Особенности просодической стороны речи у заикающихся

В последнее время все больше внимания обращается на изучение просодической стороны речи людей, страдающих заиканием. М.Вингейт говорит о заикании как о «просодическом дефекте», который проявляется в перемежающихся нарушениях ударений. Г.Бергман также сводит заикание к нарушению просодики. По его данным, эпизоды заикания встречаются главным образом на ударных слогах, интервалы между которыми в речи заикающихся очень изменчивы даже в отсутствие речевых судорог. Он также отмечает у них затруднения с постановкой ударения. Другая просодическая особенность речи заикающихся выражается в ограничении способности к модуляции голоса. Факт монотонности речи при заикании широко известен. О.Фон Эссен и Х.Фернау Хорн даже выделяли монотонность речевой мелодии как основной симптом заикания.

В ряде работ отечественных авторов говорится о нарушении ритма, мелодики, динамической гармонии речи заикающихся.

В литературе имеются отдельные рекомендации, направленные на коррекцию просодической стороны речи. Так, Н.П.Тяпугин замечает, что выразительность речи достигается игрой слогов и логических ударений. Многие советуют корригировать мелодику речи заикающихся, используя музыкотерапию и логопедическую ритмику. Авторы указывают на возможность достижения выразительной речи демонстрацией правильных ее образцов.

В свете концепции Н.П.Бехтеревой, нарушение просодической стороны речи является частью устойчивого патологического состояния, которое формируется при возникновении и развитии заикания.

Просодику нельзя рассматривать отдельно от таких важнейших аспектов речевого общения, как мимика, поза, взгляд, жест. Все эти обязательные элементы коммуникации создают специфическую эмоциональную окраску речи, способствуют передаче не только вербального сообщения, но и подтекста, который часто определяет основной смысл высказывания. Как известно, в норме все названные элементы задействованы в речевом общении. Они дополняют друг друга. При заикании разрушается единство, целостность различных сторон речевой коммуникации, процесс общения оказывается нарушенным, в том числе вследствие дисгармонии, рассогласования различных элементов единой функциональной системы.

Заикание прежде всего сказывается на темпо-ритмическом рисунке фразы. Темп речи, как правило, ускоренный, обусловлен желанием сообщить необходимые сведения в промежутке между судорогами, скорее «отговорить», окончить тяжкий труд, которым является в этих условиях речь. Заикающихся подгоняют тревога, волнение, связанные с актом речи. Темп неровен и может значительно изменяться даже в одной фразе.

Речевые судороги дезорганизуют и ритмическую сторону речи. Речевой поток может неожиданно прерываться, что в свою очередь ведет к нарушению синтагматического и психологического паузирования. Исчезает упорядоченность, стройность речевого потока, его звучность.

В речи заикающихся царит хаос, который особенно ощутим, когда они стоят перед необходимостью развернутого высказывания. Страх перед фатальным беспорядком становится значимой частью невротической составляющей заикания. Из-за стремления скрыть дефект от окружающих возникает нечеткая артикуляция, причем согласные утяжеляются, а гласные как бы «цедятся» сквозь зубы. Купол практически перестает использоваться как резонаторная полость, и в целом речь создает впечатление «каши во рту».

Нечеткая артикуляция, с одной стороны, присущие заикающимся тревога и страх с другой, влекут за собой хронические голосовые зажимы, в результате чего звучание переводится, в основном, в верхний голосовой регистр. В речи заикающихся, как правило, недостаточно представлен низкий голос с грудным звучанием, а также средний голос с хорошо развитым головным и грудным звучанием. Крайне неэффективно задействованы диафрагмальная опора, нижние резонаторы, что увеличивает нагрузку на голосовые связки. В большинстве случаев такая речь представляет собой «шелест на связках», при котором воздушная струя используется крайне неэкономно. Даже при отсутствии явной инспирации заикающиеся обычно ощущают во время речи постоянный недостаток воздуха. Дополнительный вдох перед синтагмой вряд ли может существенно облегчить их страдание, которое объясняется не столько недостатком воздуха, сколько неэкономным его использованием, толчкообразным выдохом.

Состояние речи усугубляется фиксированностью пациентов на отдельных звуках. Звукофобия является одной из причин, способствующих формированию «твердой атаки» звуков. Речь теряет звучность, перестает быть «концентрированным пением», как у хорошо говорящих людей.

Таким образом, существенной стороной рассматриваемого дефекта является деформация темпа и ритма речи (речевой плавности), что на фоне постоянного эмоционального напряжения, тревоги, страха ведет к нарушению многих сторон интонации: паузирования, мелодики, динамической гармонии и т.д. У заикающихся нарушены, по существу, все характеристики музыкальности речи. Они теряют способность к эмоциональной окраске последней и изъясняются с помощью заученных, застывших интонационных схем и шаблонов. У заикающихся нарушено живое общение с собеседниками. Их лица во время речи амимичны, жест отсутствует или не точен, глаза избегают собеседника, не оживлены передаваемой мыслью, не «говорят».

Наиболее серьезные нарушения в области просодии имеют место при тяжелом заикании, протекающем на резидуально органическом фоне. Особенно в случаях, когда речевая судорога возникает при отстающем речевом онтогенезе. Несомненно, существует возраст, когда все лингвистические, а значит, также интонационные возможности развиваются наиболее продуктивно. Скудность словарного запаса чаще всего коррелирует (имеет некую взаимосвязь) с бедностью интонационного словаря. Это наблюдается у детей, страдающих общим недоразвитием речи, и еще более усугубляется, если на этом фоне возникает заикание.

Более тяжелые нарушения интонационной стороны речи отмечаются у заикающихся, которые воспитывались в неблагоприятной микросоциальной среде. Напротив, там, где речь ребенка формировалась на правильных речевых образцах, где дети жили в обстановке добра и любви, слушали музыку, их интонационные возможности стали богаче и способность интонировать сохранилась в более значительной степени, несмотря на заикание.

Вышеприведенные наблюдения могут быть истолкованы в свете современных представлений о функциональной асимметрии полушарий мозга.

Речевой сигнал (высказывание, сообщение) относится к системам знаковых уровней организации и несет информацию двоякого рода. Во-первых, это собственно вербальная информация, основным носителем которой является слово, точнее, заключенное в нем понятие. Ответственность за такого рода информацию обычно несет левое полушарие. Во-вторых, это эмоциональная информация, определяющая интонационную окраску речи, подтекст, заключающий в себе отношение говорящего к сказанному, но не находящий прямого выражения в самих словах. Такая информация получила название экстралингвистической. Управление ею осуществляет правое полушарие мозга.

Как указывает П.Г.Симонов, именно эта вторая система является доминирующей в звуковой коммуникации ребенка в доречевой период. Овладение речью, однако, не приводит к утрате экстралингвистической коммуникации.

Оба полушария головного мозга интегрируются в единую функциональную систему, хотя каждое из них имеет свои специфические внешние каналы передачи информации. Так, вербальная система, представленная посредством объективных кодов (слов), использует преимущественно артикуляторный аппарат при минимальном участии интонации. Экстралингвистическая система, отвечающая за эмоциональную окраску речи, использует, по-видимому, другие механизмы, сопутствующие речи и влияющие на нее. Из повседневного опыта общения хорошо известно, что интонированная речь сопровождается мимикой, жестом, движением головы, плеч и пр. Однако для логопедической практики более важным является утверждение, что интонированная речь практически невозможна без этих сопутствующих движений.

Напрашивается гипотеза, что именно сопутствующие движения определяют механизм формирования интонационно окрашенной речи. Причем имеются в виду как движения в прямом смысле (рук, плеч, мышц лица, груди), которые могут приводить к изменению резонансных характеристик речевого аппарата, так и напряжение или расслабление мышц гортани или голосовых связок, от чего зависят частота основного тона, тембр голоса и т.п. Эти многочисленные и разнообразные движения позволяют сравнить аппарат речи здорового человека с музыкальным инструментом типа электрооргана, где различные рычаги, клавиши и педали дают возможность придать основной мелодии новую богатую аранжировку и иногда до неузнаваемости изменяют ее [31].