Ли Страсберг – отец звездного принципа голливудского кино

 

Если бы существовала библия Голливуда, то Ли Страсбергу (по крайней мере, многие историки кино) отвели в ней роль Моисея, «киноповодыря».Родившийся в 1901 году в Польше в семье Шрулке, малыш Израиль вряд ли представлял себе как фантистичски сложится его жизнь.

Семья Шрулке эмигрировала в США в 1909 году и поселилась в восточном Манхэттене. Актерскому мастерству Ли стал учиться только в 20 лет, причем, его учитель, русский актер и режиссер Ричард Болеславский, один из организаторов и участников 1-й студии МХТ, работал еще со Станиславским. Он ставил некоторые спектакли в 1913 г. За границу уехал в 1920 уже при большевиках. Работал сначала в Театре польском в Варшаве, позже – на Бродвее и в других районах.

Этот хилый, неряшливый на вид, с проницательными черными глазами, проникающими в самую душу любил шикарную жизнь. Квартира его была буквально перегружена вещами, мебелью, книгами – элементами богемной жизни.

В 1931 году он меняет фамилию на Страсберг и организует легендарный театр «Груп». Среди его коллег Черил Кроуфорд и Зарольд Клармен. Здесь Ли нащупывает свой собственный педагогический метод. В 1951 году он уже во главе Актерской студии («Экторз студио»), через которую позже прошли и Марлон Брандо, и Джеймс Дин, и Роберт Де Ниро, и Пол Ньюме, и Аль Пачино, и Дастин Хофман и многие другие звезды.

Он снялся буквально в нескольких фильмах. И лишь два из них широко известны: «Мост Кассандры» и «Крестный отец», ч II. В первом фильме он играет человека, выжившего в условиях немецкого концентрационного лагеря. Во втором – пожилого мафиози. За эту роль второго плана Ли получил своего «Оскара».

Еще одна легенда мирового кино – Софи Лорен вошла в арбиту учеников и близких друзей не только самого Ли Страсберга, но и его семьи. Страсберг не учил Лорен актерской игре, но его человеческое влияние на великую актрису и великую женщину несомненно.

Они познакомились в 1976 году на съемках фильма «Мост Кассандры». В это время ему было уже 76 лет. С этого времени Софи стала близким другом семьи Страсбергов.

Многолетняя «непредаваемая» дружба связала ее с новой, третьей женой Ли – Анной, уроженкой Венесуэлы.

Анна Страсберг (Мицрахи) – по профессии актриса. У них с Ли двое мальчиков – Адам и Дэвид. У Софи с ее мужем было также два сына – Карло и Эдоардо. И это обстоятельство настолько сблизило двух молодых женщин, что они уже не могли обходиться друг без друга, как-будто были родными сестрами

Благодаря настоятельным рекомендациям Анны в 1980 году супруги Карл и Софи приобрели участок земли 39 акров в Лос-Анджелесе, в живописной долиге Хидден-Вэлли, недалеко от виллы Страсбергов, где они проживали шесть месяцев в году в период преподавания Ли. На участке Лорен-Понти, кроме большого дома разместились также теннисный корт, дом для гостей, сарай, конюшня, водяная мельница.

После смерти Л, его тетральную студию возглавила супруга. Софи Лорен отдала на обучение в этот театральный институт своего десятилетнего сына Эдоарда, который еще с детства подавал надежды стать хорошим актером. Да и в институте дела у него шли довольно неплохо.

Софи Лорен не оставалась в долгу у своей близкой подруги. Телекомпания «Эн-Би-Си» в 1983 году задумала снять фильм «Аврора» о судьбе женщины-таксиста. На главную роль пригласили Софии Лорен, а также ее сына одиннадцатилетнего Эдоардо Понтии, Филиппа Нуаре и др. известных актеров.

Софи настояла на том, чтобы Анна Страсберг сыграла небольшую роль жены героя Нуаре. Хотя ее главной заботой был сын Софи и Карла. Она была для него и наставником и няней.

Софи старалась сделать все, чтобы близкая подруга была рядом. Также по ее настоянию Анну взяли на съемки телевизионного сериала «Пороки Майами». Девять недель, пока шли съемки, женщины были неразлучны.

Лорен и до напстоящего времени выступает с лекцими в институте Ли Страсберга, или Анны Страсберг – «второй сестры», как называет ее Софи.

«Ли был окружен почитанием, словно святыня, - говорили о нем… Он полагал, что актеры будут склоняться перед силой его риторики и интенсивностью чувство. Чем более наивными и менее уверенными в себе были актеры, тем больше власти обретал над ними Ли. Чем более знаменитыми они становились и чем значительнее делались их успехи, тем больше эта власть приходилась ему по вкусу. Идеальную жертву-почитательницу он нашел в лице Мэрилин Монро». Он стал для своих учеников психоаналитиком.

«Невысокий, худощавый, резкий и суровый мужчина, являвшийся неоспоримым авторитетом в своей области» - Спото.

«Временами он вступал на территорию, которую лучше было бы оставить психиатрам» - студийка Энни Джексон.

Ли Страсберг как-то сказал: «Я работал с сотнями актеров и актрис – как на занятиях, так и в студии, и только двое из них сразу бросались в глаза. Номер один – это Марлон Брандо, а два – Мэрилин Монро».

Он был автором метода, учившего актеров, - как говорили его современники - «впадать в детство».

Сильвен Рэнер: «Страсберг заявил Мэрилин, что ему не нравятся ее фильмы. Он всегда прибегал к такому приему: чернил того, кто к нему являлся, чтобы потом вознести до небес и создать у человека такое, чувство, будто он всем обязан ему, Страсбергу.

- Я просмотрел все фильмы с вашим участием, мисс Монро, мои друзья настаивали на том, чтобы я их посмотрел. Как правило, я не даю индивидуальных уроков. Но вам, возможно… Я попытаюсь разобраться в том, что в вас происходит. Мы будем искать, будем искать вместе.… Быть может, нам повезет, и мы добьемся результата, потому что вам надо много, много учиться…

Он был еще навязчивее, еще непримиримее в мелочах, еще более властным, чем Наташа Лайтес. Впрочем, у него, как и у нее, был один и тот же комплекс: отвергаемые людьми из-за их внешности, недостатка теплоты и сердечности, они решили превратиться из обвиняемых в судей, пусть маленьких. И чтобы укрепиться в чувстве собственной значимости, им нужно было иметь под рукой кукол, живых марионеток, актеров – учеников и учениц».

Впрочем, эта довольно уничижительная характеристика, данная Ренэром, уравновешиваются другими, хвалебными оценками личности Страсберга. Творческий метод Ли Страсберга многие считали уникальным: он разработал специальную лексику своей творческой лаборатории: сосредоточенность, контакт, подгонка, оправданность, одиночество на людях.

Среди его приемов, помогавшим актерам стать свободными и раскованными в окружении зрителей или перед лицом камеры, были и такие…

Он заставлял подопечных вскакивать обеими ногами на табурет, распевая при этом во все горло. Он учил студийцев и внешним жестам – сжимать челюсти, вызывать судороги шеи, таращить глаза.

Бывало вдруг закричит диким голосом, а потом просит учеников сочинить в связи с этим свою историю.

Когда Монро поступила в студию Страсберга, Билли Уайдлер, которого называли «самым глубоким», «самым пылким», «самым обаятельным из современных режиссеров», так отозвался об этом безрассудном ее шаге: «Какой бред! У Страсберга обучение актерскому мастерству заключается в том, чтобы, во что бы то ни стало изуродовать себя, несомненно, по образу и подобию учителя, и тем самым актер перестал стыдиться за тех, кто его окружает. А главное правило этой школы, на мой взгляд, сводится к следующему: когда в комнате стоит с полдюжины стульев, надо садиться на пол».

Потом уже Уайлдер, снявший Монро в фильме «В джазе только девушки», не пощадил и Монро: «Грудь из камня, мозг из ваты».

Мог ли мозг из ваты рождать такие строчки?:

Ночь над Нилом – она успокоит –

темнота – освежает – Ночь лишена

глаз, нет никого – тишина –

Есть только Ночь.

Жизнь –

Я оба твоих направленья,

но все же больше существую в холоде мороза.

Сильная, как на ветру сеть паутины,

Оттягиваемая больше книзу.

Как-то сохраняясь,

Те капельки света имеют краски,

что видела я на картинах, - ах жизнь,

они тебя надули…

Паутинной нити тоньше,

простого проще, -

она цеплялась,

удерживаясь крепко на сильном ветре,

и опаленная скачущими жаркими огнями, -

жизнь, в которой я одновременно

сосуществую в обоих направленьях –

но как-то остаюсь висящей,

оттягиваемая книзу,

и оба направления меня терзают.

Вряд ли.

Тем не менее, Израиль Шрулке остался в истории Голливуда как один из новаторов в области обучения и подготовки актеров. Именно Страсбергу Мэрилин Монро обязана знакомством с Артуром Миллером, интеллектуалом и писателем.

Монро в интервью, данном для газеты «Мари-Клер» в 1960 году, скажет: «После Артура Миллера, пожалуй, наиболее сильно изменил мою жизнь Ли Страсберг. Именно поэтому я так люблю бывать в Актерской студии».

Когда в 1962 году Монро не стало, ее состояние в буквальном смысле было растащено. Государство присвоило себе ее наличные и безналичные доллары, количество которых позволяло ей жить припеваючи, ничего не делая лет пятьдесят.

Пауле Страсберг достались драгоценности, письма и всевозможные безделицы. Артур Миллер взял на память некоторые бумаги с язвительными репликами своей бывшей жены. Эти реплики он потом вставит в свои пьесы.

Служанкам достались некоторые личные вещи хозяйки: корсет, одежда. Полицейские взяли себе на память ее фотографии. Мэрилин оставила щедрые чаевые фотографам.

Было еще завещание Монро. Это завещание составлено 14 января 1962 года. Согласно ему учреждался фонд имени Монро в 100000 долларов под проценты, из которых ее мать должна была получать ежегодно 5000, подруга и наставница Монро – жена Михаила Чехова – 2500.

Все, что осталось бы после смерти матери и госпожи Чеховой, должно было быть передано доктору Марианне Крис «для пожертвований в психиатрические лечебные заведения по ее выбору».

Отдельно 10000 долларов предназначались сводной сестре г-же Миракл, 10000 – секретарше и приятельнице Мэй Рейс и 5000 Норману Ростену и его жене на обучение их дочери. Мисс Рейс должна была получить еще 40000 долларов или 25% от средств, оставшихся после выплаты всех налогов, и 25% - доктор Крис от оставшихся средств на психиатрические пожертвования. Страсбергу завещалось все остальное, включая ее личную собственность и одежду.

Прощальную речь над гробом Монро произнес Ли Страсберг: «По ее и, по моему мнению, ее карьера только начиналась. Без сомнения, она стала бы одной из величайших театральных актрис».