Ленинская кровавая заря светлого будущего

 

Утром 27 февраля 1917 года, в 9 часов, в России произошла революция. Произошла довольно обыденно, но произвела сенсацию, особенно за рубежом. В.Ульянов-Ленин, узнав обо всем из газет, воскликнул: «Батеньки! В России-то революция!» И стал собираться на Родину.

Сборы были сверхсекретными. По указанию Ульянова открыто делалось и говорилось одно, а втайне - совсем другое. Получение визы и тем более проезд сквозь фронт в условиях войны были невозможны. И вдруг, через посредничество банкира Парвуса и коммерсанта Скварца, все чудодейственным образом уладилось. Он привез все необходимые документы, паспорта с фотографиями, визами и даже пять билетов в оплаченном отдельном вагоне. Получить все это можно было лишь с благословения самых высоких инстанций. Такой оборот дела слишком бросался в глаза, хотя конспирация была исключительная. Ульянов попросил хотя бы формально оплатить билеты по самой низкой цене третьего класса, чтобы эта поездка не выглядела уж столь вызывающе подозрительной.

...Как-то Бисмарк, познакомившись с работами Маркса и Энгельса, сказал: «Интересные идеи. Можно было бы и попробовать. Но где взять страну для эксперимента?» И вот подвернулись как нельзя кстати и нужная страна, и экспериментатор.

То, что немецкие службы организовали отправку в Россию через Прибалтику и Финляндию В.Ульянова вместе с И.Арманд, Н.Крупской, Г.Зиновьевым, Г.Сокольниковым и другими (около 20 человек) в сопровождении Ф.Платтена, что дали огромные деньги (400 миллионов) «на революцию», знали многие - например, Горький. Но после 1917 года это сделалось строжайшей тайной.

Сегодня в немецких и австрийских архивах найдены документы, проливающие на тайну свет, о них неоднократно рассказывалось в печати и тематических радиопередачах.

По условиям правительства Германии никто из пассажиров «пломбированного» вагона, следовавшего под охраной немецких военных, на протяжении всего пути ни при каких обстоятельствах не должен был его покидать (Институт им. Ленина. Дело - гр. 18199 (2556) л. 1), генерал Э.Людендорф изложил, в частности, следующим образом: «... с военной точки зрения пропуск Ленина в Россию был оправдан: Россию необходимо было разбить любыми средствами».

Инициатива в этой авантюре исходила от немцев. Они рассчитывали сломать, взорвать, развалить, уничтожить богатейшую, крепкую, сильнейшую страну, которую уже не одно столетие боялись страны не только Западной Европы. И им это удалось.

«Ленин - немецкий шпион», - говорили тогда. Подобное можно услышать и сейчас. Нет, это неправда. За шпионаж такие деньги никогда не давали и не дают. Он - крупный политический террорист. Так будет правильнее и точнее. Сторонники Ленина говорят, что он хотел на немецкие деньги захватить власть в России. И, используя Россию как трамплин, покорить и Германию. Тут как-то они не учли, что с развалом страны и ее потенциала ни о какой дальнейшей борьбе с кем-либо не может быть и речи. Да и сама Россия больше существовать не может. Так и произошло.

Ставка на тяжелобольного, агрессивно-экспансивного, неуравновешенного человека, люто ненавидевшего самодержавие и весь сложившийся государственный строй с его отлично организованной экономикой, оказалась правильной и хорошо, с немецкой педантичностью, выверенной.

Прибыв в Россию, тут же, на I Съезде Советов, Ленин горячо взялся за дело. Ленин объявил об аресте всех капиталистов. Цель - оставить всю промышленность без руководства. Не будет капиталистов - Россия станет сразу богатой. Социализм он обещал построить за шесть месяцев. Тут же он заменил порядок и законность революционным бесправием.

Всем должен был управлять ЦИК в лице самого Ленина, и воля Ленина становится законом. Было подавлено более 200 крестьянских и рабочих восстаний. После убийства Володарского и Урицкого некоторые его соратники, особенно Зиновьев, призывали не устраивать разгром страны, но Ленин обвинил их в мягкотелости и безволии. Революция повелевала не только не сдерживать погромы, а всячески их поддерживать и поощрять!

Это стало прекрасным предлогом для уничтожения тысяч учителей, врачей, служащих... (Одна моя знакомая рассказывала, что возле их дома матросы убили ее отца, профессора университета, за то, что он оказался в шляпе.) Много найдено документов о провокациях, которые требовалось устроить в Эстонии и Польше, с тем чтобы повесить 100-200 человек для запугивания всех остальных. А чего стоит ханжеское постановление «об изъятии церковных ценностей, разгроме церквей... в связи с голодом в Поволжье»!

Как выяснилось, все деньги от этих акций до копейки пошли на создание крупного фонда для проведения большевистских мероприятий по содержанию репрессивного и административного аппарата партии (2 миллиона человек). Все виды нравственности и морали, в том числе и религиозной, - чушь, провозгласил Ленин; расстреливайте и подавляйте, есть только одна мораль - та, которая служит успеху нашей борьбы. Люмпены радовались. Покалечили и уничтожили миллионы лучших людей страны. Ущерб, нанесенный народу, неизмерим.

Жертвы для страны были огромны. Разваливались не только сельское хозяйство и промышленность, были акции покрупнее и покруче. Нужно было отмахнуться от войны, заключить мир. И вот - очередной лозунг: «Мир - хижинам, война -дворцам!»

Против заключения Брестского мира выступало большинство в окружении Ленина, особенно Урицкий. Но, как обычно, Ленин шел напролом. И одним росчерком пера нового правителя Россия лишилась огромных территорий - самых обжитых, высокоинтеллектуальных областей, где сосредоточилось 30% населения страны. К тому же новые границы значительно ослабляли ее в стратегическом отношении.

Немцы были очень довольны: они не промахнулись, их «сверхсекретное оружие», как они его называли, сработало в полную силу. Вождь новой революции тоже был доволен, чувствовал себя на высоте: долги, авансы, обязательства нужно отрабатывать - святое дело! И он старался.

Вместе с тем, его наивные сподвижники, не зная всех закулисных дел, считали, что главный долг патриота - остановить войну и направить солдат в свои деревни на данную им большевиками в собственность землю. Вот тут-то, чтобы укрепить свои пошатнувшиеся позиции и расшатывающийся авторитет, вождь обратился к народу: «Солдаты! Вы хотите мира? Вернуться в свои хозяйства, где вас заждались, на свою землю, отобранную у помещиков? Или хотите вернуться на фронт в окопы, где в холоде и голоде будете кормить вшей?»

Ответ был однозначным: «Мир!» Так Ульянов-Ленин выступал не один раз и заручился поддержкой народа, настроил его в свою пользу. А заодно выбил из рук своих оппонентов все разумные доводы.

Пошли голод и разруха по эту сторону договора - и быстрое восстановление экономики и хозяйства по другую.

Сразу встает вопрос: как мог руководитель всего этого разрушения и тотального уничтожения действовать столь напористо и успешно?

Надо сказать, что во всей этой истории, которую последние годы многие пытаются понять и осмыслить, судьба помогала большевикам с удивительной добросовестностью, прямо-таки опекала и нянчила их планы. Вряд ли это было от Бога.

Конечно, не от Бога. «Силен и лукав дьявол, - настойчиво предупреждал Иоанн Кронштадтский в своих проповедях перед 1917 годом. - Будет потеряна вера, великие испытания понесет русский народ». Так оно все и произошло.

Другие партии (например, Плеханова) долго и тщательно готовили революцию в России, опираясь на фундаментальные философские и экономические основы, чтобы получилось все, как надо. Значительной фигурой, участвующей в революционном процессе, подготовке и проведении Февральской революции был А.Ф.Керенский. Во время Февральской революции Александр Федорович действовал уверенно, четко, со знанием дела: организовал восстание Волынского полка, заменил охрану Таврического дворца; по его приказу было арестовано правительство. И все это было сделано с достоинством и уважением к себе, своим коллегам-революционерам, к самой революции, и, что немаловажно, - к своим оппонентам, олицетворяющим свергнутое самодержавие, сторонником которого он не был. Его интеллигентность имела глубокие семейные корни. Он родился в 1881 году в Симбирске (земляк Ульянова). Получил прекрасное воспитание и образование (окончил юридический факультет Петербургского университета). Еще в университете выступал с революционно-демократическими призывами. Успешно практиковал адвокатом. Став депутатом Государственной думы, возглавил фракцию трудовиков. С 1912-го проехал всю Россию; хорошо знал и чувствовал страну и ее народ. После начала войны 1914 года - в штабных подразделениях. За активную революционную деятельность заключен в тюрьму «Кресты», где находился 8 месяцев.

Член партии эсеров. С 27 февраля 1917 вместе с Троцким - заместитель Председателя Петроградского совета. С марта - министр юстиции во Временном правительстве, с мая - военный и морской министр (выезжает на фронтовые позиции вместо командующего Гучкова), с июля - одновременно премьер, занимает место за столом Николая II, с августа - верховный главнокомандующий, инициатор июньского выступления русской армии на фронте. С 3 марта отменил все виды привилегированных обращений, оставив для всех одно -«господин». Авторитет его был огромен, особенно среди матросов, для которых он сразу же организовал Народный университет. Еще не было революционного порыва «разрушать до основания», «грабить и убивать» как главного в новом, большевистском «демократическом» строе. Керенский ориентировался на интеллектуальную, хорошо дисциплинированную часть армии и флота. И он нашел в этой среде большое понимание.

Он считал, как и его ближайшее окружение, что в общем цель достигнута, потенциал революционного накала иссяк. Все благодушно успокоились, по большому счету, не сделав и не делая ничего для организации новой крепкой власти, нового правительства, нового порядка. Они считали, что вялый ход событий и организация новых форм власти куда-то выведет и все образуется. Сделано главное: Николай отрекся от престола, создано Временное правительство... Это была удивительно наивная и безответственная позиция.

Отменив и распустив все формы охраны общественного порядка, они не стали создавать новые, за исключением организации с 5 марта довольно аморфных отрядов народной милиции в пределах столицы. А ведь это был лишь самый первый этап революции. И произошло все как бы шутя. Царь - глава государства - ничего не сделал, чтобы удержать старый порядок; Корнилов и Каледин не сумели создать новый военным путем.

Всем этим попыткам противостояло хаотическое развитие последующих событий. В первые же дни после революции были раскрыты все тюрьмы, освобождены все заключенные, каторжники и ссыльные, на свободу вышло огромное число преступников. Уголовники пошли воровать и грабить, политические - формироваться в партии, группы, боевые отряды, к которым с удовольствием и энтузиазмом присоединялись и преступники. Наиболее энергичные и настырные лидеры становились комиссарами. Таким образом быстро создавалась основа сил принуждения для Октябрьского переворота (или мятежа, как тогда называли).

Но не все так просто и прямолинейно происходило. Роль Керенского не такая уж светлая и безупречная не только с точки зрения участия в развитии революционных событий с начала 1917-го года до окончания этого несчастного для великой мировой державы - России - года, но с позиции гражданина своей родины и просто морали православного русского человека. Керенский с нескрываемым порывом не только приветствовал всякую дискредитацию авторитета царской семьи, но и крушение самодержавия как формы государственного правления и даже физическое уничтожение самого императора. Он совместно со своим окружением, являющимся весьма внушительным во Временном правительстве, стремился развенчать в народном сознании, а, проще сказать, оклеветать Царя как верховного авторитета, как высшую духовную и моральную инстанцию русского человека, как символ Родины и Русского государства.

«Миллионы листовок, брошюр, статей в газетах были брошены в массу русских людей. Эта «литература» представляла Царя пьяницей и развратником, не способным управлять государством и давно сдавшим бразды правления своей жене, царящей над страною со своим «любовником» Григорием Распутиным. Масонские агитаторы сообщали массу выдуманных гнусных подробностей, якобы из жизни Царя и Царской семьи -прежде всего о мнимых похождениях Григория Распутина, - познакомившись с которыми простой русский человек делал вывод: «А зачем нужен такой Царь?»

Особая «литература» распространялась о правительстве и отдельных его членах. Они представлялись полными убожествами, не способными решать самые простые задачи, а не то что руководить государством. Подробно рассказывалось об их взяточничестве, связи с некими темными личностями, и даже германскими шпионами...

Вместе с тем, настоящими героями и борцами за дело «свободы и прогресса» представлялись руководители либерального подполья Гучков, Милюков, Керенский, Львов, Рябушинский, Коновалов и многие другие враги царя, русской власти и русского народа.

В отличие от столиц многих других воюющих стран, в Петрограде и Москве военной цензуры практически не существовало. В Петрограде с первых дней военного времени предварительная цензура к газетам не применялась.

Параллельно с необузданной пропагандой и агитацией против царя и его семьи, заговорщиками предпринимался целый ряд практических мер по уничтожению императора. Как известно, с 20-го марта 1917 года председателем Совета Министров во Временном правительстве был Г.Е.Львов. С 6-го августа этот пост занял Керенский. Новую попытку убийства бывшего монарха должен бы провести полковник Мстиславский (Масловский). Он прибыл в Царское село с небольшим вооруженным отрядом. У них было три пулемета. Он пытался по сфабрикованным документам заполучить царя «для препровождения в Петропавловскую крепость» и по дороге его убить. Но обмануть начальника охраны Николая II не удалось.

Адвокат и публицист Н.П.Карабчевский, бывший в 1917 году председателем Совета присяжных Петрограда, рассказывает об одной встрече с Керенским, на которой тот проговорился о своих намерениях в отношении судьбы царя и царицы. «Керенский предлагает Карабчевскому пост сенатора, после чего между ними происходит такой диалог:

- Нет, Александр Федорович, разрешите мне остаться тем, что я есть, - адвокатом; я еще пригожусь в качестве защитника...

- Кому? - с улыбкой спросил Керенский, - Николаю Романову?

- О, его я охотно буду защищать, если вы затеете его судить.

Керенский, - пишет Карабчевский, - откинулся на спинку кресла, на секунду призадумался и, проведя указательным пальцем левой руки по шее, сделал им энергичный жест вверх. Я и все поняли, что это намек на повешение.

- Две, три жертвы, пожалуй, необходимы! - сказал Керенский, обводя нас своим не то загадочным, не то подслеповатым взглядом, благодаря тяжело нависшим на глаза верхним векам.

Подготавливая Царя к такой участи, Керенский делает все, чтобы царская семья не могла спастись: лично контролирует тюремный режим и содержание. Жизнь царской четы превращается в сплошную вереницу унижений и издевательств...»

«...Попытки английских родственников царской семьи вывезти ее в Англию были сорваны интригами того же Керенского, позднее пытавшегося переложить ответственность на британскую сторону (что, мол, в последний момент она отказалась принять царя). Английский посол Бьюкенен в своих воспоминаниях опроверг эту ложь, отметив, что предложение вывезти царя всегда оставалось в силе. Летом Керенскому стало известно, что монархическими организациями готовится освобождение царя и его перемещение за рубеж через финскую границу. И тогда премьер принимает решение удалить царскую семью в такое место, где ей спастись уже не удастся.

Таким местом выбирается Тобольск, где губернским комиссаром (губернатором) был старый товарищ Керенского Пигнатти. Сопровождение царской семьи поручается двум масонам - Вершинину и Макарову. Подготовка к отправке в Тобольск ведется в полной тайне.