Кавказ, лето 782 от взятия Царьграда, червень

Буривой устало привалился к стене кошары. Плевать, что острые грани давят спину. На все плевать. Даже дышать не хотелось. И получалось через раз. Из какого харалуга этих ребят делают… Вроде, присели, но как на пружинах. Того и гляди, отжиматься начнут, буйную силу выказывая. Дурень ты, скрытник, и мысли у тебя дурацкие. Нашел на кого ровняться. «Стрибоговы дети» на то и в честь Бога ветров названы. Радуйся, дурень, что на ногах за ними поспеваешь, а не тащат тебя на закорках. Хотя, пять лет в «Кречетах»* отбарабанил, тоже не детский сад. И дружинным залом не пренебрегал никогда. Наоборот, тело старался держать*. Вот и пригодилось. Хотя, если признаться, лучше бы еще век не пригождалось. Чтобы легкие не выплевывать, и не бояться, что сердце грудную клетку проломит...

Даже местные так ходить не могут, хоть они в этих горах и выросли. Не успевают. Хотя, если бы и успевали… С ними гоняться нужды нет. Впереди не горцы. Кроме, разве что, кухонных работников. Тюркские и арабские наставники. И охвостье всего мира, из которого куют «пушечное мясо». И бежать им некуда. Если кто и вырвется, сзади Становой хребет* и простых перевалов здесь нет. Не уйдут. Накроем, и всё. Можно возвращаться…

Кавказ! Страна величественных гор: отвесных скал, грозных ледников, бесконечных осыпей и бурных рек. Суровые места. И столь же суровые и свободолюбивые люди. Непростой народ. Точнее народы. Русы пришли сюда в незапамятные времена. Ярослав Вятичский со Светленом Буйным прошли здесь в Хазарско-Царьградском походе. Ту операцию в Гридницах преподают, как пример блестящего стратегического планирования. Князья тогда не особо церемонились. Ярослав хотел совсем свести кавказцев со света, не любил их за что-то. Теперь Буривой знает за что: в той истории бед с горцами было куда больше, чем в этой. Но не было у князей времени чистить горы.

А дальше шесть веков регулярных Кавказских войн! Очередные разбитые племена, потерявшие почти всех мужчин, складывали оружие и признавали власть Великого Князя. Клялись на мече честью горца. И выполняли обещания. Каждая Кавказская война велась против нового противника. Очередной народец решал, что в силах мечом добиться независимости и свободы для грабежей. И опять начинались набеги на соседей, горели мирные кишлаки ясов и касогов, и вои Дербентской или Таматархской дружин мчались в горы, замирять разбушевавшихся татей. На очередную Кавказскую. Кого-то вырезали. Всех, кто выше тележной чеки. Кого-то приводили к покорности. Помогало частично. Народов в горах живет много, и через какое-то время всё шло на очередной круг. Вождю десятка молодых придурков попадала под хвост вожжа, и он поднимал знамя мятежа.

Терпение окончательно лопнуло сто лет назад. Время стояло серьезное, успехи розмыслов привели к резкому развитию связи и скоростей передвижения, а следом за ними стала увеличиваться и держава, присоединяя сопредельные управляемые страны*. И терпеть посреди собственной земли дикую высокогорную вольницу было никак невместно. По указу Олега Мыслителя русские дружины прошли Кавказ, заглянув в самые отдаленные аулы. Кто-то решил дело миром. Других вырезали. Самых упорных переселили в степи южнее Большого Камня. И по всему Кавказу наставили сиверских паланок. Пять лет непростой войны. И еще с десяток продолжались мелкие стычки с недобитками, после чего в горах стало тихо.

Кавказ стал частью страны и зажил мирной жизнью. Горы были любимым местом отдыха подданных Великого Князя. И на лыжах катались на Эльбрусе, где понастроили немало постоялых дворов с полным обслуживанием, и на вершины ходили. Хотя и сейчас можно было встретить на узких тропах неграмотного (это в восьмом-то веке!) пастуха в бурке и папахе. Но встреча, скорее всего, закончится радостным поеданием бараньего мяса под медовуху, сопровождаемое длинными витиеватыми здравницами, произнесенными гортанным голосом на достаточно чистом русском языке.

Однако в горах хватает укромных мест, куда не часто ступала нога путешественника и пастуха. В подобном месте, в глухом ущелье устроили тренировочный лагерь боевиков те самые заговорщики по «делу нохчей». Скорее всего, в лагере будут захвачены бересы, подтверждающие связи с мусульманскими «непримиримыми». Естественно, поддельные. Настоящих быть не могло, «непримиримых» добили еще до возвращения Буривоя с воинской службы.

Но напоказ выставлять разгром не стали. Решили поступить хитрее. Теперь под этой маской скрывается специальный отдел Управы. На него, как мухи на мед, слетаются всевозможные безголовые тати, желающие выглядеть не обыкновенными бандитами, а «мстителями за поруганные идеалы». Чтобы кто-нибудь из иноземных «борцов за людские права» помог материально, или, по крайней мере, потявкал в занюханом листке* в их защиту в случае неминуемого провала. И деньги дают. И тявкают. Как будто не знают, что в случае с Княжеством это не только бесполезно, но и небезопасно. Впрочем, большинство тявкателей настолько мелко и беспомощно, что не стоят обращенного на них внимания. Пусть это им дает иллюзию безопасности, Провоцируя тявкать и дальше.

Частично именно благодаря «борцам за права» и закрутились текущие события. Услышали «гордый глас» в Скрытной Управе. И раскрутили дело, в котором осталось только поставить несколько точек. В том числе, обезвредить собранное в ущельях пушечное мясо. А руководители… Кого-то из них Буривой и должен утром допрашивать. А зачистка «мяса» - дело «Деток».

А он… Он здесь случайно…

Буривой пошевелил рукой. Болели все мышцы. Ну что за пропасть такая? С трудом вытащил из заплечного мешка жаровник*, трясущимися пальцами открутил крышку, для удобства покрытую мелкой насечкой, начал жадно глотать горячий напиток. По телу пробежала теплая волна. Хороший взвар у ребят, надо уточнить состав. Силы восстанавливает изумительно.

Всё-таки он молодец. Как ни хреново приходится, но светличным работником* не выглядит даже рядом с этими лосями. Повезло, что не избавился от привычки выезжать на места в полевой форме. Был бы в парадке…

- Ты как, Бур, держишься? – плюхнулся рядом Беско.

Старший кметь* с самого начала похода опекал волхва. Ненавязчиво, но заметно.

- Куда я денусь, - отозвался Буривой.

- Немного осталось. Около часа, и в дело.

«Стрибог» помолчал, тоже глотнул взвара немного, и продолжил «подкачку» волхва.

- Не так всё страшно. Года два назад гонялись за одними уродами. Так две седьмицы толком не спали. Вот тогда умотались, так умотались… Но дело того стоило. Старшего получил. И «Заслава»!

Лютый улыбнулся. Это оказалось единственным движением, не скручивающим тело болью. Беско тот еще трепач и балагур. Всю дорогу пытался поднять настроение подопечного всевозможными историями, продолжая трепаться даже на бегу. И ни малейшей конкретики. Где-то когда-то кого-то. В смысле «уродов», «недоносков», «татей». Ни одной оговорки. И кто из нас скрытник? Но вот знакомое имя…

- «Заслава»?

- Щит Заслава. Чисто наше. Дружинным «за Отвагу» дают. А нам - «Заслава». Самая старая награда Руси. По слухам, чуть ли не Светленом введенная.

Лютый чуть не захлебнулся взваром. Надо же!

- Так у тебя этот щит* есть?

- Ага! – снова хлебнул Беско. – Он самый. Правда, без мечей. Посчитали, что за «своих» мечи – перебор. Но, тоже неплохо. Главное, дойти…

- Не бойся, выдержу я, - Попытался успокоить кметя волхв. – В «Кречетах» служил.

- Насчет «Кречетов» не скажу, особо не сталкивались. А ты – молоток. Переходи к нам. Вручим тебе фиолетовый платок торжественно. Мы все словечко замолвим, без испытаний вручат, как заслуженному…

- Подожди, - перебил Лютый, - А почему фиолетовый? Вы же в защитных ходите.

- Традиция. – пожал плечами старший кметь. – Защитный- для полевых. А для парада – фиолетовый. Раньше, говорят, «Стрибоговы Дети» чубы в такой цвет красили. Потом, как стрижки сменили, на голову стали платки повязывать. А цвет остался.

- Странно, я не знал…

- Так мы же самое скрытное из скрытных подразделений! – засмеялся Беско. – и от нас многое в народ не уходит.

- А чего ж ты мне выболтал?

- Тебе теперь можно. Ты с нами в дело идешь! Кстати, две части до выхода.

Буривой, по-стариковски кряхтя, поднялся и начал приседать, разогревая болящие ноги. Иначе в первые минуты успеть за спецназовцами нереально. Рванут же с привала, как будто и не бежали всю ночь…

И через три часа, уже в крутолете, мысли его крутились вокруг услышанного о «Стрибоговых Детях». Щит Заслава… Фиолетовые платки… Раньше чубы красили…

Ящур! А откуда вообще взялось слово «фиолетовый»? Привет от Галки Баграновой?

 

Примечания:

«Кречеты» - десантные войска. Обязательная служба в строевых частях Великого Княжества – два года. Однако в элитных родах войск – от трех до пяти лет в зависимости от вида. Направление в эти войска возможно только с согласия призываемого. Впрочем, желающих всегда много, отслужившие в элите пользуются бОльшим уважением в обществе. А во многие организации предпочитают брать именно их. В первую очередь в силовые, но не только. В Скрытную Управу другие почти не попадают.

Тело держать – аналог нашего выражения «держать форму»

Становой хребет – Главный Кавказский хребет

Управляемые страны – нечто среднее между нашими «протекторатами» и «марионеточными режимами»

Листок – здесь газета

Жаровник – термос

Светличный работник - аналог нашего выражения «кабинетный работник»

Старший кметь – звание, среднее между нашими старшиной и прапорщиком. Хотя соотношение званий очень приблизительное.

Щит – здесь: орден