под которыми мы в первую очередь подразумеваем богатых горожан, торговцев. В средние века западно-европейские города были в состоянии обеспечить себе независимое положение. Некоторые права бюр­герства уже в раннее средневековье были зафиксированы и ува­жались сюзереном. Это позволило именно бюргерству превра­титься в наиболее динамичную группу прединдустриальной Ев­ропы. Плодами своих стараний в области экономики пользова­лись в первую очередь сами бюргеры и в шестнадцатом веке для людей, имевших деньги экономические возможности сильно возросли благодаря росту цен, а также благодаря географичес­ким открытиям и расширению масштабов торговли. В ещё боль­шей степени, чем раньше, бюргеры становились носителем про­цесса изменений в обществе. Их положение на фоне стремления монархов к расширению своего могущества становилось двой­ственным, ибо, с одной стороны, это стремление угрожало тра­диционной городской автономии, тогда как, с другой стороны, с усилением центральной власти и исчезновением традицион­ной политической раздробленности были связаны значительные экономические выгоды. Но какой выбор бюргеры ни сделали бы, их экономическое могущество способствовало росту их самосоз­нания и они становились силой, с которой нельзя было не счи-

Портрет Рейнира Паув и его семейства, картина конца семнадцатого века. В этот период голландские купцы частично вкладывали свои деньги в землевладение.

таться. Однако все это ещё не полностью характеризует положе­ние бюргерства. Ситуация осложняется фактором, который по­лучил название «предательство бюргерства». Этим термином обо­значается стремление бюргерства по всей Европе вкладывать день­ги в землевладение, а не в торговлю и промышленность, кото­рым она была обязана своим могуществом.

Те самым бюргеры изменяли своему сословию. Статус и инте­ресы землевладения сохраняли в прединдустриальной Европе своё решающее значение. Впрочем это не означает, что бюргеры от­казывались от торговой деятельности. Землевладение было хоро­шим видом капиталовложений и приносило большую прибыль. Анализ положение бюргерства и их взаимоотношений с другими социальными группами займет в этой главе центральное место; таким образом, речь о бюргерстве будет идти в различных пара­графах, что может привести к некоторым повторам, которые, однако, как мы надеемся, будут способствовать большей нагляд­ности изложения.

Наряду с торговцами важную роль в городах играли ремес­ленники. Они представляли собой значительную силу особенно в тех городах, где они были объединены в гильдии. Однако и им угрожала опасность. Появление новых предпринимателей и воз­растающая роль домашней промышленности в сельской местно­сти означали подрыв экономического положения ремесленни­ков. Опасность заключалась и в усилении власти государства, по-крайнем мере в том случае, если государство пыталось прибрать к рукам экономическую деятельность и, не упраздняя гильдии, фактически порывалось поставить их под свой контроль — это было характерно, например, для меркантилистской политики многих государей.

Менялась и жизнь крестьянства — в предыдущей главе об этом уже подробно говорилось. Так, мы знаем, что характер этих из­менений мог быть самым разнообразным и сильно зависел от той роли, которую играли крупные землевладельцы. Но было ли это модернизацией и укрупнением сельскохозяйственного про­изводства в ущерб мелким крестьянам или же речь шла о том, что мы могли бы назвать «повторной феодализацией» — в каж­дом из двух случаев традиционный образ жизни крестьянства был под угрозой. При этом крестьяне не были безвольными жер­твами обстоятельств. Много раз поднимались крестьянские бун­ты, но только тогда, когда имели место союзы крестьян с други­ми социальными группами, эти бунты могли вырасти до разме­ров, угрожавших обществу.

В этом обзоре следует указать и на «бедноту», которая в пред-индустриальной Европе всегда составляла многочисленную группу и, вероятно, не преследуя никаких политических или социальных целей, как «масса» всё же представляла из себя источник потен­циальной опасности для стабильности в обществе.

Наконец, существовало и духовенство, группа интересная и важная во многих отношениях. Об этой группе в ещё меньшей степени, чем о других группах мы можем делать высказывания общего характера. Укажем на большие различия между региона­ми, остававшимися католическими, и регионами, где господ­ствовало протестантство. В этих последних регионах передел цер­ковных земель явился важным стимулом к социальной мобиль­ности, поскольку группам, находившимся вне церкви, предос­тавлялась возможность приобрести землю, а вместе с ней и улуч­шить свой социальный статус. В католических областях высшее духовенство в политическом и экономическом отношениях ос­тавалось тесно связанным с аристократией. Для католических и протестантских областей справедливо утверждение, что, начи­ная со второй половины шестнадцатого века, духовенство пред­принимало там попытки установить более полный контроль над повседневной жизнью верующих.

4.1.1. Образование государства

Выше уже неоднократно говорилось о процессах централизации как важного фактора в процессе социальных перемен; правиль­нее было бы сказать, что возникновение новых форм государ­ственности было как причиной, так и следствием перемен в об­ществе. В настоящем параграфе будет предпринята попытка дать краткий очерк изменения роли государства и в качестве глав­нейшего представителя государства — монарха.

Для этого мы, пусть совсем ненадолго, должны будем вер­нуться в раннее средневековье, в период приблизительно после 800 года. В этот период в Западной Европе возникла почти непод­вижная социальная система. Торговля играла незначительную роль, социальное положение членов общества определялось си­стемой землевладения. Землевладельцы по большей части сами удовлетворяли свои потребности (автаркия) и социальный рост или регресс были практически невозможны. Происхождение оп­ределяло социальное положение.

Внутри такого общества правители не обладали большой вла­стью. Они были не в состоянии выполнить свой важнейший долг — обеспечить защиту против нападений извне. Вассалы, которые были в состоянии выполнить функции защиты, становились всё сильнее. То обстоятельство, что правитель в качестве вознаграж­дения за оказанные услуги был вынужден отдавать земли в лен­ное владение, ещё больше ослабляло его позиции. Для этой сис­темы характерным было сочетание военной власти с крупным землевладением. Важнейшим военным инструментом была кава­лерия. Только крупные землевладельцы могли позволить себе иметь лошадь, необходимую рыцарю; и именно они после успешной

войны получали в награду земли. Эта система с её возрастающим разделением реальной власти была обречена на распад по двум причинам. Рост народонаселения вёл к занятию всё новых земель и из-за этого сюзерены постепенно лишались возможности вы­делять своим вассалам земли в награду за оказанные услуги и сами они всё меньше могли доверять своим вассалам.

Ещё более важную роль играло возрождение торговли. Расцве­тали старые города, возникали новые. Сюзерены или вассалы, которым удавалось захватить монополию на сбор налогов, могли тем самым обеспечить свою независимость от ленников и сюзе­ренов. Таким образом, ослабление могущества большей части дворянства сопровождалось ростом некоторых местных правите­лей.

Им удалось заполучить ещё одну важную монополию, а именно военную. Налоговая и военная монополии естественно находят­ся в тесной взаимосвязи и их нельзя рассматривать отдельно друг от друга. Деньги, получаемые в виде налогов, давали правителю возможность содержать армию, которая делала его независимым от дворянства в случае войны. Кроме того с помощью армии он мог, если было нужно, заставить горожан платить налоги. Нало­ги, вначале временные, всё больше приобретали характер по­стоянных. С помощью этих двух рычагов правитель мог использо­вать в своих интересах противоречия между дворянством и горо­жанами.

В эпоху, когда горожане становились сильнее, а дворянство слабело, сам правитель мог ещё больше усилить свои позиции. При такой ситуации, когда важнейшие группы в обществе — дворяне и горожане — одновременно были нужны друг другу и противостояли друг другу и когда между этими общественными группами существовало равновесие, самодержец, выступая в ка­честве гаранта этого социального равновесия, мог взять власть в свои руки.

Табл. 4.1. Численность армий национальных государств в 1470-1710 гг. (тыс. чел.)

период	Испания	Республика	Франция	Англия
1470-1479 1550-1559	20 150	-	40 50	25 20
1590-1599
1630-1639				.
1650-1659		-
1670-1679				-
1700-1709

Источник: Т.Паркер, Испания и Нидерланды, 1559-1659 (Лондон, 1979) 96. G.Parker, Spain and the Netherlands, 1559-1659 (London 1979).

Рост могущества монарха имел важные последствия. Впервые в Европе возникло централизованное управление значительны­ми территориями. Правосудие и налогообложение, которые преж­де находились в руках многих людей, теперь стали осуществлять­ся централизованно. Усиление единства, надежность валюты, отмена поборов и единая система весов способствовали расцвету торговли. Наряду с этим монарх стал вмешиваться в экономи­ческую жизнь с целью обеспечить и увеличить свои доходы.

В те времена негибкого производства, когда благосостояние было уделом немногих, государство не могло не создать систе­мы, с помощью которой оно могло бы прибирать к рукам значи­тельную часть излишков. Власти начинали проводить активную экономическую политику. В шестнадцатом веке возникла систе­ма государственного вмешательства в экономику, которую мы называем меркантилизмом. Меркантилизм как таковой был опи­сан в предыдущей главе. Борьба за пропитание в шестнадцатом веке и вплоть до конца восемнадцатого века поглощала значи­тельную часть энергии и организационных усилий государства. Нехватка продовольствия могла привести к различным формам социального протеста, которые, в свою очередь, создавали уг­розу существованию государства. По мере роста армий и городов борьба за пропитание всё больше определяла жизненные инте­ресы государства.

В Англии, где имелись излишки зерна, участие государства в распределении продовольствия обычно носило характер защиты крупных помещиков-предпринимателей. Государству было легче примириться с исчезновением старых, в ряде случаев заводив­шихся ещё в средние века правил, которые отдельные города устанавливали для собственного обеспечения продуктами пита­ния. Во Франции государство стало вмешиваться в процесс рас­пределения продовольствия в конце семнадцатого века. Здесь гос­подствовало стремление к централизму, которому сопутствовала жестокая борьба центральной власти против местных правите­лей. Во Франции государство старалось сделать рынок открытым, если понадобится, то и насильственным путём. Только обеспе­чив себе контроль над распределением продовольствия и, как следствие этого, устранив важную причину потенциального со­противления — нехватку продовольствия,— государство могло прилагать силы и энергию для выполнения других задач.

Впрочем, на практике организовать распределение продоволь­ствия было довольно трудно. Вмешательство государство часто приводило к «голодным бунтам», которые оно старалось предот­вратить. Прежде всего это случалось потому, что распределение редко проходило честно, а, во вторых, поскольку, с точки зре­ния населения, вину за голод можно было возложить на государ­ство. Контроль над распределением продовольствия и сбор нало-

гов самым прямым образом сталкивали население с процессом образования национального государства в его новом виде.

Приводимый выше обзор проблем, с которыми приходилось иметь дело различным социальным группам, и динамики власт­ных взаимоотношений в обществе может создать представление, будто во всех европейских странах развитие проходило по одно­му типу: будто бы общественное развитие шло от сильно раз­дробленной власти в направлении общества, в котором всё боль­шие по размерам территории попадали в руки социальной груп­пы, численность которой всё уменьшалась.

Однако реальная картина была иной. Действительно, во всех западно-европейских странах возникали сходные проблемы, при­ведшие к значительным изменениям. Однако исход происходив­ших перемен определялся тем, какие социальные группы могли занять господствующее положение и какие политические союзы эти группы хотели заключить друг с другом. Так что сейчас нам следует подробнее рассмотреть развитие событий в Англии, Фран­ции, Германии и Республике Соединенных провинций.