Трудный путь карельской письменности

В 1920-e годы в СССР полагали, что даже самый малый народ должен развивать свою и осваивать мировую культуру на собственном языке. Многие из народов, в том числе и карелы, вообще не имели письменности. Вопросы национальной политики после образования СССР впервые обсуждали на совещании в Москве 9-12 июня 1923 года. На том совещании первый секретарь обкома РКП Карелии Ярвисало, финн по национальности, сказал о ситуации с языком и письменностью: «Население Карельской Трудовой Коммуны 230 тысяч человек, из них карел – 42,7%, русских – 55,7%, финнов – 0,5%.

Карельское население не имеет своей письменности. Оно имеет только свой разговорный язык. К сожалению, говорящие на карельском языке, усвоили финскую культуру и финскую письменность. Таким образом, в Карелии национальная культура ведется на финском языке.

До революции никаких школ на местном языке не было, были исключительно русские школы. Ко времени проведения совещания имеется русских школ 275 с количеством учащихся 12236, финских – 36 школ с 1320 учащимися. Имеется педагогический техникум для подготовки учителей на финском языке с количеством учащихся 89 человек. Карельской интеллигенции совершенно почти не имеется.

Карельский крестьянин существует свои хлебом только в продолжение 2-х месяцев, все остальное время он должен зарабатывать на промышленных предприятиях, главным образом, на лесозаготовках и лесопильных заводах.

В областном парткомитете из 17 членов 7 финнов, 5 русских, 2 карела, 3 – других национальностей. В президиуме исполкома 3 финна, 3 карела и 1 русский.

В Карелии нужно развивать финскую культуру, особенно в пограничных волостях и районах, где имеется значительное количество карельского населения. Это население имеет связь только с Финляндией, с нами, сказал Ярвисало, связь очень плохая. Чтобы попасть в те районы с Мурманской железной дороги или из областного центра, требуется полмесяца времени.

У нас, кроме лесных тропинок, никаких дорог не имеется. Туда, в пограничные районы, согласно амнистии, из Финляндии должны вернуться 8 тысяч человек бывших бандитов и кулацких сынков. Если удастся на местах поднять материальное положение этого района, то в дальнейшем никакой почвы для нового бандитского движения не будет» [49].

Когда развернулась работа, получившая название "языкового строительства", которую возглавил профессор Николай Феофанович Яковлев, Карелия пошла по пути финизации. Там не велось никакой работы по созданию карельской письменности.

1 марта 1930 года Комитет по делам национальностей народного комиссариата просвещенияСССР провел совещание по созданию карельской письменности. На совещании было решено всю работу среди карел в Московской области поставить на карельском языке, положив в основу карельского литературного языка толмачевский говор, организовать раз­работку карельской письменности на латинской основе и приступить к обеспечению учебными пособиями на карельском языке школ 1 ступени и ликпунктов.

В 1930 году уроженка села Толмачи сотрудница Научно-исследовательского института языка и письменности народов СССР А.А. Милорадова, выполняя это решение, вместе с Лыткиным и профессоромН.Ф. Яковлевым составила алфавит для тверских карел на латинизированной основе, чтобы в дальнейшем учить тверских карел грамоте на своем их языке.

25 апреля 1931 года в Москве состоялось заседание Президиума Совета национальностей ЦИК СССР, на котором обсуждался вопрос о карельском языке.

С докладом на заседании выступил первый секретарь партийной организации Карельской Республики Густав Ровио, финн по национальности. Он заявил, что нигде, кроме Москвы, он не слышал о необходимости создания карельского языка.

По этому вопросу имеется решение ЦК ВКП (б) от 1923 года, тогда на заседании оргбюро присутствовал И.В. Сталин. Тогда было решено не создавать карельского литературного языка, и взять курс на финизацию. Эта линия проводится в Карелии около 10 лет.

Язык тверских карел немного отличается от языка средней Карелии. Густав Ровио заявил, что у него имеется первая книга букваря для тверских карел и четыре номера газеты «За колхозы», которая издается на «горе-карельском языке».

Оснований для создания карельского литературного языка, по мнению Густава Ровио, нет, и вообще это дело безнадежное. «Или мы постепенно сделаем язык русским, или будет заимствовать столько слов из финского языка, что язык станет финским».

Представителю Карелии возражал представитель твер­ских карел Беляков Алексей Антонович, заявив, что карелам необходимо быстрее развивать свою культуру, письменность. Им нужно иметь единый общий язык с карелами Карельской республики.

«К настоящему времени составлен букварь, имеется 500 отобранных слов. У нас найдется достаточное количество слов для изложения мыслей на карельском языке».

Позиция А.А. Белякова получила поддержку председательствующего А. Тоджиева, который сказал, что карелы Московской области уже приняли этот язык, ведут на нем свое делопроизводство, издают книги, учебники, литературу на общественные темы. Проведение карелизации в Московской области есть осуждение линии карельского правительства.

«Я говорил на эту тему с М.И. Калининым. Он сказал, что этот вопрос поднимают представители самого народа, народ себя осознал и понимает, что у него есть язык, понимает, что необходимо создать национальную культуру, поэтому этой вопрос начинает остро стоят перед ним», продолжил Тоджиев [50].

Но после совещания Г. Ровио пошел к И.В. Сталину, и все осталось по-прежнему, Карелия продолжила финизацию, а тверские карелы продолжили разрабатывать дальше свою карельскую письменность [51].

Ко времени создания Карельского национального округа карельский язык на латинице только начинал формироваться, его изучали в 1-2 классах нескольких школ. Специалисты перевели несколько книг с русского языка на карельский язык, как таковых карельских книг, журналов и газет не издавалось. До 1930-х годов карельский язык был бесписьменным, его создание основоположниками Д.В. Бубрихом, А.А. Беляковым и А.А. Милорадовой можно считать подвигом в культурном языковом строительстве.

В этот период подавляющее большинство карельского населения владело только родным языком, причем лишь в устной форме, русским языком владели немногие карелы. Чтобы в кратчайшее время приобщить основную массу карел к достижениям науки и культуры, дать им образование, необходимо было создать письменность на родном карельском языке, чтобы через него постепенно изучать русский язык и русскую литературу.

Средством проведения карелизации среди тверских карел был выбран толмачевский карельский говор, на котором говорили карелы всех районов будущего Карельского национального округа.

Но вся сложность изучения была в том, что карельский язык, как и другие 49 бесписьменных языков народов СССР основоположники формировали на латинице, а русский язык – на кириллице. Выбор латинского алфавита не оправдал себя в условиях, когда основным языком для культурного развития населения и его перспектив являлся русский язык. Использование латиницы не давало возможность обучения взрослого неграмотного населения, а также осложняло преподавание в школах, как родного языка, так и русского языка.

Начиная с 1932-1933 учебного года, обучение в карельских школах тогдашней Московской области на карельском языке велось в первых и во вторых классах. До создания Карельского национального округа все тверские карелы обучались по программам советских общеобразовательных школ обычного типа. Активисты карельского движения и основоположники карельской письменности на латинице добились включения карельского языка и родной литературы в ряде школ.

Это были, в основном, начальные школы в сельской местности в местах компактного проживания тверских карел. Учителями в них работали учителя-карелы, хорошо владеющие бытовым карельским языком, а также в определенной степени – молодой, недавно разработанной карельской письменностью на латинице.

В 1935-1936 учебном году карельский язык преподавался в 181 школе на территории 12 районов. В них обучались 13914 учеников-карел:

Новокарельский район - 36 школ, 2718 учеников

Лихославльский район - 20 школ, 2085 учеников

Рамешковский район - 34 школы, 2720 учеников

Спировский район - 9 школ, 785 учеников

Максатихинский район - 40 школ, 2674 ученика

Брусовский район - 5 школ, 299 учеников

Сандовский район -10 школ, 720 учеников

Овинищенский район - 21 школа, 1259 учеников

Лесной район - 1 школа, 98 учеников

Молоковский район - 2 школы, 145 учеников

Погорельский район - 2 школы, 265 учеников

Весьегонский район -1 школа, 146 учеников.

 

В карельских школах на 1935-36 и на 1936-1937 учебные годы на изучение родного и русского языка был следующий учебный план [52]:

 

1 кл. II III IV V VI VII

Родной язык (карельский) 12 6 3 1 2 1 1

Карельская литература - - - - 1 1 1

Русский язык - 7 6 7 7 5 5

Русская литература - - - - 3 3 2

 

В 1935 году, учась в Москве в аспирантуре, один из основателей карельской письменности на латинице А.А. Беляков обратился в ЦК ВКП (б) с просьбой перевести карельскую письменность с латинизированного алфавита на русский алфавит.

Он обосновывал этот перевод тем, что дети с трудом усваивают карельскую письменность на латинизированной основе, так как она резко отличается от русской письменности. Особенно большую трудность представляло для них изучение правописания йотированных звуков. Все йотированные звуки в русском правописании пишутся одной буквой, а в карельском - двумя буквами.

При переводе с русского языка на карельский язык, по мнению А.А. Белякова, был взят правильный принцип – по-карельски писать так, как говорит карельское население. Но этот принцип при практическом применении не выдерживался. Иногда допускались ненужные переводы. В карельском языке 12 падежей, они не соответствуют падежам русского алфавита. Недостатком учебников на латинизированной основе было использование одного толмачевского ди­алекта без учета других диалектов. Это, по мнению Белякова, вызывало жалобы учителей и учеников, которые понимали не все слова.

В 1936 году А.А. Беляков сообщил помощнику секретаря ЦК ВКП (б) А.А. Андреева М.Г. Батурину о своей докладной записке. Батурин попросил черновик докладной записки, на следующий день он предложил подписать докладную записку, уже отпечатанную на машинке. В докладной записке А.А. Беляков мотивировал переход карельской письменности теми же аргументами [53].

М.Т. Батурин дважды встречался с А.А. Милорадовой, убеждал ее в целесообразности перевода карельской письменности на русский язык. Выражал сомнение в том, что карельский язык нужен в старших классах [54]. В августе 1937 года А.А. Белякова пригласил первый секретарь Калининского обкома ВКП (б) П.Г. Рабов и предложил к следующему дню составить карельский алфавит на основе русского алфавита и написать докладную записку Сталину И.В. о переводе карельской письменности на русский алфавит от имени Калининского обкома ВКП (б).

Беляков А.А. один в течение суток составил карельский алфавит, включив в него весь русский алфавит, и добавил три буквы. На следующее утро он принес в обком партии алфавит и докладную записку.

Первый секретарь обкома партии П.Г. Рабов создал рабочую комиссию в составеА.А. Белякова, секретаря обкома партии В.И. Иванова и редактора газеты «Пролетарская Правда» Васканяна, которые внесли некоторые поправки в вариант, предложенный Беляковым.

Вечером того же дня в августе 1937 года П.Г. Рабов с этим исправленным алфавитом и докладной запиской поехал к И.В. Сталину.

В скором времени появилось постановление Президиума ВЦИК СССР от 8 сентября 1937 года о переводе карельской письменности на русский алфавит.

Вопрос о переводе карельского языка с латинизированной основы на русский алфавит на заседании президиума поставил его председатель М.И. Калинин [55].

Таким образом, не успел начаться в округе первый 1937-1938 учебный год, как 8 сентября 1937 года Президиум ВЦИК СССР принял постановление о переводе карельского письменности с латиницы на русский алфавит.

21 сентября 1937 года бюро Калининского обкома ВКП (б) на своем заседании рассмотрело мероприятия в связи с решениями ЦК ВКП (б) и ВЦИК о переводе карельской письменности на новый алфавит. Были утверждены решения окружного бюро партии по изданию и переизданию учеб­ной, методической, художественной и детской литературы в 1937-38 гг. на карельском языке по новому алфавиту в количестве 47 названий, 306 печатных листов с общим тиражом 181 тыс. экземпляров.

Предусматривалось издание учебников для первых и вторых классов начальной школы и учебника по истории СССР до 1 января 1938 года. Было поручено облоно, произвести переработку всех ранее изданных карельских учебников при переводе на новый алфавит.

Областной комитет партии обязал окружное бюро пар­тии переиздать на новом алфавите доклад И.В. Сталина на VIII Чрезвычайном съезде Советов, а также «Проект Конституции Союза ССР», «Конституцию СССР» и «Положение о вы­борах в Верховный Совет СССР».

Было поручено, облоно и Карельскому окружному отделу народного образования к 5 октября 1937 года издать разрезную азбуку по новому карельскому алфавиту, и обеспечить ею все карельские школы.

Перевести обучение на новом карельском алфавите в первых классах с 15 октября 1937 года, во вторых классах с 1 января 1938 года, в остальных классах - по мере выхода учебников на новом алфавите, но не позднее 1 сентября 1938 года.

В целях дальнейшей коренизации карельских школ областное бюро партии считало необходимым с начала 1938-39 учебного года перевести обучение в третьих классах карельских школ на родной язык. Для изучения опыта преподавания ввести обучение на карельском языке в 1937-38 учебном году в третьих классах десяти карельских школ округа.

Было намечено проведение в конце сентября 1937 года окружного совещания работников карельских школ для обсуждения вопросов, связанных с введением нового алфавита. Кроме работников карельских школ округа на совещание были приглашены все заведующие карельскими школами Овинищенского, Сандовского, Брусовского и Лесного районов.

На заседании областного бюро ВКП (б) предложено организовать среди взрослого карельского населения обучение грамоте по новому карельскому алфавиту в Карельском на­циональном округе, Овинищенском, Сандовском, Сонковском, Лесном и Брусовском районах. Облоно было обязано обеспе­чить издание на карельском языке учебника для школы взрослых не позднее 1 января 1938 года. Областному управлению по делам печати и издательств поручалось обеспечить к 1 октября 1937 года шрифтом на новом алфавите карельскую окружную типографию, а также районные типографии Карельского национального округа.

Поручалось в Карельском национальном округе вес­ти делопроизводство на карельском языке. Для широкого ознакомления карельского населения об­ласти с новым алфавитом было решено опубликовать новый карельский алфавит в областной газете «Пролетарская Правда», в районных газетах Карельского национального ок­р­­у­га, а также Овинищенского, Весьегонского, Сонковского, Сан­довского, Краснохолмского, Лесного, Спировского, Есеновицкого и Погорельского районов. Подписал решение бюро обкома партии секретарь П.Г. Рабов [56].

Руководители округа и специалисты-языковеды обдумывали создавшееся положение в связи с переводом карельской письменности на кириллицу. В период с сентября 1937 года по март 1938 года они провели ряд совещаний в Лихославле, Ленинграде и Москве с участием профессора Д.В. Бубриха, который перед проведением московского совещания в ночь на 10 января 1938 года был арестован. В совещаниях принимали участие основоположники карельской письменности: А.А. Беляков, ратовавший сначала за латиницу, а затем – один из инициаторов перевода карельской письменности на кириллицу, и А.А. Милорадова, отстаивавшая латинский вариант карельской письменности.

Работники просвещения Карельской АССР проявляли озабоченность в связи с задержкой создания карельской письменности на русской основе. Они убедительно просили направить в Карелию специалистов и учителей карельского языка, так как там первоначально пошли на изучение финского, а не карельского языка. В Карелию был направлен автор учебников А.Н. Зиновьев, который в 28 лет руководил несколькими бригадами по составлению карельских учебников на русской основе.

На заседании оргбюро по Карельскому национальному округу 27 января 1938 года в числе других был рассмотрен проект основных правил правописания единого карельского литературного языка на кириллице. Было решено, одобрить проект основных правил правописания единого карельского языка, разработанных комиссией ЛОЦИЯП (Ленинградское отделение Центрального института языка и письменности – А.Г.). До 1936 года это отделение называлось Ленинградским научным институтом языка (ЛНИЯ). Грамматикой карельского языка там занимался член-корреспондент Академии наук СССР, профессор Дмитрий Владимирович Бубрих, который и разработал проект основных правил правописания единого карельского литературного языка на кириллице.

. До 1 февраля в районах округа провести совещания представителей школ и общественных организаций с докладами о новом едином правописании. Поручить П.П. Смирнову написать несколько статей в газету «Карельская правда» о новых правилах правописания. Считать необходимым после утверждения правил правописания Наркомпросом создания объединенной редакционной комиссии по редактированию учебников из представителей Карельского национального округа и Карельской АССР. Считать целесообразным после утверждения правил правописания созыв объединенного заседания Карельского обкома ВКП (б) и Карельского окружкома по разрешению организационных вопросов [57].

Вопрос о карельском языке на бюро окружкома вновь рассматривали 10 февраля 1938 года. К тому времени Наркомпрос одобрил основные правила правописания единого карельского литературного языка на кириллице, разработанные в ЛОЦИЯП, внеся некоторые поправки. Для окончательной редакции правил правописания, в связи с рядом внесенных Наркомпросом поправок, решили командировать в Карельскую АССР сроком на 5-6 дней Зиновьева и Смирнова.

Утвердили комиссию по редактированию учебников в составе Введенского, Мельникова, Рунтова и Федорова. В терминологическую комиссию вошли Беляков, Жуков, Зиновьев и Смирнов. Считать необходимым создание окружного отделения Союза писателей по Карельскому национальному округу. Для организации писательской группы выделить уполномоченного по округу Зиновьева.

Бюро окружкома предупредило все первичные и районные парторганизации, что при введении нового правописания классовые враги – буржуазные националисты и великодержавные шовинисты будут пытаться сорвать это решение правительства и партии. Бюро окружкома ВКП (б) обязало все первичные парторганизации решительно разоблачать малейшие проявления буржуазного национализма и великодержавного шовинизма [58].

Перевод его на кириллицу в 1937-1938 годах на практике привел к ликвидации письменного карельского языка более чем на 50 лет. Основоположники карельской письменности, специалисты-языковеды, многие учителя карельского языка, директора школ, инспекторы отделов народного образования и руководители округа в 1938 году были арестованы.