Современные подходы к изучению метафоры

Су­ще­ст­ву­ет мно­же­ст­во под­хо­дов и тео­рий к изу­че­нию ме­та­фо­ры. Сре­ди них вы­де­ля­ют:

I. Эмо­тив­ную тео­рию ме­та­фо­ры, раз­ра­бо­тан­ную Е.Мак­Кор­ма­ком.

Эта тео­рия от­ри­ца­ет на­ли­чие у ме­та­фо­ры ког­ни­тив­но­го со­дер­жа­ния, фо­ку­си­ру­ясь толь­ко на ее эмо­цио­наль­ном ха­рак­те­ре. Ме­та­фо­ра рас­смат­ри­ва­ет­ся как от­кло­не­ние от язы­ко­вой фор­мы, ко­то­рое ли­ше­но ка­ко­го–то смыс­ла. Та­кой взгляд на ме­та­фо­ру ис­хо­дит из ло­ги­ко-по­зи­тив­но­го от­но­ше­ния к смыс­лу: то есть су­ще­ст­во­ва­ние смыс­ла мож­но под­твер­дить толь­ко опыт­ным пу­тем. Эмо­цио­наль­ное на­пря­же­ние ме­та­фо­ры по­ро­ж­да­ет­ся ано­маль­ным со­че­та­ни­ем ее ре­фе­рен­тов, и эту ано­ма­лию пы­та­ет­ся раз­га­дать ре­ци­пи­ент, ис­пы­ты­вая же­ла­ние снять это на­пря­же­ние. Та­кая кон­цеп­ция – кон­цеп­ция на­пря­же­ния (tension) - ос­тав­ля­ет ме­та­фо­ре лишь ге­до­ни­сти­че­скую функ­цию. Эта тео­рия объ­яс­ня­ет также по­яв­ле­ние «мерт­вых» ме­та­фор, тех, у ко­то­рых по­сте­пен­но сни­жа­ет­ся эмо­цио­наль­ный на­кал при по­вы­ше­нии час­то­ты их ис­поль­зо­ва­ния. В це­лом ме­та­фо­ра пред­ста­ет в рам­ках этой тео­рии как не­что лож­ное и фаль­ши­вое. Но ко­гда ме­та­фо­ра ста­но­вит­ся бо­лее зна­ко­мой, ее на­пря­жен­ность па­да­ет, а фаль­ши­вость ис­че­за­ет. Это про­ис­хо­дит, как счи­тал Мак­Кор­мак, бла­го­да­ря «про­дол­жи­тель­но­му на­ру­ше­нию, ко­гда на­сту­па­ет пе­ре­вес в поль­зу ис­ти­ны и вы­ска­зы­ва­ния ста­но­вят­ся грам­ма­ти­че­ски пра­виль­ны­ми. Ис­ти­на и грам­ма­ти­че­ские от­кло­не­ния ока­зы­ва­ют­ся в за­ви­си­мо­сти от эмо­цио­наль­но­го на­пря­же­ния» [Мак­Кор­мак 1985: 25-30].

II. Тео­рию ме­та­фо­ры как за­ме­ще­ния (суб­сти­ту­тив­ный под­ход).

Сто­рон­ни­ком этой тео­рии яв­лял­ся М. Блэк, ко­то­рый ос­но­вы­вал­ся на ут­вер­жде­нии, что лю­бая ме­та­фо­ра ис­поль­зу­ет­ся вме­сто эк­ви­ва­лент­но­го бу­к­валь­но­го вы­ра­же­ния и мо­жет быть им за­ме­не­на. Ког­ни­тив­ным со­дер­жа­ни­ем ме­та­фо­ры мож­но счи­тать ее бу­к­валь­ный эк­ви­ва­лент. «Ме­та­фо­ра – это раз­но­вид­ность го­ло­во­лом­ки, где ста­рым вы­ра­же­ни­ям да­ет­ся но­вая жизнь» [Блэк 1984: 34-40]. Тео­рия за­ме­ще­ния от­во­дит ме­та­фо­ре роль про­сто­го ор­на­мен­таль­но­го сред­ст­ва, то есть ав­тор ис­поль­зу­ет ме­та­фо­ру толь­ко ра­ди сти­ли­за­ции и «ук­ра­ша­тель­ст­ва», дру­гой зна­чи­мо­сти у нее нет. В то же время Блэк не пы­та­л­ся за­ме­нить ме­та­фо­ру пе­ре­фра­зи­ро­ва­ни­ем, так как она – «не­что но­вое и оше­лом­ляю­щие, имею­щее свои соб­ст­вен­ные воз­мож­но­сти и ре­зуль­та­ты» [Блэк 1993: 37].

III. Срав­ни­тель­ную тео­рию.

Сторонники этой тео­рии (Д.Сёрль и другие) пред­став­ля­ют метафору как эл­лип­ти­че­скую кон­ст­рук­цию, со­кра­щен­ную фор­му про­сто­го или ху­до­же­ст­вен­но­го срав­не­ния. Этот взгляд на ме­та­фо­ру бо­лее тон­кий, чем тео­рия за­ме­ще­ния, так как пред­по­ла­га­ет­ся, что ме­та­фо­ра срав­ни­ва­ет две ве­щи, стре­мясь най­ти сход­ст­во ме­ж­ду ни­ми, а не про­сто за­ме­нить один тер­мин на дру­гой. По­это­му ме­та­фо­ра ста­но­вит­ся эл­лип­ти­че­ским срав­не­ни­ем, в ко­то­ром опу­ще­ны эле­мен­ты «как» и «по­доб­но». Пред­по­ла­га­ет­ся, что смысл лю­бо­го ме­та­фо­ри­че­ско­го вы­ра­же­ния мо­жет быть вы­ра­жен бу­к­валь­но. Но Д. Сёрль за­ме­ча­ет, что да­же в слу­ча­ях с са­мы­ми про­сты­ми ме­та­фо­ра­ми пе­ре­фра­зи­ро­ва­ние не­аде­к­ват­но [Сёрль 1994: 97], так как ме­та­фо­ра не мо­жет быть эк­ви­ва­лент­на по смыс­лу бу­к­валь­но­му срав­не­нию: в них за­ло­же­ны раз­ные па­ра­мет­ры ис­ти­ны. Ме­та­фо­ри­че­ское вы­ска­зы­ва­ние мо­жет быть вер­ным, да­же ес­ли со­от­вет­ст­вую­щие бу­к­валь­ные вы­ра­же­ния лож­ны. На­при­мер, «Richard is a gorilla» го­во­рит о том, что Ри­чард и го­рил­лы по­хо­жи в сво­ей сви­ре­по­сти и аг­рес­сив­но­сти, но ес­ли мы ут­вер­жда­ем, что го­рил­лы – до­б­рые и ми­ро­лю­би­вые су­ще­ст­ва, то ут­вер­жде­ние бу­дет лож­ным. Серль, тем­нее не ме­нее, счи­та­ет, что ме­та­фо­ра ос­та­ет­ся ис­ти­ной, так как да­ет ин­фор­ма­цию о Ри­чар­де, а не о го­рил­лах. В це­лом, дан­ная тео­рия ис­поль­зу­ет для объ­яс­не­ния ме­та­фор бу­к­валь­ное сход­ст­во, но не рас­кры­ва­ет, как это сход­ст­во оп­ре­де­ля­ет­ся и как про­ис­хо­дит его пе­ре­нос.

IV. Тео­рию кон­флик­та.

Дан­ная тео­рия впер­вые бы­ла описана в 1958г. в кни­ге М. Би­ер­дс­ли «Эс­те­ти­ка». Она ос­но­ва­на на не­сход­ст­ве, на ут­вер­жде­нии, что «су­ще­ст­ву­ет мно­го спо­со­бов го­во­рить од­но и иметь в ви­ду дру­гое» [Би­ер­дс­ли 1958: 60-75]. Би­ер­дс­ли на­зы­ва­ет та­кой тип дис­кур­са са­мо­оп­ро­вер­гаю­щим (self-controverting). Здесь пер­вич­ный смысл вы­тес­ня­ет­ся раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми: ли­бо вы­ска­зы­ва­ни­ем че­го-то слиш­ком оче­вид­но­го или слиш­ком не­ле­по­го, ли­бо пу­тем по­вто­ре­ния. Са­мым глав­ным при­ме­ром та­ко­го «са­мо­оп­ро­вер­гаю­ще­го» дис­кур­са яв­ля­ет­ся ме­та­фо­ра. Ло­ги­че­ское про­ти­во­ре­чие мо­жет быть пря­мым – «ме­та­фи­зи­че­ские ули­цы» (ули­цы та­ко­вы по оп­ре­де­ле­нию), и кос­вен­ным – «этот че­ло­век – ли­са» (не­воз­мож­но быть од­но­вре­мен­но и тем и дру­гим) [Би­ер­дс­ли 1958: 67].

V. Тео­рию ано­ма­лии.

Эта тео­рия яв­ля­ет­ся обоб­ще­ни­ем и раз­ви­ти­ем идей теории конфликта, сторонники которой - М. Би­ер­дс­ли, Вэй - счи­та­ют­ кон­флик­ты и ано­ма­лии из­на­чаль­но при­су­щи­ми ме­та­фо­ре и оп­ре­де­ляю­щи­ми ее иден­ти­фи­ка­цию и по­ни­ма­ние. «Ме­та­фо­ра мо­жет быть иден­ти­фи­ци­ро­ва­на и по­ня­та без уче­та ка­ких бы то ни бы­ло экс­т­ра­лин­гвис­ти­че­ских фак­то­ров; она свой­ст­вен­на са­мой струк­ту­ре зна­че­ния» [Би­ер­дс­ли 1958: 111]. Са­му при­ро­ду ано­ма­лии уче­ные рас­смат­ри­ва­ют как ошиб­ку се­ман­ти­че­ской ка­те­го­рии, ко­то­рая опи­сы­ва­ет об­щие ви­ды объ­ек­тов в ми­ре. Кон­фликт про­ис­хо­дит то­гда, ко­гда свой­ст­ва дан­ных объ­ек­тов при­пи­сы­ва­ют­ся их ан­ти­по­дам (на­при­мер, при­пи­сы­ва­ние свойств оду­шев­лен­но­го объ­ек­та не­оду­шев­лен­но­му). Но ме­та­фо­ры, взя­тые в изо­ля­ции, мо­гут не вы­зы­вать ни­ка­ких про­ти­во­ре­чий и не на­ру­шать ни­ка­ких се­ман­ти­че­ских ка­те­го­рий. На­при­мер, ме­та­фо­ра «No man is an island», от­ри­цаю­щая, что лю­ди и ост­ро­ва од­но и то же, или ме­та­фо­ра «The old rock is brittle with age», ко­то­рая ста­но­вит­ся ме­та­фо­рой толь­ко в от­но­ше­нии к ста­ро­му брюзг­ли­во­му про­фес­со­ру гео­ло­гии» [Вэй 1991: 43].

Ме­та­фо­ра при­вле­ка­ет вни­ма­ние не толь­ко за­ру­беж­ных, но и оте­че­ст­вен­ных лин­гвис­тов и за­ни­ма­ет осо­бое ме­сто в тео­рии се­ман­ти­че­ских, син­так­си­че­ских, сти­ли­сти­че­ских и праг­ма­ти­че­ских ис­сле­до­ва­ний [Гла­зу­но­ва 2000: 27-34]. Уни­каль­ность ме­та­фо­ри­че­ских пе­ре­но­сов за­клю­ча­ет­ся в воз­мож­но­сти мо­де­ли­ро­ва­ть при­зна­ки, у ко­то­рых нет ана­ло­гов в сис­те­ме средств пря­мой но­ми­на­ции, и, бла­го­да­ря об­раз­но-ана­ли­ти­че­ской струк­ту­ре пе­ре­да­вать зна­че­ния лю­бой сте­пе­ни слож­но­сти. «Ме­та­фо­ра воз­ни­ка­ет не по­то­му, что она нуж­на, а по­то­му, что без нее нель­зя обой­тись, она при­су­ща че­ло­ве­че­ско­му мыш­ле­нию и язы­ку как та­ко­вая» [Гак 1988: 11].

В ра­бо­тах Н.Д.Ару­тю­но­вой ме­та­фо­ра рас­смат­ри­ва­ет­ся как «спо­соб соз­да­ния лек­си­ки не­ви­ди­мых ми­ров, ото­бра­жаю­щей ду­хов­ное на­ча­ло, внут­рен­нюю жизнь че­ло­ве­ка» [Ару­тю­но­ва 1998: 397]. По ее мне­нию, ме­та­фо­ра со­дер­жит точ­ную и яр­кую ха­рак­те­ри­сти­ку ли­ца, это «при­го­вор, но не су­деб­ный. В ней за­клю­че­на и ложь, и ис­ти­на, и «да», и «нет», она спо­соб­на от­ра­жать про­ти­во­ре­чи­вость чувств, ощу­ще­ний, она су­ме­ет из­вле­кать прав­ду из лжи, пре­вра­щать за­ве­до­мо лож­ное вы­ска­зы­ва­ние ес­ли не в ис­тин­ное, то в вер­ное» [Ару­тю­но­ва 1990: 30-34].

Ме­та­фо­ра пред­ста­ет как транс­по­зи­ция иден­ти­фи­ци­рую­щей лек­си­ки, пред­на­зна­чен­ной для ука­за­ния на пред­мет ре­чи, в сфе­ру пре­ди­ка­тов, пред­на­зна­чен­ных для ука­за­ния на его при­зна­ки и свой­ст­ва» [там же: 34], хо­тя от­ме­ча­ет­ся, что для иден­ти­фи­ци­рую­щей функ­ции ме­та­фо­ра слиш­ком про­из­воль­на, а для пре­ди­ка­та – слиш­ком «ту­ман­на», так как не вво­дит не­об­хо­ди­мой но­вой (а са­мое глав­ное, чет­кой и яс­ной) ин­фор­ма­ции. Ме­та­фо­ра – это со­кра­щен­ное срав­не­ние и, в то же вре­мя, со­кра­щен­ное про­ти­во­пос­тав­ле­ние, соз­даю­щее об­раз, «по­ро­ж­даю­щий смысл, вос­при­ни­мае­мый ра­зу­мом» [Ару­тю­но­ва 1998: 340- 350]. Об­раз и ле­жит в ос­но­ве лю­бой ме­та­фо­ры, как и он, ме­та­фо­ра соз­да­ет­ся сти­хий­но в про­цес­се ху­до­же­ст­вен­но­го ос­вое­ния ми­ра, она не­за­ви­си­ма от во­ли че­ло­ве­ка, ее зна­че­ние нель­зя счи­тать окон­ча­тель­но сфор­ми­ро­ван­ным, что род­нит ее с сим­во­лом. Но в от­ли­чие от не­го ме­та­фо­ра со­хра­ня­ет це­ло­ст­ность об­раза, ко­то­рый мо­жет отой­ти на зад­ний план, но не рас­па­сть­ся, так как рас­пад об­раза на со­став­ные эле­мен­ты-сим­во­лы да­ет воз­мож­ность его «про­чте­ния», а для ме­та­фо­ры, со­еди­няю­щей не­со­еди­ни­мое и со­пос­тав­ляю­щей не­со­пос­та­ви­мое, та­кое от­но­ше­ние ме­ж­ду об­ра­зом и его ос­мыс­ле­ни­ем не­до­пус­ти­мо.

Не­смот­ря на се­ман­ти­че­скую ем­кость, экс­прес­сив­ность и эмо­цио­наль­ность, ме­та­фо­ра не на­хо­дит долж­но­го при­ме­не­ния в обы­ден­ной ре­чи, и, по мне­нию Н.Д. Ару­тю­но­вой, «при об­ра­ще­нии к прак­ти­че­ской ре­чи бро­са­ет­ся в гла­за не все­при­сут­ст­вие ме­та­фо­ры, а ее не­уме­ст­ность, не­удоб­ст­во и да­же не­до­пус­ти­мость» [Ару­тю­но­ва 1990: 25 -29]. Ис­тин­ное цар­ст­во ме­та­фо­ры – по­эзия, мир слу­чай­но­го, не­объ­яс­ни­мо­го, не­пред­ска­зуе­мо­го.

Н.Д. Ару­тю­но­ва вы­де­ля­ет сле­дую­щие чер­ты, объ­е­ди­няю­щие ме­та­фо­ру с по­эти­че­ским тек­стом:

1) слия­ние в ней об­раза и смыс­ла;

2) ак­туа­ли­за­ция «слу­чай­ных» свя­зей;

3) не­сво­ди­мость к бу­к­валь­ной пе­ри­фра­зе;

4) до­пу­ще­ние раз­ных ин­тер­пре­та­ций;

5) от­сут­ст­вие или не­обя­за­тель­ность мо­ти­ва­ции;

6) апел­ля­ция к во­об­ра­же­нию, а не зна­нию;

7) вы­бор прак­ти­че­ско­го пу­ти к сущ­но­сти объ­ек­та.

Та­ким об­ра­зом, ме­та­фо­ра – ос­нов­ной ком­по­нент ху­до­же­ст­вен­но­го (по­эти­че­ско­го) тек­ста, так как по сло­вам Г. Лор­ки «под­лин­ная дочь во­об­ра­же­ния – ме­та­фо­ра, ро­ж­ден­ная мгно­вен­ной вспыш­кой ин­туи­ции, оза­рен­ная дол­гой тре­во­гой пред­чув­ст­вия…. а во­об­ра­же­ние – и есть пер­вая сту­пень и ос­но­ва всей по­эзии» [Бабинский 1994: 614]. Эта связь ме­та­фо­ры с по­эзи­ей, во­об­ра­же­ни­ем и фан­та­зи­ей да­ет воз­мож­ность го­во­рить о ме­та­фо­ре в жи­во­пи­си, ки­не­ма­то­гра­фе и те­ат­ре.

Как эле­мент по­эти­че­ской струк­ту­ры, не со­от­вет­ст­ву­ющий про­цес­сам ре­аль­ной дей­ст­ви­тель­но­сти и ра­цио­наль­но­го мыш­ле­ния, ме­та­фо­ру рас­смат­ри­вала и В.Н.Те­лия. В рам­ках та­ко­го под­хо­да она вы­де­ляла по­ня­тие кон­но­та­ции, как «спо­­с­оба праг­ма­ти­че­ско­го воз­дей­ст­вия на ад­ре­са­та» [Те­лия 1986: 5-10]. В.Н. Те­лия ис­клю­ча­ет кон­но­та­цию из об­лас­ти лек­си­че­ско­го зна­че­ния сло­ва, так как счи­та­ет, что про­ис­хо­дит не про­сто пе­ре­ос­мыс­ле­ние, а фор­ми­ро­ва­ние «но­во­го кон­цеп­ту­аль­но­го со­дер­жа­ния на ба­зе уже су­ще­ст­вую­щей язы­ко­вой еди­ни­цы» [там же: 120].

Италь­ян­ский фи­ло­лог Джам­бат­ти­ста Ви­ко счи­тал, что ме­та­фо­ра про­ис­хо­дит из по­эти­че­ской ло­ги­ки, скла­ды­ваю­щей­ся под воз­дей­ст­ви­ем не­осоз­нан­ных про­цес­сов мыш­ле­ния. Он од­ним из пер­вых за­ме­тил, что «на за­ре ци­ви­ли­за­ции и фор­ми­ро­ва­ния язы­ка пер­во­быт­ный че­ло­век мог изъ­яс­нять­ся толь­ко с по­мо­щью по­эти­че­ских вы­ра­же­ний, так как у всех на­ций су­ще­ст­во­ва­ла сна­ча­ла речь в сти­хах, а по­том в про­зе» [Ви­ко 1940: 80-90]. Ме­та­фо­ра ба­зи­ро­ва­лась на аб­со­лют­ной то­ж­де­ст­вен­но­сти се­ман­ти­че­ских зна­че­ний, здесь не бы­ло раз­ни­цы ме­ж­ду глав­ным и вспо­мо­га­тель­ным субъ­ек­том, со­став­ляю­щи­ми ос­но­ву ме­та­фо­ри­че­ско­го пе­ре­но­са.

Несмотря на то, что нет оп­ре­де­лен­ных ин­ст­рук­ций для соз­да­ния ме­та­фор и для по­ни­ма­ния их зна­че­ния, су­ще­ст­ву­ют не­сколь­ко клас­си­фи­ка­ций ме­та­фор:

I. Клас­си­фи­ка­ция, ос­но­ван­ная на функ­цио­наль­но-се­ман­ти­че­ском ста­ту­се метафор, где метафорическая лексика рассматривается как система средств для создания экспрессивного эффекта:

1) но­ми­на­тив­ная ме­та­фо­ра, пред­став­ляю­щая со­бой пе­ре­нос на­зва­ния: eye ball - ‘глаз­ное яб­ло­ко’;

2) об­раз­ная ме­та­фо­ра, воз­ни­каю­щая при пе­ре­хо­де иден­ти­фи­ци­рую­ще­го зна­че­ния в пре­ди­ка­тив­ное: Your smile is the Sun - ‘Твоя улыб­ка – солн­це’;

3) ког­ни­тив­ная ме­та­фо­ра, ос­но­ван­ная на пе­ре­да­че при­зна­ка от од­но­го пред­ме­та к дру­го­му: sharp tongue - ‘ост­рый язык’;

4) ге­не­ра­ли­зую­щая ме­та­фо­ра, яв­ляю­щая­ся ко­неч­ным ре­зуль­та­том ког­ни­тив­ной: He has a sharp tongue - ‘Он ос­тер на язык’ [Ару­тю­но­ва 1998: 366].

 

II.Клас­си­фи­ка­ция, ос­но­ван­ная на ме­та­фо­ри­че­ском пе­ре­но­се, осуществляющемся в определенных направлениях от одной семантической сферы к другой:

1) ме­та­фо­ра «пред­мет – пред­мет»: diamonds of dew - ‘ал­ма­зы ро­сы’;

2) ме­та­фо­ра «пред­мет – че­ло­век»: lump – ‘чур­бан’;

3) ме­та­фо­ра «пред­мет –фи­зи­че­ский мир»: waterfall of sounds – 'поток зву-

kов’;

4) ме­та­фо­ра «пред­мет – пси­хи­че­ский мир»: the Star of Fortune – ‘звез­да

уда­чи’;

5) ме­та­фо­ра «пред­мет – аб­ст­рак­ция»: chain of events - ‘цепь со­бы­тий’;

6) ме­та­фо­ра «жи­вот­ное – че­ло­век»: dog – ‘со­ба­ка’;

7) ме­та­фо­ра «че­ло­век – че­ло­век»: tiny little thing- ‘ху­дыш­ка’;

8) ме­та­фо­ра «фи­зи­че­ский мир – пси­хи­че­ский мир»: ruin of hopes -

‘ кру­ше­ние на­дежд’ [Скля­рев­ская 1993: 80-90].

 

III.Клас­си­фи­ка­ция, ос­но­ван­ная на сти­ли­сти­че­ских осо­бен­но­стях ме­та­фор:

1) про­стая ме­та­фо­ра, то есть вы­ра­жен­ная од­ним об­ра­зом:

Sometimes too hot the eye of heaven shines – ‘То солн­це нас па­ля­щим зно­ем жжет’

[W.Shakespeare. Sonnet XVIII];

2) ги­пер­бо­ли­че­ская ме­та­фо­ра, ос­но­ван­ная на пре­уве­ли­че­нии:

All days are nights to see till I see thee

And nights bright days when dreams do show thee me.

‘Ты не со мной – и день по­кры­ла мгла;

При­дешь во сне – и ночь как день свет­ла’

[W.Shakespeare. Sonnet XLIII];

3) раз­вер­ну­тая или рас­ши­рен­ная ме­та­фо­ра, со­стоя­щая из не­сколь­ких ме­та­фо­ри­че­ски-упот­ре­би­тель­ных слов, ко­то­рые соз­да­ют еди­ный об­раз, дру­ги­ми сло­ва­ми, со­стоя­щую из до­пол­няю­щих друг дру­га про­стых ме­та­фор, уси­ли­ваю­щих мо­ти­ви­ро­ван­ность об­раза с по­мо­щью по­втор­но­го со­еди­не­ния:

Lord of my love, to whom in vassalage

The merit hath my duty strongly knit,

To thee I send this written embassage,

To witness duty, not to show my wit.

‘Люб­ви мо­ей вла­сти­тель! Твой вас­сал

С поч­ти­тель­ной по­кор­но­стью во взгля­де

Те­бе по­сла­ние это на­пи­сал

Не ост­ро­у­мья – пре­дан­но­сти ра­ди’

[W.Shakespeare. Sonnet XXVI];

4) тра­ди­ци­он­ная ме­та­фо­ра, то есть об­ще­при­ня­тая в ка­кой-ли­бо пе­ри­од или в ка­ком-ли­бо ли­те­ра­тур­ном на­прав­ле­нии.

На­при­мер, для опи­са­ния внеш­но­сти кра­са­виц анг­лий­ские по­эты ис­поль­зо­ва­ли по­сто­ян­ные ме­та­фо­ри­че­ские эпи­те­ты: ivory neck - ‘бе­ло­снеж­ная шея, coral lips – ‘ко­рал­ло­во-крас­ные гу­бы’;

5) ком­по­зи­ци­он­ная ме­та­фо­ра (сю­жет­ная), ко­то­рая мо­жет рас­про­стра­нять­ся на все про­из­ве­де­ние, то есть реа­ли­зу­ет­ся на уров­не тек­ста: «Ulysses» - «Улисс» Д.Джой­са, где глав­ной те­мой яв­ля­ет­ся со­вре­мен­ная жизнь, а об­раз­ность соз­да­ет­ся за счет про­ти­во­пос­тав­ле­ния ее с ми­фо­ло­ги­че­ски­ми сю­же­та­ми [Гла­зу­но­ва 2000: 67-74].

IV. Клас­си­фи­ка­ция, ос­но­ван­ная на при­над­леж­но­сти ме­та­фо­ры к оп­ре­де­лен­ной час­ти ре­чи:

1) но­ми­на­тив­ная - оди­ноч­ная ме­та­фо­ра, вы­ра­жен­ная су­­­­­­­­­­­щ­­­­ес­­­тв­­ител­ьным: black giant – ‘чер­ный ве­ли­кан’ (речь идет о роя­ле);

2) пре­ди­ка­тив­ная ме­та­фо­ра, стоя­щая в пре­ди­ка­тив­ной по­зи­ции и вы­ра­жен­ная гла­го­лом: taste the sun – ‘по­про­буй солн­це на вкус’;
3) адъ­ек­тив­ная ме­та­фо­ра, вы­ра­жен­ная при­ла­га­тель­ным: violaceous eyes – ‘фи­ал­ко­вые гла­за’ или olive skin – ‘олив­ко­вая ко­жа’;

4) ад­вер­би­аль­ная ме­та­фо­ра, вы­ра­жен­ная на­ре­чи­ем: Newsweek – brief and to the point – ‘Ньюс­вик – ко­рот­ко и яс­но’;

5) ме­та­фо­ра, вы­ра­жен­ная при­час­ти­ем: won intellect - ‘по­бе­див­ший ин­тел­лект’ [Гла­зу­но­ва 2000: 75-79].

Таким образом, с ка­кой бы точ­ки зре­ния мы не рас­смат­ри­ва­ли ме­та­фо­ру и к ка­кой бы клас­си­фи­ка­ции ее не от­но­си­ли, ис­то­рия нау­ки под­твер­жда­ет ее не­ис­чер­пае­мость и уни­вер­саль­ность. Ме­та­фо­ра при­су­ща всем язы­кам и во все эпо­хи, она ох­ва­ты­ва­ет раз­ные ас­пек­ты язы­ка и об­на­ру­жи­ва­ет­ся во всех его функ­цио­наль­ных раз­но­вид­но­стях. Ис­поль­зо­ва­ние ме­та­фо­ры в рек­лам­ном тек­сте под­твер­жда­ет тен­ден­цию со­вре­мен­ной рек­ла­мы к ма­ни­пу­ли­ро­ва­нию че­ло­ве­че­ским соз­на­ни­ем. Ме­та­фо­ри­че­ский об­раз за­пол­ня­ет про­стран­ст­во рек­лам­но­го тек­ста и соз­да­ет до­пол­ни­тель­ные кон­но­та­ции эмо­цио­наль­но­сти, оце­ноч­но­сти и экс­прес­сив­но­сти.

 

ГЛАВА II. КЛАССИФИКАЦИЯ МЕТАФОР В АНГЛОЯЗЫЧНЫХ И

РУС­СКОЯ­ЗЫЧ­НЫХ РЕК­ЛАМ­НЫХ ТЕК­СТАХ

Язык рек­ла­мы от­ли­ча­ет­ся ши­ро­ким ис­поль­зо­ва­ни­ем сти­ли­сти­че­ских средств, ко­то­рые уве­ли­чи­ва­ют его дей­ст­вен­ность, по­зво­ля­ют вли­ять на мне­ние по­тен­ци­аль­но­го по­ку­па­те­ля и ма­ни­пу­ли­ро­вать им. Речь долж­на про­во­ци­ро­вать дей­ст­вие, ведь функ­ция рек­ла­мы, по мне­нию Жа­на Бод­рий­а­ра, со­сто­ит имен­но в со­блаз­не­нии по­тен­ци­аль­но­го по­ку­па­те­ля [Бодрийар 1996: 110-120]. Ме­та­фо­ра яв­ля­ет­ся од­ним из са­мых эф­фек­тив­ных средств убе­ж­де­ния, так как соз­да­ет идил­ли­че­ский об­раз, дос­тичь ко­то­ро­го очень про­сто – нуж­но толь­ко при­об­ре­сти тот или иной то­вар.

В рек­ла­мном тексте, как и в лю­бом дру­гом со­об­ще­нии, есть де­но­тат и сиг­ни­фи­кат, то есть то, о чем го­во­рится, и как об этом го­во­рит­ся.

Де­но­тат – со­став­ная часть зна­ка в ви­де ре­аль­но су­ще­ст­вую­ще­го объ­ек­та. Де­но­тат при­ня­то от­ли­чать от де­сиг­на­та или зна­че­ния по­ня­тия [Фреге 1977].

В рекламном тексте эти два аспекта должны быть неразрывно связаны, другими словами, «от того, как сказано об этом, зависит, купят ли это» [Руднев 2000].

Именно поэтому все примеры рассматриваются по двум основным критериям: типу метафорического переноса и объекту рекламы.

Среди типов метафорического переноса наиболее распространенными являются:

1) метафора «предмет → предмет»;

2) метафора «предмет → человек»;

3) метафора «предмет → животное»;

4) метафора «предмет → абстракция»;

5) метафора «предмет → физический мир»;

6) метафора «предмет → психический мир»;

7) метафора «человек → человек»;

8) метафора «физический мир → психический мир»;

9) метафора «физический мир → физический мир»;

10) метафора «животное → психический мир».

По объекту рекламы примеры общим количеством 160 текстов были классифицированы в следующей последовательности:

1) косметические средства – 32 примера;

2) автомобили – 17 примеров;

3) напитки – 16 примеров;

4) путешествия \ туристические услуги – 13 примеров;

5) парфюмерия – 12 примеров;

6) радиотехника – 9 примеров;

7) Интернет –ресурсы – 8 примеров;

8) продукты питания, магазины, часы – 7 примеров;

9) предметы одежды – 6 примеров;

10)бытовая техника, автомобильные комплектующие – 4 примера;

11) бытовая химия – 2 примера;

12) канцелярские товары – 1 пример.

В на­шей ра­бо­те ис­сле­ду­ют­ся рек­лам­ные тек­сты кос­ме­ти­че­ских

средств, ав­то­мо­би­лей, на­пит­ков и ту­ри­сти­че­ских ус­луг, ко­то­рые яв­ля­ют­ся наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ны­ми и су­ще­ст­вен­ны­ми для срав­не­ния по ос­нов­ным ти­пам ме­та­фо­ри­че­ско­го пе­ре­но­са.