Творческий путь Гумилёва. Тип лирики Героя

3 апреля (15 по новому стилю) 1886 года в Кронштадте родился Николай Степанович Гумилёв, один из крупнейших русских поэтов серебряного века, последователь символистов, основатель акмеизма, муж поэтессы Анны Ахматовой и отец известного историка Льва Гумилёва. Творческий путь Гумилёва вел его от «преодоления символизма» к «преодолению акмеизма», так как нельзя быть большим поэтом, оставаясь в рамках одного и даже нескольких литературных течений.

Первый сборник (еще в гимназии) - «Путь конквистадора». Отмечен Брюсовым. (В. Брюсов был недосягаем, и молодой поэт именно его выбрал себе в учителя. Письма Н. Гумилева В. Брюсову, частично опубликованные, свидетельствуют, что он очень внимательно относился к советам и замечаниям своего наставника и общепризнанного мэтра. Это почтительное отношение, по сути, не изменилось даже и тогда, когда В. Брюсов весьма скептически оценил перспективы акмеизма.) Оценка была безусловно завышенной, но В. Брюсов в то же время был прав, поскольку он видел в молодом, неизвестном ему поэте то, чего тогда не видел никто и о чем не догадывался даже и сам дебютант. Рецензия, по сути, была строгой, в ней педантично перечислялись все недостатки этой очень слабой книжки, но она обнадеживала и направляла..

Уже в этом сборнике лирический герой Гумилева бросил вызов всему устоявшемуся в поэзии. Отныне муза поэта всегда будет звать его к непознанным глубинам, к «экзотическим» образам. Вообще жажда приключений, «дальних странствий», желание познать мир, найти свое место — все это будет сопровождать творческий путь Гумилева, который, несмотря на некрепкое здоровье, три раза совершал длительные путешествия в Африку. Считал ее своеобразным раем на земле. («Судан», «Африканская ночь», «Невольничья») (он также путешествовал на Ближнем востоке, собирал материал по местному фольклору)

Уже в его первой книге намечены основные темы, ставшие лейтмотивами дальнейшего После окончания гимназии Гумилев едет во Францию, где учится в Сорбонне, изучает французскую поэзию. Там он пытается издавать русский художественный журнал «Сириус» (вместе с Ахматовой, вышло 3 номера), и уже пытается «примерить лицо вождя», хотя все еще продолжает писать Брюсову, что верен символизму. Следующие два сборника — «Романтические цветы» и «Жемчуга» — завершили путь становления русского поэта — будущего теоретика акмеизма. Однако уже в «Романтических цветах» наметились особенности, предвещавшие иной путь развития — не символистский. Надо сказать, что и В. Брюсов, а также другие критики (например, В. Гофман) тотчас заметили их.. 1911г. Гумилев вместе с Сергеем Городецким организовывает «Цех поэтов», в недрах которого зародилась программа нового литературного направления — акмеизма. 1912г. - литературный манифест «Наследие символизма и акмеизм». Гумилев упрекал символизм в связи с мистикой, оккультизмом, он говорил, что нужно сосредоточиться на ближнем плане жизни. В 1912 году был издан сборник «Чужое небо» - вершина акмеизма. Первая настоящая, гумилевская, акмеистическая книга, как считал и сам Гумилев В образе скрипки у Гумилева выступает поэзия, которая одновременно является и смертельным заклятием, и высшим блаженством. Свою жизнь Гумилев построил как приближение к идеалу поэта: многие годы он посвятил ученичеству и строгой дисциплине, постепенно расширял и в то же время конкретизировал мир своих образов. Даже в последнем сборнике Гумилев остался сосредоточен на своих глубинных душевных движениях, связанных с острым переживанием современности и с чувством трагической тревоги. Основная заслуга Гумилева — это введение в русскую поэзию “элемента мужественного романтизма”, а также создание собственной традиции, опирающейся на принцип особо строгого отбора поэтических средств, сочетание напряженного лиризма с декларативными интонациями, а патетики — с легкой иронией.

Лирический герой Н. Гумилева занимается поиском истины, это сильный мужественный искатель настоящего, подлинного в «чужом небе». Он прошел сложный путь: утрачена юношеская пылкость, максимализм, чрезмерная экзотичность, но осталось главное — стремление к познанию истинной сути бытия. Главными темами поэзии становятся: вечное противостояние Бога и дьявола, готовность принять новую реальность, опирающуюся на любимое прошлое и получающую воплощение в будущем, настоящее же рассматривается как переходный этап, как фундамент для построения грядущего, но человек в этой системе ценностей занимает ведущее место: Есть Бог, есть мир — они живут вовек, А жизнь людей мгновенна и убога, Но все в себе вмещает человек, Который любит мир и верит в Бога. Таким образом, «конквистадор в панцире железном» превратился в человека, созидающего Вселенную.

17.. Поэзия А. Ахматовой возникла в лоне так называемого «серебряного века». на черпала из приобретений «серебряного века» чрезвычайную словесную культуру и дух новаторства.

Лирика Ахматовой этого периода — это лирика любви. Чувства поэтессы обращены к разным героям, слитным в единственный образ большой настоящей любви, не временной и мгновенной, а всеобъемлющей и внутренне необходимого. Ее основные поэтические ощущения тех лет — ощущение общественной нестабильности и приближение катастрофы. Вся дореволюционная лирика Анни Ахматовой отображала драматичную эпоху противоречий. И потому не удивительно, что ощутимые здесь нотки ужаса привели к поискам спасения в религии, а жестокое самоистязание — к мысли о моральных обязанностях художника перед обществом. Стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно» — одно из самых ярких произведений революционного периода. Второй период творчества, который пришелся на послереволюционный голод, разруху, когда старая жизнь разрушилпсь, а новая только началось, Анна Ахматова благословила вечную и новую мудрость жизни

Даже интимная лирика этого периода приобрела более духовный характер. А драматичные тридцатые годы наполнились ощущением новой трагедии — мировой войны. На волнующе суровом фоне войны и личных потрясений Ахматова обращается к фольклорным источникам народного плача и библейских мотивов. Тут состоялся бурный всплеск ее творчества и вылился в разоблачение двух больших трагедий — Второй мировой войны и войны преступной власти над своим народом. Но личное горе не разъединило ее с собственным народом в годы Великой Отечественной. Период эвакуации был глубоко философским. Конец войны наполнился солнечной радостью и подъемом.

Поздняя поэзия стала поэзией переосмысления и прощания с прошлым.

Развитие ахматовской поэзии на протяжении всей жизни автора проходила на почве отечественной культуры. Титулованная когда-то званием «Сафо ХХ века», Анна Ахматова вписала в Книгу Любви новые страницы, отмеченные самым глубоким психологизмом и меткостью.

18. В формально-стилевом отношении поэтика футуризма развивала и усложняла символистскую установку на обновление поэтического языка. Символисты придали слову мерцающую многозначность, выработали тонкий инструментарий непрямой, ассоциативной передачи смыслов, усилили звуковую и ритмическую выразительность стиха. Футуристы пошли значительно дальше. Они не только обновляли значения слов, но и резко изменили сами отношения между смысловыми опорами текста, а также гораздо энергичнее использовали композиционные и даже графические эффекты. Главный технический принцип их работы — принцип Сдвига, Канон «сдвинутой конструкции».Европейская «прямая перспектива» заканчивается так называемой точкой схода. Иной принцип — «обратной перспективы» — использовали мастера византийской иконы, персидской миниатюры, японской гравюры: у них роль композиционной опоры играла «точка исхода». Художники-кубофутуристы отказались от какой бы то ни было единой точки зрения, соединяя на своих полотнах самые разные проекции.В литературных текстах принципы «сдвинутой конструкции» были распространены на лексику, синтаксис и семантику произведений. Лексическое обновление достигалось, например, депоэтизацией языка, введением стилистически «неуместных» слов, вульгаризмов, технических терминов.Причем дело не просто в преодолении лексических запретов и использовании табуированной лексики: ощущение сознательного смещения возникало потому, что сниженная образность или вульгаризмы использовались в «сильных позициях» — там, где традиция диктовала, например, возвышенно-романтическую стилистику. Читательское ожидание резко нарушалось, исчезала привычная граница между «низким» и «высоким». Поток снижающих образов — обычная примета стихотворной практики Д. Бурлюка, для которого «звезды — черви, пьяные туманом», «поэзия — истрепанная девка, а красота — кощунственная дрянь». Вот несколько строчек одного из его текстов: Мне нравится беременный мужчина Как он хорош у памятника Пушкина Одетый в серую тужурку Ковыряя пальцем штукатурку Слово у футуристов лишалось ореола сакральности и неприкосновенности, оно опредмечивалось, его можно было дробить, переиначивать, создавать новые комбинации морфологических и даже фонетических элементов. Примеров словотворчества футуристов множество, начиная с излюбленного самоназвания «гилейцев» — будетляне.Обращение к художественному примитиву и фольклорным жанрам было проявлением общей антииерархичности, эстетического бунтарства футуристов.

19. Вершиной дореволюционного творчества Маяковского есть поэма «Облачко в штанах», какая стала своеобразным программным произведением поэта, в которой он наиболее четко и выразительно изложил свои мировоззренческие и эстетичные установки. В поэме, которую сам поэт называл «катехизисом современного искусства», провозглашаются и в образной форме конкретизируются четыре лозунга: «Прочь ваша любовь», «прочь ваш порядок», «прочь ваше искусство», «прочь вашу религию» — «четыре вопля четырех частей». Начальное название поэмы — «Тринадцатый апостол» — было перечеркнуто цензурой, но именно оно более глубоко и точно передает основной пафос этого произведения и всего раннего творчества Маяковского. Тринадцатый апостол Маяковского — это и символ революционного обновления жизни, к которому стремился поэт, и вместе с тем метафора, способна передать настоящий масштаб поэтического явления спикера нового мира — Маяковского.Тогдашняя поэзия Маяковского порождает не просто отдельные нелады и недостатки современного общества, она порождает самую возможность его существования, основоположные, коренные принципы его бытия, приобретает масштаб космического бунта, в котором поэт ощущает себя равным Богу. Поэтому в своих желаниях было подчеркнуто антитрадиционность лирического героя Маяковского. Доходило к максимальным эпатажам, так, что, казалось бы давали «пощечины общественному вкусу», требовали у парикмахера «причесать он ухо» («Ничто не понимал...»), становится на корточки и лает по-собачьему («Вот так я сделался собакой... «) и с вызовом заявляет: «Я люблю смотреть, как умирают дети...» («Я»), бросает у зал во время выступления: «я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам...» («Нате!»). Вместе с высоким ростом и громким голосом Маяковского все это создавало неповторимый образ поэта-борца, апостола-предвестника нового мира. В его поэзии тех лет все предельно напряжено. Его лирический герой ощущает себя способным и обязанным решать не только задачаи переустройства собственной души, а и всего человечества, задача не только земные, а и космические. Гиперболизация и сложная метафоризация — характерные особенности стиля раннего Маяковского. Лирический герой раннего Маяковского чувствует чрезвычайно неуютно в буржуазно-мещанскому среде. Он ненавидит и пренебрегает всех, кто мешает Человеку из прописной буквы жить по-человечески. Проблема гуманизма — одна из центральных проблем раннего Маяковского.

20.

21. Сатира в отечественной литературе XX века пережила годы бур­ного расцвета и, по выражению одного из критиков, «ледниковый период». Первый взлет ее — прежде всего журналистики — произо­шел в начале века после издания в ноябре 1905 года «Временного положения о русской печати и свободе слова». Отменялась любая предварительная цензура. Разрешалось открывать собственные га­зеты и журналы. В 1905—1907 годах в стране выходило более трехсот сатирических и юмористических изданий. «Бич», «Плеть», «Скорпи­он», «Пулемет», «Жупел», «Пощечина» — в названиях отражалось активное желание обличать, клеймить, жалить. Многие, если не боль­шинство этих изданий, оказались недолговечными и не оставили никакого следа в истории литературы. Однако среди журналов-одно­дневок существовал блестящий образец сатирического издания—жур­нал «Сатирикон», собравший под своей крышей многих талантливых авторов: А. Аверченко, Н. Тэффи, Сашу Черного, А. Бухова и др.Следующий этап в истории литературы, когда сатирические жан­ры бурно развивались,— 20-е годы. Несмотря на рапповскую крити­ку, преследование всего «непролетарского», в это десятилетие созданы замечательные сатирические произведения М. Зощенко и А. Пла­тоновым, П. Романовым и Е. Зозулей, И. Ильфом и Е. Петровым, М. Булгаковым и Ю. Олешей. Не все их книги увидели свет при жиз­ни авторов, многие подверглись уничтожающей критике, но правда их восторжествовала.В 30-е годы сатира в отечественной литературе идет на спад. Пос­ледним «прорывом» можно считать публикацию «Золотого теленка» в 1933 году (журнальный вариант — 1931). «Смешно думать о насто­ящей сатире,— замечал Зощенко.— Привычные темы, которыми полна моя записная книжка, увы, сейчас не актуальны,— там ничего нет о силосах и об отсутствии тары...»

22. Реализм на рубеже веков продолжал оставаться масштабным и влиятельным литературным направлением.
Достаточно сказать, что в 1900-е годы еще жили и творили Л. Толстой и А. Чехов.
Наиболее яркими дарованиями среди новых реалистов обладали писатели, объединившиеся в 1890-е годы в московском кружке «Среда», а в начале 1900-х годов составившие круг постоянных авторов издательства «Знание» (одним из его владельцев и фактическим руководителем был М. Горький). Помимо лидера объединения в него в разные годы входили Л. Андреев, И. Бунин, В. Вересаев, Н. Гарин-Михайловский, А. Куприн, И. Шмелев и другие писатели. За исключением И. Бунина среди реалистов не было крупных поэтов, они проявили себя прежде всего в прозе и — менее заметно — в драматургии.
Влияние этой группы писателей во многом объяснялось тем, что именно она унаследовала традиции великой русской литературы XIX века. Однако непосредственные предшественники нового поколения реалистов уже в 1880-е годы серьезно обновили облик направления. Творческие поиски позднего Л. Толстого, В. Короленко, А. Чехова внесли в художественную практику много непривычного по меркам классического реализма. Особенно важным для следующего поколения реалистов оказался опыт А. Чехова.
Поколение писателей-реалистов начала XX века получило в наследство от Чехова новые принципы письма — с гораздо большей, чем прежде, авторской свободой; со значительно более широким арсеналом художественной выразительности; с обязательным для художника чувством меры, которое обеспечивалось возросшей внутренней самокритичностью и авторефлексией. Тем не менее чрезвычайно важно, что поколение реалистов начала XX века унаследовало от Чехова постоянное внимание к личности человека, его индивидуальности. В чем лее главные особенности реализма конца XIX — начала XX века?

23 Леонид Андреев открыл в литературе совершенно новый мир, овеянный дыханием мятежных стихий, тревож­ных мыслей, философских раздумий, неутомимых творческих исканий. Но хотя жизнь представлялась Андрееву трагич­ной в ее основах, проповедь безропотного смирения перед всемогуществом рока его не увлекалаТрагедия добра и красоты, которые поглощает страшная, неумолимая тьма, трагедия разума, которого ждет безумие или преступление, трагедия, наконец, самой жизни, обреченной на смерть и обесцененной смертью. Такова моральная философия Л. Андреева».
По замыслу автора, «Жизнь человека» должна бы­ла быть первой в цикле философских пьес, «связан­ных односторонностью формы и неразрывным единст­вом основной идеи». «За «Жизнью человека» идет «жизнь человеческая», которая будет изображена в четырех пьесах: «Царь-Голод», «Война», «Револю­ция» и «Бог, дьявол и человек», — писал Андреев Не­мировичу-Данченко в мае 1907 года. — Таким обра­зом, «Жизнь человека» является необходимым вступ­лением как по форме, так и по содержанию, в этот цикл, которому я смею придавать весьма большое значениеВ «Жизни человека» (как и в некоторых последую­щих пьесах) Андрееву удалось предвосхитить харак­терные особенности экспрессионистской драматур­гии, наиболее сильно развившейся в немецкой лите­ратуре 1910—1920-х годов (в пьесах Г. Кайзера, Э. Толлера и других писателей). Как и немецкие экс­прессионисты, он обостренно воспринимал трагизм существования отчужденного человеческого «я», бес­помощного перед властью рока. Выдвигая на первый план не отражение событий, а эмоциональное, субъ­ективное отношение к ним, Андреев создавал «искус­ство переживания», в котором картины реальной дей­ствительности деформировались под напором бурных, смятенных переживаний художника, тревожно реаги­ровавшего на вопиющие диссонансы истории.

24. Творчество В. Хлебникова распадается на три части: теоретические исследования в области стиля и иллюстрации к ним, поэтическое творчество и шуточные стихи. К сожалению, границы между ними проведены крайне небрежно, и часто прекрасное стихотворение портится примесью неожиданной и неловкой шутки или еще далеко не продуманными словообразованиями.

Очень чувствуя корни слов, Виктор Хлебников намеренно пренебрегает флексиями, иногда отбрасывая их совсем, иногда изменяя до неузнаваемости. Он верит, что каждая гласная заключает в себе не только действие, но и его направление: таким образом, бык -- тот, кто ударяет, бок -- то, во что ударяют; бобр -- то, за чем охотятся, бабр (тигр) -- тот, кто охотится и т. д.

Как поэт, Виктор Хлебников заклинательно любит -природу. Он никогда не доволен тем, что есть. Его олень превращается в плотоядного зверя, он видит, как на «верниссаже» оживают мертвые птицы на шляпах дам, как c людей спадают одежды и превращаются -- шерстяные в овец, льняные в голубые цветочки льна.

Он любит и умеет гоОставаясь в русле утопических идеалистических концепций, Хлебников в условиях нового времени объективно не мог объединить вокруг своего философско-поэтического учения продолжительно действующее художественное направление. Однако его художественный вклад в теорию и практику советской поэзии чрезвычайно значителен (словотворчество и рифмотворчество, разработка интонационного стиха, многоголосие ритмов, философская проблематика, гуманистический пафос, жанровые новообразования и др.). Маяковский, считавший стихи Хлебникова образцом “инженерной”, “изобретательской” поэзии, понятной “ только семерым товарищам-футуристам», говорил, однако, что стихи эти «заряжали многочисленных поэтов». ворить о давнопрошедших временах, пользоваться их образами.