В 40-х годах начали фотографировать преступников, и фотоснимки дополняли эти карточки.

 

По такой картотеке можно было установить личность задержанного полицией человека лишь в том случае, когда он не скрывал своего имени и фамилии.

Ведь карточки были разложены в алфавитном порядке, и уже после установления фамилии задержанного проводилось его идентификация по фотокарточке в архиве.

 

Только в том случае, когда задержанный не скрывал своей личности или полиции удавалось узнать его подлинное имя своими методами, по картотеке можно было проследить преступную биографию этого человека.

 

Но, естественно, рецидивисты при задержании назывались вымышленной фамилией, и эффективность работы кабинета судебной идентификации, несмотря на собранный колоссальный объем информации, была невысока, а просмотреть десятки тысяч фотокарточек? в поисках нужной — задача практически невыполнимая.

 

К концу 70-х годов прошлого века накопились несколько миллионов таких карточек и десятки тысяч фотоснимков преступников.

 

Системы идентификации человека по его фотоизображениям тогда еще не существовало.

В 1879 г. в Кабинет судебной идентификации поступил писарем

 

Альфонс Бертильон.

 

15 марта 1879 года приступил к исполнению обязанностей писца в парижской полицейской префектуре Альфонс Бертильон – человек, чьё имя спустя несколько лет прославит французскую полицию, а работы ознаменуют целую эпоху в развитии криминалистической науки.

 

Прибавьте благородное происхождение к несчастному Башмачкину, и вы получите 26-летнего Альфонса Бертильона, помощника письмоводителя в Архиве парижской префектуры.

 

Он был безнадежен. Сын уважаемого врача, статистика и вице-президента Парижского антропологического общества Луи Адольфа Бертильона, он смог получить это незавидное место только благодаря семейным связям.

На день поступления в префектуру его успели исключить из трех лучших школ Франции, уволили из банка и лишили практики домашнего учителя. К тому же Бертильон был замкнут и недоверчив, страдал носовыми кровотечениями и приступами мигрени.

 

Он производил отталкивающие впечатление: был малообщителен и болезненно недоверчив, злобен и саркастичен, абсолютно лишен музыкального слуха и чувства прекрасного.

 

Единственно в чем хорошо разбирался Альфонс, была своего рода "семейная наука Бертильонов" - антропология.

 

И вот однажды, с педантичным усердием переписывая очередную карточку, Бертильон, обратил внимание на вопиющую поверхностность антропологического описания уголовников.

 

В них то и дело повторялось: «высокого», «низкого», «среднего» роста, «лицо обычное», «никаких особых примет».

Все эти описания подходили к тысячам людей.

 

Поскольку он видел бессмысленность и бесполезность своей работы, а вырос он в семье, где с детства слышал имена Чарльза Дарвина, Луи Пастера и других учёных, спрашивал себя: почему напрасно тратятся время, деньги и усилия людей на такое абсолютно ненадёжное и неэффективное установление тождества преступников?

Почему бы не использовать для этого возможности антропометрии?

 

Всем его существом овладела "великая измерительная лихорадка".

 

Отупляющая, практически бессмысленная работа с сотнями тысяч карточек, которой изо дня в день занимались Бертильон и его коллеги, тем не менее не отвратила начинающего криминалиста от проблем судебной идентификации.

 

Выросший в семье естествоиспытателей, он попытался применить принципы систематизации при сравнении фотоснимков арестантов.

 

Альфонс Бертильон, принятый поначалу из милости в полицию на должность писаря, первым в мире начал с 1883 г. вводить в криминалистику научные методы работы, заимствованные из антропологии и статистики.

 

Исходя из выводов антропологов и статистиков о том, что геометрические размеры частей тела у разных людей никогда не совпадают полностью, он измерял преступников, заносил данные измерений на карточки и мог, таким образом, при необходимости отыскать зарегистрированного преступника по картотеке.

Это и было основой метода.

 

Измеряя рост, длину и объём головы, длину рук, пальцев, стоп, он убедился, что размеры отдельных частей разных лиц могут совпадать, но размеры четырёх, пяти частей тела одновремённо не бывают одинаковыми.

 

Начиная с 1883 года, он измерял преступников и заносил данные о них в картотеку.

Этот метод получил название бертильонажа.