Становление идеи развития и принципа историзма в философии и естествознании XVIII—XIX вв.

В дополнение к учению Канта о границах научного познания в период XVIII—XIX вв. в арсенал естественнонаучного и философского знания вошли идеи развития и принцип историзма.

Следует сказать, что идея развития и принцип историзма развивались в естествознании и философии достаточно автономно, более того, можно говорить о первенстве естествознания XVII—XX вв. в разработке идеи развития и ее влиянии на философскую мысль.

Действительно, в указанный период идея развития в философской области разрабатывалась немногими философами. Проблемы развития в идеальной сфере, сфере духа получили своеобразное выражение в философских системах Фихте, Шеллинга, Гегеля. Так, у Фихте концепция развития относилась исключительно к самосознанию, разуму, “Я”, где, как отмечается, “изменение природных явлений представляет лишь слабый отблеск духовного развития” [Лукашин, 1990, с. 52]. В панлогизме Гегеля идеи развития, конечно, относятся к природе, но в специфическом ее понимании как деятельности абсолютного духа, выраженной главным образом в самодвижении логических категорий [Гегель, 1970а; Гегель, 1970б]. В целом эти концепции были далеки от естественнонаучной мысли своего времени и если и оказывали на нее влияние, то косвенно через духовно-культурную атмосферу.

Что касается химии, то идеи развития отсутствовали в ней до второй половины XIX в. Представления о возможной химической (предбиологической, молекулярной) эволюции как новой предметной области химии зародились на рубеже XIX—XX вв. в связи с логической необходимостью объяснить связанность между физическими космогоническими и биологическими эволюционными учениями, т.е. с теориями-гипотезами Канта—Лапласа, Ламарка, Дарвина и др. То есть в XIX в. в результате взаимосвязи физического космогонического и биологического эволюционного знаний в химии была обозначена новая предметная область — проблемы эволюции вещества как этапа в истории Вселенной от неорганических космических тел до возникновения жизни.

Эволюционные идеи в химии впервые возникли под влиянием космогонических гипотез в несколько большей степени, чем под влиянием эволюционного учения в биологии. Поэтому в первую очередь в химии (и геохимии) прозвучали идеи о неорганической эволюции и образовании химических элементов в космических условиях. В частности, такие идеи в 70-е гг. XIX в. сформулировал Н.Локьер. Позднее в 80-е гг. В.Крукс высказал мысли об эволюции химических элементов в речи “О происхождении химических элементов” (1886). Собственно термин “химическая эволюция”, обозначающий именно эволюцию атомно-молекулярных систем в естественноисторических условиях, был введен Муром в 1913 г. (см. об этом, например, [Баблоянц, 1990, с. 243]).

В результате на рубеже XIX—XX вв. в естествознании сформировалась стройная система эволюционных представлений о природе (наряду с креационистскими альтернативными учениями): на уровне космических тел и образований (небулярная гипотеза Канта—Лапласа), на молекулярном уровне (теории химической, или молекулярной предбиологической эволюции) и эволюционные учения в биологии (дарвинизм). К этому же времени идея развития и познавательный принцип историзма утвердились в философско-методологическом знании. Это произошло в результате взаимодействия эволюционных учений в естествознании и диалектических идей развития в немецкой классической философии с последующим своеобразным переосмыслением их в сфере диалектического материализма.

С другой стороны, в науке XIX в. синтез конкретного естествознания и логики послужил опорой для философии позитивизма, центральными проблемами которой стали вопросы эмпирического обоснования научного знания с опорой на аппарат логики и анализ языка науки вне идей историзма. Как известно, эта тенденция связана с зарождением в XIX в. философии позитивизма в работах О.Конта, Дж.С.Милля и их последователей. Мы не будем подробно анализировать обширный материал, представленный работами позитивистов и неопозитивистов XIX в. и XX в. по разработке аппарата логики и лингвистики науки, а выскажем некоторые соображения о проблемах взаимоотношений формальной логики и методологии научного познания без “хитросплетений” и “изысков” логических и лингвистических работ философов науки позитивистского направления.