Время в разных лингвокультурах

Первое обращение к категории времени в разных лингвокультурах мы находим в работах Э. Сепира и Б. Уорфа. Например, в культуре (а, следовательно, и в языке) индейского племени хопи нет слов для обозначения секунд, минут, часов, нет таких понятий как вчера, сегодня, завтра. Грамматические маркеры глаголов определяются не временем (как в европейских языках), а истинностью (достоверностью) происходящего (см. Лекцию 4). Для европейской лингвокультуры это было открытием. Существуют языки, в которых время определяется через пространственные категории: то, что сзади меня, - прошлое, что впереди – будущее.

В дальнейшем было выделено монохронное и полихронное время, а культуры разделены на моноактивные (ориентированные на задачу – task-oriented, четко планирующие деятельность) и полиактивные (ориентированные на людей -people-oriented, словоохотливые и общительные).

Англосаксонские, германские и скандинавские народы (представители моноактивных культур) используют линейную модель времени и действия, что отражается в языке. Немецкое слово Zeit (время) родственно с глаголом ziehen (тянуть) и ассоциируется, соответственно, с некоторой протяженностью. Люди с таким языковым сознанием озабочены деловой насыщенностью времени и не могут заниматься несколькими делами параллельно. Время делимо, действия последовательны, на каждое действие – отрезок времени. Западная матрица культуры техногенна, с ускоренным темпом развития автоматизации и технологии, с преобладанием научно-рационалистического осмысления картины мира. (Не случайно, что подобное осмысление или попытки его в русскоязычной среде часто подвергаются осмеянию: «Скажи, который сейчас час? – Слушай, живи проще!»).

Американская культура прагматична по своей природе, ей присуща абсолютизация организации времени ради самой организации, а не ради выполняемых функций. Занятость (или иллюзия занятости) рассматривается как синоним эффективности. Исписанный ежедневник, где нет свободного часа, должен свидетельствовать о полезности, насыщенности жизни. Час юриста стоит несколько сот долларов. Однако сегментация времени на отрезки для выполнения текущих задач губительна для некоторых видов креативной деятельности и эмоциональных отношений.

Время в такой культуре выступает как осязаемый предмет, объект товарно-денежных отношений: его можно потерять, найти, выиграть, растратить, сэкономить, оставить. Время овеществляется, т.е. предстает в виде набора единиц, отрезков, поддающихся счету, накоплению. Отсюда – ежедневники, наказания за опоздания, система перехода на летнее время.

Представители полиактивных культур (южноевропейцы, арабы) не придают значения расписаниям и пунктуальности. Для них наилучшая форма инвестирования времени – личностное взаимодействие. Допускается выполнение нескольких действий одновременно, основное внимание – выполнению самих действий, а не составленному заранее расписанию. Восточная модель – традиционная культура с замедленным темпом развития, доминирует канонизированный, мифологизированный тип ментальности.

Российская культура занимает промежуточное положение между Западом и Востоком. Она преимущественно монохронна, но элементы полихронного поведения присутствуют: хаос, неупорядоченность, попытка делать сразу несколько дел; большая склонность к творчеству и личному общению. Русское слово время >веремя восходит к глаголу вращать. Отсюда такие выражения, как круглый год; временной цикл, невозможные в немецком или английском языках.

В странах с моноактивным населением время привязано к часам и календарю, оно умозрительно разбито на части для нашего удобства, измерения и распоряжения. В полиактивных культурах время соотносится с людьми и событиями, это субъективная величина, которую можно подделывать под себя, формировать, растягивать, с которой можно обращаться независимо от того, что показывают часы. Более того, в некоторых африканских странах вообще нет часов. В европейских странах часы – это достойный подарок. В странах тропической Африки дарить часы неприлично. Логика этого рассуждения: как это кто-то чужой с помощью искусственного неживого прибора будет регулировать естественный ритм жизни вольного человека, указывать ему, когда и что делать, контролировать, регламентировать извне, не будучи ни вождем, ни старшим родственником.

Как моноактивные северяне, так и полиактивные южане убеждены, что они распоряжаются временем. В некоторых восточных культурах единственно возможным отношением ко времени признается адаптация людей к нему. Время не линейно, но и не привязано к людям или событиям, оно циклично. Время уподобляется тихому водоему с расходящимися по воде кругами. Будущее подобно настоящему, поэтому цель человека – не ускользнуть от кругового движения времени в линейное, а стать частью вечности.