Себастьян молча пересадил подопечного в кресло. Пора было ехать в ванную.

В душевой было прохладно, отчего кожа Штефана тут же покрылась мурашками.

Санитар тем временем неторопливо открывал воду и подготавливал всё необходимое.

 

Ты можешь шевелиться быстрее, Себастьян? Я тут околею, пока ты, наконец, вспомнишь о моём существовании!

 

Очутившись под струёй прохладной воды, Штефан поморщился от досады. Погреться, видимо, не получится. Пока санитар мыл его, он поднял голову и посмотрел на душ. Вода тонкими колючими стрелами тут же застучала по его лицу.

– Повернись! Что ты застыл? – проворчал Себастьян, стирая рукой со своего лица попавшие на него мыльные брызги.

 

Я не застыл! Я заледенел! Включи же, наконец, тёплую воду, бесчувственное ты животное!

 

Санитар помог подопечному повернуться и ухватиться руками за поручни. Пациенту водные процедуры уже порядком надоели, и он с тоской думал, когда же всё это закончится.

 

07:37

Знаете, как я бы назвал здание психиатрической клиники? «Дом тысячи миров». Именно так. В каждой из комнат таких клиник, как эта, заперт отдельный пугающий и своеобразный мир. По какой-то нелепой ошибке заключённый в мешок с костями. В тело.

Вы смотрите на нас. Какие мысли приходят в вашу голову? Что вы чувствуете? Жалость? Сострадание? Отвращение? Мы кажемся вам лишь бездушными глупыми куклами, зависящими от вашей милости и заботы. Словно маленькая жестокая хозяйка оторвала глаз своему плюшевому зайцу, и вы подняли бедолагу – пожалеть, несмотря на то, что торчащая теперь вместо глаза-пуговицы вата вызывает у вас неприятные чувства к самой игрушке. Но мы не игрушки. Нам не нужна ваша презрительная жалость. «Куклы» всегда должны быть достаточно милы для вас, чтобы иметь возможность получить то, что причитается им по праву. То, что вы можете позволить себе в любом настроении. Вы смотрите на нас и не догадываетесь, что в ответ на вас смотрит сама Вселенная. Прививаете нам своё мировоззрение шприцами, но мы нашли ключи к параллельным мирам, к вашим тайным мечтаниям и снам. Вы обладаете иллюзорной свободой, а мы – истинной! Для нашего сознания не существует границ. Нам тесно в вашем прямолинейном мире, ограниченном работой, семьёй, кредитными картами, телевизором, утренними газетами, антидепрессантами и кружкой пива в баре по пятницам. Это и есть ваша свобода? Возможность выбора между варёным омаром и мясным рулетом, четвёртым и восьмым каналами, строгой сорочкой или футболкой? У «куклы» такой возможности нет, это за неё решаете вы, однако у неё есть нечто большее – возможность творить и созидать миры, когда многие из вас могут созидать лишь работу своего кишечника.

 

– Эй, Брайтер, мне надо бить в колокол перед твоим носом, чтобы ты обратил на меня внимание?! – Штефан вздрогнул и перевёл взгляд на нависшего над ним рассерженного Басти, очевидно уже долгое время пытающегося вернуть подопечного из мира грёз и размышлений к суровой реальности в виде тарелки с овсяной кашей, стоящей на столе.

Привычка Штефана отключаться от действительности мгновенно, стоит его оставить одного хоть на пару минут, ужасно раздражала всех без исключения санитаров, когда-либо работавших с ним. Он знал это, но совершенно не желал отказываться от любимого занятия.

 

07:50

Она гнала машину по засыпанной снегом дороге с убийственной скоростью. Машину периодически заносило, и тогда Сьюзен ругала себя за неосторожность, но скорости не сбавляла. Она напряженно вглядывалась в обледеневшее ветровое стекло.

Справа мелькнули высокие сосны – главный ориентир, говорящий о том, что до места осталось совсем немного. Сьюзен сбросила скорость, чтобы вписаться в поворот, и тут машина снова подвела ее. Двигатель предательски заглох. До начала рабочего дня оставалось пять минут.

– Проклятье! – девушка в бессилии ударила по рулевому колесу. – К черту!

Она решила, что бросит машину и пойдет пешком. Конечно, она опоздает, но не настолько, чем, если снова будет уговаривать эту колымагу завестись.

Сьюзен хлопнула дверцей, щелкнул центральный замок. Ледяной ветер тут же метнул в лицо горсть острых снежинок, она сразу замерзла в тонком пальто. Сейчас ей могло помочь только чудо.

Как ни удивительно, но чудо для неё все же случилось. Им оказался порядком потрепанный пикап, вынырнувший из-за поворота. Он притормозил. Из окна высунулась голова с растрепанными волосами и жизнерадостно поинтересовалась: «Нам по пути?»

Не тратя больше времени на размышления, Сьюзен забралась в кабину подозрительного транспорта. Водитель оказался молодым парнем. Он сразу с видом опереточного злодея сообщил, что может подвести только до психиатрической лечебницы. И, чтобы его спутница не подумала ничего плохого, пояснил, что он там работает, причём на весьма уважаемой должности.

Она была несказанно рада такому повороту событий. Все утренние неприятности стали напоминать дурной сон. В кабине пахло сигаретами, пивом, а из магнитолы неслись сокрушительные потоки гитарных рифов. Девушка откинулась на спинку сидения, прикрыла глаза и попыталась привести в порядок сумбурные мысли. Всё складывалось вполне удачно, и на работу она успевала. Еще пара минут – и она войдет в здание клиники. Еще минута...