Экономика населения горных долин (горские цивилизации)

ЭКОНОМИКА ОХОТНИКОВ

Этот древнейший тип хозяйства имеет немалые заслуги перед историей:

первый симбиоз человека с другим видом (приручение соба­ки);

глобальное расселение человечества (это легко понять в свете современных спортивных достижений: оказывается, человеку вполне под силу переплыть Тихий океан на веслах, а Атланти­ческий — и вовсе вплавь).

Охота на крупных животных требовала больших загонных ареалов. Поэтому слабыми местами данного типа экономики являлись:

прозрачность огромных охотничьих зон для проникновения со­седних народов (это породило бесконечные территориальные войны) и перепромысел, ведущий к истощению запасов диких зверей. Поисками нетронутых ареалов охоты и были вызваны миграции народов, приведшие к заселению всех континентов. В наше время охотничьи цивилизации сохранились только в экстремальных природных условиях — экваториальных тропи­ческих лесах (пигмеи Конго, индейцы Амазонии), частично в тундре Арктики, где охотничий промысел сочетается с олене­водством.

КОЧЕВОЕ СКОТОВОДСТВО

Данный тип экономики произошел от загонной охоты: груп­пы охотников со своими собаками, попадая на естественные маршруты сезонных миграций диких животных, постепенно стано­вились сначала пассивными (подобно некоторым хищникам — волкам, львам), затем — активными пастухами, производящи­ми селекцию животных и управляющими движением стад. Сле­довательно, способ эксплуатации почвы скотоводы просто пе­реняли у животных. Симбиоз человека с разнообразным одомашненным животным миром (особенно крупным и мелким ро­гатым скотом и лошадью) и породил очень своеобразный тип степной экономики, построенный на регулярных управляемых миграциях скота в места, где есть трава, из тех мест, где она уже выедена. В сути кочевой экономики далеко не все ясно, в частности, характер собственности на скот и пастбищную тер­риторию. Но какова бы ни была собственность, при данном типе хозяйства обязательно преобладали мясомолочная пища, поли­гамия (многоженство), власть патриархов (при невысокой цен­ности человеческой личности).

Скотоводческий тип хозяйства благодаря своей мобильности (со скотом мигрирует весь народ) оказал огромное влияние на экономическое развитие всего мира. Кочевые скотоводческие на­роды особенно сконцентрировались на просторах Великой сте­пи — огромной равнины, протянувшейся в Евразии — от Кар­пат до тунгусской тайги. Здесь сформировалось хозяйство тюрских, угро-финских, иранских народов. Отсюда некоторые из этих народов совершили поистине великие миграции — вплоть до черноморского, средиземноморского и даже атлантического по­бережий, что вызвало важные изменения в социально-эконо­мической жизни целых континентов. Кочевой тюркоязычный народ хунну (гунны), стартовав во второй половине IV в. н.э. из Приуралья (все миграцирующие на Запад народы прошли через «во­рота» между южными отрогами Урала и северным побережьем Каспия) и возглавив большой межэтнический союз племен, дошел почти до Атлантики и с великим трудом был отброшен войска­ми Римской империи и ее союзников на Дунай. Миграции печенегов, половцев и других тюркоязычных народов Великой степи в Северное Причерноморье в Х — XII вв. и их давление на Киевскую Русь привели к переносу центра государства восточных славян из Приднепровья во Владимиро-Суздальскую Русь, а нашествие монголов в XIII в. — к превращению Руси в полуколонию татаромонгольского государства Золотая Орда.

Миграция венгров в Х в. в Центральную Европу вызвала необ­ходимость для отпора этому вторжению внести большие изме­нения в военную организацию и социально-экономическую струк­туру Германии. Сами венгры, потерпев поражение и перейдя к оседлому образу жизни, создали на Дунае свое государство, подчинившее на целые века ряд окружающих славянских наро­дов — хорватов, словаков, русинов и др.

Но самые грандиозные историко-экономические последствия имела миграция турок в Малую Азию, где они осели и, образовав свое государство, в XIV — XVI вв. постепенно подчинили себе Ближневосточный, Балканский, Азово-Черноморский, Североафриканский регионы. Турецкая (Османская) империя стала огромным препятствием в средиземноморской торговле Евро­пы со странами Востока и стимулировала поиски европейцами других коммуникаций, которые в конце XV в. привели к откры­тию Америки, морского пути в Индию и образованию мировой экономики.

Типы феодального хозяйства

В отличие от рабовладельческой, феодальная система хозяй­ства явилась почти универсальной для Евразии: большинство народов этого материка прошло через систему феодализма либо находятся еще и сейчас на его различных стадиях. Непосред­ственный производитель при феодализме как бы нечто среднее между рабом и свободным фермером: он несвободен, как раб, но имеет собственное хозяйство, как фермер.

Внеэкономическое принуждение выражено в феодальной ренте: отработочной (барщина), продуктами (оброк) или деньгами. Однако размер ренты установлен раз и навсегда: взяв с крестьянина лишнее, можно, затронув семенной фонд, поставить под угро­зу урожай будущего года. Твердо обусловленный размер ренты предоставлял непосредственному производителю определенную свободу при ведении собственного хозяйства. Это особенно сказы­валось при коммутации — переходе к денежной ренте, когда крестьянин сам продавал продукцию своего хозяйства на рынке.

В этих условиях требовалось не только принуждение, но и мо­ральное стимулирование труда. Моральный стимул давал монотеистическая религия (единобожие), в различных формах прак­тически повсеместно господствовавшая при феодализме. В Ев­ропе — христианство, которое объявляет высшей ценностью не материальное, а духовное богатство, внутренний мир человека:

честной, правдивой и скромной жизнью, любовью к ближнему человек может заслужить вечное блаженство души (спастись) в потустороннем мире. При стопроцентной искренней религиоз­ности населения хозяйственная этика религиозных культов се­рьезно влияла на экономическую жизнь. Например, христи­анское запрещение иметь приплод с неживого (в том числе денеж­ные проценты) привело к тому, что ростовщичество в Западной Европе вначале сосредоточилось в руках нехристиан, в частно­сти, евреев. Ожидание вселенской катастрофы («конца света») в 1000 г. вело к хозяйственной пассивности людей и т.д. и т.п.).

Но и сама церковь обязана была показывать пример жизни, достойной спасения. Поэтому в монастырях — общежитиях ре­лигиозных профессионалов для молитвы и труда — постоянно боролись две тенденции; к бедности и к богатству. Аскетичес­кая, подлинно святая жизнь христианских подвижников неиз­бежно порождала ценные материальные дары (в том числе зе­мельные) со стороны верующих, стремившихся таким путем обеспечить заступничество святых людей в спасении своей души. Эти дары перерождали всю монастырскую жизнь, превращая монахов в лицемерных тунеядцев. Но возникали новые аскеты и подвижники, появлялись новые, более строгие монастырские уставы, и все начиналось сначала.

Феодальное хозяйство было построено на более жестком функ­циональном разделении труда, чем рабовладельческое, где кре­стьянин был одновременно и воином. Здесь военное дело было монополией феодала, а монополией крестьянина являлся труд. Молитва была монополией духовенства. Это жесткое разделение труда было оформлено в обществе в виде сосуществования трех сословий: дворянства, духовенства и крестьянства (позже к этому сословию присоединились горожане). Сословные перегородки были непреодолимыми: человек уже от рождения счи­тался благородным (феодал) или подлым (т.е. несущим повин­ности — это крестьянин),

Каждое сословие точно знало свои права и обязанности, но в этих пределах человек был свободен, большего, чем полагалось, от него никто не мог потребовать. Это давало непосредственно­му производителю определенную социально-экономическую защищенность и психологическую устойчивость: хотя он и за­висел от феодала, но был защищен своей сословной принад­лежностью от произвола. Осознание этого способствовало к фор­мированию в феодальном обществе личностей, хотя и угнетен­ных, но исполненных человеческого достоинства. В этом заклю­чалось очень важное условие того, что феодализм сумел обес­печить хозяйственный прогресс.

Типы феодального хозяйства

Управление феодальным хозяйством носило, как правило, де­централизованный характер. Феодальное поместье имело функ­ции не только экономического, но и государственного управ­ления. Феодал (сеньор — глава поместья) сам творил суд над подвластным населением, санкционировал брачные отношения и т.д. Юридическое положение поместья в феодальной системе могло быть различным:

а) полностью независимое наследственное владение (вотчина),

б) пожизненное владение при условии несения военной службы (бенефиции, в России — поместье);

в) наследственное, при условии принятия вассальной присяги сюзерену — вышестоящему феодалу (лен, фьеф или феод); при­сяга обязывала вассала воевать под командой сюзерена, но обычно не более 40 дней в году, и выкупать его при необходимости из плена. Единой экономической базой была феодальная рента.

Производственная сфера поместья состояла, как правило, из двух запашек: господской (домен) и крестьянской. Когда приба­вочный продукт производился в крестьянской сфере, применя­лась в основном рента продуктами (оброк). Если он со временем коммутировался, феодальная зависимость крестьян обычно слабела или вовсе ликвидировалась (за выкуп). Подобного типа хозяй­ства преобладали в большинстве стран Западной Европы.

В хозяйствах с производством прибавочного продукта преиму­щественно в господской сфере (домене) обычно превалировала отработочная рента (не только полевая барщина, но и обслу­живание барских мельниц и других предприятий — вплоть до вотчинных мануфактур или даже машинных фабрик, как это было в России в XIX в.), и феодальная зависимость доходила до прикрепления крестьян к земле (крепостничества). Для этого нужны были соответствующие экономические и политические условия, в первую очередь, выгодная для феодалов поставка местной сель­хозпродукции (чаще всего хлеба) на более или менее отдален­ный рынок, а также мощное централизованное государство, спо­собное прикрепить крестьянство к земле. Хозяйства подобного типа преобладали в странах Восточной Европы, где эти условия были налицо.

Формирование феодальной экономики

Феодализм как система утвердился у народов, как входивших в рабовладельческую Римскую империю, так и никогда не знавших рабовладельческой экономики. Почему же одни народы прошли через рабовладельческую систему, а другие ее миновали? Античная система сформировалась в середине первого тысячеле­тия до н.э., феодальная — примерно через тысячу лет. За это время в хозяйственной и духовной жизни народов появилось много важных новшеств. Среди них было два, обладая которы­ми, любой народ мог перестроить свой общественный строй на феодальный лад: в материальной жизни — тяжелое (рыцарское) вооружение; в духовной — единобожие (христианство, ислам). При этих условиях можно было перейти и от античного рабо­владения, и от общинного строя к такой системе, где одни тру­дятся, другие воюют, а третьи молятся, т.е. к феодализму.

Именно эти достижения античности — тяжелое вооружение и христианство переняли у Римской империи германские и сла­вянские народы, заселившие в первом тысячелетии до н.э. большую часть Европы. Они создали целый ряд государств: королевства франков (современная Франция), англо-саксов (Британия), лан­гобардов (Италия), славян — западных (Польша, Чехия) и вос­точных (Киевская Русь) и др. В рамках этих государств и проис­ходило становление феодальной экономики.

Трудились здесь главным образом свободные крестьяне-чле­ны сельских общин (в Британии таких крестьян называли керлами, в Киевской Руси — смердами), а управляли короли (на Руси — великие князья), опиравшиеся на военную дружину, которая играла роль и гвардии, и генштаба, и правительства. Жили дружинники сначала при дворе, на полном королевском довольствии, а средства для этого собирались из дани (на Руси в форме полюдья), разных повинностей и судебных штрафов (на Руси — виры) за правонарушения (убийства, побои, оскорбле­ния и пр.). Наибольшая статья госрасходов — приобретение для дружины дефицитного и дорогостоящего тяжелого (рыцарско­го) вооружения. В государстве франков полное вооружение од­ного кавалериста (шлем, цельнометаллический бронежилет или бронерубашка (кольчуга), поножи, щит, меч, копье и пр.) стоило столько, сколько стадо скота целой деревни. Известны случаи, когда только за коня и меч (самый сложный предмет кавале­рийского вооружения вследствие сочетания оптимальной дли­ны, прочности и профиля) отдавали большой участок земли. В Киевской Руси в Х в. минимальная цена кольчуги равнялась примерно 20 кг серебра. Стремя, появившееся к VIII в. Европе, соединило всадника и лошадь в единый ударный боевой агрегат, неуязвимый для пешего воина с холодным оружием (примерно как танк для пехотинца). До появления артиллерии (XIV в.) тяжелая конница была основным родом войск. В XV—XVIII вв. ружейный и артиллерийский огонь сделал рыцарские доспехи анахронизмом, вроде вооружения Дон Кихота, и на смену феодальному ополчению пришла массовая, регулярная, состоящая из наемных солдат,

Каким же образом государственные повинности и дани пре­вратились в феодальную ренту! Главным образом путем созда­ния служилого войска, когда воины служат не за натуральный, а за земельный паек (королевским дружинникам раздаются зем­ли и права на повинности и дани проживающего там населе­ния). Этот процесс сильно подтолкнула необходимость защиты от нашествий VI1I-X вв.: арабов — в государство франков, скандинавов — в Британию, венгров — в Германию. Для отражения нашествий королевская власть повсеместно создавала тяжело­вооруженную конницу путем перевода дружинников на земель­ный паек. В государстве франков этот паек сначала (VIII в.) представлял собой пожизненный бенефиции (дословно «благоде­яние»). Постепенно бенефиции превратились в феодов; бенефициарии — в феодалов; свободные крестьяне — в зависимых; дани и штрафы — в барщину и оброк.

В Германии для отражения нашествия венгров поступили еще проще: из каждых 10 крестьян в определенных деревнях одного делали воином, а 9 остальных должны были содержать его сво­им трудом. Западная Европа отстояла себя от чужеземных втор­жений, но ценой крестьянской свободы. На Руси в силу ряда причин (возможно, дефицита тяжелого вооружения) создание служилого войска значительно запоздало и произошло только в XV в. В этом следует видеть одну из важных причин того, что страна не смогла в XIII в. отразить татаро-монгольское наше­ствие (необходимо было выставить одновременно несколько де­сятков тысяч защищенных железом всадников, что было не под силу Владимиро-Суздальской Руси).

Наряду с массовым, государственным, методом закрепоще­ния существовал и индивидуальный (на Западе — прекарий, коменданция, на Руси — закупничество), который в общих чертах заключался в том, что свободный крестьянин, иногда за ссуду, добровольно вручал крупному землевладельцу (чаще всего мо­настырю) свою свободу и землю и становился зависимым от него человеком. Нередко здесь имело место скрытое насилие, оформленное в виде добровольного акта, но главную роль игра­ла тотальная религиозность людей, искренне надеявшихся та­ким путем обеспечить упокой души в загробном мире. Тем бо­лее, что это происходило на Западе в первом тысячелетии н.э., под знаком ожидания вселенской катастрофы (второе прише­ствие Христа и Страшный суд над живыми и мертвыми, пред­сказанные Новым заветом). Церковь официально прогнозиро­вала катастрофу в 1000 г. (на Руси — 1492 г.). Массовое катастрофическое сознание людей (эсхатология — ожидание конца света) на практике помогало формированию феодальной экономики.

ЭКОНОМИКА ОХОТНИКОВ

Этот древнейший тип хозяйства имеет немалые заслуги перед историей:

первый симбиоз человека с другим видом (приручение соба­ки);

глобальное расселение человечества (это легко понять в свете современных спортивных достижений: оказывается, человеку вполне под силу переплыть Тихий океан на веслах, а Атланти­ческий — и вовсе вплавь).

Охота на крупных животных требовала больших загонных ареалов. Поэтому слабыми местами данного типа экономики являлись:

прозрачность огромных охотничьих зон для проникновения со­седних народов (это породило бесконечные территориальные войны) и перепромысел, ведущий к истощению запасов диких зверей. Поисками нетронутых ареалов охоты и были вызваны миграции народов, приведшие к заселению всех континентов. В наше время охотничьи цивилизации сохранились только в экстремальных природных условиях — экваториальных тропи­ческих лесах (пигмеи Конго, индейцы Амазонии), частично в тундре Арктики, где охотничий промысел сочетается с олене­водством.

КОЧЕВОЕ СКОТОВОДСТВО

Данный тип экономики произошел от загонной охоты: груп­пы охотников со своими собаками, попадая на естественные маршруты сезонных миграций диких животных, постепенно стано­вились сначала пассивными (подобно некоторым хищникам — волкам, львам), затем — активными пастухами, производящи­ми селекцию животных и управляющими движением стад. Сле­довательно, способ эксплуатации почвы скотоводы просто пе­реняли у животных. Симбиоз человека с разнообразным одомашненным животным миром (особенно крупным и мелким ро­гатым скотом и лошадью) и породил очень своеобразный тип степной экономики, построенный на регулярных управляемых миграциях скота в места, где есть трава, из тех мест, где она уже выедена. В сути кочевой экономики далеко не все ясно, в частности, характер собственности на скот и пастбищную тер­риторию. Но какова бы ни была собственность, при данном типе хозяйства обязательно преобладали мясомолочная пища, поли­гамия (многоженство), власть патриархов (при невысокой цен­ности человеческой личности).

Скотоводческий тип хозяйства благодаря своей мобильности (со скотом мигрирует весь народ) оказал огромное влияние на экономическое развитие всего мира. Кочевые скотоводческие на­роды особенно сконцентрировались на просторах Великой сте­пи — огромной равнины, протянувшейся в Евразии — от Кар­пат до тунгусской тайги. Здесь сформировалось хозяйство тюрских, угро-финских, иранских народов. Отсюда некоторые из этих народов совершили поистине великие миграции — вплоть до черноморского, средиземноморского и даже атлантического по­бережий, что вызвало важные изменения в социально-эконо­мической жизни целых континентов. Кочевой тюркоязычный народ хунну (гунны), стартовав во второй половине IV в. н.э. из Приуралья (все миграцирующие на Запад народы прошли через «во­рота» между южными отрогами Урала и северным побережьем Каспия) и возглавив большой межэтнический союз племен, дошел почти до Атлантики и с великим трудом был отброшен войска­ми Римской империи и ее союзников на Дунай. Миграции печенегов, половцев и других тюркоязычных народов Великой степи в Северное Причерноморье в Х — XII вв. и их давление на Киевскую Русь привели к переносу центра государства восточных славян из Приднепровья во Владимиро-Суздальскую Русь, а нашествие монголов в XIII в. — к превращению Руси в полуколонию татаромонгольского государства Золотая Орда.

Миграция венгров в Х в. в Центральную Европу вызвала необ­ходимость для отпора этому вторжению внести большие изме­нения в военную организацию и социально-экономическую струк­туру Германии. Сами венгры, потерпев поражение и перейдя к оседлому образу жизни, создали на Дунае свое государство, подчинившее на целые века ряд окружающих славянских наро­дов — хорватов, словаков, русинов и др.

Но самые грандиозные историко-экономические последствия имела миграция турок в Малую Азию, где они осели и, образовав свое государство, в XIV — XVI вв. постепенно подчинили себе Ближневосточный, Балканский, Азово-Черноморский, Североафриканский регионы. Турецкая (Османская) империя стала огромным препятствием в средиземноморской торговле Евро­пы со странами Востока и стимулировала поиски европейцами других коммуникаций, которые в конце XV в. привели к откры­тию Америки, морского пути в Индию и образованию мировой экономики.

ЭКОНОМИКА НАСЕЛЕНИЯ ГОРНЫХ ДОЛИН (ГОРСКИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ)

В высоких горах, покрывающих значительную часть земной суши, расселение людей, значит, и ведение хозяйства, возможно только по склонам ущелий, которые являются природными акве­дуками ледников. Хотя хозяйство горцев включает обычные земледелие и скотоводство, оно имеет одну особенность, которая и делает его отдельным типом экономики. Эта особенность — неизбежный массовый отход молодежи в силу аграрного пере­населения как следствия дефицита пахотной и пастбищной зем­ли. И в наше время для пашни там нередко используются плос­кие крыши жилых домов, а увеличение поголовья скота сверх определенных пределов влечет за собой полное исчезновение кормовых трав на горных лугах и зарастание их травами, кото­рые скот не ест. Это обстоятельство было ярко продемонстриро­вано в экономике горного Карпатского региона, где после при­соединения к Советскому Союзу произошло плановое увеличе­ние поголовья скота.

В течение многих столетий отход горской молодежи носил исключительно характер военного найма юношей Швейцарии, Шотландии, Северного Кавказа. Из них состояли, в частности, гвардии целого ряда государств (Франция, Англия, Египет и др.) С развитием в Европе фабрично-заводской индустрии и железных дорог военный наем горской молодежи уступил мес­то хозяйственному (широко известны кавказские, западноукра-инские и прочие строительные артели). Как бы там ни было, и в наше время местная экономика по-прежнему не в состоянии занять все население горных ущелий, что обусловливает его от­ходничество, создает ряд экономических и политических проблем, как на родине, так и в местах, куда направлен отход.

5. ИРРИГАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ (РЕЧНЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ)

Остальные типы докапиталистического хозяйства основаны главным образом на растениеводстве (симбиозе человека с ра­стениями), столь же древнего, как загонная охота. Один из са­мых древних типов растениеводства сложился в долинах вели­ких рек Востока — Тигра и Ефрата, Нила, Хуанхэ, Аму-Дарьи и др. (а также в доколумбовой Центральной и Южной Америке). Режимы земледелия здесь полностью зависели от гидрорежима. Поэтому главным условием производства сельскохозяйственных культур и, следовательно, самого существования людей, было искусственное регулирование режима рек при помощи дамб и каналов для обводнения (гидромелиорации) исключительно пло­дородной почвы. При жарком климате это обеспечивало в нормальные (без стихийных бедствий) годы довольно высокие урожаи злаков, овощей и фруктов.

В отсутствие механизации только коллективный труд боль­ших масс людей мог справиться с исключительно трудоемким ирригационным строительством. Люди регулировали реки, но и вся их жизнь, в свою очередь, регулировалась реками. Ирригационная экономика являла собой, по-видимому, самый ран­ний пример командно-распределительной системы — без цент­рального управляющего и учетного органа невозможно было под­держивать гидромелиоративную сеть вдоль великих рек. Поскольку ручные земляные работы были исключительно трудоемкими (120 — 150 тыс. чел./час на 1 км канала), а материальные сти­мулы в условиях натурального хозяйства не действовали, уп­равление этими работами должно было быть не только централизованным, но и обожествленным (цари вполне официально считались живыми богами). Отсюда — огромное значение в уп­равлении хозяйством мифологии и жрецов как ее интерпрета­торов, а также бюрократии — для контроля и учета (чтобы выдать работнику вавилонского государственного хозяйства пару сандалий, требовалось выписать 9 глиняных табличек-наклад­ных). Государство, как распорядитель ирригационных работ и распределитель воды, являлось верховным собственником и всех орошаемых земель, которыми распоряжалось через царские (го­сударственные) или храмовые хозяйства. Крестьянские общины имели право наследственного пользования за натуроплату, размер которой устанавливался не по амбарному, а по биологическому урожаю (определялся до жатвы чиновниками).
Итак, непосредственным производителем материальных благ в ирригационных системах был крестьянин, юридически сво­бодный, но обязанный государству трудовой повинностью. Про­изводственный труд рабов по самым элементарным экономи­ческим причинам не мог применяться: не было не только дефи­цита, но существовал избыток трудовых ресурсов (населения в трудоспособном возрасте). В период разливов рек, когда сельс­кохозяйственные работы прекращались, эти избыточные тру­довые ресурсы необходимо было занять. Поэтому-то древневос­точные государства силами трудообязанных крестьян могли ве­сти строительство грандиозных сооружений — египетских пи­рамид, вавилонских башен, великой китайской стены и пр. Та­кие сооружения в древнрсти причислялись к «чудесам света». Поражают они и сейчас...

Рабство захваченных на войне и кабальных (несостоятельных должников) людей носило домашний, а не производственный характер, преследовало политические и идеологические цели. Огромные массы слуг в домах царей и знати, многонациональ­ные гаремы — все это лишний раз подчеркивало престиж дес­потии, ее безграничную власть. Поэтому правовое положение рабов не очень отличалось от положения свободного населения:

фактически все были рабами государства.

6.АНТИЧНАЯ СИСТЕМА ХОЗЯЙСТВА. ОБРАЗОВАНИЕ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКИ

Данный тип хозяйства основан на производственном труде рабов-иностранцев, захваченных на войне (рабство соплеменников исключалось). Античная экономика сформировалась в мас­штабах небольших средиземноморских (прибрежных или островных) городов-государств (полисов). Отдельные полисы суще­ственно различались между собой по экологии и характеру эконо­мики: одни тяготели больше к сельскому хозяйству, другие — к промышленности. Однако образование рабовладельческой экономики везде исходило из одних и тех же предпосылок.

Формирование рабовладельческого хозяйства повсеместно началось с создания военной организации для воспроизводства. Как уже отмечалось выше, при тогдашнем уровне военной тех­ники создать такую организацию можно было, только призвав к оружию всех граждан полиса. У небольших государств не было средств для найма воинов. Поэтому каждый должен был слу­жить за свой счет — в том роде войск, в котором позволяло его материальное положение — в пехоте (основная масса граждан полиса — люди среднего достатка), кавалерии, снаряжать ко­рабли (две последние категории — самые богатые), а самые бедные граждане вооружались дротиками или просто камнями. Только воин считался гражданином полиса и имел право на участок земли.

По этой причине формирование античной экономики, как правило, начиналось с военно-экономических реформ, разде­лявших всех граждан на имущественные разряды для несения военной службы. В Афинах, по реформе Солона (594 г. до н.э.) стало четыре разряда, в Риме, по реформе Сервия Туллия (се­редина VI в. до н.э.) — шесть. Эти и подобные реформы создали античный военный строй — фалангу — колонну пехотинцев, вооруженных двухметровыми копьями. Удар колонны всегда при­носил успех против войск, не знавших строя. Функционирова­ние фаланги и обеспечивало функционирование и рабовладель­ческой экономики. А процветание фаланги, в свою очередь, зависело от процветания хозяйств пехотинцев — людей среднего достатка.

С военным типом воспроизводства рабочей силы связано основ­ное правило рабовладельческого хозяйства: добиться у раба мак­симума производительности в кратчайший срок, после чего за­менить его новой военной добычей, так как содержание детей рабов представляло бы собой накладные расходы на капитал.