Акты федеральных органов исполнительной власти.

Пределы правотворческих полномочий органов исполнительной власти устанавливаются обычно законами. В Российской Федерации они определены подзаконными актами. Основным здесь является постановление Правительства РФ от 13.08.1997 «Правила подготовки нормативных правовых актов федеральными органами исполнительной власти и их государственной регистрации». В ст.1 Правил отмечается, что нормативные правые акты издаются на основе и во исполнение федеральных законов, указов и распоряжений Президента, постановлений и распоряжений Правительства России, а также по инициативе федеральных органов исполнительной власти в пределах их компетенции. В Правилах также указано, что нормативные правовые акты издаются в виде постановлений, приказов, распоряжений, правил, инструкций, положений.

Постановления Правительства принимаются на основании и во исполнение Конституции, федеральных законов, нормативных указов Президента и не должны им противоречить. В случае противоречия одному из вышеуказанных актов постановления Правительства могут быть отменены Президентом (ст.115 Конституции РФ).

В соответствии с пп. «б» п.3 Указа Президента РФ от 09.03.2004 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» федеральное министерство на основании и во исполнение законодательства, актов Президента и Правительства самостоятельно осуществляет правовое регулирование в установленной сфере деятельности. В соответствии с п.8 Указа Президента от 20.05.2004 «Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти» иные органы исполнительной власти, руководство которыми, осуществляет Правительство РФ, исполняют функции по принятию нормативных правовых актов. Таким образом, все федеральные органы уравнены в осуществлении нормотворческой компетенции. Акты министерств, служб, агентств, как правило, конкретизируют и детализируют нормы основных отраслей права. Они действуют в пределах внутриведомственных отношений для органов, должностных лиц и работников учреждений и предприятий данного ведомства. Все акты, затрагивающие права и обязанности граждан или носящие межведомственный характер, подлежат обязательной регистрации в Министерстве юстиции РФ.

Делегированные нормативные правовые акты издаются не государством, а в результате передачи им полномочий органами местного самоуправления, а также различными юридическими лицами. Вопросы, по которым могут быть приняты нормативные правовые акты указанными субъектами, прямо поименованы в законе.

К числу таких документов можно отнести Уставы предприятий и муниципальных образований, приказы органов местного самоуправления, должностные инструкции работников, правила трудового распорядка и т.д.

Отличие нормативных правовых актов от ненормативных.

Нормативные правовые акты устанавливают правила поведения людей, рассчитаны на всех участников правоотношений или их часть, действуют постоянно и непрерывно, применяются многократно и направлены на регулирование общественных отношений.

Ненормативные правовые акты устанавливают не общие правила поведения, а конкретные предписания, обращенные к конкретному субъекту, применяются одноразово и после реализации прекращают свое действие.

Объединяет указанные документы то, что те и другие являются правовыми, т.е. приняты компетентными органами власти, обязательны для исполнения всеми организациями, гражданами, должностными лицами.

Различие между нормативными и ненормативными актами можно провести по нескольким критериям.

1. По содержанию и внутренней структуре предписаний. Ненормативные правовые предписания, содержащиеся в ненормативных правовых актах, не имеют элементов, свойственных правовой норме. В них нет гипотезы, санкции. Они сами являются фактами применения права. Ненормативные правовые акты могут быть актами применения как диспозиций, так и санкций правовых норм.

2. По способу регулирования общественных отношений и характеру действия. Нормативные правовые акты содержат нормы права, т.е. общие правила поведения. Ненормативные акты адресованы конкретному лицу. Действие нормативных актов не ограничено сроками (до их специальной отмены), нормативные акты прекращают свое действие после исполнения предписания.

3. По форме выражения и внешней структуре. Нормативные правовые акты имеют особую форму выражения (например, конституция, постановление, инструкция) и особую структуру (заголовки, преамбулы, разделы, главы, статьи). Они требуют обязательной публикации и особый порядок вступления в силу.

Ненормативные акты имеют иную форму выражения (распоряжение, приказ), вступают в силу с момента их принятия, не публикуются. Они издаются на основании и во исполнение нормативных правовых актов.

Правовой обычай.

Обычай одновременно является источником и формой права. Характер источника он имеет для образования позитивного права. Н.Л.Дювенуа писал: «… в эпоху господства права обычного сложились те начала права, которые потом должны были перейти в законодательство. Таким образом, последующая деятельность законодателя заключалась… в законодательном закреплении того, что прежде всего было выработано народной жизнью в форме обычного права».

Особая роль обычного права отмечается в правовых системах, где правовой обычай, доктрина и закон нередко конкурируют между собой. Однако обнаруживается тенденция к закреплению государством разделения сфер влияния (регулирования), нормирования общественных отношений со стороны указанных источников права. Особенно велика значимость обычно-правовых норм в национальных правовых системах Африки и Мадагаскара. В развитых правовых системах правовой обычай выступает в качестве дополнительного источника права.

В России Гражданский кодекс РФ признал в общей форме возможность применения обычаев делового оборота, не противоречащих закону или договору. Обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе.

2.Правовой обычай - это неоднократно и достаточно широко применяемое правило поведения, сложившееся на основе постоянного и единообразного повторения, которое санкционировано государством.

Обычай становится правовым, когда государство придает ему такой характер, т.е. санкционирует, признает в качестве источника права, а, следовательно, делает его общеобязательным и обеспечивает исполнение силами принуждения.

К основным способам государственного санкционирования обычаев относятся: законодательное; правоприменительное; договорное; "молчаливое" санкционирование посредством соблюдения обычая в деятельности государственных органов и учреждений; признание государствами международного обычая.

Можно выделить несколько основных субъектов санкционирования правовых обычаев: государство как основной субъект, осуществляющий санкционирование через государственные органы исполнительной, судебной и законодательной власти; стороны договора; негосударственные организации; государства как субъекты международного права.

Можно выделить следующие критерии классификации и виды правовых обычаев:

- По способам санкционирования: а) ссылочные - ссылка в нормативном акте, в правоприменительном решении; б) соблюдаемые в деятельности государственных органов (путем соблюдения в деятельности государственного аппарата); в) международно- признанные; г) договорные; д) неофициально систематизированные правовые обычаи, то есть через деятельность негосударственных организаций.

- По характеру санкционирования: а) непосредственные и б) опосредованные.

- По сфере действия: а) местные; б) национальные; в) специальные; г) артикулярные международные обычные нормы.

- По характеру действия: а) основные; б) субсидиарные.

- По отраслям права: а) конституционные; б) гражданско-правовые; в) международные правовые обычаи и другие.

Правовой прецедент

Признание правового прецедента в качестве источника права зависит от правовой системы. Прецедент является одним из основных источников права в государствах «общего права», так называемых странах с англосаксонской системой права (Великобритании (прежде всего, Англии), США, ЮАР, Австралии, Канады, Новой Зеландии, Индии и др.). Возрастает роль судебного прецедента и в странах континентальной Европы (Франции, Германии, Италии, Швейцарии, Лихтенштейне, Люксембурге, Монако, Финляндии, Швеции, Испании), а также в странах Латинской Америки.

В государствах континентальной Европы - Германии, Франции, а также постсоциалистических странах (Болгария, Венгрия, Румыния, Латвия и др.) – прецедент, традиционно, не относится к источникам права; считается, что законодательство теоретически охватывает любую ситуацию, с которой сталкиваются суды. В то же время значение прецедента в этих странах обуславливается с одной стороны – возрастающей практической значимостью, а с другой стороны – противоречивостью, неопределенностью его положения, места и роли среди других источников права.

В правовой системе Российской Федерации правотворческая деятельность судов официально не признается, в доктрине интерпретируется противоречиво, но как отмечает В.Д.Зорькин, реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права.

Прецедент (лат. praecedens (praecedentis) - предшествующий) – состоявшееся ранее решение или постановление суда (или иного органа) принимаемое за образец при решении в дальнейшем аналогичных вопросов.

В теории права прецедентом (судебным прецедентом) признается вынесенное судом по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел. Таким образом, прецедент – это судебное решение по конкретному делу.

Судебный прецедент – акт судейского правотворчества. В отличие от парламентского правотворчества, особенность судейского правотворчества предопределяется тем, что:

1) оно «не самостоятельно» в том смысле, что «привязано» к основной функции судебной власти – осуществлению правосудия;

2) оно осуществляется в рамках закона и на основе закона, исходящего от высшей законодательной власти страны;

3) правотворчество Суда в значительной мере связано с толкованием (конкретизацией) права и восполнением пробелов в праве;

4) существуют определенные границы или пределы судейского правотворчества, предусмотренные законом, которые, по мнению некоторых исследователей, представляют собой «стержень доктрины и практики прецедентного права, охватывающий сущность взаимоотношений и компетенцию судебной и законодательной властей, гарантии от узурпации прав последней».

Важную особенность прецедента во внутригосударственном праве составляет такой элемент, как общеобязательность (для однородных отношений), всеобщность и устойчивость его применения.

Понятие судебного прецедента отличается от понятия судебной практики. Если прецедент – это конкретное решение, то судебная практика – это типичные судебные решения по конкретным делам, являющиеся результатом длительного, однообразного судебного правоприменения.

Понятие судебной практики применяется лишь в том случае, когда выявляется определенная линия в деятельности судебных органов в отношении решения того или иного вопроса.

При этом судебная практика может быть источником права в объективном, т.е. материальном, смысле, так как именно в процессе деятельности судов в ходе разбирательств дел уточняются, а иногда и создаются вновь (при наличии соответствующих условий) нормы права. Именно судебная практика сама по себе являет собой часть сложившейся государственно-правовой системы и правопорядка конкретной страны и, следовательно, должна быть отнесена к источникам права в материальном смысле, равно как и вообще объективные условия жизни данного общества. Источником же права в формально-юридическом отношении следует рассматривать судебный прецедент — конкретную форму выражения норм права, которая получает надлежащее одобрение со стороны государства и обеспечена гарантиями соблюдения.

Рассмотрим значение и роль прецедента в англосаксонской и континентальной системах права.

В Англии судебный прецедент может быть установлен только судом, т.н. «неограниченной юрисдикции» (Высоким судом правосудия, Высшим судом, Палатой Лордов). Так решения, выносимые Палатой лордов, являются обязательными для нее самой и всех прочих судов; решения, принятые Апелляционным судом, обязательны для всех судов, кроме Палаты лордов; решения, принятые Высоким судом правосудия, обязательны для судов низших инстанций. При этом в судебном прецеденте содержится особый элемент — ratio decidendi (сущность решения), который в дальнейшем и используется судами при решении дел подобного характера. Ratio decidendi определяется английскими авторами как «правоположение, применяемое к правовым вопросам, возникающим в связи с установленными судом фактами, на которых основано решение».

Следует обратить внимание на такую особенность решений, принятых высшими судами: все они обязательно публикуются, что и превращает их в судебный прецедент.

В качестве примера можно остановиться на решениях Верховного Суда США.

Дело Брауна (1954). Несовершеннолетний юноша негритянского происхождения стремился быть принятым в государственную школу на несегрегационной основе. Федеральный окружной суд отказал ему в этом на основе доктрины «разных, но равных возможностей». Верховный Суд отверг эту доктрину: «Мы делаем вывод, написано в решении, что в области государственного образования доктрина раздельных, но равных возможностей не имеет места.

Дело Ролинсон по вопросу равноправия мужчин и женщин (1977). Ролинсон было отказано в приеме на работу тюремным надзирателем, т.к. она не подходила по физическим параметрам. Судом было указано, что она как женщина может провоцировать заключенных на нападение. Верховный суд иск удовлетворил, указав, что окружной суд ошибся. Если заключенные будут нарушать порядок и нападать на надзирателей, то их надо наказывать, но не дискриминировать женщин.

В странах романо-германской системы права место и роль прецедента различно. В одних странах он не только признается, но и законодательно закрепляется, в других странах отношение к нему индифферентно, а в третьих, – он не только не признается, но и в формально-юридическом плане ограничивается.

Конституция РФ (ст.ст.126, 127) не придает обязательного характера разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики. Вместе с тем, традиция судебного правоприменения стремится сохранить за ними такой характер. Решения и разъяснения этих судов оказывают значительное влияние на последующие судебные решения и в определенной мере фактически приобретают прецедентное значение, способствуя в правоприменительной практике судов формированию оптимальных моделей для последующих судебных решений по конкретным делам.

Тем не менее, в силу Конституции (ст.ст. 118, 120, 125-127) суды общей юрисдикции и арбитражные суды при рассмотрении конкретного дела должны принимать решения в соответствии с законом. Конституционный Суд РФ в своем Постановлении № 19-П от 16 июня 1998 г. «О толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» заявил: «Только Конституционный Суд Российской Федерации выносит официальные решения, имеющие общеобязательное значение», в то время как «решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов не обладают такой юридической силой. Они не обязательны для других судов по другим делам, так как суды самостоятельно толкуют подлежащие применению нормативные предписания, следуя при этом Конституции Российской Федерации и федеральному закону».

Если суд при рассмотрении дела в любой инстанции придет к выводу о несоответствии Конституции применяемого им закона, он обязан обратиться в Конституционный Суд и приостановить производство по делу. Конституционный Суд РФ дает общеобязательное, нормативное толкование Конституции, прекращает действие признанных им не соответствующими Конституции нормативных актов или не допускает их вступления в силу (нератифицированный договор РФ» либо, признавая закон не противоречащим Конституции, дает такое его толкование (путем выявления его конституционно-правового смысла), которое служит непременным условием его конституционности и имеет нормативное значение для всех правоприменителей, в том числе судов общей юрисдикции.

Некоторые существенные признаки решений Конституционного Суда сближают их с прецедентами. Основными аргументами сторонников признания правовых позиций Конституционного Суда источником права является наличие у них свойств, присущих нормам права, а именно: а) их общий и обязательный характер (решения распространяются не только на конкретный случай, но и на все аналогичные случаи и имеют официальный характер); б) обладание юридической слой, «приравниваемой к юридической силе самой конституции», в) наличие у них «характера конституционно-правовой нормы, хотя таковой она никогда не становится»; г) их самостоятельность как источника конституционного и иных отраслей права среди других источников права.

Вопрос о значении судебной практики и судебного прецедента как источника права является традиционно дискуссионным, однако все больше исследователей сходятся во мнении о необходимости пересмотра роли судебного прецедента.

Правовая доктрина

Доктрина принадлежит к правовым явлениям, которые не только многократно меняли и меняют свой статус, но и стремятся раствориться в науке, судебной практике, религии, общих принципах и других формах и источниках права. В них доктрина получает внешнее оформление. Воспринимая доктрину, они детализируют ее положения, придавая им характер правил поведения. Но, тем не менее, доктрину рассматривают в качестве самостоятельной формы права.

Термин «доктрина» употребляется в нескольких значениях, а именно:

а) как учение, философско-правовая теория;

б) как мнения ученых-юристов по тем или иным вопросам, касающимся сущности и содержания различных юридических актов, по вопросам правотворчества и правоприменения;

в) как научные труды наиболее авторитетных исследователей в области государства и права;

г) в виде комментариев различных кодексов, отдельных законов, «аннотированных версий» (моделей) различных нормативно-правовых актов.

Для такого источника права как доктрина, замечают исследователи, «необходим динамический фактор. Имеется в виду ее авторитетность, востребованность, влиятельность, регулятивный потенциал, убедительность», а также признанность вне зависимости от государственного принуждения.

Доктрину следует отличать от науки, хотя они и взаимодействуют.

1) Сами по себе результаты науки, воплощенные в определенных произведениях не составляют доктрины. С одной стороны, общественная ценность научных работ различна. С другой стороны, есть работы, которые не имеют прикладного значения, что исключает возможность их использования на практике. Научные произведения используются в учебных и исследовательских целях, непосредственного регулятивного воздействия они не имеют. В этом смысле наука выступает источником доктрины. Для доктрины же принципиальное значение имеет ее действенность, возможность влияния на общественные отношения. Научное произведение способно приобрести доктринальный характер, если оно: 1) содержит практические рекомендации; 2) дает прогнозы, которые осуществляются в правотворчестве и правоприменении; 3) восполняет пробелы законодательства.

2) Доктринальные идеи в отличие от научных трудов, как правило, представлены школами, идеями, но не личностями. У части из них нет точного, тем более, единоличного автора, нет определенного, формального места нахождения. Доктрины, даже если они и сохранили имена своих легендарных авторов, это не имеет принципиального значения. Поэтому обоснованным представляется взгляд на доктрину как на принятое в науке мнение, которое ассоциируется со школой или авторитетным юристом. Для доктрины характерна признанность, авторитетность, широта распространения.

Оба указанных обстоятельства позволяют доктрине претендовать на самодостаточность, т.е. она может реализовываться самостоятельно, вне зависимости от механизма государственного принуждения.

Таким образом, не вся наука - доктрина, и не вся доктрина - наука. Совпадение этих понятий возможно в том случае, если научная идея заслужит признание в среде профессионалов, выступит основанием соответствующей школы, встретит поддержку общества, усвоится правоприменительной практикой и в силу своего авторитета станет мерой общественного поведения. Становление отдельных идей до доктринального уровня представляет собой продолжительный, многоэтапный процесс, в результате которого законодательство уступает свое место сочинениям видных юристов прежнего времени.

Необходимо различать доктрину и идеологию.

1) Доктрина обычно имеет доказательства своих тезисов, она рациональна. Идеология больше адресована сознанию, она тяготеет к религиозным способам воздействия на общество. Однако отдельные идеологические установки имеют доктринальное происхождение.

2) Доктрина имеет, как правило, научное происхождение. Идеология может иметь указанные источники, но чаще всего она возникает как отражение политических, групповых интересов.

Соотношение доктрины и судебной практики

Традиционно эти понятия признаются синонимами. Термин «юриспруденция» в одних правовых системах означает судебную практику, а в других – правовую науку. Последнее отражается и в русской юридической литературе. Однако, как отмечает С. Бошно, указанные понятия не совпадают и соотносятся как форма и содержание: судебное решение выступает формой, в которую облекается доктринальное положение. Здесь доктрина выступает источником судебной практики.

Соотношение доктрины и принципов права

Принципы, получившие закрепление в нормативных правовых актах, доктриной не являются. Это его часть с вытекающими последствиями.

Доктрина – это развитая новеллистическая теория. Принципы, содержащиеся в такой теории, но не закрепленные в законодательстве, можно считать доктринальными.

Соотношение доктрины и комментариев законодательства.

Комментарий, как правило, представляет собой толкование нормативно-правовых актов. Его убедительность, глубина определяются видом толкования: профессиональное, научное, доктринальное. Но в любо случае авторы такого произведения находятся в рамках толкования – разъяснения. Более содержательным представляется комментарий, в котором соединяются правовые нормы, научное разъяснение, анализ правоприменительной практики. Для признания комментария в российских условиях большое значение имеет личность автора или ответственного редактора.

Соотношение доктрины и правового акта.

Все без исключения доктринальные формы отличаются от нормативных правовых актов.

С одной стороны действующее законодательство, в широком смысле слова, содержит такой вид документов, как доктрина или концепция, которые содержат официальные взгляды на цели, задачи, принципы и основные направления государственной идеологии. Эти концептуально-политические документы оказываются выше законов, т.к. нет смысла принимать соответствующие законы, если они будут расходиться с доктриной.

Однако доктрины и концепции как разновидность нормативного правового акта оказались не признанными судебными органами. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 31.07.1995 пришел к выводу, что доктрина не содержит нормативных положений. Она не может учитываться судами в их практике, в том числе для установления соответствия им признанных видов нормативных правовых актов. Кроме того, как отмечает С. Бошно, «рассчитывать, что авторитет современного государства может сделать подобные документы действенными, нет никаких оснований».

Итак, при наличии определенных условий доктрина может выступать самостоятельной формой права. В том случае, когда суды черпают напрямую основания для своих актов из доктрины, доктринальные идеи выступают мерой правомерного поведения, они получают поддержку со стороны государства. Такие примеры составляют доктринальное право. Но это редкие, исключительные случаи. Самым же простым и очевидным доказательством роли доктрины является прямое закрепление в законодательстве доктринальных положений.

 

 

Лекция

Тема 15. Норма права

 

1. Понятие и признаки правовой нормы

Если право – это система общеобязательных формально определенных правил поведения, исходящих от государства и охраняемых им (позитивистский подход), то норма права – часть этой системы, одно правило поведения, обладающее признаками, присущими праву.

В постсоветский период появилось множество работ, в которых авторы проводили идею о необходимости четкого разграничения права и закона. Иными словами, писали о необходимости отличия содержания от формы. Представляется, что эта мысль должна быть последовательной и распространяться на нормы права.

Норма – это правило, эталон, стандарт. Она может быть как социальной, так и технической, т.е. не связанной с отношениями между людьми. Право же – регулятор общественных отношений, оно представляет собой не просто систему правил, а систему правил поведения, каждое из которых должно содержать права и обязанности участников отношений. Без этого регулирование в социуме невозможно. Отсюда, норма права – это всегда правило поведения.

Учитывая, что право по сравнению с моралью, обычаями, религией и другими социальными регуляторами обладает рядом специфических признаков, эти признаки присущи и его составным частям – правовым нормам. Назовем их.

1. Установление или санкционирование норм права государством. В частности, государство определяет, в каких случаях необходимо правовое регулирование, а также указывает на условия действия правовых норм.

2. Формальная определенность. Юридические правила поведения, в отличие, например, от норм морали или обычаев, четко определены, имеют некую форму. Как правило, этой формой становятся пункты, части, статьи законов и подзаконных актов. Нормы права по отношению к ним являются содержанием.

Весьма своеобразно признак формальной определенности выражается у норм права, источником которых является правовой обычай. К примеру, в ч.2 ст.129 Кодекса торгового мореплавания указывается, что день и час подачи уведомления фрахтователя или отправителя о том, что судно готово или будет готово в определенное время к погрузке груза, определяются соглашением сторон, при отсутствии соглашения обычаями данного порта. В данном случае имеет место признание за обычаем статуса правового, т.е. санкционирование государством правила поведения и одновременно определение условий его применения. Сам же день и час подачи уведомления письменного закрепления не получают.

Признак формальной определенности позволяет гражданам государства и иностранным гражданам знакомиться с действующими правилами поведения и действовать в соответствии с ними.

3. Нормы права, являясь правилами поведения, всегда содержат в себе права и обязанности субъектов общественного отношения. Очевидно, что право не может осуществляться самостоятельно без корреспондирующей ему обязанности. Праву одного участника отношения всегда соответствует обязанность другого и наоборот.

Естественно, что законодатель, экономя текст нормативного правового акта, не всегда расписывает взаимные права и обязанности. В большинстве государственно-властных предписаний в зависимости от метода правового регулирования он фиксирует что-то одно, при этом другое подразумевается, либо излагается в другой части нормативного правового акта.

Права и обязанности субъектов находят отражение в диспозиции нормы права.

Следует отметить, что поскольку норма права – это правило поведения в обществе, то права и обязанности могут быть адресованы только субъектам права. Неживые предметы и явления, например, сроки, не могут быть носителями прав и обязанностей. Сказанное позволяет отграничивать от нормы права иные государственно-властные предписания.

4. Общеобязательность. Очевидно, что это свойство правовых норм вытекает из их общезначимости. Поскольку право своей целью ставит урегулирование общественных отношений, нарушение отдельными субъектами правил поведения сводило бы достижение этой благой цели на нет. Установление и поддержание в обществе единого порядка без обязательной реализации норм права было бы невозможно.

5. Обеспечение реализации норм права мерами принуждения со стороны государства. Указанный признак напрямую связан с предыдущим. Если отдельные лица пренебрегают своими обязанностями, правопорядок может быть поставлен под угрозу. В этом случае государство должно стоять на страже и применять к нарушителям принудительные меры. Р.Иеринг писал, что богиня правосудия имеет в одной руке весы, на которых она взвешивает право, а в другой держит меч, которым она его отстаивает. Меч без весов есть голое насилие, весы без меча – бессилие права.

Признак принудительного обеспечения нормы права выражен в одной из ее структурных частей, а именно: в санкции, содержащей неблагоприятные последствия за невыполнение обязанностей.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что норма права – это государственно установленное или санкционированное общеобязательное правило поведения в обществе, содержащее в себе права и обязанности субъектов отношений, обеспеченное силой государственного принуждения. Данное определение является достаточно устоявшимся в юридической науке и практически не оспариваемым. Вместе с тем, следует отметить, что согласно правилам определения понятий все признаки изложенной выше дефиниции нормы права являются существенными и не могут игнорироваться при рассмотрении таких вопросов, как структура, классификация норм права, а также изложение норм права в статьях нормативных правовых актов.

2. Структура правовой нормы

Как отмечалось выше, норма права – это модель поведения. Любая модель имеет свою структуру. С позиции формальной логики структура правовой нормы выражается формулой: «если-то-иначе». Другими словами это можно выразить так: если наступят указанные в норме обстоятельства, то одно лицо вправе, а другое лицо обязано совершить предусмотренные нормой действия, а иначе для лица, не выполнившего обязанность наступят неблагоприятные последствия.

С правовой точки зрения указанной структуре соответствуют три взаимосвязанные части – гипотеза, диспозиция, санкция. Как справедливо отмечает В.И.Червонюк, только такое строение внутренней организации правовой нормы обеспечивает достижение ею регулятивных целей.

Действие принципа экономичности изложения нормативного материала в законотворческой деятельности приводит к тому, что далеко не всегда статья нормативного правового акта воплощает в себе все структурные части нормы. Чаще всего какая-либо из частей в статье отсутствует. Это в теории права порождает споры о том, всегда ли правовая норма имеет трехчленную структуру.

Одна группа ученых настаивает, что норме права присущи две части – гипотеза и диспозиция или санкция.

Согласно этой точке зрения гипотеза является необходимым элементом каждой правовой нормы. Диспозиция и санкция являются вторыми элементами различных правовых норм. Они не могут быть частями одной и той же нормы права: одни нормы (регулятивные) регулируют положительные действия людей, другие (правоохранительные) охраняют их от нарушений. Поэтому вторым элементом в одних нормах (регулятивных) выступает диспозиция, в других (правоохранительных) – санкция. Отсутствие санкций в регулятивных нормах вовсе не означает, что они не обеспечиваются государством. Это достигается с помощью норм, содержащих санкции. Так, норма, устанавливающая правомочия собственника владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, не содержит санкций. Ее вторым элементом является диспозиция. Но она охраняется рядом норм, которые содержат санкции. Структура правовой нормы основывается на взаимосвязи, системности правовых норм – правовые нормы в определенных аспектах выступают как диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других – как элементы гипотез или санкций других норм. Санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охраняемой нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение.

Споры о количественном выражении элементов структуры. Некоторые ученые предлагают выделять логическую норму и норму – предписание. Если норма-предписание совпадает с предложением (абзацем, пунктом, статьей) в нормативном правовом акте (например, «сроки исчисляются годами»), то логическая норма позволяет логическим путем восстановить недостающую часть нормы и представить ее в виде трехчленной структуры. Однако если соотносить значение гипотезы, диспозиции и санкции с признаками правовой нормы, то только норма с трехчленной структурой будет им удовлетворять. Так, предоставительно-обязывающий характер нормы задается диспозицией, общеобязательность и возможность применения государственного принуждения закладывается в санкцию, а без гипотезы не будет ясно, при каких обстоятельствах возникают права и обязанности субъектов отношений.

Гипотеза – первая часть правовой нормы. В ней описываются тефактические обстоятельства, при наступлении которых следует руководствоваться данной нормой права, т.е. говорится, при каких условиях могут возникнуть у людей предусмотренные нормой юридические права и обязанности. Обычно гипотеза начинается словом “если”. Когда это слово отсутствует, оно подразумевается.

Диспозиция – часть правовой нормы, указывающая каким должно быть поведение людей при наличии предусмотренных гипотезой фактических обстоятельств.

Санкция – часть правовой нормы, предусматривающая меры воздействия, которые могут быть применены к лицам, не соблюдающим предписаний правовых норм. Санкция рассчитана на наступление фактических обстоятельств, называемых правонарушением. Она, как и диспозиция, указывает на юридические последствия, с той лишь особенностью, что в качестве условия предусматривается совершение правонарушения, а последствия – меры воздействия.

Структурные части (элементы) правовых норм излагаются в статьях нормативных актов неодинаково. Различаются прямой, ссылочный и бланкетный способы изложения.

Прямой способ изложения означает полное изложение (формулирование) элементов правовой нормы непосредственно в статье закона, закрепляющей эту норму.

При ссылочном изложении элементы правовой нормы не раскрываются полностью в одной статье, а дается ссылка на другие статьи. Указанные в этих статьях данные восполняют формулировку ссылочной статьи. В качестве примера можно привести статью УК предусматривающую уголовную ответственность за умышленное убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств. В гипотезе отягчающие обстоятельства не называются, а делается ссылка на статью, в которой они перечислены.

При бланкетном изложении недостающие сведения восполняются не какой-либо точно указанной статьей, как при ссылочном изложении, а самостоятельными нормами права, содержащимися в других нормативных актах. Для правильного понимания нормы, изложенной бланкетным способом,