О современном кризисе психоанализа — КиберПедия 

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...

О современном кризисе психоанализа

2017-12-13 198
О современном кризисе психоанализа 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

Предлагаемая советским читателям книга проф. Л. Шертока является заметным событием в современной научной литературе. Ее автор — руководитель Центра психосоматической медицины им. Дежерина, один из наиболее известных французских психотерапевтов. Ему принадлежит ряд работ по вопросам гипнологии, теории психоанализа, теории психосоматической меди­цины, переведенных на несколько языков, в том числе на русский (монография «Гипноз», М., Медгиз, 1972). На протяжении многих лет Л. Шерток стремится к поддержанию научных контактов с советскими учеными, неоднократно бывал вСоветском Союзе, принимал активное участие в организации и работе научных конференций и симпозиумов (в частности, Междуна­родного симпозиума по проблеме бессознательного в Тбилиси в 1979 г.).

Настоящая его книга заслуживает внимания прежде всего потому, что она посвящена обсуждению глубокого кризиса, который затрагивает сегодня самые основы психоаналитического направления. В ней уделено также много внимания проблеме гипноза, рассматриваемой методически оригинально в экспериментальном и клини­ческом плане, с использованием огромного опыта, кото­рым располагает автор в этой области. Но представ­ленное в книге обсуждение острых вопросов современ­ной психотерапии, истории и логики их исследования настойчиво обращает мысль автора к теории психоана­лиза, к запутанной драме ее развития, к парадоксам и тупикам мысли, которыми завершается, по-видимому, в наши дни ее долгая эволюция.

Хорошо известно, что идея неосознаваемой психи­ческой деятельности, явившаяся для психоанализа от­правной, стала в последние годы звучать (будучи глу­боко переработанной с позиций теории диалектического материализма) и в советской научной литературе. Достаточно ясное понимание этого диалектико-материалистического осмысления данной проблемы совершенно необходимо для методологически адекватного подхода к упомянутой выше сложной ситуации, создавшейся в психоанализе, для определения причин, ее породив­ших, и ее существа. Нам представляется поэтому целесообразным прежде, чем перейти к рассмотрению идей и гипотез Л. Шертока, изложенных в предлагае­мой книге, кратко остановиться на общей характерис­тике постановки проблемы бессознательного в совре­менной научной литературе.

Когда историки культуры примутся за решение пред­стоящей им нелегкой задачи – за подведение итогов развития психологической и философской мысли в на­шем уже близящемся к завершению XX в., – их внимание будет, несомненно, привлечено к весьма своеобразному феномену, каким предстает в резуль­тате своей сложной и противоречивой эволюции психо­анализ.

Хорошо известно, что психоанализ родился в атмо­сфере бурных споров и в целом — в обстановке резко выраженного отрицательного отношения к нему со стороны многих наиболее авторитетных представителей науки — медицины, психологии, социологии — рубежа XIX и XX вв. Он продолжал, однако, развиваться, хотя это развитие совершалось под знаком непрекра­щавшихся острых разногласий между его признанными лидерами,— разногласий, многократно переходивших в расколы течений.Пестрота мнений, которая поныне наблюдается в его рамках, делает нелегким ответ даже на такой, казалось бы, простой вопрос: явля­ется ли психоанализ, несмотря на все перипетии и парадоксы его истории, более или менее единой теоре­тической конструкцией или же, рассматривая его сегодня, мы оказываемся, скорее, лишь перед поверх­ностно объединяемым конгломератом течений, лишен­ным подлинного, специфического для него концепту­ального ядра?

 

Ответ на этот вопрос тем более затруднителен, что, с одной стороны, теоретические позиции, которые характеризуют различные направления современного психоанализа, никогда не были ранее так трудно сов­местимыми, а с другой — что, несмотря на эту свою внутреннюю разнородность и даже расщепленность, психоанализ продолжает оставаться в рамках западной культуры течением качественно особым, противостоя­щим большинству других направлений, которые в той или иной степени символизируют или выражают эту культуру.

Сегодня можно уверенно сказать, что, завоевав с боями определенное место в буржуазной идеологии как течение, имевшее вначале психотерапевтическую, а затем преимущественно философскую и социологи­ческую ориентацию, психоанализ стал постепенно наталкиваться в рамках этой идеологии на довольно резкое сопротивление его дальнейшей экспансии. При всей «модности» некоторых его понятий и призывов, их популярности на страницах невзыскательной массо­вой печати, он остается тем не менее в условиях совре­менной культуры Запада скорее изолированной сферой мысли. Подлинного оплодотворения идеями психоана­лиза других концептуальных направлений, проникнове­ния этих идей в иные философские или психологи­ческие течения (за исключением разве что, и то лишь в ‘очень’ поверхностной форме, сартровского экзистен­циализма, персонализма Э. Мунье или леви-строссовской антропологии) не произошло. И тем более, ко­нечно, не приходится говорить о каком бы то ни было влиянии идей психоанализа (если отвлечься от уже полузабытой ситуации 20-х гг.) на работы советских исследователей.

Такое своеобразное положение вещей, сохраняю­щееся на протяжении уже почти целого столетия, не может не заострить естественно возникающий вопрос: чем же обусловливается эта парадоксальная жизнеспо­собность системы, которая сама по себе, то есть при ретроспективном взгляде на ее собственные внутренние противоречия, обрисовывается как крайне неустойчи­вая? Что позволяет этой системе сохранять определен­ную степень исторически выраженной стабильности при отнюдь не сочувственном принятии ее миром других идей, при явном наличии в ней сильных критических тен­денций, направленных на переосмысление ее основных исходных положений?

Предваряя последующее изложение, мы сразу сфор­мулируем мысль, которую хотели бы, отвечая на эти вопросы, подчеркнуть. Своеобразие судьбы психоанали­за объясняется своеобразием спектра идей, которые он пытается утвердить, существованием в этом спектре как важных идей, имеющих серьезное значение для дальнейшего развития наших знаний, так и идей малой и даже негативной научной ценности, идей-эфемер, о которых перестают говорить и думать очень скоро после того, как они сформулированы. Если последние придают истории психоанализа облик динамичной мо­заики, неустанной смены программ и декораций, то первые выступают как основа неоспоримой сопротив­ляемости, которую это течение оказывало на протяже­нии десятилетий самым разнообразным попыткам его критики.

Каковы же эти «стабилизирующие» психоанализ идеи? Ответ требует глубокого анализа, потому что они не легко воспринимаемы: согласие с ними возможно лишь при отказе от трактовок, уже давно став­ших традиционными, то есть при условии нового взгляда на целый ряд психологических и клинических проблем.

Когда мы говорим, что в психоанализе существуют идеи, предполагающие отказ от традиционных тракто­вок, мы касаемся вопроса, который недавно был пред­метом оживленного обсуждения и в западной и в со­ветской литературе и связан с теорией так называемых парадигм, предложенной Т. Куном и развитой У. Куайном, П. Файерабендом и др.

Идея «парадигмы», положенная Т. Куном в основу созданной им теории развития научных представлений1, заключается в том, что эти представления не возникают как результат обработки только конкретных данных опыта. Путь от этих данных к обобщенным научным выводам более сложен потому, что выбор исследовате­лем того, что подлежит измерению и наблюдению, а также выбор самих используемых методов наблюде­ния и измерения определяется теорией, которой при­держивается исследователь. Подобные исходные теории Кун квалифицирует как «парадигмы», последователь­ная смена которых выявляет, по его мнению, основ­ные рубежи в историческом процессе развития знаний.

В каком смысле особенности судьбы психоанализа становятся более понятными, если они рассматриваются сквозь призму куновской «парадигмической» схемы раз­вития научных представлений?

 

Почти уже вековая история психоанализа убеди­тельно говорит в пользу того, что, сколь бы ярко ни проявлялась изменчивость направлений психоаналити­ческой мысли, все эти направления, начиная от соз­данных первыми «отступниками» А. Адлером и К. Юнгом и кончая наиболее известными современными тео­ретиками психоанализа Дж. Клайном и Ж. Лаканом, основываются так или иначе на одной и той же общей для них парадигме: на идее существования «бессозна­тельного», понимаемого как категория принципиально психологическая. Именно эта идея — отражающая те­перь уже бесспорный психологический факт — при­дала психоаналитическому направлению сопротив­ляемость, позволившую ему уцелеть, несмотря на множество неблагоприятных воздействий, с кото­рыми оно на протяжении своей долгой истории стал­кивалось.

Почему мы определяем опору на идею бессознатель­ного как опору именно на парадигму, по крайней мере как на парадигму в том несколько условном понимании этого термина, которое обосновывает Кун? Прежде всего из-за глобальности того сдвига в понимании проблем психологии — да и не только этой дисцип­лины,— который возникает при принятии этой идеи. Если утверждается, что неосознаваемая психическая деятельность обнаруживается в том или ином виде в структуре любой формы человеческого реагирования, в структуре любого поведенческого феномена, то ста­новится очевидной невозможность понять в отвлечении от этой идеи ни одно, по существу, из проявлений целенаправленной активности человека. Остановимся на этом подробнее.

Нам уже приходилось писать2, что если речь идет, например, об активности восприятия, то принятие парадигмы бессознательного подсказывает, что осозна­ются субъектом только некоторые из воздействующих на него стимулов, прошедшие через контролирующий так называемый «фильтр значимости», отражается же на поведении и многое из того, что было воспринято неосознаваемым образом.


Поделиться с друзьями:

Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Эмиссия газов от очистных сооружений канализации: В последние годы внимание мирового сообщества сосредоточено на экологических проблемах...

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.011 с.