Еп. Варлаам—Если я неправ, и это были самозванцы, то обязательно необходимо прославить царскую семью, как святых мучеников.

Против первой части 16-го канона на Соборе не было никаких возражений. Повидимому, вопрос, кого считать мучеником, весьма волновал тогда многих церковных деятелей, отчего понятно, что еп. Марк (Новоселов) подготовил заранее свою работу "О новых русских мучениках", в коей давал исчерпывающий ответ.

Вторая часть 16-го канона является резюме сей работы. Именно в отношении самого подхода к сему вопросу возникла серьезная полемика, ибо у многих он вызывал недоумение. Еп. Марк сразу ссылался на Евсевия Кесарийского⁷⁵⁾, как на один из древнейших источников по сей теме, а также—на каноны 9 и 34 Лаодикийского Собора⁷⁶⁾, хорошо и однозначно разъясняющие вопрос.

Возвратимся, однако, к Елецкому периоду "Кочующего" Собора вообще. Как сказано выше, в сей период, в основном, обсуждались вопросы, связанные с интеграцией в ИПЦ разных антисергианских групп, и идеологическая дифференциация по отношению к волнующим вопросам.

С самого начала заседаний в Ельце стало ясно, что существует сплоченная группа архиереев, настроенная против всяческой интеграции антисергианских групп. Одновременно у многих существовало желание прославить царскую семью, как мучеников, но сему сопротивлялись другие, не менее влиятельные архиереи. Судя по заметкам, можно твердо полагать, что, в конце концов, Собор пошел на определенные компромиссы: признание взаимных предложений. Другой причиной довольно быстрой канонизации царской семьи являлась обширная деятельность множества самозванцев, очень соблазнявших доверчивых людей и сильно вредивших ИПХ, неоднократно тех самозванцев укрывавших.

Имели ли сии каноны положительное действие?—Несомненно! По их принятии, ИПЦ могуче сплотилась, оперевшись на наиболее безкомпромиссную часть верных, что в будущем помогло избежать тотального разгрома.

Время прохождения третьего периода "Кочующего" Собора где-то под Вышним Волочком весьма кратко—всего две недели. Хотя вопросы разбирались здесь нешуточные: чисто канонико-административного характера. Повидимому, все проекты канонов были выработаны также заранее, т.к. неизвестно никакой полемики ни по одному вопросу. По времени—лето 1928 г.—уже вовсю шли аресты "непоминающих", что видимо придавало особое звучание обсуждаемым канонам.

"17) По причине, когда открыто невозможно собирать Собор, то собирать Собор следует тайно. Если есть хоть сколько истинных епископов одной области, то да собирутся и поставляют первенствующего над собой. Если нет в одной области, то пусть берут из ближних областей истинных епископов. Если вообще в ближних местах нет, то обрящут любого истинного епископа для разсуждений".

По сути, начиная с аллюзии на 34-е Апостольское правило⁷⁷⁾, сей канон употребляет Указ № 362 от 7/20 ноября 1920 г. Свящ. Синода⁷⁸⁾ и Послание № 214 от 5/18 июня 1922 г. Заместителя Патриарха митр. Агафангела Ярославского, где, в частности, говорилось: "Лишенные на время высшего руководства, вы управляйте теперь своими епархиями самостоятельно, сообразуясь с Писанием, церковными канонами и обычным церковным правом, по совести и архиерейской присяге, впредь до восстановления Высшей Церковной Власти. Окончательно вершите дела, по которым прежде испрашивали разрешения Свящ. Синода, а в сомнительных случаях обращайтесь к нашему смирению".

"18) Епископов поставлять при гонениях и неудобствах тайно хотя бы двум истинным епископам. Если таковые не обрящутся при нужде, то пусть совершит рукоположение один. Таковое рукоположение вполне достойно. Всякий истинный епископ, встретив новопоставленного епископа, после изследования того веры, дает общительную грамату. Собор подтверждает благословение патр. Тихона архиепископу Андрею Уфимскому творить рукоположения во епископа одному тайно,—все таковые да приемлются".

Первоначально канон начинался словами "Епископов поставлять..." и кончался "... общительную грамату". Последнее предложение добавлено при обсуждении. По некоторым указаниям можно предположить, что количество архиереев, принимавших участие в хиротонии нового епископа, очень волновало многих. Известно, что именно на сие любили указывать обновленцы и сергиане, т.к. у них в архиерейских хиротониях участвовало по-многу епископов. Разрешение же рукополагать "при нужде" даже одному, конечно, нельзя рассматривать, как противоречие с 1-м Апостольским правилом: "Епископа да поставляют два или три Епископа". Здесь имеется в виду исключительное положение Церкви—суровые гонения при нехватке истинно-православного епископата. Как известно, хиротония в епископа одним епископом бывает действительна лишь в трех случаях:

1) Если в обозримой области более не осталось ни одного правоверного архиерея;

2) Если другие архиереи сами не прибыли на хиротонию, но высказали свое согласие (лучше граматами);

3) Если после единоличной хиротонии новопоставленный епископ принят в общение другими архиереями.

В отношении же права архиеп. Андрея ставить архиереев "одному тайно" известно было давно, но не имелось почти никаких письменных источников, подтверждающих оное.⁷⁹⁾ Предположение, что сие право было дано ему еще в 1918 г. на Поместном Соборе,—маловероятно. Хотя некоторые источники упорно отстаивали именно сию версию, более реалистично было бы предположить, что на заседаниях Поместного Собора еп. Андрей смог всего лишь поднять вопрос о правомочности поставления в епископы тайно всего одним архиереем, если существуют гонения.

Но когда же он смог получить от патр. Тихона сие право? В Москву Владыку Андрея депортировали на суд в начале 1922 г., а патр. Тихон был определен под домашний арест в самом конце апреля 1922 г. Суд над Владыкой Андреем окончился 8 августа 1922 г. и в Уфу он возвратился 14 ноября 1922 г., т.е. мы имеем единственный отрезок времени, когда он мог получить сие экстраординарное право. Т.к. патр. Тихон был изолирован, так сказать, изнутри и снаружи (внутри камарильей митр. Петра Полянского, снаружи чекистами), то очень сомнительно, что еп. Андрей мог иметь многоразовые подобные консультации с патр. Тихоном. Неожиданный ответ мы обнаружили в показаниях еп. Сергия (Дружинина) на следствии по "Делу Истинного Православия" в 1931 г.: "Начало церк.-полит. центра организации "Истинное Православие" положил патр. Тихон, который с террасы своей кельи в Донском монастыре кричал еп. Андрею (Ухтомскому): «Владыка, посвящай больше архиереев!" Впоследствии всем епископам, приходящим к нему, он говорил: "Большевики хотят архиереев и священников перестрелять. Чтобы Церковь не осталась без епископата и также без архиереев (так в тексте,— авт.), необходимо посвящать в священство и постригать в монашество, как можно больше»".⁸⁰⁾

Также маловероятно, что архиеп. Андрей мог получить сие право позже—в 1923 г., перед ссылкой в Среднюю Азию. Повидимому, архиеп. Лука (Войно-Ясенецкий) просто был не в курсе событий, когда писал: "Незадолго до своей ссылки в Ср. Азию он (еп. Андрей—ред.) был в Москве, и патр. Тихон, находившийся под домашним арестом, дал ему право избирать кандидатов для возведения в сан епископа и тайным образом устраивать их хиротонию".⁸¹⁾ Нет никаких данных о контактах архиеп. Андрея с патр. Тихоном в 1923 г. Скорее всего, незадолго до своей ссылки архиеп. Андрей получил от патр. Тихона документ, удостоверяющий сие право.

"19) Если во время гонений кафедра опустела, то по прошению народа можно ставить на нее епископа при живом предстоятеле. Но когда предстоятель возвратится, то пусть новопоставленный не почтет за оскорбление уступить кафедру и пребывать меньшим со-епископом".

Сей канон, конечно,—не противоречие 16-го правила Двукратного Собора: "По причине случающихся в Церкви Божией распрей и смятений, необходимо и сие определити: отнюдь да не поставляется Епископ в той Церкви, которой предстоятель жив еще и пребывает в своем достоинстве". Здесь явно указывается не на добровольное нежелание быть на кафедре, а на отсутствие предстоятеля по причине гонений. Однако, судя по отдельным указаниям, мы можем смело утверждать, что сей канон вызван к жизни не только послереволюционной анархией в Церкви, но и непосредственным событием. Сие касается положения в Серпухове, где архиереем значился истинно-православный еп. Арсений (Жадановский), постоянно пребывавший в ссылках. В марте-апреле 1928 г. от него перестали приходить всякие вести, и разнесся повсюду устойчивый слух, что он умер или расстрелян. По прошению серпуховской депутации, возглавляемой прот. Александром Кремышанским, еп. Димитрий (Любимов) тайно посвятил в со-епископа Серпуховского тайного монаха Максима (Жижиленко).⁸²⁾ Известно также, что вскоре еп. Арсений (Жадановский) дал о себе знать, и существование двух архиереев на одной кафедре вызвало определенное напряжение. Но после ареста еп. Максима еп. Арсений просил у того прощения за свои дурные мысли.⁸³⁾

"20) До Поместнаго Собора, будучи в гонениях без возможности собираться для разсуждений, каждый епископ Российской Церкви несет в себе всю полноту соборного разсуждения".

Очевидно, многие участники "Кочующего" Собора представляли себе следующий (после сего) Поместный Собор уже после падения большевиков и при личном участии заграничных архиереев.⁸⁴⁾ Интересно, что сей канон в парафразе мы находим у прот. Михаила Польского: "Верховная власть в этот период принадлежала всему епископату Российской Церкви в их Духовном Соборе".⁸⁵⁾

"21) Да решаются церковные вопросы соборно: епископатом, клиром и народом; исповедникам веры, даже если они и не в священном сане,—первая честь. Если два епископа встретятся, то да составят Собор. Если отымутся у верных епископы, то собирутся пресвитеры, диаконы, монашествующие и иной церковный народ. Если изсякнет у верных священство вообще, то да будет с ними Дух Святый, который научит разрешать все возникающие вопросы в духе Истинного Православия".

Вполне понятно, отчего исповедникам веры (не имеющим священного сана) дана первая честь. Сие вызвано подозрением народа к большинству клириков, не столь ревностно исповедовавших свое Правоверие. Также из церковной истории известно, что высокая честь и слово исповедников всегда были в Церкви преобладающими во время гонений. Сие хорошо известно, например, в отношении конфликта свящмуч. Киприана Карфагенского с исповедниками о падших, или—влияние исповедников на VII Вселенском Соборе. Не менее интересно нижеследующее ответное послание еп. Димитрия (Любимова) в Москву от 29 ноября 1928 г., где мы находим почти дословное цитирование 21-го канона: "Если же Господь попустит, и Вы останетесь без Епископата,—да будет Дух Истины, Дух Святый со всеми Вами, Который научит Вас решать все вопросы, могущие встретиться по вашему пути в духе истинного православия". ⁸⁶⁾

"22) При изсякании епископата и клира, верным вменяется служб церковных не оставлять вовсе и искать даже до смерти истиннаго епископа для поставлений".

Текст понятен—докладов по сему вопросу было два: еп. Марка "О церковнослужении мирян", и архиеп. Андрея: "Церковнослужения безпоповским чином" (читал монах Никита).

Никаких данных, как сказано выше, о том, где проходил последний этап "Кочующего" Собора с 28 июля по 8 августа 1928 г. у нас нет. Пока не обнаружено читаемых копий с последних 23-29 канонов. Однако имеются несколько отрывков стенограмм, повидимому, относящихся к сему периоду. Приведем некоторые из них:

"О.П. Боротинский—Петр [имеется ввиду Патр. Местоблюст. Митр. Петр,— авт. ]— предатель. Его надо осудить сейчас, потом будет поздно.

Еп. Иов—Владыка Андрей говорит то же самое. ⁸⁷⁾