Выздоровление - моя ответственность

 

Меня зовут Джо. Я - наркоманка. Как и большинство наркоманов, с которыми я встречалась, я, начиная наркоманить, не имела намерения сделать себя больной физически и морально. Всю свою жизнь я старалась избегать стрессов и требований, которые предъявляет жизнь. Позднее я назвала это шуткой. Мне было слишком трудно выносить любое давление, принуждение, а так как моя болезнь прогрессировала, я оказалась в мире изоляции и лекарств.

В детстве я очень любила притворяться. Я думала, что не была похожа на моих друзей, поэтому пыталась найти то, что помогло бы мне завоевать признание. Я меняла стиль одежды, причёски, компании. Я хотела нравиться. Но ничто никогда не подсказывало мне, что я должна измениться внутренне. Когда я стала старше, мои возможности изменить окружающую среду расширились. Я могла поменять жильё, найти новую работу, выйти замуж или даже развестись. Я всё это попробовала.

Моё знакомство с “лекарствами” состоялось в середине 60-х годов, когда я была молодой. Вместе со своими друзьями я участвовала в вечеринках, выпивая при первой же возможности. Никогда ни один человек (и я в том числе) не осознавал, что я пила больше, чем мне было достаточно.

Я начала экспериментировать с амфетамином в первые годы высшей школы. Употребление алкоголя начало влиять на мои успехи в учёбе, а занималась я поздно вечером. Я верила, что если буду принимать стимуляторы, то смогу улучшить свои успехи. И я продолжала в это верить, даже когда мои дела стали ухудшаться. Выпуск из школы помог мне не вылететь из неё за неуспеваемость. Я пришла на церемонию выпуска пьяной, в основном для того, чтобы вызвать чувство досады и омерзения у моей семьи. Я любила спорить со всеми. Я уже не могла оставаться собой.

В течение последующих четырнадцати лет моя жизнь трагически разрушалась. После того, как я вышла замуж, я стала посещать церковь, которая строго требовала, чтобы её прихожане воздерживались от алкоголя. Я так хотела, чтобы ко мне хорошо относились, принимали меня, что в течение года я не пила. Я находилась с собой в состоянии войны. Так же, как и в детстве, я чувствовала, что была не такая, как другие. Сколько я ни пыталась, как бы ни хотела, но я не была, да и не могла быть такой, как эти хорошие люди из церкви. Они понимали меня лучше, чем я их. Из моего решения не пить и не принимать наркотики ничего не получилось, так как они были вне моего контроля. Даже когда я и старалась воздерживаться, то никак не могла к этому приспособиться. Я снова начала пить и чувствовала огромную вину. Так как я была домохозяйкой, у меня не было никаких собственных доходов, поэтому я начала раздувать магазинные счета, чтобы у меня были деньги для покупки спиртного и лекарств. Я чувствовала себя достаточно умной и верила, что, наконец-то, нашла себя.

Мои первые роды стали для меня уроком. Когда меня привезли в родильную палату, мне вкололи наркотик, чтобы я отдохнула от боли и волнения. Я навсегда это запомнила и страдала от боли и желания в течение последующих 12 лет. Для лечения каких-либо болезненных ощущений всегда существуют наркотики, и я очень быстро научилась управлять первым, чтобы получить второе. Моя жизнь стала состоять из визитов к врачам, обмана их и себя, рецептов и попаданий в больницу. Мне сделали много операций, которых можно было избежать, но я верила, что была больна.

Через несколько недель после рождения моего второго сына в 1970 году я страдала от резкого упадка сил. Мне давали транквилизаторы, а потом отправили в больницу, где применили шоковую терапию, только Бог знает с какой целью. Хотя мои симптомы ясно выдавали реальную картину и причину моего заболевания, меня лечили с помощью тех самых наркотиков, которые убивали меня.

Я принимала успокоительные, и у меня началась депрессия. Затем я стала пить таблетки, понижающие вес и поднимающие настроение, и я стала раздражительной и перестала есть. Моё поведение становилось маниакально-депрессивным, когда я принимала эти два вида таблеток одновременно, и я начинала психовать, если добавляла к ним наркотик. У меня были противоречивые представления о жизни, и я себя ненавидела. С такими странными симптомами меня госпитализировали несчётное число раз, но в больнице не делали различий между наркотиками и другими лекарствами.

Моя личная жизнь превратилась в хаос. Я продавала свой ум и тело. Ничто не изменялось, и я хотела умереть. В течение этих лет моя семья пыталась предупредить меня, что мои взгляды и мнения искажены, но я считала, что они не понимают меня. Когда же я рассказывала врачам о своих домашних конфликтах, то они тоже говорили, что в семье меня не понимают. Мне дали рецепт на ещё одно универсальное средство, и я продолжала идти своим путём. В конце концов, единственными людьми, у которых находилось для меня время, стали психиатры. У меня была армия “платных друзей”.

Я не обвиняю ни врачей, ни кого-либо ещё в своей болезни. Конечно, некоторые медицинские работники, которые должны были лучше знать своё дело, позволили моей наркомании развиваться дальше. Я знаю, что за выздоровление несу ответственность только я сама с помощью Бога. Это ирония судьбы, но именно психолог направила меня к Анонимным Наркоманам и их Программе Двенадцати Шагов. Она настояла на том, чтобы я посещала их собрания, и с мая 1980 года я остаюсь “чистой”.

На первом собрании меня очень хорошо приняли. Я нашла дорогу, ведущую к счастливому выздоровлению. Мой мир расширился, и я стала изменяться. Раньше я искала себя внутри себя и находила пустоту. Придя к Анонимным Наркоманам и начав работать по Программе, я увидела счастье вне себя. Я сделала открытие, что я должна делиться своими чувствами и опытом, чтобы что-то оставалось у меня; я поняла, что, отдавая, я испытываю радость и удовлетворение. Я узнала, что, чтобы быть свободной, я должна подчиниться, подчинение приносит чувство комфорта и покоя.

Самое большое открытие для меня за эти последние двадцать месяцев - это то, что в мире существует сила, которую я знаю как Бог, и которая любит меня. Если я являюсь частью этого мира, то всегда должна понимать своего Создателя. Если я буду стараться познать Его волю для себя и пытаться выполнить её, то процесс моего выздоровления будет вне опасности.

Конечно, мои изменения происходят не безболезненно. Я постепенно узнаю об отрицательных качествах своего характера, начинаю желать от них избавиться так же, как отдала свою жизнь во власть Богу. Взросление в возрасте 34 лет всё ещё огорчает меня, но мои слёзы имеют свою ценность. Я нахожу покой, чувствуя боль и решая свои проблемы, независимо от того, какие они. Сегодня у меня есть то, что будет продолжаться.

 

НЕУПРАВЛЯЕМЫЙ

 

Мы все - люди, скроенные по одной мерке. Сначала я начал выпивать. Я помню, как напился в 15 лет и, однажды перелетев через газон, выбил передние зубы о тротуар. Я всегда любил делать то, что предохранило бы меня от рутинной жизни.

Я всего-навсего человек, принимающий участие в работе Анонимных Наркоманов и пытающийся жить “чисто” и выздороветь. Я знаю, что Программа работает, а также и то, что я - чудо, как и каждый из находящихся здесь.

Я помню своё “дно”. Это была типичная ночь для человека без денег, без наркотиков и без друзей. Я лежал в доме, хозяева которого были в тюрьме. Я следил за домом и ждал, когда кто-нибудь из них вернётся и принесёт мне наркотик. Итак, я сел на кровати, стряхнул с лица двух тараканов, а в доме их было множество, и я всё время с ними воевал. Включил свет, поймал несколько насекомых и смыл их в унитаз. И вдруг я подумал: “Неужели это всё, что осталось у меня в жизни?” Мои руки распухли от уколов, мои губы были красные от вина, я чувствовал, что у меня не осталось никакой надежды. Я помню, что залез в карман, достал автобусный билет стоимостью в 25 центов от Комитета по улучшению условий жизни рабочих, собрал маленькую сумку с вещами, которые у меня ещё оставались, и сел на автобус, отправляющийся в больницу для ветеранов. По дороге я всё время говорил себе: “Я хочу доехать и жить там или просто лечь и умереть”. Но это был день моего духовного пробуждения. Когда я готовился к курсу лечения метадоном, я встретился с человеком, который должен был стать моим спонсором. Мы вместе с ним сидели в тюрьме. Он спросил, как мои дела. Сначала я ответил: “Всё хорошо”. Но в глубине души я знал, что мои дела и выеденного яйца не стоят. И с моих губ слетели слова: “Я хочу поехать в оздоровительный центр”. Я хотел попробовать ещё раз...

Я думал, что страдал от сердечных приступов, и постепенно умирал, потому что видел в себе лишь пустую оболочку. Меня взяли в больницу и вернули здоровье. Я вспоминаю, что впервые начал ходить на собрания после того, как провёл около 90 “сухих” дней.

Я помню, как смотрел на людей на этих собраниях. Это звучит банально, но я хотел иметь именно то, что имели они. Я хотел иметь возможность сказать: “Меня зовут Билл, я - наркоман. Но я не знаю, что делать со своей жизнью!” Я привык думать, что люди лгут. Так говорила моя голова, но в глубине своего сердца я знал, что они говорили правду.

Сегодня я узнал, как быть человеком, как чувствовать себя лучше. Я продолжал приходить на собрания А.Н., продолжал делать то, что мне говорили. Я провёл своё исследование, сделал Четвёртый, Пятый шаги. Я увидел недостатки в своём характере и смог понять, что люди имели в виду и о чём они говорили.

Я никогда не забуду тот момент, когда показался свет в туннеле, и я осознал, что всё, о чём здесь говорят, что делается - это всё о моей жизни. После этого я стал делать всё, что было в моих силах, чтобы сделать Шаги. Я понял, что моя жизнь была неуправляемой из-за того, что я сам не мог собой управлять. До этого меня довели алкоголь и наркотики. Я понял, что если буду молиться, жить по программе, следовать всем указаниям, то в этом случае, может быть, Бог и вернёт мне здравомыслие. Я знаю, что это может произойти, если я откажусь от своей воли и подчинюсь воле Бога. Это и есть Третий Шаг. Это тяжело. Трудно исполнять Его волю вместо своей, но я делаю всё возможное. Когда я перешёл к Четвёртому Шагу, я записал обо всём, что заставляло меня думать, что я менее значителен, чем кто-либо другой.

Пятый Шаг был для меня одним из самых трудных, так как я не хотел делиться с другим человеком тем, что сделало мои недостатки такими бросающимися в глаза. На то, чтобы действительно понять, что такое Шестой Шаг, у меня ушло полтора года. Я был “чистым” и выздоравливал, и начал понимать свои недостатки. Но готовность и желание, которым я научился на Третьем Шаге, и знания, которые я получил на Четвёртом и Пятом Шагах, дали мне силы попросить Бога исправить эти недостатки. (Я должен просить об этом каждый день). Я работал по Шестому и Седьмому Шагу одновременно, так как не понимал разницы между отрицательными чертами характера и недостатками. Работа по Восьмому Шагу не была слишком трудной. Я помню, когда в первый раз возместил причинённый мной ущерб. Господи, как я переживал, но, возместив причинённый ущерб всем людям, я почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с моих плеч. Бог дал мне желание и готовность, смелость и возможность завершить Девятый Шаг. Я знал тогда, что никогда не должен возвращаться назад. Вы не можете вернуться в то гетто, откуда пришли. Я понял, что прошёл этот этап, и почувствовал себя очень хорошо. Я один из тех, для кого Десятый Шаг перестал быть трудным. Страх и вина, которые я испытывал, прошли.

А вот Одиннадцатый Шаг был очень трудным. Я лишился своей духовной наставницы, но я научился размышлять, и благодарен за это. После осознанного контакта я каждый день вновь просматриваю и прохожу каждый Шаг.

Я люблю Двенадцатый Шаг так же, как люблю Программу, как люблю своего Бога и свою сегодняшнюю жизнь. Двенадцатый Шаг указал мне путь. Я работаю с другими, выступаю на собраниях, активно поддерживаю А.Н. Я так благодарен Богу за то, что Он дал мне возможность жить, и людям за то, что они оказались в моей жизни.

Когда я начал работу по Шагам, я уже второй год был “чистым”. Программа сделала для меня чудо. Теперь мне уже шесть лет (написано в 1979 году).

Я не мог себе представить, направляясь одним дождливым утром в больницу для ветеранов, что моя жизнь станет такой богатой и наполненной. У меня много друзей, о чём я и не мечтал. У меня есть такие чувства, как ответственность, любовь, готовность делиться с кем-либо опытом выздоровления, заботиться о ком-либо. Я могу с уверенностью сказать, что моё отношение к Богу сегодня продиктовано чувством благодарности. Я благодарен оздоровительному центру, моим спонсорам, своей невесте, которую я люблю, и Программе Анонимных Наркоманов, которой я обязан жизнью. Всё, что я могу сказать новичку - это то, что программа работает, что обещания, которые она даёт, будут выполнены. Человек, который был законченным наркоманом, хочет поблагодарить Бога за то, что Он дал ему возможность жить.

 

КАК ВЫ ПОНИМАЕТЕ СЛОВО “ОСВОБОЖДЕНИЕ”

 

Когда я впервые приступила к Программе Анонимных Наркоманов, мне было 16 лет. Я была слишком молода, чтобы навсегда отказаться от наркотиков. Я думала, что получила ещё не все удовольствия. Единственная причина, которая привела меня сюда, заключалась в том, что мне нужно было сделать выбор между А.Н. и двухлетним тюремным заключением. Я не могу вспомнить в своей жизни ни одного подходящего момента для того, чтобы бросить наркотики. Конечно, у меня были какие-то приятные волнения и наплывы добрых чувств, но с этого времени уже прошли годы. Если бы я пристально посмотрела на себя, то увидела бы, что чувствую себя несчастной. Я приползла в Программу на коленях, так сказать, лишённая всех человеческих чувств. Я была ходячим трупом.

Моя зависимость началась, когда мне было около 11 или 12 лет. Я прогуливала школу, курила марихуану и выпивала. К 13 годам я уже колола героин, жила в районе притонов в трёх тысячах миль от дома с мужчиной, который даже не говорил на моём языке. Оглядываясь назад, я не могу не пугаться тому, как быстро может прогрессировать наркомания. Моя болезнь приводила меня в такие места, попадать куда я не хотела. Когда мне было 14 лет, я оказалась на четыре месяца в женской тюрьме. Я врала, сколько мне на самом деле было лет, чтобы меня не отправили домой, и мне верили! Сейчас я смотрю на это, как на лучший пример своего безумия.

Что касается моей духовности, так её вовсе не существовало. Я вспоминала о том, что надо бы помолиться, только тогда, когда меня забирали, или в подобных случаях. Я считала, что Бог вычеркнул меня из своих списков, и я была предоставлена самой себе. Я думала о себе, как о человеке, который не достоин любить и быть любимым. В 16 лет я чувствовала себя истощённым и никчемным человеком. В течение последних шести месяцев я колола себе всё, что попадало мне в руки, но не могла найти избавления от своего состояния. Я никогда ещё в своей жизни не чувствовала себя так одиноко и безнадёжно. Я чувствовала себя 65-летней старухой, которая испытала всё самое ужасное и трудное. Я продала себя полностью. Меня несколько раз насиловали, я делала аборт, жила с шестью мужчинами, меня избивали, а теперь снова арестовали. Но, тем не менее, ничто не было хуже той тюрьмы, в которую я сама себя заключила.

В тех условиях, в которых я находилась, мне не было трудно подчиниться. Для меня было очевидным, что люди, которых я видела на собраниях, страдали не так сильно, как я. Это было первое, что побудило меня стать “чистой”. Мне кажется, что это всё, на чём я остановилась в течение первого года.

В первый год ко мне также применяли терапевтическое лечение. Это было оправданием для того, чтобы не работать по Шагам. Ну, кому нужен спонсор? Ведь у меня был терапевт. Кому нужно делать Четвёртый Шаг? Ведь я хожу в группу, чтобы заглушить свои чувства. В результате этих рационалистических размышлений я хоть и была “чистой”, но оставалась несчастной и чувствовала депрессию. Мне ещё надо было понять, что такое выздоровление. Затем что-то случилось. Я начала втягиваться в работу А.Н. Там были люди, которые прошли через процесс выздоровления. Они говорили о Высшей Силе и об отказе от своей воли. Также они сказали, что мне надо найти спонсора и приступить к Четвёртому Шагу. И опять я смогла заметить, что эти люди не так страдают, как я. Поэтому я решила следовать их советам.

Первое, что я сделала - посмотрела на себя со стороны и подчинилась безо всяких усилий. Я искренне верила, что Высшая Сила может восстановить моё здравомыслие, и что я не буду пытаться выдумывать волю бога, а просто приму всё, как есть, и буду благодарна.

Я нашла спонсора, сделала Четвёртый и Пятый Шаги. Действительно, настало время, и я почувствовала истинное освобождение. Я называю этот внутренний покой безмятежностью. С таким замечательным содержимым было просто продолжать работу по Шагам.

Я перестала ненавидеть себя за свои недостатки, я верила, что они будут исправлены моей Высшей Силой в нужное время. Я больше не боюсь своего прошлого. Я знаю, кому причинила вред. Я рассчиталась с этими людьми и готова рассчитаться с теми, кого не могу найти.

Я ежедневно повторяю Десятый и Одиннадцатый, Двенадцатый шаги, и совершила поворот на 180 градусов, который называю выздоровлением.

Я действительно чувствую себя очень хорошо, и я благодарна своей Высшей Силе и Анонимным Наркоманам за то, что они подарили моё выздоровление, от которого я получаю удовольствие, и которым я могу поделиться с другими наркоманами.

 

ВРАЧ - НАРКОМАН

 

Я вспоминаю, как однажды вечером сидел в своём кабинете и слушал рассказ колющего героин наркомана, который просил у меня консультацию насчёт своего желчного пузыря. Его нужно было госпитализировать для проведения операции, и я информировал его по поводу процедуры, которой он подвергнется. У меня возникло сильное чувство отвращения, когда он сообщил мне о своей привычке и беспокойстве о том, что ему в больнице будут нужны сильные анальгетики. По незнанию я сказал ему, что было бы очень хорошо, если он откажется от наркотиков хотя бы за одну-две недели до операции. И теперь передо мной встаёт его образ, образ человека, корчащегося на полу и умоляющего ввести ему следующую дозу.

Этот день слишком долго длился, и когда пациент ушёл, я подумал о его ужасном состоянии и отвратительных вещах, которые он над собой сделал. Я сел в кресло, залез в верхний ящик стола, достал быстродействующий наркотик, шприц и открыл себе дорогу из напряжения дня в мир релаксации. Как и большинство врачей, я практически не понимал наркомании у других людей, но, конечно, не признавал её у себя. Я был занятым хирургом, постепенно развивающим болезнь, которая незаметно пробралась в мою жизнь. Наркоманы и наркомания были чужды моему пониманию, а программа в медицинской школе едва касалась этого предмета. Также я, не делая различий, снабжал возбуждающими и успокаивающими медикаментами пациентов, многие из которых стали наркоманами.

От бутылочек с кодеиновым сиропом против кашля я переходил к всё более сильным лекарствам от головной боли, бессонницы и стресса, медленно развивая прогрессирующее желание чего-то такого, что облегчило бы мои страдания в жизни. В какой-то момент я перешёл ту магическую линию, которая отделила меня, наркомана, от тех, кто от случая к случаю употреблял наркотики. Я лгал, чтобы скрыть свою привычку, но моя жена всегда догадывалась, и это вело к ухудшению в наших семейных отношениях. Я стал употреблять наркотики каждый день после работы, приезжал домой полуоцепеневшим, быстро съедал обед и рано вечером падал в постель. К утру я чувствовал себя отдохнувшим и готовым к встрече нового дня. Чем больше я употреблял, тем сильнее у меня было ощущение разрушения и обречённости. Периоды расслабления часто сменялись периодами жестоких волнений и депрессий. Мои коллеги заметили произошедшие во мне изменения и порекомендовали обратиться к психиатру. Признаки моей болезни были очевидны для любого врача, даже если он знал так же мало об этой болезни, как и я. Случайно меня “застукал” один из моих коллег, единственными словами которого были деликатные: “Завязывай, пока не попал в беду”.

Я провёл долгие часы, выплёскивая свои эмоции психиатру, и на какое-то время мне становилось лучше. Я даже какое-то время употреблял меньше наркотиков. Но в конце концов я снова вернулся к регулярному и всё увеличивающемуся употреблению. Психиатр знал о некоторых наркотиках, которые я принимал, но позволил мне манипулировать его собственными рассуждениями на этот счёт: “Я могу остановиться в любое время, а наркотики употребляю только тогда, когда они мне действительно нужны для того, чтобы расслабиться”. Как часто с губ наркомана слетали такие слова! Интересно отметить, что ми психиатр, ни мои друзья, ни жена никогда не произносили слово “наркоман”. Кроме того, в моей социальной среде представление о наркомане было как о деградировавшем, заклеймённом человеке в кожаном пиджаке, который ездит на мотоцикле и совершает отвратительные преступления, чтобы оплачивать свою привычку к героину.

Я был преуспевающим хирургом, зарабатывал много денег, жил в прекрасном доме и управлял красивым автомобилем. По общему мнению, я был образованным человеком, который завершил многолетнюю учёбу. Если бы меня назвали наркоманом в то время, я бы посмеялся над этим небрежно и высокомерно. Нелепо! Но я всё глубже и глубже опускался в трясину депрессии и даже не знал почему. Когда я попытался остановиться, я смог это сделать только на один день и только для того, чтобы ощутить более сильную депрессию и все физиологические последствия, присущие периоду воздержания. Я ехал на работу утром и обещал себе, что не приму наркотик в этот день, но в конце концов стал искать причину, чтобы доставить себе удовлетворение и освобождение в виде таблетки или укола. Моя жизнь стала лживым адом, лишь частично удовлетворяемым наркотиком, жаждой, которая никогда не будет утолена.

Моя жена спрашивала, почему я делаю всё это с собой, и я не мог ответить ни ей, ни себе. До этого момента, как я думал, я управлял и собой, и своей судьбой, а теперь же, имея финансовый и профессиональный успех, я умирал медленной смертью. Богатый человек в материальном плане, я был эмоционально нищим и духовным банкротом. Я был готов умереть, но продолжал жить по довольно странной причине - из-за сохраняющейся, хотя и постепенно убывающей любви к своей семье.

Будто под влиянием какой-то внешней силы моя жизнь и будущее были выхвачены из пропасти, когда я окончательно было туда не свалился. Против меня выступили два врача, когда заметили моё состояние. Они мало знали о моей проблеме, и понимали её так, как и я, то есть не понимали совсем. Но они настаивали на том, чтобы я обратился за помощью, либо они примут меры, чтобы защитить от меня меня самого и моих пациентов. Я потерял чувство собственного достоинства и желание жить. В этот момент я позвонил по “горячей” линии, которая существует для врачей. Через несколько часов я встретился с одним врачом, который начал слушать мой рассказ. Буквально через несколько мгновений, поняв моё эмоциональное состояние, он поднял руку, будто говоря, чтобы я остановился. “Вы зависимы от наркотиков. Хотите ли Вы справиться с этим?” - спросил он. Когда я ответил утвердительно, он сказал, что мне нужно пройти курс детоксикации в больнице. Я символически посопротивлялся, но затем быстро сдался и был отправлен в центр реабилитации наркоманов. Казалось, ничто больше не имело значение, моя гордость утихла.

Я часто размышлял над теми последними моментами и над тем, как моё упрямство всё портило. Даже сегодня я не понимаю, что же убедило меня поехать в больницу, а это, возможно, было моим первым знакомством с тем, что я позднее назвал Высшей Силой. До того дня, как я пришёл в больницу, я был убеждённым атеистом, не признающим никаких сил, которые якобы существуют вне меня и воздействуют на мои поступки. Я всегда всё делал сам и был уверен, что человек сам творит свою судьбу.

Некоторые наркоманы обращаются к Программе, посещая лишь собрания, другим же везёт больше, их госпитализируют, они проходят курс детоксикации и постепенно знакомятся с Программой Анонимных Наркоманов. Я довольно неподатливый человек и чувствовал, что мне необходим только интенсивный больничный курс, чтобы как следует прочистить мозги. Однако я имел наглость спросить у лечащего меня терапевта о её квалификации и о том, что она может для меня сделать. Она улыбнулась в ответ на мою враждебность и спокойно сказала: “Я-то “чистая”, бэби, а вот ты нет. Это для начала”.

Люди, которые работают по Программе, часто рассказывают о том, что они достигли “дна”, и только тогда были готовы сделать первый шаг на пути к выздоровлению. Сегодня мы окружены людьми, которые объединились в группу, находясь на различных уровнях личного, эмоционального, экономического и социального краха. Но я чувствую, что большинство достигло “дна”. Что-то внутри этих людей кричит: “Достаточно, достаточно, хватит”. И тогда они готовы сделать то первый и часто самый трудный шаг, чтобы справиться со своей болезнью. Так же было и со мной. Имея всё вне себя, я потерял почти всё внутри. Я так же достиг своего “дна”, как наркоман в районе притонов своего.

Я очень хорошо помню свой четвёртый день в больнице, когда я сидел на собрании группы мужчин-наркоманов, пытаясь оставаться в некотором отдалении от этих людей. В конце концов я ведь врач, а не задница! Но человек, который вёл собрание, заметил моё высокомерие, внезапно повернулся ко мне и, холодно уставившись на меня, спросил: “А ты что думаешь обо всём этом, наркоша?”. Что-то внутри меня оборвалось в тот момент, слёзы навернулись на глаза, и я впал в глубочайшую депрессию, какую я когда-либо испытывал, и после этого я вдруг ясно понял: кто я, кем я был. И с этого момента я уже мог сказать без сомнений и каких-либо оговорок: “Я - наркоман”. Вот и вся разница!

Спустя несколько недель я постепенно начал изменяться и регулярно посещать собрания А.Н. Сначала я чувствовал, что невозможно посещать более одного или двух собраний в неделю. Ведь у меня такое плотное расписание!

Позднее я узнал, что мои ценности были перевёрнуты с ног на голову. На самом деле все дела надо было приспосабливать к моему расписанию собраний. Спонсор говорил мне, что выздоровление должно стоять для меня на первом месте, самом первом в моей жизни, раньше, чем моя жена, дети, работа и друзья. Ведь если я не сделаю то, что обязан, я потеряю всё, что имею. Итак, первым делом главное - не употребляй...

Моя программа выздоровления сейчас состоит из регулярного посещения собраний, чтения литературы, следования 12-ти шагам. На собраниях я услышал о честности перед самим собой и другими людьми и постепенно выучил ещё одно незнакомое слово - смирение. Анонимные Наркоманы не только показали мне, как воздерживаться от употребления наркотиков один день, они дали мне программу жизни на один день, что было мне раньше незнакомо. Также я узнал, что в А.Н. есть правдивые высказывания: “Я не могу, но мы можем” и “Возвращайся на собрания”. Дольше всего я учился принимать себя таким, какой я есть.

Вскоре я собрался провести отпуск в горах, катаясь на лыжах, разузнал у людей из Сообщества, где там есть группа А.Н. Я был очень тронут, когда меня мгновенно приняли в новой группе, так далеко от дома, где я снова встретил людей из разных слоёв общества, объединенных общими узами. Я нежно люблю это Сообщество и его членов, которые помогли мне стать свободным от наркотиков и поддерживали выздоровление моего разума и тела.

Выздоровление - это процесс исцеления, который даёт мне больше сил, готовности встречать лицом к лицу все проблемы, возникающие передо мной. Говорят, что мы должны пройти через ад, чтобы достигнуть спокойствия и умиротворённости.

Над воротами ада Данте можно прочитать: “Оставь надежду всяк сюда входящий”. Эти слова подходят к воротам личного ада каждого наркомана. Но для тех, кто следует Программе Анонимных Наркоманов и её Двенадцати Шагам, существует дорога в мир, где есть надежда.

Прошли годы, и теперь я уверен, что познание и понимание наркомании в профессии врача будет идти параллельно познанию, которое даёт каждому наркоману Сообщество Анонимных Наркоманов.

 

ЧАСТЬ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ

 

Когда я была ребёнком, мы жили на ферме, и от этого я чувствовала себя стоящей на низкой ступени общества и стеснялась других людей. Я боялась и очень сердилась, если что-то делалось не по-моему. Так я вела себя в течение всей юности.

В 21 год я вышла замуж, но всё равно пыталась изменить окружающий меня мир, при этом я хотела, чтобы все соглашались со мной. Я считала, что была всегда права, и когда люди не соглашались со мной, просто взрывалась.

У меня было трое детей. Когда я родила первого, я ещё могла управлять собой, когда родила второго - я чувствовала некоторую подавленность, а после третьего я была уже в отчаянии. Я хотела, чтобы кто-нибудь заботился обо мне больше, чем я заботилась о других. Материнская ответственность пугала меня.

Однажды мой муж пошёл к нашему священнику, надеясь, что он поможет мне, так как я злилась на весь мир и свою жизнь. Священник не знал, чем он может мне помочь, поэтому нашёл в городе за 200 километров от нас психолога, чтобы я могла ездить к нему каждую неделю. В это время врач (друг психолога) выписал мне лёгкие транквилизаторы. Психолог был очень внимателен и пытался помочь, он думал, что визиты к нему и лекарства помогут мне справиться со своей раздражительностью. Я действительно стала лучше ко всему относиться, но это продолжалось недолго. И психолог подумал, что будет лучше, если я буду принимать другие транквилизаторы; итак, с помощью доктора мои рецепты изменились.

Однако моё отношение к жизни не менялось, поэтому наша семья переехала в город, где жил мой психолог, в надежде, что это решит наши супружеские проблемы, которые также были вызваны моей раздражительностью.

Очень рано я пристрастилась к снотворным, стала зависеть от них, думая, что не смогу существовать без их помощи.

Муж менял работу, и мы продолжали переезжать с места на место. В конце концов мне в голову пришла мысль о самоубийстве и о том, что моя жизнь стала неуправляемой.

Продолжая злоупотреблять таблетками, я оказалась в психиатрической лечебнице. В этот момент мне очень нужен был психиатр, который пришёл бы ко мне и помог справиться с моими проблемами. И психиатр пришёл и сказал: “Ты ведь не любишь себя, не так ли?” Я ему ответила: “В ваших словах нет ничего нового для меня”. Через несколько дней я выписалась из больницы и вернулась домой, думая, что буду ходить к психиатру каждую неделю.

Я ходила к врачу, но мне не становилось лучше. Я боялась, что он отнимет у меня рецепты на мои таблетки. Я меняла одни лекарства на другие, но и это не помогало. От транквилизаторов я перешла к возбуждающим препаратам, но мне нужны были такие таблетки, которые сказочно бы изменили моё отношение к действительности.

Во время болезни я очень нуждалась во внимании. Однажды я включила газ как раз перед приходом мужа, надеясь, что он будет обеспокоен, проявит какое-либо участие и спросит, что со мной случилось. Он действительно испугался и решил (с помощью священника и психиатра), что меня снова надо положить в больницу. Но я-то знала, что психиатрическая лечебница не поможет в решении моих проблем.

Поменяв таблетки, я на некоторое время успокаивалась, психиатр выписывал новые рецепты. Но через шесть недель эффект от этих таблеток проходил, и я вынуждена была увеличивать дозы.

Однажды ночью, приняв несколько возбуждающих таблеток, я оказалась в больнице в кардиологическом отделении, не говоря правды врачам о том, какие таблетки я выпила. Мне сказали, что мне очень повезёт, если я скоро вернусь домой. Тем не менее я не чувствовала, что очень хотела жить.

В моём буфете всегда были таблетки, и я считала, что только принимая их каждый день, смогу смело смотреть жизни в лицо.

Однажды вечером я растворила пятьдесят таблеток аспирина в стакане воды, отпила, пока не зазвенело в ушах, затем остаток вылила. Таким образом я привлекла к себе внимание.

В конце концов мы разошлись с мужем, и я снова вышла замуж. Меньше чем через месяц после свадьбы я вновь стала раздражительной, а однажды встала у раковины на кухне, набрала полную горсть таблеток и, думая, что у меня нет причины, чтобы выпить их, тем не менее проглотила всю горсть. Я рассказала мужу о том, что сделала, и он предложил мне позвонить одной нашей общей подруге. Она сказала, что у меня проблема с таблетками. И мне сразу стало очень понятно, что у меня проблема с транквилизаторами.

Я пошла на открытое собрание какого-то общества, откинулась на спинку стула, не желая смирить свою гордость и признавать себя наркоманкой.

Я была не в состоянии отказаться от злоупотребления таблетками, но после того, как моя подруга уехала в другой город, стало очевидным, что если я хотела жить свободной от наркотиков, то нужно ходить на собрания и признать себя наркоманкой.

Я начала приходить к Анонимным Наркоманам, и через пять месяцев после того, как я стала жить без наркотиков, у меня появилось навязчивое желание бросить употреблять наркотики вообще. Я посмотрела на себя в зеркало и громко сказала: “Ты наркоманка”. Между первым и вторым “чистыми” годами я в глубине души смогла признать, что все таблетки, а не только какая-то их группа, были для меня проблемой.

Раньше я могла очень хорошо выполнять каждый день только первую половину Первого Шага Программы. Сегодня я поняла, что бессильна перед всеми наркотиками.

В течение многих лет таблетки были властью более сильной, чем я. Я принимала их из-за эффекта, который они оказывали. Сегодня, с благословения Бога, ко мне вернулось здоровье.

Моя жизнь состоит из тех ежедневных ситуаций, которые я, если хочу жить в мире и покое, отдаю под защиту Бога, как я Его понимаю. Готовность поступать так сделала мою жизнь более значимой. Отдавая всё под защиту Высшей Силы, которая помогает мне в жизни, я верю, что это божий замысел относительно моей судьбы. В обществе и в Программе теперь существует место для меня.

Когда я писала своё исследование, я предполагала, что опишу свою раздражительность, страх, вину. Я писала исследование в форме автобиографии, начав его с того момента, когда я себя помнила ребёнком ещё до школы, и до того дня, когда я отказалась от наркотиков. Я назвала по имени тех людей, кого обидела, помня, что я пишу исследование своей жизни, а не жизни других.

К Пятому Шагу я перешла с помощью женщины, которая оказывала мне поддержку. С ней я поделилась тёмной стороной своей жизни, и наконец, ко мне пришло освобождение. Я поняла, что если я рассказываю об ошибках, которые совершала, то автоматически приобретаю добрые чувства.

Шестой Шаг напоминает мне, чтобы я была готовой стать честной, искренней, восприимчивой и подготовилась к тому, чтобы мои недостатки были исправлены. Я перечислила свои недостатки в исследовании, но со временем открывала в себе всё новые.

Работа по Двенадцати Шагам помогла мне избавиться от навязчивого желания употреблять наркотики. А целью моей жизни становится стремление к исправлению всех недостатков. Мне говорили, что Шестой и Седьмой Шаги часто впоследствии забывают. Я же каждый день молюсь, чтобы избавиться от своей раздражительности.

Я составила список людей, которых когда-то обидела или нанесла какой-то ущерб, и извинилась перед ними, включая своих детей.

Каждый день я говорю “пожалуйста” утром и “спасибо” вечером. Мне сказали, что тот, кто искренне говорит “пожалуйста”, никогда не вернётся к прошлому (если вы не хотите произносить это слово утром, произносите, когда считаете нужным). Когда я услышала это, то стала начинать каждый день со слова “пожалуйста”. Я читаю литературу, издаваемую в Сообществе, и хожу не собрания, чтобы расти духовно.

Тот образ жизни, который я вела до того, как стала наркоманкой, и тот, когда наркоманила, оказались несостоятельными, поэтому мне нужно ежедневно работать по Шагам, чтобы приносить пользу и стать цельным человеком. Сегодня я благодарна за то, что являюсь частью решения проб<