Что в сердце нет тепла и нет покоя,

А ту, кто ведал тайну чистой истины

Я потерял. Она была со мною.

 

 

Лотти было очень жалко Пьеро. Почему над ним смеялись? Кидали в него разные предметы? Ведь он читал такие хорошие стихи. Ей захотелось найти этого странного клоуна и сказать ему что-нибудь хорошее, но она боялась, что может пропустить Штефана.

В заключение программы на сцену из-под купола опустили огромную клетку, из которой вышли три практически обнажённые стройные девушки. Их загорелые тугие тела манили и возбуждали своей недоступностью. На шее у каждой находился огромный удав. Греховный блеск девичьих глаз распалял сердце каждого мужчины в зале. Девушки, придерживая удавов, исполнили страстный эротический танец. После этого они, под оглушительные аплодисменты и свист, поклонившись, покинули сцену.

Представление закончилось, и люди стали расходиться. Кто-то вернулся к карточным столам, кто-то – к барной стойке. Вечер удался на славу, каждый получил то, что хотел, а над шатром хохотала огромная луна, щёлкая, как хлыстом, острым полосатым языком от восторга.

Лотти увидела, как из-за кулис выбежала стайка девушек-танцовщиц, которые выступали сегодня вечером. Весело щебеча, он подсели к мужчинам за карточным столом, тут же принесли новую колоду карт, вино и чистые стаканы для женщин. Радостный громкий смех, то стихал, то возобновлялся вновь. Отчего-то этот смех пугал Лотти. Ей казалось, что он был каким-то яростным и неестественным. В нём не было той лёгкости, которая присутствует у действительно счастливых людей, словно все, кого тут видела девочка, лишь изображали радость, стремясь выжать из себя этот смех, будто так они стремились доказать себе, что если ещё могут смеяться, то не всё потеряно для их душ.

Малышка ещё раз обвела взглядом разгульную толпу, в надежде увидеть в ней Штефана, но его нигде не было видно.

 

Тугой плен атласных лент из её корсета на моих запястьях… шёлковая повязка накрывает мои глаза, погружая меня в темноту… обострились чувства… сладкая истома… глубокий вдох…горячий выдох… я готов…

 

Воздух стал плотным и тяжёлым от сигаретного дыма, от которого начинала кружиться голова, и всё плыло перед глазами. Громкая музыка и смех резали слух, не давая сосредоточиться на собственных мыслях. Лотти вжималась в спинку стула, таращась на происходящее осоловевшим от усталости взглядом. Некоторые посетители равнодушно поглядывали на неё порой и тут же возвращались к своим занятиям, находя их куда более важными, нежели напуганная маленькая девочка, невесть как оказавшаяся среди грязи и разврата, скрытого под навесом циркового шатра.

 

Шорох… свист плети… обманула… выдох… удар… смех… поцелуй… пустота… желание… вздрогнуть… льётся вино на разгорячённое тело… её губы… выпить меня…

 

Рядом с Лотти на стул присел тяжело дышащий благовидный плотный мужчина в красивом и, несомненно, очень дорогом костюме. Он достал белоснежный платок из нагрудного кармана и вытер им раскрасневшееся лицо и шею, хрипя от одышки. Через мгновение к мужчине подошла официантка и приняла заказ.

 

Она играет со мной… дразнит… обжигает болью… но мне всё ещё холодно… по-прежнему пусто… налей ещё вина… наполни меня… мне мало тебя…

 

Малышка с удивлением наблюдала за тем, как сидевший рядом господин принялся поглощать принесённую еду. Он впивался зубами в мясо, так словно не ел неделю, обглодав кости, швырял их на пол. Официантка приносила всё больше еды, всё больше бутылок самого дорогого вина, но посетитель был ненасытен. Лицо его лоснилось от удовольствия, но рыбьи глаза оставались пустыми и мёртвыми.

 

Ещё… ещё… хватать ртом расплавленный воздух… пот… боль… кровь… вино… бархат её кожи… слёзы свечей… её губы ласкают меня… там, где обожгла плеть…

 

Пытливый взгляд зелёных глаз метнулся от девочки в сторону, где находились приватные комнаты. Вновь посмотрев на малышку, незнакомец пытался понять, зачем Хранитель привёл её с собой, и кто она такая.

 

Давай… ты знаешь чего я хочу… всегда знаешь… за это я ненавижу тебя… я люблю тебя… я жду твоей смерти и молю о твоём бессмертии… дай мне это… её вкус… сильнее… проклятье…

 

Музыка стихала, гости стали собираться по домам, смех уже был практически не слышен, карточные столы пустели. Лотти с тревогой следила за этими изменениями, она испугалась, что может остаться тут одна. Оказаться совершенной одной в огромном шатре казалось ей гораздо более страшным испытанием, нежели нахождение среди всех этих странных, пугающих людей.

 

Тяжело дышать… её стон… мой хрип…усталый горячий шепот… лежит на моей груди… она ничего не просит и знает, что ничего не получит взамен… просто игрушка, которая мне нужна… нет, мне всё ещё одиноко… холодно… больше не помогает…