Общее в творчестве Клюева и Есенина

Общим для них был и интерес к героическим страницам русской истории, легендарным образам богатырей и подвижников.

Клюеву и Есенину был дан поэтический дар создания живописных картин русской природы. В их песенных стихах органично сочетались психологическое состояние человека и эмоциональный настрой пейзажа. Клюев же не только мастерски живописует родной северный пейзаж.

После Октябрьской революции оказывается, что Клюев со своим «мужицким раем» чужд новой власти, да и она чужда ему.

В поэме «Погорельщина» поэт обращается ко временам Андрея Рублёва, но ритмы, фразы современной ему России врываются в произведение, сменяясь видениями лирического героя, образами внеисторического времени. С болью поэт пишет о современных ему событиях-об утрате мастеровитости, крестьянских ценностей. О распаде русской деревни.

В годы «великого перелома» эта поэма не могла быть напечатана.

«Я сгорел на своей «Погорельщине», как некогда сгорел мой прадед протопоп Аввакум на костре пустозерском»,- писал Н.Клюев.

Через 20 лет после революции поэт скажет на следствии:«Осуществляемое при диктатуре пролетариата строительство социализма в СССР окончательно разрушило мою мечту о Древней Руси… Я считаю, что политика индустриализации разрушает основу и красоту русской народной жизни… Я воспринимаю коллективизацию с мистическим ужасом, как бесовское насаждение».

Клюев был расстрелян в Томске 23-25 октября 1937 г.

Выступление студента

V. Закрепление новых знаний и умений студентов

Чтение стихотворений Есенина «Гой ты, Русь моя родная!..», «Не бродить, не мять в кустах багряных...», «Мы теперь уходим понемногу...», «Письмо матери», «Спит ковыль. Равнина дорогая...», «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..», «Не жалею, не зову, не плачу...», «Русь советская», «Сорокоуст».

Выразительное чтение стихотворения студентом «Гой ты, Русь, моя родная…»

Поэту Сергею Есенину довелось побывать во многих странах мира, однако он неизменно возвращался в Россию, считая, что именно здесь находится его дом. Автор множества лирических произведений, посвященных родине, не был идеалистом и прекрасно видел все недостатки страны, в которой ему довелось появиться на свет.

Написанное в 1914 году. К этому моменту Сергей Есенин уже жил в Москве, успев стать достаточно известным поэтом. Тем не менее, крупные города навевали на него тоску.

В стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная…» автор вновь вспоминает свою прошлую жизнь. Себя в этом произведении Есенин отождествляет с «захожим богомольцем», который пришел поклониться своей земле, и, совершив этот нехитрый обряд, уйдет в чужие края. Родина же у поэта при всех ее недостатках ассоциируется с один огромным храмом, светлым и чистым, который способен излечить душу любого странника и вернуть его к духовным истокам.

Россия до революции и являлась единым храмом, что подчеркивает в своем стихотворении и Есенин. Автор подчеркивает, что на Руси «хаты – в ризах образа». И, вместе с тем, не моет пройти мимо нищеты и примитивности уклада русского быта, где «у низеньких околиц звонко чахнут тополя».

Есенину удается воссоздать весьма контрастный и противоречивый образ своей родины. В ней органично переплетаются красота и убогость, чистота и грязь, земное и божественное.

«Не надо рая, дайте родину мою», — этой простой и лишенной «высокого штиля» строчкой поэт завершает стихотворение «Гой ты, Русь, моя родная…», словно бы подводя некий итог. На самом же деле автор хочет лишь подчеркнуть, что безмерно счастлив возможности жить там, где он чувствует себя частью своего народа.

Выразительное чтение стихотворения студентом «Мы теперь уходим понемногу…»

Сергей Есенин предчувствовал собственную гибель за несколько лет до трагических событий в ленинградской гостинице «Англетер». Об этом свидетельствуют стихи поэта, наполненные грустью и ощущением неизбежности всего происходящего. Рефрен о скорой смерти присутствует в них с завидным постоянством, начиная с середины 1923 года, когда поэт вдруг осознал, что молодость осталась в прошлом, а будущее не сулит ему ничего нового и увлекательного.

В 1924 году Есенин публикует стихотворение «Мы теперь уходим понемногу…», пронизанное духом упадничества и пессимизма. Чувствуется, что автор внутренне готовится к смерти, хотя напрямую и не говорит об этом.

Автор признается, что очень много думал о собственной жизни, которую считает вполне удачной. Однако Есенин не относит себя к разряду людей, которые цепляются за каждое мгновение существования в этом бренном мире. Даже о самом себе он говорит уже в прошедшем времени, отмечая: «И на этой на земле угрюмой счастлив тем, что я дышал и жил». Представляя себе жизнь после смерти, поэт с внутренним трепетом отмечает: «Знаю я, что не цветут там чащи». Поэтому перспектива кануть в небытие кажется ему удручающей.

Поэт не верит в бессмертие души и не стремится к вечности, понимая, что она бессмысленна без любимых полей и рек, без осин и березок, пурпурных гроздьев рябины и соловьиных трелей. Но больше всего Есенин боится того, что никогда уже не встретит тех, кто был с ним рядом все эти годы. «Оттого и дороги мне люди, что живут со мною на земле», — отмечает поэт, прощаясь не только с другом, но и с самой жизнью.

Выразительное чтение стихотворения студентом «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..».

В стихотворении (1924) параллельно развиваются две темы - те­ма родины и тема любви. Поэт делится своими мыслями и чувствами с читателями, рассказывает о своей родной земле и любви, передаёт тонкие ощущения, связанные с его прикосновением к другой культуре. Поэт делится с нами своими мыслями и чувствами, а адресует монолог загадочной персиянке Шаганэ. Именно ей, женщине из далёкой и прекрасной страны, он может рассказать о своей родине, подарить ей образы рязанской земли, целого поля ржи, даже поделиться с ней мыслями о девушке, которая осталась на севере.

Произведение входит в цикл «Персидские мотивы», который был написан автором после его путешествия по Грузии и Азербайджану.

Называют «венком строф», поскольку оно состоит из пяти пятистиший, каждое из которых по­строено по принципу кольца (пятый стих точно повторяет первый). В первой строфе герой говорит о волнистой ржи при луне. Он готов «рассказать поле» своей Шаганэ. В следующей строфе поэт уже сравнивает луну своей родной земли с луной Персии. Оказывается, «его» луна огромней в несколько раз. И даже самый прекрасный город Ирана Шираз не лучше рязанских раздолий, что сейчас особенно остро ощущает лирический герой.

В третье строфе поэт ещё резче обозначает своё единство с родной рязанской землёй: «Эти волосы взял я у ржи». В следующей строфе герой предлагает «догадаться» о рязанском поле по его волосам. Он просит отвлечь его от мыслей о Родине. В последней строфе Есенин уже говорит о девушке, которая осталась на севере. Возможно, она думает о нём.

Выразительное чтение стихотворения студентом «Не жалею, не зову, не плачу...»,

Стихотворение было написано С.А. Есениным в 1921 году. Данное стихотворение многие литературоведы считают эпиграфом творчества поэта. Можно сказать, что параллельно он проживал несколько жизней одновременно – гражданина, поэта, пьяницы и дебошира.

Жанр произведения – элегия, основная тема – прощание лирического героя с юностью, осознание им быстрого хода времени. Перед поэтом остро становится проблема ухода юности из его жизни, и осознание того, что он к таким изменениям не готов. В основе построения стихотворения лежит антитеза. Прошлое противопоставлено у поэта настоящему, юность – зрелости.

Образ розового коня здесь символичен. Это мечты лирического героя о прекрасном, о несбыточном идеале. Символика розового цвета у Есенина опирается здесь на устойчивые ассоциации – розовые мечты, грезы, флер, означающие способность к самообману.

Произведение построено на постепенном развертывании темы, с кульминационным ее звучанием в строках «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» и развязкой в последней строфе. Кроме того, два природных образа («белых яблонь дым» и кленовая «листьев медь») образуют в стихотворении кольцо.

Выразительное чтение стихотворения студентом «Спит ковыль. Равнина дорогая…», э легия (1925) - образец исповедальной лирики.

Элегия (от греч. - жалобная песня) - лирическое стихотворение среднего объема, обычно наполненное печальным эмоциональным содержанием.

Примерно за 6 месяцев до своей трагической гибели, Есенин вновь обращается к теме родного края и создает удивительно лирическое стихотворение «Спит ковыль. Равнина дорогая…». Это стихотворения можно расценивать как прощание поэта с тем, что для него было особенно дорогим и близким. В очередной раз автор мысленно обращается к «свинцовой свежести» полыни, плачущим вербам и шепчущим тополям, так знакомым и милым ему с раннего детства. Автор отмечает, что «никакая родина другая не вольет мне в грудь мою теплынь», тем самым, подчеркивая, что он остался совершенно равнодушен к красотам заморских стран.

При этом Есенин отмечает, что ему уже не суждено стать тем босоногим сельским мальчишкой, который когда-то приехал в Москву, чтобы стать знаменитым поэтом. Это время для него безвозвратно утеряно, однако теперь, когда «новым светом» окрашена его жизнь, он все равно остался поэтом «золотой бревенчатой избы».

Он понимает, что в любой момент может быть арестован за то, что весьма скептически относится к советской власти и не желает превозносить ее достижения в своих произведениях. С другой стороны, Есенин не представляет своей жизни вдали от родины, поэтому отказываться остаться за границей, хотя и понимает, что возвращение в Россию является для него смертным приговором. На своей жизни поэт действительно поставил крест, поэтому простит лишь об одном: «Дайте мне на родине любимой, все любя, спокойно умереть!». Эти слова оказываются пророческими, однако гибель Есенина до сих пор является загадкой для историков и исследователей его творчества, которые убеждены, что поэт не покончил жизнь самоубийством, а стал жертвой политических интриг.

Выразительное чтение стихотворения студентом «Письмо к женщине» (1924), написанное в жанре послания, создает образ не только прошедшей, но и негармоничной любви. Посвящено Зинаиде Райх, его бывшей жене, после развода. Жанр – послание, Есенин написал это письмо в финальной части своего жизненного пути.

Сергей Александрович описывает последнюю встречу лирического героя с женщиной которая была ему очень дорога, и всю трагичность момента расставания. Между строк читаются горькие воспоминания, которые он, как камень, будет нести до конца своих дней. Но он находит причину этой утраты – его «шальная жизнь», и потихоньку пытается принять этот конец.

Есенин опять же говорит о том что не хотел ни каким образом обидеть даму.
Идет время, а как известно со временем меняется всё (ведь оно лечит)-изменился и лирический герой.

Понимания ситуации придает герою некой мудрости: он обдумал всё что случилось, сделал, наверное, выводи. Он искренен в своем покаянии, с чистой душой и помыслами просит прощения.
В строках о самом прекрасном человеческом чувстве – любви, есть и строки которые совсем, на первый взгляд, не отличаются темой от предыдущих. Но они есть, они о его Родине, они так же наполнены любовью. Хотя в те годы Россия, как и весь мир, была «в плачевном состоянии», он считает себя частью его и не собирается бежать как крыса. Возможно, даже события в стране немного изменили его.

Лаконичным есть окончание стихотворения, в роле лирического героя Есенин отображает своё «я», а в нем и душу всего народа славной Руси:

«С приветствием,

Вас помнящий всегда

Знакомый ваш

Сергей Есенин.»

Он не скрывая называет себя просто знакомим, не желает вернутся к прошлой жизни и начать всё с чистого листа.

Почти вся жизненная позиция лирического героя поместилась в строках незабываемого произведения которое и по сей час не отстает в актуальности.
Самые искренние и неподдельные чувства и эмоции, все тайны и перемени нескольких лет, выложены на одном листе бумаги. Возможно, по этому стихом до сих пор зачитываются и зрелые женщины и совсем молоденькие девушки. После прочтения есть желание перечитывать его вновь и вновь. Всматриваться в каждую строчку, в каждое слово, читать между строк. В каждом слове можно увидеть частичку души автора. Реальность времени и событий придаёт некую пикантность и интимность.

Не даром «Письмо к женщине» - одно из наилучших лирических посланий не только Серебренного века, но и наших времён.

Выразительное чтение стихотворения студентом «Отговорила роща золотая...» (1924), элегия.

Это период, когда поэт прощается со своей молодостью и подводит некоторые жизненные итоги. Анализируя то, чего ему удалось достичь за десять лет творчества, Есенин приходит к неутешительным выводам, отмечая, что по-прежнему «полон дум о юности веселой», однако «ничего в прошедшем мне не жаль».

Поэт проводит параллель между собой и золотой осенней рощей, которая постепенно сбрасывает свой роскошный наряд, готовясь к зимнему сну. Вообще, каждому явлению природы Есенин стремится подобрать некие аналоги из собственной жизни. Поэтому стая журавлей, улетающих на юг, напоминает ему странника. И тут же поэт уточняет – «стою один среди равнины голой», подчеркивая тем самым, что является точно таким же странником, который не думает о прошлом, но и в будущем не видит для себя места.

«В саду горит костер рябины красной, но никого не может он согреть» - этой образной метафорой поэт хочет подчеркнуть собственное разочарование в любви, которая из всепоглощающего чувства превращается в мимолетные увлечения. Поэт осознает парадокс жизни, который заключается в том, что многочисленные его возлюбленные не в состоянии понять Есенина. Те же из женщин, которым это удается, в лучшем случае могут претендовать на роль друзей поэта. Затрагивая тему любви, автор признается, что именно она являлась для него одной из муз, которая слишком часто меняла свой облик. Поэтому поэт отмечает, что теперь, когда пылкие чувства остались позади, став уделом безмятежной юности, он похож на дерево, которое «роняет тихо листья». Точно также автор роняет «грустные слова», которые, как он считает, теперь уже никому не нужны.

Тема подчиненности человеческой жизни законам природы развита и в элегии «Отговорила роща золотая...» (1924): и роща «отговорила», и журавли «не жалеют больше ни о чем», и «дерево роняет тихо листья», и лирический герой «роняет грустные слова», ему не жаль «ничего в прошедшем». Параллелизмы, сравнения помогают почувствовать вселенский закон: «каждый в мире странник», но мир при этом не умирает, трава «от желтизны не пропадет», «не обгорят рябиновые кисти»...

Выразительное чтение стихотворения студентом «Письмо матери», (1924).

После 8-летней разлуки, Сергей Есенин решил посетить родное село Константиново и встретиться со своими близкими. Накануне отъезда на родину из Москвы поэт написал проникновенное и очень трогательное «Письмо матери», которое в наши дни является программным стихотворением и одним из наиболее ярких образцов есенинской лирики.

Это – исповедь блудного сына, полная нежности и раскаянья, в которой, между тем, автор прямо заявляет о том, что менять свою жизнь, которую к тому моменту считает загубленной, не собирается.

Сергей Есенин беспокоится о том, что до матери наверняка докатились слухи о его пьяных дебошах, многочисленных романах и неудачных браках. Несмотря на свою известность в литературных кругах, поэт осознает, что не смог оправдать ожиданий матери, которая в первую очередь мечтала видеть сына хорошим и порядочным человеком. Каясь в своих проступках перед самым близким человеком, поэт, тем не менее, отказывается от помощи и просить мать лишь об одном – «не буди того, что отмечталось».

Поэтому Сергей Есенин с затаенной грустью обращается к матери со словами: «Ты одна мне помощь и отрада, ты одна мне несказанный свет». Что кроется за этой теплой и нежной фразой? Горечь разочарования и осознание того, что жизнь сложилась совсем не так, как хотелось бы, и менять что-либо уже поздно – слишком тяжел груз совершенных ошибок, исправить которые невозможно. Поэтому, предвкушая встречу с матерью, которой суждено стать последней в жизни поэта, Сергей Есенин интуитивно понимает, что для своей семьи он – практически чужой человек, отрезанный ломоть. Однако для матери он по-прежнему остается единственным сыном, беспутным и слишком рано покинувшим отчий дом, где его все еще ждут, несмотря ни на что.

«Письмо матери» носит исповедальный, как вся лирика Есенина, и покаянный характер. Его лирический герой мучается собственными противоречиями: в нем есть и нежность, и «мятежная тоска».

VI. Итоги занятия

Что объединяет новокрестьянских поэтов и художников-современников поэтов?

1.Любовь к малой Родине.

2.Следование вековым народным обычаям и нравственным традициям.

3.Использование религиозной символики, христианских мотивов.

4.Обращение к фольклорным сюжетам и образам; введение в поэтический обиход поэтами народных песен и частушек.

5.Отрицание «порочной» городской культуры, сопротивление культу машин и железа.

Назвать идейных противников новокрестьянских поэтов.

пролетарские поэты.

VII. Домашнее задание

Л. 5, С. 140 – 159, 166 – 172

Сергей Есенин

«Гой ты, Русь, моя родная…»

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты - в ризах образа…
Не видать конца и края -
Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».

«Мы теперь уходим понемногу…»

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

«Шаганэ ты моя, Шаганэ…»

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи -
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

«Не жалею, не зову, не плачу…»

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

«Отговорила роща золотая»

Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдет, зайдет и вновь покинет дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветром в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава,
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком…
Скажите так… что роща золотая
Отговорила милым языком.

«Письмо матери»

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

«Спит ковыль. Равнина дорогая…»

Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.

Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси -
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живется на Руси.

Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.

И теперь, когда вот новым светом
И моей коснулась жизнь судьбы,
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.

По ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новью
На мои поляны и луга.

Но и все же, новью той теснимый,
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Все любя, спокойно умереть!

 

Письмо к женщине

Вы помните,

Вы все, конечно, помните,Как я стоял,Приблизившись к стене,Взволнованно ходили вы по комнатеИ что-то резкоеВ лицо бросали мне. Вы говорили:Нам пора расстаться,Что вас измучилаМоя шальная жизнь,Что вам пора за дело приниматься,А мой удел -Катиться дальше, вниз. Любимая!Меня вы не любили.Не знали вы, что в сонмище людскомЯ был, как лошадь, загнанная в мыле,Пришпоренная смелым ездоком. Не знали вы,Что я в сплошном дыму,В развороченном бурей бытеС того и мучаюсь, что не пойму -Куда несет нас рок событий. Лицом к лицуЛица не увидать.Большое видится на расстоянье.Когда кипит морская гладь,Корабль в плачевном состоянье. Земля - корабль!Но кто-то вдругЗа новой жизнью, новой славойВ прямую гущу бурь и вьюгЕе направил величаво. Ну кто ж из нас на палубе большойНе падал, не блевал и не ругался?Их мало, с опытной душой,Кто крепким в качке оставался. Тогда и яПод дикий шум,Но зрело знающий работу,Спустился в корабельный трюм,Чтоб не смотреть людскую рвоту.Тот трюм был -Русским кабаком.И я склонился над стаканом,Чтоб, не страдая ни о ком,Себя сгубитьВ угаре пьяном. Любимая!Я мучил вас,У вас была тоскаВ глазах усталых:Что я пред вами напоказСебя растрачивал в скандалах. Но вы не знали,Что в сплошном дыму,В развороченном бурей бытеС того и мучаюсь,Что не пойму,Куда несет нас рок событий.................. Теперь года прошли,Я в возрасте ином.И чувствую и мыслю по-иному.И говорю за праздничным вином:Хвала и слава рулевому! Сегодня яВ ударе нежных чувств.Я вспомнил вашу грустную усталость.И вот теперьЯ сообщить вам мчусь,Каков я былИ что со мною сталось! Любимая!Сказать приятно мне:Я избежал паденья с кручи.Теперь в Советской сторонеЯ самый яростный попутчик. Я стал не тем,Кем был тогда.Не мучил бы я вас,Как это было раньше.За знамя вольностиИ светлого трудаГотов идти хоть до Ла-Манша. Простите мне...Я знаю: вы не та -Живете выС серьезным, умным мужем;Что не нужна вам наша маета,И сам я вамНи капельки не нужен. Живите так,Как вас ведет звезда,Под кущей обновленной сени.С приветствием,Вас помнящий всегдаЗнакомый ваш Сергей Есенин. 1924