П.П. Гайденко. История новоевропейской философии в ее связи с наукой

Повесть "Новая Атлантида" Бэкон писал в 1623-1624 гг. Она написана в характерном для начала XVII в. жанре утопии: путешественник, побывав в никому не известной новой стране, рассказывает о жизни и нравах ее счастливых обитателей. "Новая Атлантида", так же как и произведения Бэкона вообще, может служить прекрасным образцом для изучения идеалов и вкусов английских пуритан XVII в. Для нас она интересна в первую очередь как идеальный проект Академии наук, который и не замедлил осуществиться сначала на родине Бэкона - в Англии, а затем во Франции. Не прошло и полувека со времени опубликования "Новой Атлантиды" (хотя Бэкон не окончил свою повесть, тем не менее она была переведена на латинский язык - "для пользы других народов" - и опубликована сначала на английском - в 1627 г., а затем на латинском - в 1638 г.), как в 1660 (1662) г. было создано Королевское общество в Англии, а в 1666 г. - "Общество ученых" в Париже. Поскольку Бэкона вполне правомерно считать вдохновителем такого рода учреждений, то имеет смысл остановиться вкратце на его идеальном проекте научного общества, как он изложен в "Атлантиде".

Цель "Соломонова Дома" - так называется утопическая Академия наук в "Новой Атлантиде" - "познание причин и скрытых сил всех вещей и расширение власти человека над природою, покуда все не станет для него возможным". Это - не просто красивый оборот речи: действительно, Бэкон в данном пункте рассуждает как истинный наследник Возрождения с его идеей всемогущества человека, который - потенциально - содержит в себе божественные силы и только не может пока их реализовать. Этот мотив - для человека все достижимо - характерен для алхимии и магии, которые - по очищении их от предрассудков и ложных привнесений, по мнению Бэкона, могут и должны стать ведущими среди естественных наук.

Какими же средствами члены Соломонова Дома стремятся решить свою задачу? Тут мы подходим к самому главному пункту бэконовского плана: Общество ученых представляет собой научно-промышленную организацию - первую научно-промышленную организацию в истории человечества. "Для этого, - рассказывает путешественнику-англичанину глава Соломонова Дома, - располагаем мы следующими сооружениями: есть у нас обширные и глубокие рудники... некоторые из них достигают в глубину трех миль....Эти рудники называются у нас нижнею сферой и применяются для всякого рода сгущения, замораживания и сохранения тел. Мы пользуемся ими также... для получения новых, искусственных металлов из составов, который закладываем туда на многие годы....Есть у нас высокие башни; самые высокие из них достигают полумили... Эти башни служат нам для прокаливания на солнце, для охлаждения или для сохранения тел, равно как и наблюдений над явлениями природы... Есть также... всякого рода двигатели для увеличения силы ветра, также обращаемой нами в различного рода движение... Есть у нас обширные помещения, где мы искусственно вызываем и показываем различные явления природы, гром, молнию, а также зарождение из воздуха живых существ: лягушек, мух и некоторых других".

Экспериментальная наука представляет собой, как видим, обширный комплекс сооружений, - на земле, под землей и на высоких горах, включая шахты, ветряные и водяные двигатели, прообразы будущих электростанций, водоемы для опытов с водой и ее обитателями, а также целый ряд садов, огородов, парков и заповедников для проведения экспериментов над живой природой и выведения новых пород растений и животных, которые полезны как для употребления в пищу, так и для "вскрытий и опытов". Человек должен подчинить себе и преобразовать не только неорганическую, но и живую природу. "Там заставляем мы деревья цвести раньше или позднее положенного времени, вырастать и плодоносить скорее, нежели это наблюдается в природных условиях. С помощью науки мы достигаем того, что они становятся много пышней, чем были от природы, а плоды их - крупнее и слаще, иного вкуса, аромата, цвета и формы... Нам известны способы выращивать различные растения без семян, одним только смешением почв, а также способы выводить новые виды растений, отличные от существующих, и превращать одно дерево или растение в другое".

Хотя на протяжении всей истории человечества происходил отбор животных и растений, выведение новых сортов и пород, однако с такой силой и определенностью ориентация на перестройку и переделку природного мира нашла свое выражение только в науке нового времени. При этом Бэкон, провозвестник и идеолог этой новой, активно преобразующей природу науки, высказывает целый ряд фантастических идей, сложившихся еще в натурфилософии Возрождения и особенно характерных для алхимически-магической традиции: он убежден, что можно выращивать растения и без семян, стимулировать зарождение из воздуха некоторых животных - лягушек, мух и других, а также выводить из гнили "различные породы змей, мух и рыб", преобразуя их затем в более высокие виды живых существ - в зверей и птиц. "И это, - заключает рассказчик, - получается у нас не случайно, ибо мы знаем заранее, из каких веществ и соединений какое создание зародится".

Отметим попутно, что бэконовская - весьма наивно выраженная - идея выведения одних видов живых существ из других, резко отличается от идущей еще от Аристотеля идеи постоянства и неизменности видов, получившей признание также и в биологии нового времени - у Линнея, крупнейшего систематика растений в XVIII в., а также у большинства ботаников и зоологов этого периода. Однако именно эта идея превращения видов впоследствии получила научное обоснование и более адекватную форму и составила один из центральных принципов эволюционной биологии XIX в.

Что же касается убеждения Бэкона в возможности самозарождения живых существ, то оно характерно было в этот период не только для одного Бэкона. Начиная с XV и вплоть до XVIII в. очень многие натуралисты, медики и философы разделяли с Бэконом веру в то, что самопроизвольное зарождение возможно. Ван Гольмонт, Перро, Мариотт, Бюффон, одно время даже Линней, а также Ламеттри, Дидро, Гольбах утверждали возможность самозарождения организмов из неорганических веществ.

Но члены Соломонова Дома занимаются не только перечисленными экспериментами и исследованиями. В их ведение входит также и производство в более "бытовом" смысле: они руководят различными новыми отраслями промышленности, такими как создание бумаги, льняных, шелковых и других тканей, изготовлением красок, а также особого рода напитков, настоек, лечебных трав, особой обработкой продуктов, т.е. всем тем, что сегодня мы называем пищевой и легкой промышленностью. Тут наука, ремесло и земледелие теснейшим образом проникают друг в друга, так что можно без преувеличения сказать, что Бэкон создал первый в истории проект научно-промышленного комплекса.

Особенно пророческими оказались предсказания Бэкона относительно экспериментов со светом - как раз этой теме уделялось едва ли не наибольшее внимание в Королевском обществе.

Важное место в деятельности идеальной Академии занимает конструирование машин и механизмов. "Есть у нас дома механики, где изготовляются машины и приборы для всех видов движения. Там получаем мы более быстрое движение, чем, например, полет мушкетной пули или что-либо другое, известное вам; а также учимся получать движение с большей легкостью и с меньшей затратой энергии, усиливая его при помощи колес и других способов - и получать его более мощным, чем это имеете вы... Мы производим артиллерийские орудия и всевозможные военные машины; новые сорта пороха; греческий огонь, горящий в воде и неугасимый... Мы подражаем также полету птиц и знаем несколько принципов полета. Есть у нас суда и лодки для плавания под водой... Есть различные сложные механизмы, часовые и иные, а также приборы, основанные на вечном движении".

По своему содержанию фантазия Бэкона полностью детерминирована техническими достижениями его времени; в ней еще живет склонность к чудесному и поразительному, характерная для изобретателей средневековья со времен Плиния и особенно развившаяся в эпоху Возрождения. Изобретения носят характер остроумных выдумок, и в этом Бэкон ближе к Леонардо, чем к Декарту и Гюйгенсу, которые стремились поставить изобретения, так сказать, "на поток", а потому видели главную задачу в построении теории и метода как общей "матрицы" всех изобретений. Однако по своей направленности фантазия Бэкона оказалась провидческой: как никто другой до него, Бэкон программирует здесь особого рода науку, науку-промышленность, науку - производительную силу, какой она стала только в ХХ в. И хотя в деталях проект Бэкона устарел, но в общем, в самой сути своей, он полностью реализовался. Бэкон был, несомненно, выдающимся социологом науки, предвосхитившим - и предначертавшим - ее будущее.

Каковы же организационные формы этой идеальной Академии и ее социальный статус? Всю описанную Бэконом громадную и весьма многообразную работу производит всего лишь тридцать шесть человек - Бэкон, как видим, не раздувает штаты. При этом соблюдается строгое разделение труда, описанное с большой тщательностью и педантизмом. Двенадцать академиков заняты сбором научной информации в чужих странах, они "отовсюду привозят нам книги, материалы и описания опытов". Остальные работают дома: трое извлекают материал для опытов из книг, трое других собирают опыт всех механических наук, еще трое производят новые опыты, а следующая тройка систематизирует эти опыты, занося их в таблицы и сводки. Затем все эти результаты изучаются - с целью применения их на практике ("ради изобретений"), т.е. для внедрения в производство - о чем Бэкон никогда не забывает. Но и нужды теории, как ее понимает Бэкон, тоже удовлетворяются: три академика "возводят все добытые опытом открытия в общие наблюдения, законы и принципы", осуществляя таким образом "истолкование природы". Мы не будем перечислять все приведенные Бэконом занятия академиков: структура Соломонова Дома и без того ясна. Разумеется, действительные члены Академии наук нуждаются в преемниках и учениках, а "также многочисленных слугах и подручных обоего пола": учитывая, что Академия руководит всеми ремеслами и всеми промыслами в стране, что в ее ведении находится не только тяжелая промышленность, машиностроение и станкостроение, но и легкая промышленность, сельское хозяйство, медицина, военное дело и т.д., ясно, что без инженерно-технического персонала здесь не обойтись.

Социальное положение членов Соломонова Дома, так же как и статус самого этого учреждения, вполне соответствует его главенствующей роли в жизни общества: наука и ее служители окружены почетом и благоговением, какое во времена Бэкона воздавалось только царствующим особам.

В этом отношении показательна церемония встречи одного из двенадцати академиков, прибывшего из своей зарубежной командировки. Опуская описание пышного и богатого убранства прибывшего, приведем только некоторые детали обряда. "Его везли в богатой повозке без колес, наподобие носилок, с двумя лошадьми с каждой стороны, в роскошно расшитой сбруе синего бархата... Повозка была сделана из кедрового дерева, украшенного позолотой и хрусталем... Впереди шло пятьдесят юношей в широких кафтанах белого атласа... в белых шелковых чулках... в башмаках из синего бархата... За повозкой вослед шли главные должностные лица города и старшины городских цехов. Прибывший восседал один на роскошных подушках, крытых синим плюшем... Правую, обнаженную руку он простирал вперед, как бы благословляя народ, но в полном молчании. На улицах всюду соблюдался образцовый порядок; ни одна армия так не держит строй, как стояли здесь люди..."

Государственный канцлер, лорд-хранитель Большой королевской печати, Бэкон совсем не метафорически понимал свое любимое изречение: "Знание - сила". Насколько несхожа картина, изображающая облик академика в "Новой Атлантиде", с реальным обликом членов Королевского общества, которые, подобно Гуку или Ньютону, большую часть своей жизни проводили в своих лабораториях, не любили пышности торжественных церемоний и суетности светской жизни, забывая, как пишут о Ньютоне его биографы, даже вовремя поесть - настолько они были погружены в свои занятия и увлечены ими. Но наука - это не только знание и процесс его получения, наука также и социальный институт, а потому, как всякий институт, представляет собой весьма сложное и многослойное образование. Как бы мы ни относились к бэконовскому изображению идеального общества и идеальной организации научных исследований, очевидно одно: Бэкон хочет спустить науку "с неба на землю", объединив ее не столько с философией и теологией, сколько с практической деятельностью, ремеслом и промышленностью. А пышные церемонии, описываемые Бэконом, призваны символизировать должное положение науки в обществе - в соответствии с тем, как понимает почет и уважение автор повествования.

 

Вопросы к тексту

1. Что такое "утопия"? Назовите авторов эпохи Возрождения и названия их работ, имеющих отношение к жанру утопии. Какое философское произведение о государстве считается исторически первой утопией, хотя и не имеет такого названия?

2. Ради какой цели, по мнению Ф.Бэкона, должна быть создана академия наук? Почему автор называет ее "Соломонов дом"?

3. Опишите, как выглядит Соломонов дом в проекте Ф.Бэкона. Почему это научно-промышленная организация?

4. Перечислите виды деятельности, которыми занимаются представители "Соломонова дома".

5. Какие научные идеи Бэкона оказались перспективными?

6. Как организована работа академиков? Оцените эффективность этой организации.

Приложение

Схемы даны по учебному пособию Светлов В.А. История философии в схемах и комментариях. СПб, 2010

1.

Комментарий к схеме