Учение Иммануила Канта о праве и государстве.

Профессор философии Кенигсбергского университета (в Восточной Пруссии) Иммануил Кант (1724-1804 гг.) был в Германии первым, кто приступил к систематическому обоснованию либерализма - идейной платформы буржуа, выделившихся из конгломерата третьего сословия, осознавших свое место в обществе и стремившихся утвердить в стране экономическую и политическую свободы. И. Кант задался целью истолковать эту платформу в качестве единственно разумной, попытался подвести под нее специальный философско-этический фундамент и таким образом оправдать ее. Кантовское учение о государстве и праве - итог решения мыслителем указанной задачи. Политико-юридические взгляды И. Канта содержатся преимущественно в трудах: «Идеи всеобщей истории с космополитической точки зрения», «К вечному миру», «Метафизические начала учения о праве». В 1794 г. И. Кант был избран иностранным почетным членом Петербургской академии наук.

Навеян духом Просвещения и перекликается с индивидуализмом школы естественного права краеугольный принцип социальных воззрений И. Канта: каждое лицо обладает совершенным достоинством, абсолютной ценностью; личность не есть орудие осуществления каких бы то ни было планов, даже благороднейших и направленных на достижение общего блага. Человек - субъект нравственного сознания, в корне отличный от окружающей среды, - в своем поведении должен руководствоваться велениями нравственного закона. Закон этот априорен, не подвержен влиянию никаких внешних обстоятельств и потому безусловен. И. Кант называет его «категорическим императивом», стремясь тем самым подчеркнуть абстрактно-обязательный и формалистический характер данного предписания.

Категорический (моральный) императив лишен у И. Канта связи с конкретными предметами, реальными Эмпирическими событиями; «Поступай так, чтобы максима твоего поведения могла быть вместе с тем и принципом всеобщего законодательства». Или, иными словами, поступай так, чтобы ты относился к человечеству и в своем лице, и в лице любого другого как к цели и никогда только как к средству. Соблюдение требований категорического императива возможно тогда, когда индивиды в состоянии свободно следовать голосу «практического разума», которым, по убеждению немецкого мыслителя, охватывается как область этики, так и область права.

Истинное призвание права (по И. Канту) - надежно гарантировать морали то социальное пространство, в котором она могла бы нормально проявлять себя, в котором может быть беспрепятственно реализована свобода индивида. В этом суть кантовской идеи о моральной подоплеке, моральной обоснованности права.

Выводить же юридические нормы из этических у философа намерений не было. Он избегал указанной дедукции. Ему она представлялась своего рода санкционированием превращения дела моральной саморегуляции поведения личности в объект прямого государственного воздействия. Случись такое, предпринимаемым государством в отношении подданных мерам ни за что уже нельзя будет придать строго правового характера. Его они способны приобрести и удержать, если только издаваемые органами государства юридические правила останутся исключительно внешними, «легальными» нормативами поведения, не разрушающими моральную автономию личности.

И. Кант многократно подчеркивал насущную необходимость для государства опираться на право, ориентироваться в своей деятельности на него, согласовывать с ним свои решения и практические действия. Отступление от этого положения может стоить государству чрезвычайно дорого. Государство, которое уклоняется от соблюдения прав и свобод, не обеспечивает охраны позитивных законов, рискует потерять доверие и уважение своих граждан. Его мероприятия могут перестать находить в них внутренний отклик и поддержку. Люди будут сознательно занимать позицию отчужденности от такого государства.

И. Кант различает в праве три категории: естественное право, которое имеет своим источником самоочевидные априорные принципы; положительное (позитивное) право, источником которого является воля законодателя; справедливость - притязание; не предусмотренное законом и потому не обеспеченное принуждением. Естественное право, в свою очередь, распадается на две ветви: частное право (регулирует отношения индивидов как собственников) и публичное право (определяет взаимоотношения между людьми, объединенными в союз граждан (государство), как членами политического целого).

Осуществление права требует того, чтобы оно было общеобязательным, что достигается через его наделение принудительной силой. Сообщить праву столь нужное ему свойство способно лишь государство - исконный и первичный носитель принуждения. По И. Канту, оказывается, что государственность вызывают к жизни и оправдывают ее бытие требования категорического императива.

Необходимость государства (объединения «множества людей, подчиненных правовым законам») И. Кант связывает отнюдь не с практическими, чувственно осязаемыми индивидуальными, групповыми и общими потребностями членов общества, а с категориями, которые всецело принадлежат рассудочному, умопостигаемому миру. Отсюда ясно, почему на государстве нет бремени заботы о материальной обеспеченности граждан, об удовлетворении их социальных и культурных нужд, об их труде, здоровье, просвещении и т.д. Благо государства составляет, по И. Канту, вовсе не решение названных и других аналогичных им задач. Под этим благом «не следует понимать благо граждан и их счастье, ибо счастье может быть (как утверждает Руссо) скорее и лучше достигнуто в естественном состоянии или при деспотическом правительстве. Под благом государства следует понимать состояние наибольшей согласованности конституции с принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум при помощи категорического императива». Выдвижение и защита И. Кантом тезиса о том, что благо и назначение государства - в совершенном праве, в максимальном соответствии устройства и режима государства принципам права, дали основание считать И. Канта одним из главных создателей концепции «правового государства», государства, чей возможный произвол раз и навсегда ограничен предписаниями правового характера.

Вопрос о происхождении государства И. Кант трактует почти по Ж.-Ж. Руссо, замечая при этом, что его (Канта) изыскания рациональны, априорны и что он имеет в виду не какое-либо определенное государство, а государство идеальное, каким оно должно быть согласно чистым принципам права. Отправной пункт кантовского анализа - гипотеза естественного состояния, лишенного всякой гарантии законности. Нравственный долг, чувство уважения к естественному праву побуждают людей оставить это первоначальное состояние и перейти к жизни в гражданском обществе. Переход к последнему не носит характера случайности. Акт, посредством которого изолированные индивиды образуют народ и государство, есть общественный договор.

Кантовское толкование природы этого договора тесно сопряжено с идеями об автономии воли, об индивидах как моральных субъектах, и т.п. Первое же главное условие заключаемого договора - обязательство любой создаваемой организации внешнего принуждения (монархической ли государственности, политически объединившегося ли народа) признавать в каждом индивиде лицо, которое без всякого принуждения осознает долг «не делать другого средством для достижения своих целей» и способно данный долг исполнить.

Общественный договор, по И.Канту, заключают между собой морально развитые люди. Поэтому государственной власти запрещается обращаться с ними как с существами, которые не ведают морального закона и не могут сами (якобы по причине нравственной неразвитости) выбрать правильную линию поведения. И. Кант резко возражает против малейшего уподобления власти государства родительской опеке над детьми: «Правление отеческое, при котором подданные, как несовершеннолетние, не в состоянии различить, что для них действительно полезно или вредно... такое правление есть величайший деспотизм...».

Согласно общественному договору, заключаемому в целях взаимной выгоды и в соответствии с категорическим императивом, все отдельные лица, составляющие народ, отказываются от своей внешней свободы, чтобы тотчас же снова обрести ее, однако уже в качестве членов государственно-организованного общества. Индивиды не жертвуют частью принадлежащей им свободы во имя более надежного пользования остальной её частью. Просто люди отказываются от свободы необузданной и беспорядочной, дабы найти подлинную свободу во всем ее объеме в правовом состоянии. Центральным институтом публичного права, по И. Канту, является прерогатива народа требовать своего участия в установлении правопорядка путем принятия конституции, выражающей его волю (по сути, прогрессивная демократическая идея народного суверенитета). Это положение включает мысль о том, что каждый индивид (даже если он непосредственно не является «человеком власти») сам знает, каким должны были бы быть акции власти по его делу, и способен самостоятельно определить их требуемое содержание, не дожидаясь подсказок со стороны.

Верховенство народа, провозглашаемое И. Кантом вслед за Ж.-Ж.. Руссо, обусловливает свободу, равенство и независимость всех граждан в государстве - организации совокупного множества лиц, связанных правовыми законами. Выдвинув принцип суверенитета народа, И. Кант тут же спешит заверить, что он вовсе не помышляет о действительно широкой, неурезанной демократии. В подтверждение этого предлагается разделить всех граждан на активных и пассивных (лишенных избирательного права). К последним философ относит тех, кто вынужден добывать средства существования, лишь выполняя распоряжения других, т.е. низы общества.

Почерпнутую у Ш.Л. Монтескье идею разделения властей в государстве И. Кант не стал толковать как идею равновесия властей. По его мнению, всякое государство имеет три власти: законодательную (принадлежащую только суверенной «коллективной воле народа»), исполнительную (сосредоточенную у законного правителя и подчиненную законодательной, верховной власти), судебную (назначаемую властью исполнительной). Субординация и согласие этих трех властей способны предотвратить деспотизм и гарантировать благоденствие государства.

Хотя И. Кант и. выдвинул положение о суверенитете народа, он очень опасался того, как бы из него не были сделаны крайние, радикальные практические выводы, посему накладывается вето на право народа обсуждать вопрос о происхождении власти: «Существующей законодательной власти следует повиноваться, каково бы ни было ее происхождение».