Участие защитника в судебном разбирательстве, его полномочия

1. Одной из гарантий реализации конституционных положений о предоставлении каждому права на квалифицированную юридическую помощь (см. ст. 48 Конституции РФ) и осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (п. 3 ст. 123) является участие защитника в судебном разбирательстве по уголовным делам.

Участие защитника в судебном разбирательстве обеспечивает защиту прав и законных интересов подсудимого и (в конечном итоге) способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела, установлению истины.

2. Как участник судебного разбирательства защитник обладает полной процессуальной самостоятельностью. Действия защитника в суде определяются установленной в законе целью: необходимостью выяснять обстоятельства, оправдывающие обвиняемого или смягчающие его ответственность, оказывать ему необходимую юридическую помощь.

3. Защитник на суде оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и своим правосознанием.

4. Защитник обязан не делать ничего, что могло бы ухудшить положение обвиняемого, в частности, настаивать на выяснении обстоятельств, подтверждающих виновность или отягчающих его ответственность.

5. В случае, если защитник в силу своего внутреннего убеждения не находит возможным поддержать позицию подзащитного, отрицающего свою вину, он не должен полемизировать с ним или доказывать виновность обвиняемого.

6. Участвуя в исследовании доказательств, защитник излагает свое мнение по существу обвинения и его доказанности, подчеркивает юридическое значение обстоятельств, оправдывающих подсудимого, исключающих или смягчающих его ответственность, аргументирует позицию относительно квалификации вменяемого подсудимому преступления, о мере наказания, гражданско - правовых последствиях совершенного деяния, всех иных, связанных с обвинением подзащитного вопросах, возникших в ходе судебного разбирательства.

7. Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание судебных органов на необходимость, в целях обеспечения всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовных дел и повышения уровня правосудия (см. комментарий к ст. 20), всячески способствовать участию адвокатов в исследовании доказательств, внимательно рассматривать их ходатайства, обеспечивать их активное участие в процессе, осуществление ими предоставленных законом прав (Сборник постановлений Пленумов по уголовным делам, "Спарк", с. 442).

8. Участие защитника в судебных прениях - важное условие формирования судейского убеждения при оценке судом всех обстоятельств дела.

 

1. Прокурор участвует в рассмотрении дел судами в случаях, предусмотренных законом и Генеральным прокурором РФ.

Осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя.

2. Об общих положениях прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве

Прокурор в уголовном судопроизводстве обязан своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений закона, от кого бы эти нарушения не исходили.

3. Решение судьи или суда об участии прокурора в судебном разбирательстве обязательно для прокурора. Прокурор вправе принять участие в судебном разбирательстве по любому делу.

4. Участвуя в рассмотрении дел судами и выступая в качестве государственного обвинителя, прокуроры способствуют осуществлению правосудия при строгом соблюдении законности, реализации установленных законом задач судебной власти, обеспечения судом прав граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства.

5. Прокурор, осуществляя уголовное преследование, участвует в доказывании, излагает суду свою позицию по вопросам применения уголовного закона и назначения меры наказания подсудимому.

Доказывая суду обоснованность обвинения, правильность своих выводов и требований по делу, прокурор одновременно обязан обращать внимание суда на нарушение прав и законных интересов любого из участников процесса, осуществлять надзор за исполнением требований закона о равенстве граждан перед законом и судом; принимать меры к осуществлению права обвиняемого на защиту, охране других его личных и имущественных прав.

6. Прокурор в суде процессуально самостоятелен. Руководствуясь законом и своим внутренним убеждением, основанным на объективном исследовании всех обстоятельств дела, прокурор решает, поддерживать ли обвинение и в каком объеме, и т.п. Никто не может навязать прокурору - государственному обвинителю - свою точку зрения, требовать, чтобы он высказал в суде мнение, противоречащее его убеждению. Прокурор не может отказаться от обвинения до того, как будут исследованы все обстоятельства дела. Отказ от обвинения, как правило, осуществляется в судебных прениях.

7. Если обстоятельства, установленные в процессе судебного разбирательства, дают основания для изменения ранее предъявленного обвинения и переквалификации действий подсудимого или исключения из его обвинения эпизодов, не нашедших своего подтверждения в ходе судебного заседания, прокурор обязан доложить суду свои соображения по этим вопросам. Если необходимо изменить обвинение в сторону, отягчающую ответственность подсудимого, прокурор просит суд о возвращении ему дела для дополнительного расследования.

Мнение прокурора по возникающим во время судебного заседания вопросам, равно как и отказ от обвинения, не обязательны для суда, рассматривающего дело.

8. О круге дел, по которым прокурор обязан участвовать в суде первой инстанции, см. комментарий к ст. 217.

9. Предъявляя гражданский иск в уголовном деле или поддерживая его, прокурор не связан позицией лица, которому преступлением причинен материальный ущерб, ни в отношении оснований иска, ни в отношении его размеров (см. комментарий к ст. 29).

10. Прокурор вправе в пределах своей компетенции истребовать из суда любое рассмотренное дело, приговор по которому вступил в законную силу, вне зависимости от участия в судебном разбирательстве по нему и, если усмотрит, что вынесенный приговор (равно как и определение или постановление) является незаконным или необоснованным, обязан принести протест или внести вышестоящему прокурору предложения о принесении протеста в порядке надзора.

Реализуя функцию обвинения, прокурор проводит анализ и оценку собранных по делу доказательств. В процессе этой познавательной деятельности у него складывается субъективное отношение к обвинению. В ходе судебного разбирательства дела при наличии достаточных оснований, свидетельствующих о необоснованности обвинений, у прокурора возникает иная субъективная оценка обвинения в форме отрицания его законности и обоснованности. Именно этот аспект – отрицание обвинения, возникшее в процессе судебного разбирательства, – является первым существенным признаком отказа прокурора от государственного обвинения. Без отрицательного отношения к обвинению не может быть отказа от обвинения как определенного практического действия.

Отрицание обвинения внешне проявляется в публичном выступлении прокурора. Поэтому вторым существенным признаком отказа прокурора от государственного обвинения является высказывание, содержание которого свидетельствует об отрицательном отношении прокурора к обвинению.

Это означает, что сформированное в ходе предварительного следствия представленное на рассмотрение суда обвинение признается прокурором не соответствующим действительности. В связи с этим отрицание обвинения делает его (обвинение) несуществующим непосредственно для прокурора и поэтому исключающим для него возможность продолжения им обвинительной деятельности по данному делу.

Третьим существенным признаком отказа прокурора от государственного обвинения является прекращение обвинительной деятельности, т.е. собственно отказ от обвинения.

Названные признаки являются основополагающими для понимания отказа прокурора от государственного от обвинения, раскрывающими его сущность.

В связи с вышеизложенным под отказом прокурора от государственного обвинения необходимо понимать сделанное прокурором в судебном заседании заявление, в котором он полностью или частично выражает негативное отношение к обвинению в форме отрицания его законности и обоснованности, мотивирует невозможность его поддержания в отношении подсудимого и сообщает о полном или частичном прекращении обвинительной деятельности по уголовному делу, что порождает установленные законом процессуальные последствия для всех участников процесса.

Отказ прокурора от государственного обвинения, помимо процессуального, имеет и психологический аспект. Познавательный характер деятельности прокурора требует от него психологических усилий, направленных на решение задач по практическому обоснованию отказа от государственного обвинения. Однако в практической деятельности прокурору зачастую очень сложно преступить психологический барьер и заявить во всеуслышание, что обвинение, представленное им на рассмотрение суда, не нашло подтверждения, а сама предшествующая деятельность в отношении обвиняемого была незаконной. И даже в случае установления того, что предварительное расследование проведено с существенным нарушением закона, государственные обвинители порой уклоняются от признания этого факта и не отказываются от обвинения, а заявляют ходатайства о возвращении дела прокурору для устранения нарушений закона, которые якобы не связаны с необходимостью восполнения неполноты проведенного расследования. Такая практика является незаконной, поскольку не соответствует требованиям ч. 7 ст. 246 УПК РФ, которая обязывает прокурора в случае неподтверждения в судебном следствии предъявленного подсудимому обвинения отказаться от него и изложить суду мотивы отказа. Обоснованный отказ от обвинения всегда свидетельствует о правильности понимания прокурором своего нравственного долга. Причины, которые побудили его изменить свое отношение к обвинению, должны быть в каждом случае конкретно выражены и морально оправданы.

Отказ прокурора от государственного обвинения полностью в отношении конкретного подсудимого влечет также изменение отношения к подсудимому, что, в свою очередь, обязывает и суд, и прокурора обращаться с названным лицом как с невиновным. Только такое отношение к этому лицу будет законным, обоснованным и, следовательно, нравственным. Данный подход объясняет законодательное закрепление требования о том, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства обусловливает прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части за отсутствием в деянии состава преступления и по другим основаниям, предусмотренным п. 1,2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Отказ прокурора от государственного обвинения можно подразделить на два вида: полный и частичный. Такое деление наиболее полно отражает качественную определенность отрицания обвинения и полностью соответствует сложившейся практике.

При полном отказе прокурора от обвинения материально-правовое обвинение отрицается полностью, что, в свою очередь, влечет прекращение обвинительной деятельности и порождает Деятельность, направленную на реабилитацию подсудимого.

Частичный отказ, в отличие от полного, отрицает лишь часть обвинения в материально-правовом смысле: обвинительная деятельность в этом случае продолжается, но пределы осуществления функции обвинения сокращаются. Таким образом, при частичном отказе от обвинения обвинительная позиция прокурора в целом сохраняется, происходит лишь “усечение” ее содержания. Механизм частичного отказа прокурора от государственного обвинения выражается в:

- устранении неподтвердившейся части;

- сохранении обоснованного обвинения;

- поддержании оставшегося обвинения;

- утверждении на основе доказанного обвинения о виновности подсудимого, необходимости его осуждения и наказания.

Как указывалось выше, закон предусматривает, что если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то должен отказаться от обвинения и изложить суду мотивы отказа. Таким образом, основанием для отказа от обвинения может стать, во-первых, ошибочная оценка доказательств уголовного дела, полученных на стадии предварительного расследования, во-вторых, новые доказательства, добытые в судебном следствии, ведущие к отрицанию обвинения.

Наиболее объективные возможности для проверки и оценки материалов предварительного следствия создаются в условиях гласного и состязательного процесса, построенного на началах устности, непосредственности и непрерывности. Все лица, располагающие сведениями о преступлении, присутствуют в зале суда. Анализ их показаний с различных позиций позволяет проверить и уточнить даже незначительные расхождения в них, создает возможность для исследования всей совокупности фактов, характеризующих событие.

Таких возможностей на предварительном следствии у прокурора нет. Все сомнения и неясности рассматриваются в ходе судебного следствия, и прокурор обоснованно ставит вопрос о незаконности привлечения лица к уголовной ответственности, аргументируя свой отказ от обвинения.

Другим основанием отказа прокурора от обвинения могут стать новые доказательства, полученные в судебном заседании. На практике во многих случаях отказ прокурора от обвинения обусловлен не ошибкой в оценке доказательств, собранных по делу, а изменением обстоятельств уголовного дела, выявленных в судебном разбирательстве с помощью вновь полученных доказательств. Причем здесь возможны две ситуации: 1) предварительное расследование проведено неполно, односторонне или 2) новые обстоятельства выявлены в суде независимо от этого.

Основания для отказа от государственного обвинения можно классифицировать и по другим критериям. В частности, их можно подразделить на реабилитирующие и нереабилитирующие.

Реабилитирующими основаниями к прекращению уголовного дела, вынесению оправдательного приговора, а следовательно, и к отказу прокурора от государственного обвинения являются:

- отсутствие события преступления (ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

- отсутствие в деянии состава преступления (ч. 2 ст. 24 УПК РФ).

Все остальные обстоятельства, влекущие прекращение уголовного дела, относятся к числу нереабилитирующих оснований. Причем при отказе прокурора от государственного обвинения по нереабилитирующим основаниям истинность представленных в суд фактических данных не оспаривается. Наличие этих оснований не обязывает прокурора отказаться от обвинения, а предоставляет ему такое право. К ним следует относить:

- деятельное раскаяние (ст. 28 УПК РФ);

- совершение преступления несовершеннолетним, если к нему возможно применение принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 427 УПК РФ);

- примирение обвиняемого с потерпевшим (ст. 25 УПК РФ).

В этих ситуациях основная задача государственного обвинителя – обеспечение законности обвинения – существенно не затрагивается, поскольку преследуемая им цель убедить суд в виновности лица, совершившего преступление, реально достигается, однако наказание к виновным не применяется.

В особую группу оснований, обязывающих прокурора отказаться от государственного обвинения, можно выделить обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии предпосылок процесса: отсутствие жалобы потерпевшего либо примирение потерпевшего с обвиняемым по делам частного обвинения; смерть лица, совершившего преступление; наличие в отношении лица вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения или постановления суда о прекращении дела по тому же основанию; наличие в отношении лица неотмененного постановления органа дознания, следователя, прокурора о прекращении дела по тому же обвинению (п. 6-10 ст. 5 УПК РФ).

Если при поддержании государственного обвинения возникают ситуации, когда представленный на рассмотрение суда обвинительный тезис не находит своего подтверждения, прокурор может воспользоваться ранее рассмотренной системой элементов построения судебной речи, исходя, однако, из позиции опровержения обвинительного тезиса. В таких случаях прокурор должен дать анализ опровергающих обвинение доказательств; указать на сокращение объема обвинительного тезиса, если имеет место частичный отказ от обвинения; высказать соображения по разрешению гражданского иска, о судьбе вещественных доказательств.

В своей речи прокурор не может ограничиваться голословным отказом от обвинения. Он должен дать критическую оценку тем доказательствам, которые были представлены следствием в подтверждение обвинения, и тем доказательствам, которые были установлены в ходе судебного разбирательства и свидетельствуют о необоснованности обвинения.

В случае выявления в судебном разбирательстве отсутствия события преступления прокурору при построении речи следует исходить из того, что основанием отказа от обвинения является отсутствие хотя бы одного из элементов, составляющих юридическую конструкцию понятия преступления (общественная опасность, противоправность, виновность, наказуемость).

Отказ от обвинения обязателен при отсутствии в деянии состава преступления. Особенность построения речи прокурора в этом случае заключается в том, что неподтверждение в ходе судебного разбирательства хотя бы одного из элементов состава преступления требует акцентировать внимание суда именно на этом обстоятельстве.

Рассмотрим теперь, какие правовые последствия наступают для подсудимого и потерпевшего в случае отказа прокурора от государственного обвинения.

Отказ прокурора от государственного обвинения ликвидирует обвинение в материально-правовом смысле и влечет автоматическое освобождение подсудимого от уголовной ответственности. Как процессуальный способ самоустранения от выполнения обвинительной функции такой отказ, несомненно, влияет на осуществление зашиты подсудимого, причем выполнение функций обвинения и защиты находится в этом случае в тесной взаимосвязи. Поддерживая обвинение, прокурор усиливает обвинительную функцию; соответственно, чем наступательнее позиция прокурора, тем больше осложняется защита от обвинения. И наоборот, если до отказа от обвинения отношения обвинения и зашиты носят конкурирующий характер, то после отказа они изменяются, поскольку изменяется и становится отрицательным отношение прокурора к обвинению, оно совпадает с отношением к нему защиты.

Таким образом, отказ прокурора от обвинения всегда способствует осуществлению функции защиты подсудимого.

Что касается влияния такого отказа на интересы потерпевшего, то здесь прослеживается обратная взаимосвязь. Отказ прокурора от государственного обвинения осложняет защиту потерпевшим своих прав. Современная конструкция уголовно-процессуального закона, предусматривающая прекращение уголовного преследования по делам публичного и частно-публичного обвинения в связи с отказом прокурора от обвинения без учета мнения потерпевшего, безусловно, ущемляет права последнего. Несовершенство такого подхода, на наш взгляд, очевидно. Прежде всего, широкий объем процессуальных прав потерпевшего свидетельствует о направленности его предшествующей деятельности не только на восстановление своих нарушенных прав, но и на изобличение лиц, виновных в совершении преступлений, а следовательно, и на реализацию функции обвинения. Это проявляется в реализации потерпевшим как носителем информации о совершенном преступлении своих прав путем дачи показаний, свидетельствующих о том, что именно подсудимый причинил ему ущерб или вред. Более того, потерпевший может предоставлять доказательства, а также ходатайствовать об истребовании новых доказательств, о проведении следственных и судебных действий, которые подтверждали бы правильность занятой им позиции; он активно участвует в исследовании доказательств, имеющихся в деле. Убедительным подтверждением того, что потерпевший выполняет функцию обвинения, являются и предоставленные ему законом права допрашивать подсудимого, хотя и после прокурора, но не ранее, чем сторона защиты (ч. 1 ст. 274 УПК РФ); обжаловать судебные решения в апелляционном и кассационном порядке (ч. 4 ст. 354 УПК РФ). Учитывая, что п. 47 ст. 5 УПК РФ прямо указывает, что сторона обвинения – это прокурор, а также следователь, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший и его законный представитель, право потерпевшего на наличие собственной позиции по отношению к обвинению является его неотъемлемым субъективным правом.

Содержание положений ч. 1, 2 ст. 292 УПК РФ полностью соответствует требованиям Конституции РФ о гарантировании каждому судебной защиты прав и свобод (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ), об охранении законом прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью и обеспечении государством потерпевшим доступа к правосудию и компенсации причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ). Указание в процессуальном законе о праве участия потерпевшего и его представителя в прениях сторон является наглядным подтверждением обвинительного характера данного полномочия.

Приведенные выше доводы в пользу статуса потерпевшего как стороны обвинения свидетельствует о необходимости законодательного пересмотра определения последствий отказа прокурора от обвинения. Правильно было бы предусмотреть, что отказ прокурора от обвинения должен быть согласован с потерпевшим.

Завершая раскрытие вопроса об отказе прокурора от государственного обвинения, следует отметить следующее. В целом нормы действующего УПК РФ позволяют на практике при обнаружившейся необоснованности обвинительного тезиса более четко и конкретно решать вопросы, касающиеся законности, обоснованности и справедливости обвинения, реализация которого в уголовном судопроизводстве проводится прокурором в состязательном процессе со стороной защиты.