Творчество У. Эко. Интертекстуальность романа «Имя розы»

Всемирную известность принёс У.Эко роман «Имя розы», который в 80-ые годы ХХ века неизменно входил в список бестселлер не только на родине автора. Успеху произведения способствовала и удачная экранизация. Писатель был удостоен престижной итальянской премии «Стрега»(1981) и французской «Медичи» (1982).

Роман сопровождают «Заметки на полях» «Имени розы», в которых У. Эко разъясняет основные понятия постмодернизма, его исторические и эстетические истоки. Автор замечает, что он видит средневековье «в глубине любого предмета, даже такого, который вроде не связан со средними веками, а на самом деле связан. В средневековых хрониках У. Эко открыл «эхо интертекстуальности», ибо «во всех книгах говориться о других книгах,…всякая история пересказывает историю уже рассказанную». оман, утверждает писатель, — это целый мир, сотворённый автором и эта космологическая структура живёт по своим законам и требует от автора их соблюдения: «Персонажи должны подчинятся законам мира, в котором они живут. То есть писатель пленник собственных предпосылок» У. Эко пишет об игре автора с читателем, которая обгораживает пишущего от читающего. Она «состояла в том, чтобы как можно чаще высвечивать фигуру Адсона в старости, давать ему комментировать то, что он видит и слышит в качестве молодого Адсона…. Фигура Адсона важна и потому, что он, выступая в качестве участника и фиксатора событий, не всегда понимает и не поймёт в старости того, о чём пишет. «Моя цель была, -замечает автор, -дать понять всё через слова того, кто не понимает ничего».

У. Эко в «Заметках…» подчёркивает необходимость объективного изображения действительности. Искусство есть побег от личного чувства», ибо литература призвана «сотворить читателя»,того, кто готов играть в игру автора. Читатель естественно интересуется сюжетом, и тут сразу бросается в глаза, что «Имя розы»- детективный роман, но он отличается от других тем, что «в нём мало что выясняется, а следователь терпит поражение И это не случайно, замечает У. Эко, так как «у книги не может быть только один сюжет. Так не бывает». Автор говорит о существовании нескольких лабиринтов в его романе, прежде всего маньеристического, выход из которого можно найти методом проб и ошибок. но Вильгельм живёт в мире ризомы – сетки, в которой линии – дорожки пересечены, следовательно, нет центра и выхода: «Мой текст - в сущности, история лабиринтов. Особое внимание уделяет писатель иронии, которую называет метаязыковой игрой. В этой игре может участвовать писатель, воспринимая её совершенно серьёзно, даже иногда не понимая её: «В этом, -замечает У. Эко, -отличительное свойство (но и коварство) иронического творчества». Вывод автора состоит в следующем: «существуют навязчивые идеи; у них нет владельца; книги говорят между собой и настоящее судебное расследование должно показать, что виновные – мы».

С самого начала романа автор вступает в игру с читателем и текстом «характерные приметы постмодернизма», ибо уже первая глава вступления имеет выразительное название «разумеется рукопись», дескать все и всегда так начинали, вспомните традицию (Ж.Ж. Руссо «Юлия или новая Элоиза», Э. По «Рукопись, найденная в бутылке», А.С. Пушкин «Повести Белкина», М.Ю. Л «Герой нашего времени» и др.) Подробно и «на полном серьёзе» У. Эко рассказывает о том, как попала к нему рукопись монаха – францискианса Адсона, который в последние годы жизни, т.е. в 80-90-ые гг. ХІV века, вспоминает о событиях конца ноября 1327-го года. Размышляет «издатель» и о проблемах перевода, о том, оставлять ли латинские фрагменты. И, наконец, утверждения автора о праве писать «из чистой любви к процессу» и о том, что он не имеет «в виду никаких современных иллюзий», т.к. «Эта повесть о книгах, а не о злосчастной обыденности». Продолжая игру У. Эко в «Примечаниях автора» даёт хронологические уточнения, разбивку дня по литургическим часам, принятую в монастырях.

Уже в «Прологе» писатель начинает играть с «чужим текстом». Так, первая фраза «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог» заставляет вспомнить Евангелие от Иоанна 1:1. До самого конца романа «звучат» тексты произведений средневековых авторов, причём автор смело вводит латынь. Тут же читатель сразу узнаёт о главном герое брате Вильгельме, который «движим был единственной страстью – к истине, и страдал от единственного опасения…что истина не то, чем кажется в данный миг».

Каждая жизнь это энциклопедия, библиотека, реестр предметов, совокупность игр, которые непрерывно перемешиваются и упорядочиваются в произвольных комбинациях». Своим романом У. Эко показал справедливость этого утверждения.

БИЛЕТ 15