Квалификация (дифференциация) имущества на движимое и недвижимое, как первая коллизионная проблема института права собственности в МЧП

Определение объекта права собственности является основополагаю­щим для решения коллизионных вопросов вещных правоотноше­ний, осложненных иностранным элементом. С учетом особенно­стей имущества различают право собственности на движимость (movables) и недвижимость (immovables). Такая классификация предмета права собственности имеет своими корнями римское частное право и воспринята многими правовыми системами. Когда суд рассматривает коллизионный вопрос, первое обсто­ятельство, которое ему нужно прояснить, — категория имущества, к которой относится спорная вещь, т.е. суду необходимо дать юридическую квалификацию вещи. При решении вопроса о праве, применимом для регулирования отношений собственности между сторонами внешнеэкономической сделки, квалификация имущества на движимое или недвижимое также важна. Эта квалификация является первостепенной проблемой права собственности, т.к. от того, к какому виду относится вещь, зависит решение многих других вопросов:

Во-первых, этим двум категориям имущества придаётся различный правовой режим в национальных материальных правовых системах.

Так, по большинству правовых систем передача права собствен­ности на движимое имущество в значительной мере отличается от аналогич­ных сделок с недвижимостью. Период приобретательной дав­ности в отношении движимого и недвижимого имущества также не одинаков. Неотчуждаемость имущества, полученного в качестве приданого (fundua dutalis римского права), некоторыми современными правовыми системами была распространена на всю недвижимую часть приданого, т.е. на имущество, кото­рое принадлежало любому из супругов ко времени заключения брака, или недвижимость, перешедшая к одному из супругов по наследству. Особо следует обратить внимание на то, что квалификация имущества важна для определения момента перехода права собственности на имущество, являющееся предметом внешнеэкономической сделки. Право собственности на недвижимое имущество по законодательству многих стран переходит с момента государственной регистрации внешнеэкономической сделки. Таким образом, вопрос квалификации имущества перекликается здесь с коллизионной проблемой перехода права собственности и риска случайной гибели.

Во-вторых,, в законодательстве большинства государств содержатся разные коллизионные нормы для регулирования трансграничных отношений с движимым и недвижимым имуществом. Следовательно, решение вопроса о том, является ли вещь недвижимостью или относится к категории движимых, влияет на выбор коллизионной нормы. От решения этого предварительного вопроса в конечном итоге зависит, какая именно правовая система является при­менимой к данным отношениям.

Так, например, в большинстве государств (Англия, США, Франция, Бельгия, Румыния, Австрия, Венгрия) правопреемство вслед­ствие смерти в отношении движимого имущества регулируется личным законом умершего, между тем как в отношении недви­жимости решающим является lex situs..

Национальные правовые системы содержат разный перечень имущества, относящегося к категории недвижимости. Общепризнано лишь, что к недвижимости относятся земельные участки и возведённые на них строения. Этой традиции следует и ГК РФ(ст.130 ГК РФ).

Англо-саксонская система права, не зная деления имущества на движимое и недвижимое, использует также такие понятия, как «реальная собственность» (real property) и «персональная собственность»(personal property). Realty – это имущество, которое можно требовать по реальному иску (он направлен на восстановление владения). Personality – это имущество, возврата которого требовать нельзя, а можно лишь получить денежную компенсацию по персональному иску. «Реальное имущество» не является синонимом ни понятия «земля» (land), ни понятия «недвижимость» (immovables). Нужно отметить, что в аспекте международного частного права это деление утрачивает свое значение. Однако чрезвычайно важно не смешивать разграничение, проводимое между реальным и персональным имуществом во английском внутреннем праве, с разграничением между движимостью и недви­жимостью в сфере международного частного права. Не совпадая друг с другом, они пересекаются в том смысле, что персональное имущество включает в себя как дви­жимость, так и недвижимость. И тем не менее при разрешении спора по английскому праву для квалификации имущества, помимо отнесения его к недвижимости или движимости, дополнительно потребуется указать, входит ли оно в разряд personal или real property.

Как видим, в отнесении имущества к той или другой категории имеется большой разброс, поэтому возникают вопросы:

§ Какое право определяет, является ли данная вещь дви­жимой или недвижимой?

§ Право какого государства должно быть признано компетентным, если имущество рассматривается одной системой права как движи­мость, а другой — как недвижимость?

Таким образом, представляется весьма важным единообразное определение права, применимого для квалификации имущества. Как и большинство стран, Россия объявляет решающим в этом вопросе право местонахождения вещи (lex rei sitae): принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится» (п.2 ст. 1205 ГК РФ), т.е. если lex rei sitae наделяет ту илииную вещь статусом движимости или недвижимости, то суд, рассматривающий дело, должен из того и исходить. Такой подход позволяет избежать возможности конфликта между квалифицирующими признаками, установленными ГК РФ, и законом страны места фактического нахождения имущества.

Необходимо, однако, иметь в виду, что, если право местонахождения имущества, например, французское право, решает, что вещь, относительно которой ведётся спор, является движимостью, это не означает, что самый предмет спора должен регулироваться французским внутренним материальным правом или что французское международное частное право должно определить, какое право подлежит применению (к самим отношениям).. Помощь, оказанная в данном случае французским правом, может ограничиться одной незначительной частью проблемы: после того, как оно разъяснило суду, что данная вещь, находящаяся во Франции, рассматривается французским право как движимое имущество, оно самоустраняется, и суд применяет свою коллизионную норму, относящуюся к движимости. Но в то же время часто наблюдается совпадение коллизионных привязок, как это происходит, например в п.1 и 2 ст.1205 ГК РФ, поэтому применимое для квалификации имущества право оказывается применимым и для регулирования самого правоотношения. Таким образом, учитывая п.1 ст.1205, гласящий, что право собственности определяется по праву страны, где имущество находится (lex rei sitae), оказывается, что фактически российский законодатель в п.2 ст. 1205 предусматривает квалификацию этого имущества согласно правилу lex causae, то есть по праву страны, которому подчинено само правоотношение.

А.Л. Маковский отмечает, что «сам вопрос о том, какое имущество следует считать недвижимым, а какое движимым, представляет собой типичную проблему квалификации юридических понятий (ст. 1187 ГК РФ )», а применение в данном случае для решения этой проблемы п.2 ст.1205 ГК РФ «представляет собой допускаемое законом исключение из общего правила (п.1 ст.1187 ГК РФ)»

Классификация объектов права собственности не ограничивается делением их на движимые и недвижимые. Коллизии права могут возникнуть и в связи с разграничением делимых и неделимых вещей; главной вещи и принадлежности; оборотоспособных и изъятых из оборота вещь и др. Хотя законодатель не указывает прямо на разрешение коллизий подобного рода, п.2 ст.1205 ГК РФ следует толковать расширительно: любая классификация имущества как объектов вещного права должна осуществляться по праву страны, где вещь находится имущества к недвижимым или движимым вещам, атакже иная юридическая квалификация имущества определяются по праву страны, где это имущество находится.

Квалификация имущества важна для определения момента перехода права собственности на имущество, являющееся предметом внешнеэкономической сделки. Право собственности на недвижимое имущество по законодательству многих стран переходит с момента государственной регистрации внешнеэкономической сделки. Право места нахождения вещи решает, возникает ли существование права собственности, касающегося определенной вещи, переходит ли право к другому лицу, меняется ли содержание права, прекращается ли оно.

Применение этого принципа не вызывает особых затруднений в отношении недвижимости, в силу её неподвижности: фактическое место нахождение недвижимого имущества не меняется, что означает постоянство применяемого для регулирования правопорядка. В отношении же движимых вещей проблемы не возникают до тех пор, пока они не изменяют своего места нахождения. Поэтому наибольшие сложности связаны именно с движимым имуществом. Из самого факта, что движимые вещи могут перемещаться, вытекает трудность ответа на вопрос, каков статус вещи при перемещении ее в другое, третье государство и т. д. Какой lex situs регулирует право собственности, если место нахождения какого-либо движимого имущества перемещается из одной страны в другую?

Здесь возникает два основных коллизионных вопроса:

1) какой закон регулирует переход права собственности, например, если собственность приобретается не в том государстве, где вещь находится;

2) каким законом определяется объем прав собственника, например, если вещь при­обретена за границей или принадлежит иностранцу