Глава 8. Надувательство и издевательство.

Ренесме была слегка ошеломлена, проснувшись на кожаной кушетке в теплой комнате. На ее плечах расположилась ее теплая кофта, не позволяющая ей замерзнуть, а на ноги кто-то нацепил теплые носочки. Воспоминания совершенно не хотели возвращаться, а все попытки заканчивались весьма плачевно – она помнила лишь подвал. Хотелось вспомнить, что именно такого произошло, отчего из глаз не прекращали идти слезы. Она никогда до этого столько не плакала, а тут прямо пятилетняя норма вышла.

 

- «Рейн!», - в голове вмиг вспыхнула та картина, когда ее брат упал о пол, как ее успокаивали, как кто-то сказал, что он не выживет. Девушка моментально соскочила с софы, начиная оглядывать комнату в поисках хоть какого-нибудь признака жизни. На дворе все еще была ночь, поэтому сосредоточиться было еще сложнее, но попытки увенчались успехом. Она была искренне рада, что эта семейка вампиров не закрыла их по разным комнатам, несмотря на ранение одного и тяжелое психологическое состояние другой.

 

Парень лежал на диване у другой стены комнаты. Лунный свет падал на его лицо, и казалось, будто темные кудри приобретают серебряный оттенок. Лицо было спокойным, а дыхание ровным, что очень обнадеживало. Несси не знала бы, что и делать, если сейчас с ним что-нибудь случилось бы.

 

Девушка была не из терпеливых, поэтому ею овладело сильное желание посмотреть, что сделали с ее братом те вампиры, ведь шел какой-то разговор об операции. Она осторожно опустила воротник рубашки, пытаясь в темноте разглядеть белую поверхность бинта, которая, как оказалась, уже полностью пропиталась кровью, пачкая тем самым и одежду тоже. Но звать кого-то на помощь было не разумно, если взять во внимание то, что их хотят отдать на верную гибель.

 

Диван, на котором спал Рейн, был довольно широким, да и девушка чувствовала холод, поэтому она не думала долго, прежде чем забраться ближе к брату, греясь о его разгоряченное тело. Совсем скоро их поднимут, и потащат черт знает куда, а пока есть еще несколько мгновений, чтобы побыть друг с другом и навек проститься. Глаза закрылись сами собой, унося юную особу в Морфеево царство.

 

Пробуждение было не таким приятным, как ее сновидения с братом, ибо проснулась она оттого, что кто-то обнимал ее холодными огромными руками, да и положение было не совсем удобное, а все попытки перевернуться проваливались с треском. Все же пришлось разлепить глаза, дабы лицезреть того, кто так нахально к ней приставал. Открыв глаза, она, в первую очередь, увидела все еще спящего Рейна, над которым склонился тот мужчина, пробежавший мимо кухни. Он уже снял старую повязку, положив ее в ванночку странной изогнутой формы, а теперь орудовал каким-то длинным инструментом в ране. От вида крови Ренесме всегда мутило, а от такого огромного разреза она и вовсе чуть не отключилась, однако, вспомнив, что это тело брата и в этом не должно быть ничего пугающего, слегка успокоилась.

 

Но теперь что-то другое все никак не выходило из головы – положение, в котором она «лежала» было странным, раз она могла видеть, как тот тип орудует хирургическим ножиком, будто она смотрела с высоты. Да, и на коже чувствовалось что-то твердое и очень холодное, будто лежишь без футболки на каменной плитке. Однако стоило ей, повернуть голову и встретиться глазами с тем бугаем, которого они старались одолеть на каньоне, как дикий девичий крик моментально вырвался из ее уст. Это мгновенно испугало всех, кто сейчас находился вблизи: Эммет не смог сдержать испуг, отчего случайно выронил Ренесме из своих рук, заставляя громко упасть прямо на старый журнальный столик, который, к ее счастью, был не из стекла. Визг отвлек и Карлайла от своей работы, который с интересом уставился на происходящее в комнате, не замечая, что Рейнольд тоже проснулся, да еще и, в надежде быстро среагировать на панику сестры, приложился щекой о скальпель, который вампир держал в руках.

 

- Ни один мужчина не смеет меня прикасаться, - эта фраза была произнесена с такой злостью, что Эммет моментально отошел к стене, чтобы ему случайно голову не оторвали, ведь кто знает, что могли сотворить эти бешенные дети. Ренесме моментально поправила задравшуюся старую футболку, заправляя ее в брюки. Она молилась сейчас всем богам, которых знала, чтобы это вампирское отродье не дотронулось до толстого слоя бинтов, что сковывали ее грудь, ведь иначе начнутся ненужные всем вопросы.

 

- Ты не ушибся? – доктор мягко улыбнулся, смотря на «мальчика», потирающего спину от удара и зло смотрящего на Эммета.

 

- Нет, - ненависть все еще слышалась в голосе Ренесме, но уже чувствовались попытки ее подавить. Но стоило ей только заметить Рейнольда, который с интересом хлопал ресницами, не забывая прижимать одну из своих забинтованных рук к широкому порезу на щеке. Карлайл, увлекшийся интересным случаем, даже и не заметил, как тихо мальчик сел на диване, или как осторожно вытащил скальпель из его руки, перемещая последний на тумбу. И это было для вампира впервые, так как раньше он ничего не мог упустить из внимания, особенно осязательные чувства, а тут какой-то парнишка смог лишить его полностью контролировать себя в отношении него, будто у Рейна Брейка был особый талант. – Боже, братец, я так рада! – Несси забыла про ноющую боль, кидаясь в объятия мальчика, даже забыв о правилах этики и чуть не сбивая всех Калленов на пути. – Как ты? Болит что-нибудь? Голова кружиться? Принести колы?

 

Бедный парень только и успевал, что отрицательно махать головой и осторожно опускать руки сестры ниже больного горла. Она то ли не обращала на это внимание, то ли просто издевалась, но все равно не отпускала брата не на секунду.

 

- Эй, нам нужно уже выдвигаться, - в комнату вошла та самая малышка, что вчера так подозрительно глядела на Несси. Она оглядела всю картину в комнате, символично кладя руки на пояс. – Пять минут вам, чтобы собраться.

 

- Постой, - Ренесме, наконец, оторвалась от близнеца, который равнодушно относился к этой ситуации. – Ты ведь прекрасно знаешь, что мы вам не навредим, так ведь?

 

- Иначе вы бы еще сидели в подвале, - Эллис сказала это со всей иронией, на которую только была способна. – А что?

 

- Наши рюкзаки у вас, - Ренесме уже не смотрела на то, как врач вновь вернулся к своей работе или как ее брат пытался от него отстраниться. Сейчас он не был готов им доверять, даже, несмотря на то, что вчера был в ясном сознании, когда его «резали» и помнил все, что произошло, пока ему не вкололи какое-то успокоительное. – Верните их, нам переодеться нужно.

 

- Ладно, сейчас принесу, - тихо сказала девочка, и растворилось за дверью.

 

Эммет по стеночке тоже прошел к двери, стараясь не встречаться взглядом ни с одним из близнецов. Несси же вновь вернулась к своему любимому занятию – оберегать Рейна, который сильно кривился от противного запаха антисептика, которым обработали сначала шею, а потом и щеку, а затем еще больше смущался, когда его сначала долго перевязывали, а затем и рубаху стащили, чтобы приложить к коже довольно холодную железку.

 

Элис сдержала слово и через полминуты два идентичных рюкзака с разноцветными заплатками мирно стояли у порога комнаты, а дети надевали на себя чистую одежду, как только док вышел из комнаты. Больше не было тупой болтовни о самочувствие или о чувствах, сейчас оставался лишь один последний рывок, к которому они готовились всю свою бродяжническую жизнь. Только нужно было еще немного протерпеть, еще чуть-чуть построить из себя бедных детей и поиграться на чувствах виноватого клана.

 

- Эти идиоты даже не осмотрели рюкзаки, - Несси видела, что ее брата шатало из угла в угол: он никак не вписывал в план какую-то операцию, и уж тем более, наркотические препараты, которые ему вкололи. Его до такой степени повело, что он уже не мог отчетливо разглядеть лицо Ренесме. Вся фраза была полностью показана жестами, дабы их не услышали. – Они оставили наши игрушки.

 

- Откуда ты знаешь, что не проверили? – быстро показал Рейн сестре, прежде чем надеть футболку. – Может, они самонадеянно решили, что им ничего не грозит?

 

Рейн лишь пожал плечами, прежде чем в комнату вошел один из Калленов и твердо заставил их выйти на улицу; дети, впрочем, и не сопротивлялись. Они шли спокойно, тихо, будто их вели не на казнь, к которой их приговорил один из любимых людей, будто они просто гуляли. Хотя Рейнольда жутко штормило, и пару раз чуть было не вырвало, но он прекрасно это скрывал, даже Несси не сразу это заметила.

 

Эдвард же был очень смущен всей ситуацией: во-первых, Джейкоб разрешил прийти лишь троим членам их семьи, поэтому отправился глава семейства, чтец мыслей и лучший воин среди нечисти, если не считать близнецов. Это очень уменьшало их шансы на победу, если начнется битва, хотя Элис и уверяла всех, что все пройдет неплохо. Во-вторых, было необычно поведение этих двоих, что плелись позади. Они должны были быть испуганными, забитыми своими мыслями, но, хотя Эдвард и не слышал добрую часть их размышлений, но остальные суждения сводились лишь к позитивным картинкам, будто скоро они вернутся домой. Ну, и, в-третьих, парень вел себя странно даже для такого, как он: он не думал ни о чем, что может с ним сделать Блек, все его мысли сводились лишь к объятию молодой девушки и тому, как скажет ей, что можно вновь жить вместе, как семья.

 

Поляна, на которую зазывал из Джейкоб, уже была охвачена его племенем. Вновь произошла та ситуация, когда за черной шерстью оборотней не было видно ни травинки, что росли позади. Как бы жутко это не представлял себе каждый из Калленов, но на деле, все было иначе.

 

- Как я долго этого ждал, - Джейк говорил тихо, наблюдая, как его любовь вжимается в куртку брата. Он смотрел на нее с жадностью, хотя и был сильно не доволен внешним видом. Придется много поработать, прежде чем взять ее вновь, ведь ощущения не хотелось испортить. – Идите ко мне, детки. Вы ведь не хотите, чтобы вас насильно притащили мои друзья.

 

Черное стадо мгновенно зарычало, пугая как вампиров, так и полукровок своим воплем, в то время как Рейн презрительно оглядывал все вокруг. Он уже давно ждал этого, поэтому ему становилось все труднее продержаться сосредоточенным, прежде чем выпустить дьявола из души. Ренесме тоже лишь притворялась невинной овечкой, пытаясь продумать план. Ответ был на поверхности, и он был простым.

 

- Сколько их всего, Рейн? – так тихо произнести могла лишь Несси, но этого легкого звука было достаточно, чтобы Рейн услышал вопрос и рукой провел узор на ее коже шеи, вырисовывая обнадеживающую цифру. Ренесме не сразу смогла поверить, что все закончиться намного легче, чем могла подумать, поэтому кротко еще раз взглянула на пелену волков, ухмыляясь в душе. – Показуха, не больше. Как же слаб тот, кого она считала непобедимым.

 

- Я возьму тех, кто это устроил, а ты сделай то, что должна, - Рейнольд отошел от Ренесме на полметра, переводя взгляд на жадные глаза отца, который его не замечал. – Пора, сестрица.

 

Ренесме легким движением руки развязала бандану, которая мгновенно соскользнула с ее головы, освобождая объемные кудри, что моментально упали о ее спину. Это женское очарование играло большую роль, к которой готовились близнецы, и которую сыграли безупречно: оборотень столько лет жаждал момента, когда Ренесме, приглаживая густые волосы, медленно, но с очаровательной улыбкой, пройдется к нему по узкой тропинке. Когда бандаж, которым она скрывала пухлую грудь, упадет на землю. Когда она встанет на корточки и осторожно укусит его за ухо. От возбуждения, оборотню начало казаться, что брюки, купленные на днях, становятся тесными, или что ему срочно нужно остудиться, но все как пальцем сняло, когда к затылку приставили что-то холодное, а позади него раздался щелчок.

 

Оборотень обернулся лишь на мгновение, после того, как заметил, что все его войско исчезло, а над одним из оборотней, занесся длинный клинок. Бедолага и глазом моргнуть не успел, как его огромная голова слетела с плеч. Второй оборотень тоже уже «лежал», но со сломанной шеей.

 

- Способности к иллюзиям и между вампирами очень редки, а увидеть такое среди оборотней и вовсе как выиграть лотерею, - надменный взгляд дочери был не то, что пугающим, а искренне ужасающим. Она стояла на расстоянии вытянутой руки, держа в руках один из дорогущий кольтов Америки; ее разум был чист, руки не дрожали, а пальцы были готовы сжать курок на выдохе, однако душа желала высказаться. – Хорошо, что Рейну досталась способность к обманкам, доставшаяся от матери. Иначе бы мы могли и впрямь поверить в этот детсад.

 

- Ты не выстрелишь в отца, Ренесме, - Джейк издевался, приставляя дуло ближе к виску, дразня падчерицу. Он прекрасно знал, что она была слишком любвеобильна и ни за что не была готова уничтожить нечто живое. Она никогда бы не потушила новорожденный огонь, что горит в чьем-то сердце, а Рейн еле на ногах стоял, от небольшой битвы. – Кишка тонка!

 

- Я больше не Несси Свон, - зло произнесла девушка, убирая пушку с предохранителя. – Теперь я член Отряда Самоубийц. А вы – Наш заказ, мистер Блек.

 

- А если она этого не сделает, то это сделаю я! – на поле выбежала растрепанная Изабелла, тоже держа наготове заряженный серебряными пулями пистолет. Она не направляла его дуло на бывшего друга, понимая, что лучше это сделать ее дочери.