История музеефикации археологических памятников

8 -

поднимается вопрос о соответствии памятнику окружающего про­странства. Необычна мысль автора о «разрушительном» моральном воздействии руинированных остатков памятника как противопостав­ления будущему города. Для решения этой проблемы предлагается устройство вокруг памятника парковой зоны, «вписание» памятни­ка в современное здание, превращение памятника археологии в деко­ративный элемент городского пейзажа¹⁵. На наш взгляд, превраще­ние памятника в «декоративный элемент» в корне меняет его смыс­ловую нагрузку и, соответственно, силу влияния на жителей города, экскурсантов, тогда как при определенных обстоятельствах памят­ник может обрести «вторую жизнь», вновь стать активным, а не де­коративным элементом городской застройки. Впрочем, несмотря на некоторые дискуссионные моменты, работа О.Г. Чизбековой являет­ся на сегодняшний день единственной серьезной попыткой понять роль и место памятника археологии в городе.

От проведения реставрационных работ, от «философии» реставрации зависит и удачная музеефикация памятника археологии, его аттрактив-ность и информативность. Эти проблемы затрагиваются в подгруппе литературы, посвященной вопросам консервации археологических па­мятников. К этой подгруппе относится статья Б.Л. Альтшуллера и О.Н. Постниковой, где высказываются положения, апробированные в про­цессе музеефикации античных памятников Крыма¹⁶. Основной темой данной работы стало рассмотрение существующих способов сохранения памятников (содержание под кровлей, под открытым небом, засыпка па­мятника в случае невозможности обеспечить его сохранность) и связан­ных с ними методов экспонирования (проблема внешнего вида защит­ного сооружения, способы показа памятника и т.п.). Также авторы уде­лили внимание проблеме реставрации археологического памятника. Ими отмечены несколько видов реставрационных работ:

— метод анастилоза, при котором перемещенные подлинные фраг­
менты сооружения возвращаются на свое место;

— «аналитическая» реставрация — максимальное раскрытие куль­
турных напластований с ограниченными реконструкциями, со­
зданными на основе бесспорных аналогий;

— целостная реконструкция.

¹⁶ Чизбекова О.Г. Функционирование памятников архитектурной ар­хеологии в городской среде // Памятники в контексте историко-культур­ной среды. М., 1990. С. 103.

¹⁶Альтшуллер Б.В., Постникова О.Н. Методические проблемы долго­временного сохранения каменных архитектурно-археологических памят­ников // Методические основы охраны и использования памятников ар­хеологии. М., 1987.

Причем авторы считают, что последний вид работ должен пред­ставлять собой «редчайшее явление, решающее кардинальную градостроительную и экспозиционную задачу»¹⁷. Надо признать, что этот вид реставрационных работ не согласуется с международ­ными нормами реставрации археологических объектов.

Интересна и другая работа О.Н. Постниковой, в которой сделан об­зор различных работ (книг, статей, отчетов), посвященных консерва­ции и реставрации памятников архитектурной археологии¹⁸. Основ­ное внимание в ней уделяется технологическим вопросам, однако ав­тор попытался раскрыть и взгляды исследователей на проблему восприятия руинированных сооружений, их эстетическое и истори­ческое значение. Несмотря на небольшой круг привлеченных источ­ников, исследование О.Н. Постниковой можно считать определенной вехой на пути обобщения отечественного и зарубежного опыта консер­вации и организации показа памятников архитектурной археологии.

Отдельную подгруппу составляют статьи, где рассматривается опыт консервации отдельных памятников и объектов в разных регионах России и СНГ — Анапа, Москва, Псков, Брест (этот бе­лорусский памятник является единственным на территории СНГ примером успешной консервации деревянных остатков древнерус­ского города, и, возможно, опыт проведения консервационных работ на нем будет полезен российским специалистам)¹⁹.

В статье А. А. Куратова²⁰ представлена информация о различных археологических заповедниках на территории СССР, рассматрива-

¹⁷АльтшуллерБ.В., Постникова О.Н. Методические проблемы долго­временного сохранения каменных архитектурно-археологических памят­ников // Методические основы охраны и использования памятников ар­хеологии. М., 1987. С. 29.

¹⁸ Постникова О.Н. Методы консервации руинированных каменных
сооружений (обзор отечественных и зарубежных источников). М., 1992.

¹⁹ Вихров В.Е., Вихров Ю.В., Борисов В.А., Казанская СЮ. Сохранение
древесины из раскопок Берестья // Советская археология. 1973. № 4; Пост­
никова О.Н., ПанькинаЛ.Н., ПетушковаЮ.П., Гришакова А.Ф., Изучение
долговечности и биостойкости консервационных составов, предложенных
для укрепления материалов горнового комплекса XV в. в Зарядье (Москва)
// Методы консервации и упрочнения дерева и камня в памятниках куль­
туры. М., 1992; Румянцева Н.Д., Осипчик B.C., Алексеева Е.М., Фатерова
СВ., Куликова О.П. Особенности проведения работ по реставрации и кон­
сервации археологического памятника «Горгиппия» // Проблемы исследо­
вания и консервации археологического камня. М., 1993; Беляевская О.Н.
Метод укрепления каменной кладки древних сооружений // Там же.

²⁰ Куратов А. А. Археологические скансены в СССР // Традиционная
духовная культура народов Европейского Севера: ритуал и символ. Сык­
тывкар, 1990.

10 —_________________________________________________________

ются проблемы реконструкции и музеефикации каменных лабирин­тов на Соловецких островах. Определяются задачи сохранения и ис­пользования «археологических скансенов» (термин, применяемый автором, быть может, не совсем удачен, так как под «скансеном» обычно понимается музей, созданный на основе памятников, свезен­ных из мест бытования на специально отведенную территорию), сре­ди которых: 1) вычленение главных критериев отбора памятников для музеефикации (они полностью повторяют принципы, уже вы­раженные Н.М. Булатовым); 2) обоснование основных методов в со­здании скансенов (среди них обращает на себя внимание пункт, пре­дусматривающий перенос памятников из мест обнаружения на спе­циальную территорию — мера, допустимая лишь в самых крайних случаях); 3) эффективное использование археологических скансе­нов в научно-просветительной и познавательно-воспитательной ра­боте²¹. На наш взгляд, данная статья представляет интерес в части, посвященной музеефикации археологических памятников Солов-ков. Основные же теоретические положения, изложенные А. А. Ку-ратовым, уже не раз рассматривались в музееведческой литературе.

Упомянем также сборник, изданный Российским научно-иссле­довательским институтом культурного и природного наследия, «Археологический фактор в планировочной организации террито­рии* (1997 г.). В нем опубликован ряд статей, имеющих в основ­ном практическое значение и анализирующих опыт использования памятников средневековой археологии в современной социокуль-турнои и экономической ситуации.

Из новых работ, посвященных данной тематике, можно обратить внимание на статью И.М. Минеевой²³, где автор рассмотрела особенно-

²¹ Куратов А. А. Археологические скансены в СССР // Традиционная
духовная культура народов Европейского Севера: ритуал я символ. Сык­
тывкар, 1990. С. 98-99.

²² Например: Бахтина И.К. Природно-исторический парк «Пехорка*- //
Археологический фактор в планировочной организации территории. М.,
1997; Чернов С.З. Археологический и историко-ландшафтный комплекс
национального парка «Лосиный остров» //Там же; Волков И.В. Проблема
создания археологического и природного заповедника золотоордынских
городов (в аспекте хранения коллекций массового керамического материа­
ла) // Там же; Кренке Н.А. Заповедник «Горки» на Пахре: археология в
системе культурных ресурсов территории; Гоняный М.И., Зайцев А.К.,
Александровский А.Л., МЛ. Гласко, Я.Д. Янович. Проблемы музеефика­
ции Куликова поля в свете междисциплинарных исследований // Там же.

²³ Минеева И.М. Музейная археология и особенности развития архео­
логических исследований в современном музее // Музей в современном
мире: традиционализм и новаторство. М., 1999.

сти и перспективы «музейной археологии». Интересны мысли автора о сопряжении работы археолога и музейщика (использование истори­ческих экспериментов как части музейной деятельности). Автор счи­тает, что в археологической экспозиции должна быть представлена ре­конструкция «жизненной сферы, экологических и экономических ус­ловий среды обитания человека в древности*. По мнению автора, нынешние экспозиции в полной мере не отражают эти требования. Нельзя не согласиться и с озабоченностью автора, относящейся к со­временному состоянию музеефикации археологических памятников. Вместе с тем, данная работа вызывает вопросы. Так, автор вы­деляет ряд «направлений, позволяющих археологические исследо­вания поставить на музейную основу». Это суть:

— Музеефикация археологического памятника;

— Археологическое экспериментирование и реконструкция;

— Комплексный, полидисциплинарный подход к проектированию
экспозиции.

Во-первых, последнее «направление» это скорее часть первого (ибо какое может быть проектирование экспозиции на памятнике, если не проведена его музеефикация?). Во-вторых, «археологичес­кое экспериментирование» в музее является опять же частью про­цесса музеефикации памятника археологии (так как оно может входить в экскурсионные и исследовательские программы музея и способствовать популяризации музеефицированного памятника ар­хеологии)²⁴. Кроме того, некоторые сведения, представленные ав­тором, не совсем точны: так, ни во Владимиро-Суздальском, ни в Билярском заповеднике не проводилось никаких работ по консер­вации и организации показа археологических объектов.

Следующая группа литературы посвящена работе отдельных археологических музеев. Довольно подробная информация о рабо­те трех археологических музеев-заповедников (Танаис, Довмонтов город, Великие Булгары) содержится в уже упоминавшейся статье Н.М. Булатова²⁵. Ценность этой работы в том, что автор привлек достаточной большой круг литературы и источников — отчеты об археологических и реставрационных работах.

Содержательной является статья С.С. Айдарова²⁶ о методах кон-

²⁴ Возможно, дело здесь в разном понимании термина «музеефикация». Ниже мы остановимся на нашей трактовке этого термина.

^гъ Булатов Н.М. Опыт музеефикации археологических (каменных) ос­татков натерритории РСФСР// Сб. науч. трудовНИИК. № 109. М., 1982.

^гй Айдаров С.С. Методические основы консервации архитектур но-ар­хеологических памятников в Великих Болгарах // Города Поволжья в средние века. М., 1974.

12 —_________________________________________________________

сервации и музеефикации Соборной мечети на Булгарском городи­ще. Автор в основном затронул технологические вопросы, однако интересны рассуждения автора о проблеме восприятия памятни­ка, его связи с природным окружением и т.п.

Проблемам создания археологического музея под открытым небом на территории Довмонтова города посвящена небольшая статья О.А. Кондратьевой²⁷. Из нее явствует, что не все предложения, выдвинутые реставраторами в процессе подготовки к музейному показу памятни­ков Довмонтова города, были реализованы, из-за чего экспозиция му­зея страдает незаконченностью. Этой же теме был посвящен доклад В. Д. Белецкого, прочитанный в Чернигове²⁸. Автор (много лет руководив­ший Псковской археологической экспедицией) критически оценил реализованный проект музеефикации Довмонтова города и предложил свое видение археологического музея под открытым небом.

Статья А.Н. Кирпичникова о музее в Старой Ладоге носит ско­рее информационный характер. Автор описал уникальный в своем роде музей, где на территории 190 га представлено около 30 памят­ников археологии и архитектуры (сопки, курганы, остатки оборо­нительных сооружений IX-XVII вв.), этнографии (застройка посел­ка XIX в.) и природы²⁹.

Упомянем также работы, касающиеся деятельности музея-за­поведника «Танаис»³⁰ (в них авторы попытались объективно оце­нить полученный опыт, не скрыв ошибок и проблем, с которыми пришлось столкнуться музею) и статью А.Н. Рогачева³¹, содержат-

²⁷ Кондратьева О.А. Подготовка к музеефикации памятников археологии и архитектуры в Пскове // Советская археология. 1975. № 2.

²⁸Белецкий В.Д. Некоторые вопросы музеефикации раскопанных па­мятников в Пскове // Тезисы Черниговской областной конференции, по­священной 20-летию Черниговского архитектурно-исторического запо­ведника. Чернигов, 1987.

²⁹Кирпичников А.Н. О создании в Старой Ладоге историко - архитек­турного и археологического музея-заповедника // Проблемы охраны па­мятников археологии в населенных местах (материалы Всесоюзной кон­ференции). Ереван, 1980.

³⁰Шелов Д.Б. Опыт организации археологического заповедника «Тана­ис» // Вопросы охраны, классификации и использования археологических памятников. М., 1974; Шулепова Э.А. Использование памятников в систе­ме музеев-заповедников // Актуальные проблемы музейного строительства. М., 1981; Арсеньева Т. М., Казакова Л. М. Двадцать лет работы музея-за­поведника «Танаис» // Советская археология. 1982. № 2.

³¹ Рогачев А. Н. О консервации и музеефикации остатков палеолитичес­ких жилищ в Костенках // Методические основы приспособления и исполь­зования памятников культуры (тезисы докладов). М., 1973.

____________________________________________________ — 13

ся сведения об истории и планах музея «Костенки» по состоянию на 1973 г.

Отметим также и две работы, посвященные формирующемуся ныне музею-заповеднику «Старая Рязань». В статье А.В. Панки­на³² излагаются основные идеи проекта музеефикации Старорязан­ского городища, В.П. Челяпов основное внимание уделил трудно­стям реализации этого проекта³³, отметив важную проблему — от­сутствие методики консервации земляных остатков.

Следующая небольшая группа литературы — проекты археологи­ческих музеев-заповедников. Это, как правило, материалы различ­ных научных конференций, симпозиумов и т.п. Так, в 1989 г. воро­нежскими археологами были опубликованы проектные предложения по музеефикации Семилукского городища³⁴. Авторы высказывают несколько основных положений, при которых возможно создание музея: максимальное сохранение облика памятника в процессе архе­ологических исследований, установление охранной зоны памятника. Предлагается реконструировать планировку древнерусского городка ХП-ХШ вв., причем «для этого могут использоваться бетонные моду­ли-балки, имитирующие основания срубов на месте древнерусских жилищ. По мнению авторов, эти же модули, установленные на валу, позволят воссоздать основания деревянных укреплений древнерусско­го времени»³⁵. Кроме того, в отдельном павильоне предложено экспо­нировать подлинные остатки некоторых сооружений городища.

Отдельные информационные сообщения о проектах археологи­ческих музеев под открытым небом были представлены на науч­ной конференции «Памятники археологии Центральной России: охранное изучение и музеефикация», прошедшей в 1994 г. в г. Ря­зани³⁶.

³² Панкин А.В. Проект музеефикации городища Старая Рязань // Ме­
тодические основы охраны и использования памятников археологии. М.,
1987;

³³ Челяпов В.П. История археологического изучения и проблемы му­
зеефикации Старорязанского городища // Из истории Рязанского края.
Рязань, 1992.

³⁴Беседин В. И. Музеефикация Семилукского городища // Археологи­ческие памятники: выявление, изучение и музеефикация. Воронеж, 1989.

³⁵Указ. соч., с. 10.

³⁶Белобрыкин Г.Н. Археологический музей под открытым небом на Юловском городище в г. Городище // Историко-культурное наследие. Па­мятники археологии Центральной России: охранное изучение и музеефи­кация. Материалы науч. конференции. Рязань, 1994.

14 —

Можно упомянуть также проектные предложения по созданию музея на месте средневековой крепости в устье р. Годлик (Лазарев­ский район, г. Сочи)³⁷. Авторами предложено три варианта консер­вации крепости и ее последующего музейного использования.

Очевидно, что ни достаточных средств, ни возможностей (при большом научном потенциале) у организаторов таких музеев нет. Отсутствует четкая региональная (а еще лучше — федеральная) программа, ориентированная на создание таких музеев — они орга­низуются за счет личной инициативы авторов раскопок. Очень ред­ко к разработке проектов привлекаются специалисты по проекти­рованию экспозиции.

В конце 1980-х гг. появляются единичные работы, где затрагива­ются вопросы организации и содержания экспозиции, рассматриваются виды деятельности археологических музеев-заповедников. В качестве наиболее интересного примера можно привести статью А. Д. Пряхина³⁸, где автор определил цели и методы создания регионального музея-за­поведника в Воронежской области. Причем, в задачи проектируемого музея автор включил новые для отечественных археологических музе­ев-заповедников положения: разработка научно-прикладной темати­ки «Музеефикация и охрана памятников археологии», проведение на территории заповедника исторических экспериментов (воссоздание и воспроизведение жизни в различные исторические эпохи), создание на основе «исторических» поселковтуристско-гостиничныхкомплексов, подготовка на базе музея кадров археологов не только для Воронежс­кой области, но и Советского Союза и зарубежных стран³⁹. Плюсом этой программы стало предложение использовать как основу для создания такого комплекса уже существующие Костенковский и Дивногорский музеи, а также научные фонды, хранящиеся в областном краеведчес­ком музее и в музее археологии Воронежского университета. К сожа­лению, этот проект не был реализован.

________________________________________________________ - 15

До сих пор нет специальных работ, посвященных проблемам использования памятников археологии в туристической деятель­ности. Можно упомянуть лишь доклад В.Ф. Чеснока⁴⁰, где автор поставил вопрос о создании «туристического кольца» по памятни­кам археологии Нижнего Дона.

На сегодняшний день имеется лишь одна программа использо­вания археологических музеев-заповедников как объекта туриз­ма⁴¹. В ней предложено несколько экскурсионных маршрутов по памятникам археологии Воронежской области.

Заканчивая наш обзор, отметим, что основная масса литературы посвящена технологии консервации археологических памятников. (Так, даже в работах Н.М. Булатова больше внимания уделяется тех­нике закрепления каменных кладок, нежели организации экспози­ции и внутренней структуры музея.) Вместе с тем, проанализирован­ный нами комплекс литературы дает представление о развитии про­цесса музеефикации памятников археологии, идеях, возникавших на этом пути.

 

"Бушмелева Н.А., Ретнева Н.Н. Проектные предложения по консер­вации и реконструкции сохранившейся части крепости «Годлик» // Ар­хеология, архитектура и этнографические процессы Северо-Западного Кавказа. Екатеринбург, 1997.

³⁸Пряхин А.Д. К обоснованию идеи организации Воронежского Госу­дарственного археологического музея-заповедника // Тезисы докладов и сообщений Первой областной научно - практической конференции по теме. Воронеж, 1989.

³⁹Указ. соч., с. 128.

⁴⁰ Чеснок В.Ф. Музеефикация и пропаганда археологических памят­ников Нижнего Дона // Проблемы охраны памятников археологии в на­селенных местах. Ереван, 1980.

"Старцева Т.С. Памятники археологии как основа развития туризма в южных областях Европейской части России // Памятники в изменяю­щемся мире. М., 1993.

16 —________________________________________________________

Первые проекты музеефикации

Интерес к археологическим памятникам со стороны русской на­учной общественности возник еще в начале XVIII в. Несомненно, этот интерес был частью политики реформ во всех сферах жизни России, проводимой Петром I. Впрочем, в археологической литературе есть упоминания, о существовании еще во 2-й половине XVII в. в России своеобразной инструкции для проведения раскопок⁴². Однако первые попытки выявления, научного описания и систематизации памятни­ков археологии относятся ко 2-й четверти XVIII в. и связаны с име-немВ.Н. Татищева. Именновего «Истории Российской» мы впервые встречаемся с достаточно подробным описанием некоторых памятни-

⁴²С.Н. Замятины. Первая русская инструкция для раскопок // Советс­кая археология. XIII. 1950.

— 17

ков археологии России. Кроме того, В.Н. Татищеву принадлежит идея составления анкеты для местных чиновников и геодезистов, где со­держались сведения об археологических памятниках на территории той или иной губернии.

Впрочем, раскопок на территории России во второй половине XVIII века не проводилось. Часть образованной публики интересо­валась в основном зарубежными исследованиями. Примечательно, что в 1780-е гг. Е.Р. Дашкова (путешествовавшая тогда по Италии) заметила неаполитанскому королю: «Однажды я позволила сказать их величествам, что следовало бы утроить количество рабочих, про­изводивших раскопки в Помпее, и когда она будет совершенно очи­щена от пепла, поставить на места всю мебель и утварь и приставить стражу к этим сокровищам, а затем объявить по всей Европе, что за известную плату можно видеть подлинную картину обычаев, утва­ри, жизни обитателей старинного города, сохранившегося в непри­косновенности, вплоть до объявлений на домах; я полагала, что этим расходы вернутся сторицей, так как со всего света стекутся знато­ки, любители и просто зеваки, чтобы полюбоваться картиною, так сказать, говорящею, какую не могло бы заменить ни одно описание; можно было бы видеть прямо, как люди жили; а король этим сделал бы просто нечто волшебное, вырвав из рук времени и забвения жи­вую картину столь далекой действительности»⁴³.

В дореволюционной России предпринимались попытки сохра­нения и экспонирования археологических комплексов (городищ, могильников), однако речи о создании музеев, которые можно было бы назвать «археологическими музеями-заповедниками», не шло. Первенство в деле сохранения и экспонирования памятников ар­хеологии принадлежит исследователям, изучавшим античные па­мятники Северного Причерноморья⁴⁴. Именно в 1-й четв. XIX в. организуются музеи в Феодосии, Одессе и Керчи⁴⁵.

В этой связи можно упомянуть историю поездки чиновника В.В. Капниста в Крым для исследования состояния греческих памят-

⁴³ Дашкова Е.Р. Записки 1743-1810. Л., 1985. С. 123.

⁴⁴ Нельзя не учитывать и то, что в начале XIX в. в России активно разви­
ваются идеи создания национального музея, где были бы представлены все
этапы истории России. С подобными проектами выступали Ф.П. Аделунг
(Предложение об учреждении Русского национального музея // Сын Отече­
ства. 1817.14.), В.Г. Вихман (Российский Отечественный музей // Сын Оте­
чества. 1821. 33. Ч. 71). Безусловно, это «музейное движение», повлияло на
создание ряда музеев (прежде всего, художественных и археологических).

⁴⁵ Каспаринская С.А. Музеи России и влияние государственной полити­
ки на их развитие (XVHI-нач.ХХв.) // Музей и власть. Ч. 1. С. 31.

18 -________________________________________________________

ников архитектуры в 1820 г.⁴⁶. Причем, в письме по итогам его по­ездки президент Петербургской АН С.С. Уваров отметил: «От Гре­ческой архитектуры, кроме фундаментов ничего более не оста­лось... Сии фундаменты, свидетельствующие об огромном древнем строении, должны быть сохранены (выделено мной — A.M.) и опи­саны...»⁴⁷.

Спустя три года, в 1823 г., А.И. Стемпковский составляет за­писку о необходимости сохранения и изучения памятников архи­тектуры и археологии Юга России и о создании археологических музеев в атом регионе⁴⁸.

Позже с расширением археологических исследований на юге России создаются первые археологические музеи. Территории рас­копок становятся объектом музейного показа (хотя, безусловно, не существовало ни методик консервации археологических остатков, ни создания продуманных экспозиций под открытым небом). Из наиболее ярких примеров можно было бы привести Херсонес Тав­рический⁴⁹, древности Пантикапея⁵⁰. Подчас территория раскопок являлась единственной более или менее постоянной частью музея⁵¹.

Однако чаще всего приходилось ограничиваться лишь ремонтом и охраной крупных археологических комплексов. Так, например, на Керченском полуострове в 1865 г. были проведены работы по частич­ной реконструкции Царского кургана: был расширен и обложен буто­вым камнем раскоп, ведущий в курган, восстановлена вершина, пост­радавшая из-за грабительских раскопок, реставрирована верхняя часть свода галереи, вход в погребальную камеру и мозаичный пол. Кроме того, тогда же при кургане строится караульный домик со сторожем⁶².

⁴⁶ Тизенгаузен В.Г. О сохранении и возобновлении в Крыму памятни­ков древности, и об издании описания и рисунков оных // Записки Одес­ского общества Истории и Древностей. Одесса, 1872. Т. 8.

⁴⁷Указ. соч., с. 370.

⁴⁸Каспаринская С.А. Указ. соч. С. 31.

⁴⁹ Разгон A.M. Археологические музеи в России (1861 - 1917 гг.) // Очерки истории музейного дела в России. Вып. 3. М., 1961. С. 213, 229.

⁵⁰Ю.Ю. Марти. Путеводитель по керченским древностям. Керчь, 1926. С. 22.

⁶¹ Так, A.M. Разгон, отметил специфичность Керченского музея, «ко­торый фактически составлял единое целое с раскрытыми и охраняемыми памятниками, являвшимися важнейшей частью демонстрируемых исто­рических памятников» (Разгон A.M. Указ. соч., с. 211).

⁵²Ю.Ю. Марти «Путеводитель по керченским древностям». Керчь, 1926. С. 23-24.

________________________________________________________ - 19

Сложнее дело обстояло с памятниками раннего и позднего сред­невековья, располагавшимися в Средней полосе России, Сибири. С одной стороны, эти остатки старины являлись частью обыденной жизни населения Российской империи, с другой — утратив свое пер­воначальное значение, они постепенно приобретали совершенно иное качество. Следует помнить также и о том, что сохранность памятни­ка археологии прямо зависит от отношения к нему общества.

Чем же был и есть памятник археологии для общества XIX века? Прежде всего, неоднородность русского общества отразилась и на отношении представителей различных его слоев к памятникам древ­ности. Проанализировав группу литературы (к сожалению, весьма немногочисленную), мы можем выделить следующие моменты:

1) Памятник археологии воспринимался как наследие предков,
требующее почитания и обережения;

2) Считался проклятым, либо волшебным местом, связанным с
«нечистой и неведомой силой»;

3) Функциональным элементом — межевым знаком, ориентиром;

4) Местом для добывания ценных вещей;

5) Курьезом, любопытным раритетом.

Для иллюстрации каждого положения мы приведем несколько примеров. В археологической литературе XIX века не раз встреча­ются упоминания о почитаемых среди местного населения архео­логических памятниках.

Так, существует весьма показательное описание каменного из­ваяния (судя по всему, половецкого происхождения), стоявшего на поляне у деревни Болваны Рославльского уезда Смоленской губер­нии. Изваяние было окружено небольшими камнями. О нем сооб­щается следующая легенда: «»Это было давно», — говорят кресть­яне. — «Наша бабушка (как они называют это изваяние) пасла свое большое стадо овец и помогала многим людям. Но вот однажды проходит по этому месту какой-то святой муж и, увидев бабушку, праздно стоявшую среди бродящего стада, обратился к ней с просьбой о какой-то услуге, но бабушка отказалась услужить свя­тому и не захотела двинуться даже с места. «Будь же ты камнем, — сказал праведник. — И камнями станет все стадо твое!..»⁵³ Коррес­пондент отмечает, что изваяние считается святыней жителями ок­рестных деревень, оно защищает посевы от градобитий, гроз и вся­ческих несчастий. Непочтительное отношение к статуе наказыва­ется. В1890 г. местный исторический музей направил ходатайство полицейским органам о доставке «бабушки» в музей, но «рославль-

⁵³ Археологические известия и заметки. 1894. № 1. С. 16.

20 -________________________________________________________

ский исправник... донес, что... весьма возможно ожидать со сторо­ны крестьян деревни Болваны сопротивления, в случае отобрания у них этого изваяния...»⁶⁴ В данном случае «музеефикация» этого памятника археологии прямо зависела от отношения к нему со сто­роны местных жителей.

Функциональное значение памятника археологии отнюдь не всегда связано с его подлинным историческим значением. Здесь мы воспользуемся сведениями, приведенными в работе Н.А. Кренке⁵⁵. Согласно исследованиям автора, межевые документы XV-XVII вв. раскрывают значение курганов как межевых знаков, ориентиров. Наличие в курганах межевых ям в XVII в. лишний раз подтверж­дает значение могильной насыпи как знака-ориентира.

Курганы (или вообще древние захоронения), пещеры часто выс­тупают в качестве нечистых или заколдованных мест. Как прави­ло, с памятником связывается существование в его недрах несмет­ных сокровищ.

О том, что археологические памятники становились местом до­бычи ценностей, материала для переплавки существует большое количество свидетельств. Приведем некоторые из них.

Зачастую разграбление курганов носило организованный харак­тер⁵⁶, либо черты «эпидемии курганомании», которая на короткое время охватывала целые деревни в связи с единичными находка-

________________________________________________________ — 21

ми ценных вещей⁵⁷. А бережное отношение местных жителей к археологическим объектам иногда основывалось на нежелании потерять «запасной» источник существования⁵⁸.

Вместе с тем памятник археологии иногда продолжает функци­онировать по своему первоначальному назначению — как святи­лище, либо место захоронения. Из характерных примеров можно привести Камень Дыроватый — пещерное святилище на скалис­том берегу р. Чусовой в Пригородном районе Свердловской облас­ти. По мнению авторов исследований, святилище в этой пещере, расположенной в отвесной скале, начало функционировать в эпо­ху мезолита. Обряд состоял в стрельбе из лука в пещеру, располо­женную высоко над урезом воды в отвесной скале (внутри пещеры найдено более 20 000 наконечников каменных, костяных, бронзо­вых и железных стрел)⁵⁹. Сама скала со стороны напоминает чело­веческое лицо с открытым ртом, что, возможно, послужило осно­ванием для ее «освящения». Судя по находкам, святилище функ­ционировало несколько тысячелетий и продолжает по сей день служить тем же целям — в грунте найдено большое количество дроби и малокалиберных пуль⁶⁰. Другой пример касается Москов­ской области, где в 1970-е гг. раскопки курганов у д. Новленское выявили вторичное использование курганного могильника XII в.: захоронения в нем проводились и в XVIII в.⁶¹

 

⁶⁴ Археологические известия и заметки. 1894. № 1. С. 17.

⁵⁵ Кренке Н.А. Археологические памятники Подмосковья в контексте
культуры XV-XX вв. // Культура средневековой Москвы. М., 1995.

⁵⁶ Из письма Казанского общества археологии, истории и этнографии от 4
мая 1888 г., направленного в Московское Археологическое Общество: «От
внимания Археологической комиссии... ускользают такие прискорбные
факты как разрушение трех замечательных могильников Прикамского рай­
она, относящихся к переходной эпохе от бронзы к железу - Пьяноборского,
Ананьевского на Каме и Атамановых костей на Вятке, из которых над пер­
вым в течение многих лет работали беспрепятственно крестьяне, целыми
пудами сбывавшие из него драгоценные для науки памятники Мензелинс-
ким медникам» (Рукопись «Вопрос... об установлении правительственного
надзора как за производством археологических раскопок на казенных, об­
щественных и церковных землях, так и за охранением и восстановлением
монументальных памятников древности в России». Б.м., б.г. № 14). Или
другой факт: «Землевладелец д. Кульпинки Елисаветградского уезда Хер­
сонской губернии г. Бохенский раскапывает курганы в своем имении на хо­
зяйственных началах... В настоящем году раскопки возобновлены на новых
основаниях: г. Бохенский уступил раскопку местным крестьянам, условив­
шись поделить с ними поровну те сокровища, которые ими будут найдены.-
..»(Археологические известия и заметки. 1893. № 7-8. С. 264.)

⁶⁷ «Осенью 1891 г. вследствие находок золота и серебра в нескольких древних могилах, киргизы Семиреченской области были охвачены эпи­демией раскопок. Копали мужчины и женщины, старый и малый, лопа­тами и серпами, днем и ночью; выходя из аула на раскопки, молились и закалывали в жертву лошадей, быков и баранов; раскапывались и неве­домые и заведомо мусульманские могилы...» (Археологические известия и заметки. 1893. № 5. С. 169.).

⁵⁸«...около д. Митино находилось шесть курганов. Среди них особенно выделялся один, известный под названием Великая Могила... Курганы находились на земле митинских крестьян и те берегли их как зеницу ока. Старинное поверье утверждало, что в Великой Могиле укрыты сокрови­ща знаменитых разбойников или самого Лжедмитрия, и жители деревни надеялись, что эти богатства смогут пригодиться на черный день...» (Ма-чульский Е.Н. Митино // Материалы для изучения селений Москвы и Подмосковья. М., 1995. С. 85.)

⁵⁹ Сериков Ю.Б. Камень Дыроватый - уникальное пещерное святили­ще на р. Чусовой // Российская археология. 1996. № 4. С. 135.

⁶⁰Указ. соч., с. 134.

⁶¹ Н.А. Кренке Археологические памятники Подмосковья в контексте культуры XV-XX вв. // Культура средневековой Москвы. М., 1995. М., 1995.С.252.

22 —________________________________________________________

Интересные сведения о восприятии курганов и городища в Нов­городской губернии содержатся в заметке М. Быстрова. В ней го­ворится, что, по мнению крестьян, курганы являются братскими могилами русских воинов, погибших «когда Литва приходила». Особо автор выделяет т.н. «Шум-гору» — курган, на котором еже­годно в Успенское заговенье служился молебен. По версии кресть­ян, когда-то на месте сопки стояла церковь, которая провалилась сквозь землю — после этого и появилась сопка⁶². Кроме того, по поверью, глухие могли излечиться, прислушавшись в определен­ный день к тому, что делалось в кургане. Однако даже столь ува­жительное отношение к курганам не мешало некоторым крестья­нам раскапывать их в поисках сокровищ⁶³. В том же уезде суще­ствовало городище, носившее местное название «Городок», где в праздничные дни проходили гуляния⁶⁴.

Любопытной проблемой является и интерпретация археологи­ческого памятника в народной среде. В этнографической литера­туре не раз отмечалось, что народ связывает все нашествия в Рос­сию либо с литовцами (поляками), либо с французами⁶⁵. Таким об­разом, и археологич