Вы удовлетворены, наш американский читатель?

Глава IX

КАТАСТРОФИЧЕСКАЯ
ПОЛОВАЯ ПРОПОРЦИЯ

Итак, качественные мужчины понижают первичную и, как следствие, вторичную половую пропорцию, некачественные — её повышают. Из встретившихся на нашем пути феноменов ни один не противоречит этой формуле. В том числе и тот, который остался пока без объяснения. Несколько забегая вперёд, скажем, что за резкое снижение вторичной половой пропорции, например, в Ленинграде в 1942 году мужчины никакой «ответственности» не несут. Это — не мужской феномен, и к нашей формуле он не имеет отношения. Придёт время, и мы найдём ему и место, и объяснение. Пока мы занимаемся воздействием на вторичную половую пропорцию исключительно мужчин.

Все обусловленные качеством мужчин и рассмотренные нами феномены могут быть разделены на две группы.

В первую группу входят те загадки, которые связаны с возрастом мужчин. Мы выяснили, что с годами мужской пол становится всё более качественным. С увеличением возраста мужчин половая пропорция уменьшается. Понятно, что более «взрослые» женщины, а возраст женщин коррелирует с возрастом их брачных партнёров, производят меньше мальчиков, чем молодые, тем более — первородящие. О «возрастных феноменах» речь шла в седьмой главе.

Вторую группу составляют феномены, связанные с физическим состоянием мужчин. «Болезненные феномены», выражением которых служит повышенная (для комфортных американцев — пониженная) половая пропорция, собраны нами в предыдущей главе.

Таким образом, мы выявили два интегральных фактора, от которых зависит вторичная половая пропорция. Ими являются возраст и здоровье мужчин.

Какие ещё мужские биологические особенности могут повлиять на формируемую мужчинами половую пропорцию? Какие ещё недостатки мужчин могут компенсироваться повышенным производством мальчиков? По всей вероятности, никакие. Молодость и нездоровье в принципе обнимают все нехватки качества. Здесь на мужской части работы по формированию вторичной половой пропорции мы могли бы поставить точку.

Да, могли бы, если бы не один совершенно потрясающий феномен, без всякого сомнения, связанный с мужчинами и при этом... выпадающий из теории. По крайней мере, так может показаться при ознакомлении с цифрами. Нам не остаётся ничего иного, как заняться его рассмотрением и, по возможности, приобщением к концепции. В случае неудачи наша теория полов будет в значительной степени обесценена.

В 1958 году в одном периферийном журнале была опубликована статья, на которую никто из исследователей полов так и не обратил внимания. Только Геодакян мимоходом привёл содержащиеся там данные, не сделав из них сколько-нибудь конструктивных выводов[69]. Между тем статья заключала в себе сенсацию. Армянский исследователь Камалян обнаружил, что у отцов, длительное время работающих на больших высотах, преимущественно рождаются дочери. Вторичная половая пропорция в обследованном учёным контингенте, а он наблюдался на протяжении многих лет и, по нашим прикидкам, составлял около двух сотен человек, была поразительно низкой. В семьях сотрудников высокогорных научных станций и геологических экспедиций на 100 девочек рождалось всего 35,8 мальчика!

Мужчины были здоровы и, по всей вероятности, не слишком стары. Тщательная документальная регистрация всех случаев практически исключала ошибки. Вероятность того, что в дело вмешался случай, была исчезающе малой. Камалян взялся за объяснение сенсационной половой пропорции. Скорее всего, высота снижает соотношение полов, предположил исследователь. И уточнил: даже не столько собственно высокогорье и связанные с пребыванием там кислородное голодание, недостаток минеральных солей в питьевой воде, увеличенная радиация и низкое давление, сколько разница в высоте между местом постоянного проживания и местом работы[70].

Оставалось проверить гипотезу. Камалян повёз в горы кроликов-самцов.

О вторичной половой пропорции, выявленной у животных-альпинистов, мы скажем чуть позже. Сначала разберёмся с гипотезой Камаляна. Это не займёт много времени.

По идее, дискомфорт, связанный с перечисленными высокогорными факторами, действительно должен сдвигать половую пропорцию. Но только в сторону её увеличения! От мужчин, испытывающих давление среды, мальчиков должно рождаться больше, чем от находящихся в нормальных условиях. Было бы неудивительно, если бы в семьях экспедиционеров на 100 девочек рождалось, скажем, 107 или даже 110 мальчиков. Но мы ведь имеем всего 35,8! Вот где подрыв теории! Камалян не знал этого. Ему не было известно, что невзгоды повышают половую пропорцию. Не будем корить исследователя — в то время Геодакян ещё не выступил с идеей усиления оборачиваемости (по нашей терминологии — ротации) самцов в неблагоприятных условиях. Лучше посмотрим, какой приплод принесли оставшиеся дома крольчихи от заброшенных в горы самцов.

От кроликов-альпинистов в эксперименте Камаляна родилось 34 самки и 23 самца; половая пропорция составила 67,6. Это больше, чем в наблюдаемом контингенте мужчин. Но ведь и самцы были на большой высоте всего сорок пять дней, а не долгие месяцы, как геологи или работники научных обсерваторий. Казалось бы, опыт подтвердил гипотезу Камаляна. В том же 1957 году в родных пенатах, на кроличьей ферме, вторичная половая пропорция держалась на уровне 96,2. Нет, как мы сейчас увидим, опыт не принёс желаемого результата. От самцов, выделенных для контроля и томившихся на ферме в ожидании контакта с самками в течение тех же полутора месяцев, было получено 43 «девочки» и 28 «мальчиков». В равнинной части опыта половая пропорция составила 65,1. Она оказалась даже чуть меньше, чем в высокогорном эксперименте[71].

Дело, таким образом, не в недостатке кислорода, не в избытке ультрафиолета, не в дистиллированной воде и не в перемене мест. Действие этих факторов, повторяем, должно быть направлено на повышение половой пропорции. Тогда в чём же дело? Что ещё сближает работающих в горах мужчин и экспериментальных самцов, как завезённых на высоту, так и оставленных для контроля на ферме?

Вы обратили внимание, читатель, что все самцы, призванные подтвердить гипотезу Камаляна, полтора месяца, как мы выразились, томились без самок? Для кролика это большой срок. Мужчины же томились без жён, видимо, что-то около года — от отпуска до отпуска. Тоже — срок немалый. Вот где она, точка соприкосновения кроликов и мужчин. То, что Камалян наблюдал в жизни, у экспедиционеров, и невольно организовал в опыте, у животных, называется, да простят нас геологи, астрофизики и метеорологи, раздельным содержанием. Вот где спрятан ответ на загадку, заданную, казалось бы, горами. Да, горы здесь ни при чём. На понижение половой пропорции «работает» раздельное содержание и связанное с ним сверхнормальное воздержание самцов (мужчин).

Кстати, о занимающем нас сейчас феномене автор узнал не из книг. Нам не раз приходилось слышать, что после длительного воздержания мужчины повышается вероятность рождения от него девочки. Народная мудрость включает в себя и такую примету. Возможно, своим существованием она обязана религиозным постам.

Разумеется, наше объяснение феномена избыточного рождения девочек после длительного, превышающего норму воздержания основывается не только на приметах. Как известно, атрибутами научного подхода являются опора на факты и оперирование логикой. Обратимся сначала к фактам, а затем перейдём к логическим операциям.

Камалян не удовлетворился кроликами. Свои эксперименты он распространил на кур. И что же? Как и следовало ожидать, после раздельного содержания в течение 7–10 дней вторичная половая пропорция опустилась до 38,7. Для петухов, как видим, невыносимо и недельное томление. Правда, в эксперименте Камаляна курочки и петушки подсчитывались в трёхмесячном возрасте. Надо думать, на момент рождения, так как самцы менее устойчивы, чем самки, соотношение полов было несколько выше, но, полагаем, не более, чем на 8—10 процентов[72].

Курбатов при использовании петухов через день (!) наблюдал вторичную половую пропорцию на уровне 73,5, в то время как контрольная составляла 125. Мамзина сообщает, соответственно, о 66,5 и 130. У кроликов Курбатов зарегистрировал падение вторичной половой пропорции от 99 при частом использовании самцов до 53 при редком. Эти сведения мы почерпнули из работ Геодакяна. Он же, углубляясь в историю вопроса, пишет, что животноводами давно было замечено, что умеренное использование производителей приводит к преобладанию в их потомстве самок, а интенсивное, напротив, — самцов. Такую картину ещё в 1884 году Дюзинг наблюдал у лошадей, а в 1909 году — Миллер у крупного рогатого скота. Геодакян, пытаясь объяснить данный феномен, апеллирует к интенсивности половой деятельности[73]. Мы намерены дать более логичное и вписывающееся в теорию объяснение.

Но прежде чем перейти к объяснению феномена избыточного рождения девочек (самок), приведём один пример. Он интересен даже не столько исключительно низкой половой пропорцией, сколько возможностью расследовать обстоятельства, её обусловившие.

В 1945 году племенные кобылы питомника тульской государственной заводской конюшни от рысистого жеребца Феодала родили 19 жеребят: 18 кобылок и одного жеребчика. Вторичное соотношение полов составило всего 5,6. Что касается кобыл, принадлежащих близлежащим колхозам, они от того же самого жеребца принесли приблизительно равное количество жеребчиков и кобылок[74].

Авторы статьи так комментируют тульскую половую аномалию: «С точки зрения хромосомной теории трудно объяснить случай необычного соотношения полов в потомстве — 18:1. Если же поинтересоваться, в каких условиях находились животные, давшие это потомство, то выясняется следующее: кобылы прибыли на тульскую госконюшню в начале 1944 года в истощённом состоянии. Весной 1944 года они содержались на пастбищах с очень хорошим травостоем и поправились. Резкое изменение физиологического состояния, несомненно, сопровождалось большими изменениями в обмене веществ. Вероятно, впоследствии, когда они стали жеребыми, эти изменения и вызвали сдвиг в соотношении пола жеребят. (Те кобылы, что принадлежали окрестным колхозам, находились на протяжении ряда лет в постоянных условиях и резкого изменения в обмене веществ у них не происходило)».

Вы видите ошибку в этом «объяснении», уважаемый читатель? Да, конечно же, дело не в поправившихся кобылах. Такие самки, наоборот, должны повышать вторичную половую пропорцию: в упитанном на «очень хорошем травостое» чреве сохраняются те плоды — слабого — мужского пола, которые погибли бы в истощённом. Дело в жеребце, который вообще не принимается в расчёт авторами в их рассуждениях по поводу причин тульского феномена. Полагаем, и жеребец, сразу же после войны, находился не в лучшем состоянии. Феодал, как и кобылы, наверняка набирал форму на тучных пастбищах. Только один-одинёшенек. Или в компании других жеребцов. На этом этапе руководство питомника ни за что не стало бы использовать его на стороне. Только когда жеребец окреп и провёл племенную работу со своими кобылами, он был командирован к колхозным. Со своими кобылами он общался после длительного раздельного содержания, воздержания и томления, с колхозными — в нормальном порядке. Отсюда — столь разительное отличие заводской половой пропорции от колхозной. Сверхдлительное раздельное содержание дало сверхнизкую вторичную половую пропорцию. Разумеется, и первичная пропорция была столь же незначительной (теоретически — несколько выше вторичной).

Половую пропорцию формирует самец (мужчина). Какая сила заставляет его сдвигать соотношение полов в сторону самок (девочек)? На поверхности лежит превышающее меру воздержание. Нас интересует, что находится в глубине? Одно небольшое замечание, и мы переходим к объяснению феномена.

Раздельное содержание широко практикуется в племенном деле. Понятно, что для племенной работы используются качественные, здоровые самцы-производители. А качественные самцы, как мы знаем, формируют более низкую половую пропорцию, чем средние самцы данной породы или вида. Таким образом, при раздельном содержании (в животноводстве, но не у геологов или астрофизиков) половая пропорция снижается как вследствие превышения нормы воздержания, так и по причине элитности производителей. Второе слагаемое составляет проценты (о величине этого слагаемого некоторое представление даёт феномен военных лет, обусловленный изъятием мужской элиты), первое слагаемое, как свидетельствуют приведённые нами факты, исчисляется десятками процентов. Феномен избыточного рождения девочек (самок) поистине грандиозен. Следовательно, исключительна и его причина. Чем же, в конце концов, этот феномен обусловлен? Не будем вас больше «томить», читатель.

Мы знаем, что в более или менее резко изменяющихся и, значит, неблагоприятных условиях самцы формируют повышенную половую пропорцию. Так в будущее выбрасывается более широкий спектр характеристик. Из предложенного набора среда отберёт приемлемые, остальные, вместе с их носителями (а это — преимущественно особи мужского — разбросанного — пола), уйдут в небытие. Вид выработает новое качество соответствия среде и продолжит существование. Такова обычная, рутинная поступь биологического приспособления. Таков алгоритм корректировки качества.

Однако возможна такая угрожающая ситуация, когда коррекция не только бесполезна, но и губительна.

Воспользуемся ещё раз «водной» аналогией. Если на пороге ваша байдарка перевернулась, бросайте весло и спасайте жизнь. Средство коррекции (весло) и всё остальное вы выловите потом. Сейчас у вас иные задачи. Вывалившийся в пенящиеся буруны и продолжающий в обычном, рутинном порядке орудовать веслом водник, сохраняя средство коррекции и не меняя алгоритм поведения, рискует сломать спину и разбить голову. Если случилась катастрофа и жизнь поставлена под угрозу, надо кардинально менять тактику.

Проводя эту аналогию, мы имеем в виду столь же катастрофическую ситуацию в жизни биологического вида, мы говорим о том крайне опасном положении, когда дело идёт о его существовании. Такой катастрофой является значительное уменьшение числа самок, их — на достаточно продолжительном временнóм интервале — полное отсутствие. Длительное, сверхнормальное воздержание самца объективно сигнализирует именно об этом.

В такой ситуации, когда резко нарушается количественная сторона бытия вида (самки, как мы помним, «отвечают» за производство количества), не до коррекции качества. Все силы должны быть брошены на восполнение подорванного количества, на производство в следующем поколении как можно большего числа самок (девочек). В четвёртой главе мы не напрасно писали о катастрофичности ситуации, складывающейся при минимуме самок.

Логично предположить, что чем меньше при подобной катастрофе имеется взрослых самок, тем более суровым является воздержание самцов и тем более значительной должна быть компенсация самками (девочками) в следующем поколении. Другими словами, самец (мужчина) должен в зависимости от степени опасности понижать половую пропорцию. Мудрая природа предусмотрела необходимость плавной регулировки. Данные, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют сделать такой вывод.

Все в той или иной степени неблагоприятные факторы, воздействуя на самцов, влекут за собой повышение половой пропорции. Лишь один фактор — длительное, выходящее за пределы нормы воздержание действует в противоположном направлении. Все факторы заставляют корректировать качество, исключительный, катастрофический — количество.

В труднейшей ситуации самцы, «ответственные» за качество, подключаются к женской работе по поставке количества. Именно эту несвойственную мужскому полу функцию мы имели в виду в четвёртой главе, когда говорили о вмешательстве женщин, в связи с акселерацией, в мужское дело корректировки качества. Тогда мы заметили: долг платежом красен. Вот мы и добрались до «платежа».

Думаем, вы согласитесь, что, понижая половую пропорцию в катастрофической ситуации, мужчины (самцы), хотя и действуют не в соответствии со своим назначением, не подрывают этим основ существования вида, а, наоборот, спасают вид. Точно так же феномен избыточного рождения девочек (самок) при сверхнормальном сексуальном томлении мужчин (самцов) совершенно не подрывает теорию. Напротив, этот удивительный феномен органично вписывается в диалектическую концепцию полов.

Что мы можем предположить по поводу технологии формирования катастрофической половой пропорции? Мы не будем оригинальны. Эта технология в принципе подобна той, которая реализуется в некатастрофических условиях и о которой мы писали в шестой главе. При выработке равного количества разносортных гамет любая половая пропорция складывается только вследствие блокировки. Другого способа не существует. В данном случае блокировке подвергаются не X-, а Y- спермии, предпосылки мужчин. Что является блокиратором? И здесь мы вынуждены повториться. В качестве главной блокирующей субстанции может выступать лишь негаметная фракция спермы, со своим специфическим гормональным спектром. Он формируется на психобиохимической основе под давлением угрозы существованию вида, состоящей в отсутствии особей женского пола. Дополнительным блокиратором является продукция гормонального аппарата женщины (самки).

Как и в шестой главе, мы пришли к необходимости доказательства существования блокиратора, на этот раз, — Y-спермиев. Приготовьтесь, читатель, сейчас мы с вами пустимся в погоню сразу за двумя зайцами. И, полагаем, вопреки пословице, оба они станут нашей добычей. Одним из них является блокиратор Y-спермиев как таковой, другим — женский блокиратор. Заявку на его обнаружение мы дали в той же шестой главе. Между прочим, в случае сверхнормального воздержания женщины её блокиратор Y-спермиев, по идее, должен действовать в унисон с мужским — на понижение первичной половой пропорции, на количество, на производство девочек.

Но перед тем как привести практическое свидетельство существования блокиратора Y-спермиев, сделаем два небольших замечания.

Первое касается качества «катастрофических» мальчиков и девочек. Вследствие катастрофы, имеющей место в наличном соотношении полов, увеличивается число зачатых девочек и, соответственно, уменьшается количество зачатых мальчиков. Увеличение числа девочек даёт в перспективе более широкую, но менее добротную, чем в нормальных условиях, базу для продолжения рода. Менее добротную, потому что будущие девочки на гаметной стадии (до зачатия) проходят не такой строгий, как в норме, отбор. Уменьшение числа мальчиков, являющееся другой стороной увеличения количества девочек, точно так же расширяет базу. Но за счёт гаметного отбора будущих мальчиков повышается качество мужского пола. Это как раз одна из тех двух ситуаций, при которых точка равновесия полов сдвигается в сторону зачатия и даже, в определённых — более тяжёлых — обстоятельствах, в пределы гаметной стадии (о другой причине перемещения точки равновесия против хода времени мы скажем в следующей главе). «Катастрофические» мужчины как пол, таким образом, могут быть изначально качественнее своих подруг. Признáемся, в своё время по понятным теперь соображениям мы вынуждены были скрыть от вас, читатель, возможность дрейфа точки равновесия полов вглубь периода предзачатия. Тогда мы не могли и предположить существования катастрофической половой пропорции. Так что возьмите карандаш, откройте седьмую главу и на полях как основного текста, так и итогов сделайте необходимые дополнения.

Второе замечание вытекает из первого и касается детей обнаруженных Камаляном феноменальных экспедиционеров. У таких мужчин должны быть обладающие отменным здоровьем сыновья и сравнительно болезненные, менее качественные дочери. Было бы интересно это проверить.

Доказывая существование Х-блокировки, мы обратились к династии, которая на протяжении двух с половиной столетий продолжалась только по мужской линии. Убедительным свидетельством реальности Y-блокировки является другая уникальная династия.

На наше счастье, в небольшом французском городке Нанси, что в Лотарингии, обнаружена семья, которая в трёх поколениях пополняется исключительно женщинами. За время, в течение которого отслеживается «женский батальон», родилось 72 девочки и ни одного мальчика[75]. Это означает только следующее: здесь по женской линии передаётся способность абсолютной блокировки Y-спермиев. Как говорится, что и требовалось доказать. Во-первых, блокировка Y-спермиев осуществима. Во-вторых, блокировка спермиев женщинами не является пустым предположением.

Так лотарингская династия выглядит на схеме.

Схема 9.

Ну а что касается блокировки Y-спермиев усилиями представителей мужского пола, о свидетельствах в её пользу мы уже говорили (наблюдаемые Камаляном работники высокогорных научных станций, кролики-альпинисты, изолированные от кур петухи, жеребец Феодал и т. д.). После практического доказательства блокировки Y-спермиев женщинами из Нанси эти свидетельства видятся в совершенно ином свете. Они стали фактами, на которые безоговорочно может опираться теория.

Имеется информация и по искусственной блокировке предпосылок самцов. Например, Геодакян приводит данные о резком падении вторичной половой пропорции при обработке петухов андрогенами (в опытах Сиракавы и Курбатова). В экспериментах с электрическим током (Шредер) семенная жидкость кроликов, взятая с анода, давала в потомстве преимущественно самок. Стоковский обнаружил, что насыщение пищи коров кальцием и магнием в следующем поколении оборачивается преобладанием тёлочек над бычками[76]. Подобных примеров можно было бы привести немало. Проблема состоит в том, что блокиратором, по всей видимости, является не какое-то таинственное вещество, а комбинация, и притом исключительно тонкая, хорошо известных гормонов. Это же относится и к блокировке Х-спермиев. Во всяком случае, исследователям есть над чем поработать.

Не менее интересно и не более изучено и явление психического запуска процесса блокирования тех или иных гамет. Не приходится сомневаться, что психобиохимический механизм формирования половой пропорции существует не только у человека, но и у животных. Его наличие, в частности, демонстрирует опыт на рыбках, поставленный Кособутским. В ходе этого эксперимента два стеклянных сосуда с пятью «супружескими парами» гуппи в каждом были помещены в большой аквариум, в котором плавали около ста самцов. Самки «потерялись» на радужно-пёстром фоне (самцы гуппи, в отличие от самок, ярко окрашены). В результате среди родившихся в сосудах 950 мальков оказалось 550 самок и 400 самцов. Вторичная половая пропорция составила 72,7 (в норме у гуппи самцов и самок рождается приблизительно поровну). По какому каналу самцами, ответственными за формирование половой пропорции, была воспринята информация о катастрофе? Экспериментальным путём были исключены обонятельный и слуховой каналы. Самцы-производители «увидели» угрозу существованию вида и соответствующим образом, «не отступая от теории», отреагировали.

«Однако раскрыта лишь внешняя сторона явления. — пишут Геодакян и Кособутский. — Остаётся неясным, в чьём организме — самца или самки — скрыт этот механизм [обратной связи — В.И. ], на какой стадии развития начинает он действовать. Предстоит выяснить и физиологическую основу процесса регулирования. Всё это предмет будущих исследований»[77].

Под двумя последними фразами можем подписаться и мы. А вот что касается предшествующей, думаем, нам удалось теоретически осветить поставленные уважаемыми авторами «неясные» вопросы.

В этой главе мы выяснили, что в случае угрозы существованию вида, выражающейся в отсутствии самок, у самцов, в зависимости от тяжести катастрофы, на ту или иную мощность включается блокиратор Y-спермиев, на гаметной стадии складывается заниженная половая пропорция и в качестве компенсации перекоса в следующем поколении рождается самок больше, нежели в обычных условиях.

Здесь можно было бы остановиться и перейти к традиционному подведению итогов. Но мы продолжим главу. Дело в том, что, как нам представляется, мы созрели для штурма ещё одного феномена — естественной смены пола. Сейчас вы убедитесь, что эта экзотика теснейшим образом связана с проблемами, которые мы только что обсуждали. Не заняться ли нам растениями? До сих пор мы ни разу не удостоили вниманием эту неотъемлемую часть живой природы. А ведь на этом полюсе жизни разворачиваются процессы, в принципе подобные тем, которые уже известны нам по миру животных.

Читателю, наверное, приходилось слышать, что у некоторых, кстати, эволюционно более молодых и относительно развитых, растительных видов есть свои «мужчины» и «женщины». Такие виды называют двудомными. Мужские особи продуцируют пыльцу, женские — имеющие только пестичные цветки — «вынашивают» потомство. Среди двудомных растений немало наших хороших знакомых. К раздельнополым видам относятся, например, осина, облепиха, ива, тополь.

С тополя мы и начнём исследование феномена смены пола.

Возможно, летом, выметая из-под стола, шкафа, из углов клочки тополиного пуха, вы сокрушались: уж как беспощадно обрезают эти тополя, а им хоть бы что, пух всё летит и летит. В действительности дело обстоит именно таким образом. Чем интенсивнее обрезка, тем в городе больше пуха. Пух дают только женские растения. Таков у тополя способ распространения семян. Но, оказывается, если часто и сильно обрезать кроны мужских деревьев, они могут поменять пол на женский. Как говорится, со всеми вытекающими, вернее, вылетающими обстоятельствами.

Автор одного посвящённого тополиным причудам материала пишет: «Объяснений этому не было. И лишь недавно доктор биологических наук Е.Г. Минина высказала гипотезу, что такое изменение пола у растений связано с нарушениями их стройной гормональной системы, вызванными удалением верхушечных почек»[78].

Гормональная гипотеза нас вполне устраивает. Только вот почему не все мужские тополя, попавшие под пилу, меняют пол? Какой должна быть обрезка? И главный вопрос: что обрезка, в результате которой мужской пол изменяется на женский, объективно означает для растения?

Пусть эти вопросы «повисят» некоторое время. А мы обратимся к опытам, поставленным Мининой ещё в 40-е годы.

Огородники, выращивающие огурцы, знают, что в норме на молодом растении сначала появляются мужские цветки, а затем — женские. Прищипывание основной ветви стимулирует развитие женских цветков. Клинские любители огурцов практикуют другую экзекуцию — обработку выращиваемых в закрытом грунте растений угарным газом. Минина исследовала клинский способ повышения плодовитости. Оказалось, что молодые, имеющие 3–4 листочка растения, дважды выдержанные по 11–12 часов в атмосфере угарного газа, не только сначала дают женские цветки, а потом — мужские, но и имеют женских цветков в 10 раз больше. Исследовательница воздействовала на растения также чистой окисью углерода и этиленом. Опыты были распространены на шпинат, клещевину, землянику, кукурузу, тыкву и другие культуры. Везде наблюдался аналогичный результат[79].

После ознакомления с опытами Мининой мы поставим тот же вопрос, несколько изменив его редакцию: что объективно означает для растения, в итоге смещающегося в женскую сторону, по сути дела обработка его ядами?

А теперь... Нет, ещё не ответ, а новые загадки. Которые, впрочем, помогут нам ответить на вопросы, поставленные в связи с «феминизацией» тополей, огурцов и др. растений.

Эдвин Меннинджер, автор прекрасной книги «Причудливые деревья», приводит такой факт: «В апельсиновой роще Джона Уильямса у озера Тейлор, к западу от Тампы (штат Флорида), росла ложная саговая пальма. В течение шестидесяти лет она давала только мужские шишки. В 1962 г. растение сильно пострадало от заморозков, когда же оно оправилось и зацвело, цветки оказались женскими и дали семена»[80].

В качестве фактора, спровоцировавшего у саговника перемену мужского пола на женский, выступили заморозки. Представляете, заморозки во Флориде! Ещё немного, и не было бы бедного саговника.

А вот другой факт из той же книги, на этот раз касающийся перемены саговником женского пола на мужской.

«В Майами (штат Флорида) одна женщина написала в газету о том, что растущая у них во дворе женская особь саговника вдруг дала мужские соцветия с их характерным неприятным запахом. Она писала: “Одно время мы подумывали о том, чтобы срубить это дерево, так как оно сильно наклонилось [возможно, после урагана «Донна» — Э.М. ], и даже как-то начали его рубить. На стволе так и остались зарубки. Не вызвало ли это изменение пола?”»[81].

Несомненно, вызвало, ответим мы с опозданием на несколько десятилетий любознательной американке. И даже объясним, почему её саговник сменил женский пол на мужской, а растение Джона Уильямса, наоборот, мужской — на женский.

Вид, столкнувшись с неблагоприятными условиями, объективно воспринимает их как сигнал к коррекции. Какой пол отвечает за коррекцию? Мужской. Следовательно, если у вида есть такая возможность, часть женских особей, причём наиболее реактивных, сменит пол на противоположный. С более широким мужским спектром вид найдёт выход из трудного положения. Видимо, наклон ствола и зарубки (сделанные слабой женской рукой?) были восприняты саговником именно по статье «неблагоприятные условия».

Заморозки во Флориде неблагоприятными условиями никак не назовёшь. Это — настоящая катастрофа, объективно — угроза существованию вида. В такой ситуации не до коррекции качества. Все силы вид должен бросить на спасительное количество. Какой пол ответственен за количественную сторону собственного бытия? Женский. Значит, отзывчивые на такого рода воздействия мужские особи должны трансформироваться в «женщин».

Как катастрофу тополя воспринимают частую (!) и сильную (!) обрезку, а огурцы и другие сельскохозяйственные культуры — прищипывание основного побега или отравление ядами. Таков ответ на «висевшие» некоторое время вопросы. Следствием катастрофы является «феминизация». В этом плане тополя и огурцы нисколько не отличаются от геологов и астрофизиков. Только если надолго оторванные от женщин мужчины и изолированные от самок животные-производители формируют будущую половую пропорцию (следующего поколения), то изменяющие пол растения трансформируют наличную половую пропорцию (имеющую место в их собственном поколении).

Таким образом, при всём различии феномен избыточного рождения девочек (самок) вследствие сверхнормального воздержания мужчин (самцов) и феномен смены мужского пола на женский однотипны. Их побудительным мотивом является угроза существованию вида.

Перемена пола у растений, как видим, объясняется достаточно просто. Теперь, читатель, для вас не составит труда расколоть пару-другую подобных орешков. Впрочем, давайте потренируемся.

Как вы думаете, что произойдёт с мужским экземпляром дынного дерева, если у него срубить верхушку? Вы считаете, что мужская особь превратится в женскую? Правильно. Ваше мнение совпадает с мнением специалистов-ботаников[82].

А вот другая ситуация. Меннинджер пишет: «Венесуэльская Ruprechtia, которую я вырастил из семени и подарил одной из флоридских больниц, в 1957 г., когда ей было восемь лет, обильно зацвела и каждый декабрь покрывалась множеством ярко-красных красивых женских цветков. В 1962 г. в связи с ремонтом больницы дерево пересадили, сильно обрубив. В декабре 1963 г. оно не цвело совсем, а в декабре 1964 г. его ветки покрылись крохотными невзрачными мужскими цветками»[83]. Что ж, мы можем только посочувствовать растению. Без всякого сомнения, оно оказалось в менее благоприятных условиях. Теория допускает только такой комментарий приведённого факта.

Подобным же образом «организована» перемена пола и у некоторых животных видов. Мы ограничимся одним примером, интересным постольку, поскольку дело здесь идёт скорее не о смене, а о «выборе» пола.

Эксперименты, проведённые американскими учёными, показали, что температура, при которой развиваются яйца миссисипского аллигатора, определяет пол будущего потомства. При температуре выше 34 °С из яиц вылупляются самцы, ниже 30 °С — самки, а при промежуточных температурах — и те и другие. Исследования гнёзд аллигаторов в естественной среде подтвердили результат лабораторных опытов. Из самых тёплых гнёзд появлялись самцы, из прохладных — самки. В тех гнёздах, где в центре было тепло, а по краям прохладнее, из середины выходили в основном самцы, а из периферической зоны — самки. Заметка, материал которой мы использовали, завершается фразой: «Учёные пока затрудняются объяснить это явление»[84]. Ну а мы рискнём.

По нашему мнению, в диапазоне 30–34 °С данный вид находит комфортные (нормальные) условия для своего существования. При таких условиях складывается нормальная вторичная половая пропорция. Если температура выше 34 °С, условия «расцениваются» как неблагоприятные. В такой ситуации объективно требуется коррекция и, разумеется, осуществляющие её корректировщики, т. е. самцы. При температуре ниже 30 °С теплолюбивым аллигаторам грозит катастрофа. Понятно, что реакцией является упор на количество — на производство самок.

Полагаем, такое объяснение достаточно логично. И феномен «выбора» пола, как нам представляется, также прекрасно укладывается в теорию.

В заключение главы — последний случай из данной серии.

Есть такое каучуконосное растение — эйкоммия. У себя на родине, в Китае, это дерево проходит две фазы развития. В молодости все растения дают только мужские цветки, а в старшем возрасте — только женские. Иначе говоря, в определённый момент своей жизни эйкоммия меняет пол.

В период индустриализации в нашей стране была предпринята попытка разведения, как тогда казалось, перспективного каучуконоса. Было решено заложить большие плантации. Но вот беда, даже деревья, достигшие 25–30 лет, не переходили из мужского состояния в женское. Для разведения эйкоммий не было семян. Тогда известный биолог Боссэ, зная, что некоторые двудомные растения под воздействием обрезки способны менять пол, предложил НИИ каучука поставить соответствующий опыт. Учёные бюрократы сочли проект фантастичным, и эксперимент не был осуществлён. Однако через некоторое время опыт невольно поставили работники треста «Каучуконос». Дело в том, что стремясь к получению максимального количества посадочного материала, они жестоко обрезали на черенки побеги старых эйкоммий, растущих в Сухуми. И что же? Летом 1934 года на изуродованных деревьях были обнаружены плоды. Эти деревья под воздействием обрезки, как и предполагал Боссэ, поменяли пол и дали женские цветки, которые были опылены менее пострадавшими и оставшимися мужскими растениями. В 1934 году на истощённых деревьях была произведена только одна резка черенков, и после их оставили в покое. Осенью того же года, по-видимому, отдохнув от травмы, эйкоммии опять зацвели... мужскими цветками. Они вернулись в своё исходное состояние[85].

Первая трансформация (из мужского состояния в женское) была обусловлена катастрофическими факторами (беспощадной обрезкой), вторая (из женского состояния в мужское) — неблагоприятными (условиями Сухуми, которые, по всей видимости, в достаточной мере отличаются от условий мест естественного произрастания).

Если бы по теории полов составлялась хрестоматия, туда непременно вошла бы история злоключений сухумских эйкоммий. Мы готовы к этой истории, и не только к ней, дать следующий теоретический комментарий.

На этапе от прорастания семян до наступления зрелости (цветения) и в первый её период все растения эйкоммии и подобных ей видов принадлежат к мужскому полу. Мужской пол спектрирован. На этом этапе края мужского спектра интенсивно отбраковываются в ходе естественного отбора. В результате формируется относительно выравненная, консолидированная группа, которая по достижении определённого возраста в соответствии с генетической программой вида в нормальных условиях изменяет пол на женский. Эти растения опыляютс