Риск потерять единственного ребенка невероятно велик

Родители, предпочитающие ограничиться одним ребенком, не задумываются и о других, весьма немаловажных, последствиях своего решения. Рост преступности, наркомании, алкоголизма, травматизма из-за несчастных случаев (в том числе из-за автомобильных аварий, из-за которых у нас погибает людей раз в десять больше, чем в Европе) и множество других факторов привели в последние годы к резкому росту смертности. Вот что пишет по этому поводу крупный российский демограф профессор А. Синельников: «Родителям единственного ребенка, конечно, жить легче, но они не знают, как много у них шансов стать бездетными в старости. По нашим расчетам, основанным на данных Госкомстата за 1995 г. <а с тех пор страшная статистика лишь выросла! – Авт. >, вероятность того, что мать переживет сына, равна 32 %! И у матери двух сыновей риск потерять обоих не так уж мал – 10 %. Только родители троих и более детей имеют достаточно надежную гарантию от потери их всех».

Причем теряют ребенка сейчас, как правило, не в младенческом возрасте – младенческая смертность за последнее время выросла незначительно,– а в подростково-молодежном, когда родителям уже поздно думать еще об одном малыше. Профессор Синельников говорит, что если бы, рассказывая о разных катастрофах, авариях и пр., журналисты всякий раз уточняли, есть ли у погибших братья и сестры, или это – единственные дети, то многие люди пересмотрели бы свое отношение к малодетности. Но поскольку такие вопросы не обсуждаются, то люди живут в мире иллюзий, и им кажется, что «лишние», «сверхнормативные» дети – это угроза их благосостоянию.

Так что лучше рожайте, пока можете. Поверьте, даже трое детей – это, на самом деле, очень мало! Я это знаю не понаслышке. Правда, понимаешь такие вещи чуть позже, когда дети подрастают, но время-то летит очень быстро. Гораздо быстрее, чем нам хотелось бы.

Если же по каким-то причинам – мало ли что на свете бывает? – ребенок так и останется у вас единственным, постарайтесь хотя бы смягчить негативные последствия. Всячески развивайте и поощряйте альтруизм. Пусть ребенок сызмальства приучается помогать окружающим, делать что-то для других. А то единственные дети, как правило, почти все делают для себя, любимых: в кружках занимаются для себя, учатся для себя (хотя нередко считают, что учеба нужна не им, а родителям!), игрушки убирают (если убирают!) за собой для себя, тетрадки в портфель складывают тоже для себя…

Хорошая палочка-выручалочка в данном случае – это дачный участок. Работы в саду и огороде обычно хоть отбавляй, и эта деятельность как раз направлена на благо всей семьи.

Важно и поддерживать связи с родственниками, чтобы у единственного ребенка как можно большее число людей было включено в понятие «родня». Тогда он будет меньше страдать от одиночества. Конечно, можно пытаться восполнить нехватку братьев или сестер друзьями, но родственные связи – это что-то особенное, гораздо более глубокое, чем общность вкусов и интересов. Пусть у ребенка нет родных братьев или сестер, но будут двоюродные, троюродные, четвероюродные… да хотя бы седьмая вода на киселе, кто в этом будет разбираться? Тут особенно значима вторая часть этих слов: «…родные».

Есть и еще одна возможность «подарить» ребенку брата с сестричкой: станьте для кого-нибудь крестной матерью. Я знаю достаточно много случаев, когда крестный брат или сестра воспринимаются ребенком как близкие родственники. Но для этого, конечно, нужно, чтобы и вы считали крестника членом своей семьи.

Татьяна Шишова

 

Кесарево – зона риска

Специалисты, занимающиеся с дошкольниками, в последнюю пару лет отмечают, что к ним на прием стали приводить гораздо больше детей, родившихся путем кесарева сечения. «Удивительное дело! – поделилась со мной своими наблюдениями моя знакомая, психолог. – Из пятнадцати детей от 7 до 14 лет, которых мне довелось недавно проконсультировать, не было ни одного “кесаренка”, зато в выборке 4–5-леток они составили практически треть – 8 из 25!».

Подтверждают эти наблюдения и акушеры. «В 60-е гг.,– сказал мне в интервью врач Р. Гетманов, принявший за долгие годы работы в роддоме не одну тысячу родов,– в СССР операции по производству кесарева сечения составляли всего 1,5–2 % от общего числа родов, а сегодня в Москве есть роддома, где 20–25% женщин делают кесарево». В провинции же мне доводилось слышать, что кое-где в Сибири, на Дальнем Востоке и в других регионах чуть ли не половина родов в последнее время может производиться через кесарево. Даже если это некоторое преувеличение, все равно динамика настораживает.

 

В чем же дело?

«Операцию эту изобрели очень давно,– рассказывает Гетманов.– Сначала ее делали только умирающим матерям, чтобы спасти ребенка. Сегодня ситуация изменилась. С одной стороны, кесарево по-прежнему делают по медицинским показаниям, когда нормальные роды представляют угрозу жизни и здоровью матери или ребенка. Но есть и другая сторона проблемы: многие молодые мамы отказываются теперь рожать естественным способом, стремясь избежать боли. И среди врачей тоже распространяется взгляд, что, исходя из принципов свободы личности, следует идти навстречу таким женщинам, делая операции по их желанию. С этим взглядом, как мне кажется, соглашаться нельзя! Каждая женщина должна понять: при кесаревом сечении риск для ее здоровья и жизни возрастает в двенадцать раз! Конечно, врачу часто бывает проще сделать операцию кесарева сечения, вместо того чтобы много часов подряд проводить тяжелые, сложные роды.

И женщины думают, что куда проще заснуть и проснуться уже с ребенком. Только ведь никто не знает, какие осложнения возникнут у этих женщин через некоторое время. Может появиться кишечная непроходимость, спаечная болезнь и много разных других проблем. Но назад-то уже пути нет. Так что, на мой взгляд, врачам не стоит делать эту операцию без строгих, давно описанных и обоснованных, медицинских показаний. А то получается, что врачи обманывают будущих матерей, не предоставляя им достаточной информации, и женщины принимают не до конца обдуманные решения».

 

Политическая подоплека

Но это еще не все. Порой мы даже не подозреваем, насколько сильно политика государства влияет на нашу частную жизнь. Нам кажется, что мы сами по себе, а политика сама по себе. Мы ею не интересуемся, на выборы не ходим, в политических партиях не состоим. Но политика – это не только выборы и борьба с террористами. Это и учебники, по которым учатся наши дети, и игрушки, в которые они играют, и многое другое, вроде бы ничего общего с политикой не имеющее. Можно, конечно, закрыть на это глаза, однако тогда нам не будет ясна суть дела, и мы легко сделаемся объектом манипуляции…

В 70-е гг., учась в Университете дружбы народов, я не раз слышала от своих подруг-латиноамериканок, что у них-де теперь все культурные женщины не мучаются в родах, а прибегают к кесареву сечению. Не то что в отсталом Советском Союзе! Я тогда им даже завидовала, но мне было невдомек, что просто в Латинскую Америку уже тогда пришло так называемое ПС, финансово подпитывавшееся из Америки и нацеленное на сокращение рождаемости. Дело в том, что американцы, потребляющие бОльшую часть мировых ресурсов, именно в те годы решили на практике воплотить известную поговорку «Меньше народу – больше кислороду» (и прочих ресурсов тоже!). И даже сочинили уже известный читателю секретный документ NSSM 200, «Меморандум национальной безопасности США», в котором черным по белому говорилось, что надо всеми силами снижать рождаемость в странах-поставщиках сырья. Ведь молодежи может не понравиться несправедливое перераспределение ресурсов, а если ее, молодежи, будет много, то не оберешься хлопот.

Осуществлять же «демографическую коррекцию», как уже писалось выше, предлагают разными способами. В частности, делаются максимально доступными (желательно бесплатными) аборты, широко рекламируются контрацепция и стерилизация, в школы вводится секс-просвещение, в рамках которого обязательно обучают контрацепции. Так вот, усиленная пропаганда кесарева сечения – из того же «демокоррекционного» ряда, ведь из-за этой операции не родишь много детей. Как правило, после вторых родов женщине предлагают стерилизоваться. Естественно, для ее же блага. Или, как теперь выражаются, «в целях охраны ее репродуктивного здоровья». (Хотя вообще-то, если разобраться, какая репродукция после стерилизации?)

До развала Советского Союза «планировщиков» к нам в страну не пускали. Даже, говорят, Политбюро на эту тему совещалось, но решено было все-таки не давать «планировщикам» зеленого света, а проводить самостоятельную демографическую политику, нацеленную на поощрение рождаемости.

Но уже в 1992 г. политические барьеры были сняты, и на свет появилась ныне печально известная РАПС, филиал МФПС.

А потом соответствующие организации стали как грибы после дождя расти во всех регионах. Они тесно сотрудничают с системой государственного здравоохранения, а зачастую и бывают в нее вписаны непосредственно (что, кстати, было настойчиво рекомендовано в Меморандуме!). О плодах этой деятельности и в российской печати, и в нашей книге говорилось немало (например, о том, что творилось в школах, где пытались ввести так называемое половое воспитание). Ну а сейчас подоспел и урожай «кесарят».

 

Доверяй, но проверяй

Конечно, вышесказанное совершенно не значит, что мысль о кесаревом сечении всегда следует отвергать с порога. Этого вам не скажет ни один компетентный специалист. Но слепо доверять первому попавшемуся врачу тоже, пожалуй, не стоит. Да, здоровье будущих мам сейчас нередко оставляет желать лучшего. По наблюдениям гинекологов, сейчас у молодых женщин гораздо чаще, чем раньше, бывает узкий таз, препятствующий нормальным родам. (Это, кстати, во многом результат подросткового увлечения диетами и пристрастия к обтягивающим джинсам.)

Но в ряде случаев расширение показаний к кесареву появилось лишь в последние годы. Взять хотя бы проблему близорукости. Недавно в одном журнале для женщин я прочла, что уже при близорукости минус шесть обязательно нужно делать кесарево сечение. Но у меня как раз такая близорукость, а я родила троих детей самостоятельно. Причем при родах первого ребенка я умоляла врачей сделать мне кесарево (наслушавшись рассказов латиноамериканских подруг, я ведь тоже хотела быть как «цивилизованные люди»!). И мотивировала свои мольбы именно близорукостью, пугая врачей отслоением сетчатки. На что будущей мамочке было твердо сказано: «Не сходи с ума. Ты прекрасно родишь сама».

Так оно и получилось! А одна моя знакомая родила естественным путем двоих детей при близорукости минус восемнадцать! И ничего, никакого отслоения! А вот в нынешнее «демократическое» время нас, при нашем плохом зрении, наверняка направили бы на кесарево.

Да что там минус шесть! Дочке моей приятельницы участковый гинеколог предложила кесарево при минус три, т.е. при совсем небольшой близорукости! Типичный пример расширения показаний.

А между тем, оказывается, число диоптрий вовсе не так важно, как считают многие. У супруги самого Р. Гетманова тоже миопия высокой степени (минус девять), но она родила без кесарева аж восьмерых (!) детей. «Тут дело не в диоптриях,– разъяснил Гетманов,– а в состоянии глазного дна. Это определяет окулист, и для практикующих акушеров тут есть огромная проблема. Недавно заведующий одним из лучших родильных домов в Москве обратил внимание на то, что ему и его коллегам часто приходится делать кесарево сечение по рекомендациям окулистов. И акушеры порой сомневаются в обоснованности этих рекомендаций. С одной стороны, действительно, сейчас многие женщины носят очки. Но с другой, как я уже сказал, гораздо важнее не степень близорукости, а состояние глазного дна. У всех ли женщин, которых окулисты советуют прооперировать, оно такое удручающее, что естественные роды невозможны?».

Так что доверяй, но проверяй. Если окулист в районной поликлинике пугает будущую маму неминуемым отслоением сетчатки, ей имеет смысл обратиться еще и к другому специалисту. Так сказать, «за независимой экспертизой». Не стоит жалеть времени и денег, это величины переменные. В отличие от опасного рубца на матке, который есть величина постоянная.

 

А как для детей?

Но, может, хотя бы для детей кесарево сечение – благо? Порой можно услышать, что при этой операции ребенок бывает избавлен от боли и страха, которые он претерпевает, проходя через родовые пути. Однако, как утверждают специалисты, это из области мифов. Ученые доказали, что при естественном рождении ребенок не испытывает боли. Он достаточно хорошо защищен.

Более того, в так называемом периоде гипернации, когда младенец засыпает, адаптируясь к прохождению через родовые пути, все его физиологические процессы замедляются, становятся более экономными. Организм таким образом готовится к постепенному перепаду давления, попаданию из материнской утробы в окружающую среду. При кесареве же перепад давления происходит резко, поэтому в мозгу новорожденного могут возникнуть микрокровоизлияния. Нередки случаи минимальной мозговой дисфункции. Некоторыми психиатрами высказывается мнение, что из-за непрохождения младенца через родовые пути у него могут впоследствии сформироваться апатические черты характера (слабоволие, безразличие). Что, естественно, будет мешать ему при обучении, да и вообще в жизни.

Что же касается страха, то в старину действительно бытовало поверье, что дети, появившиеся на свет благодаря кесареву сечению, отличаются бесстрашием. Однако это тоже из области легенд, в чем сейчас нетрудно убедиться, понаблюдав за «кесарятами», которых, к сожалению, становится все больше и больше. Скорее наоборот, многие из них тревожней и возбудимей детей, родившихся обычным путем. Среди них часто попадаются гиперактивные дети, страдающие дефицитом внимания. Это, кстати, вполне сочетается со слабоволием: ребенок хочет и может заниматься только тем, что ему интересно. А преодолевать трудности, даже незначительные, он не в состоянии.

Непросто складываются у многих «кесарят» и отношения в семье. Особенно с мамой. Конечно, дети бывают разные, но, по отзывам психологов, типичный «кесаренок» повышенно зависим и одновременно более склонен к доминированию, чем обычные дети. В семье он нередко бывает манипулятором, ловко играющим на слабостях взрослых и постоянно показывающим, «кто здесь главный». Такое поведение невротизирует всех, и прежде всего самого ребенка. Командуя взрослыми, он перестает чувствовать в них опору. А кто не опора, тот и не защита. От этого страхи, которым малыш и без того очень подвержен, только увеличиваются. Ведь любой ребенок, сколько бы он ни «выкаблучивался» перед близкими, прекрасно понимает, что он маленький и слабый. А мир велик, полон опасностей. На чью защиту рассчитывать такому ребенку? Разве могут быть для него настоящей защитой те, кого он, как марионеток, дергает за ниточки?

Конечно, многие психологические трудности можно преодолеть или хотя бы частично скорректировать. Но восстанавливать всегда труднее, чем разрушать.

 

Если женщина настроена на роды, она родит замечательно!

Женщина должна за себя бороться, считает Гетманов.

«Я не раз убеждался в том, что когда к нам приходит будущая мать, которая понимает важность нормальных родов и готова за себя бороться, то самые, казалось бы, безвыходные ситуации разрешаются благополучно,– говорит он.– И высокая миопия с какими-то нарушениями на глазном дне, и относительные показания к кесареву, например тазовое предлежание плода или первые роды в возрасте тридцати лет,– все это не фатально. Если даже в этих случаях женщина настроена на роды, она родит, и родит замечательно. И бывает особенно обидно, когда молодые, здоровые женщины отказываются рожать, и приходится делать им операцию, хотя при другом отношении к себе они прекрасно могли бы родить.

Еще раз повторю: одно дело строгие медицинские показания. Если кесарево спасает жизнь матери и ребенка, никаких вопросов тут не должно быть. Но если операция делается по каким-то другим соображениям, когда ее вообще-то можно было и не делать, тогда мы за это горько расплачиваемся. Нельзя гнаться за удобством, за отсутствием боли. Надо принимать естественный порядок вещей. Вспомните классическую живопись, посмотрите на фотографии. Мать, которая только-только родила ребенка… Что может быть прекрасней? Да она светится вся! Практикующие врачи это очень хорошо знают. Приходишь в послеродовую палату и видишь мать, которая недавно родила и держит на руках ребенка. Это самое красивое зрелище, которое можно себе представить! А вы посмотрите на женщину, которая была прооперирована. Особенно на ту, которой сделали кесарево без показаний, просто потому, что ей было так удобно. Я вас уверяю, что встанет она с постели не скоро. А когда встанет, все у нее будет болеть. Она будет жаловаться на жизнь и всех во всем обвинять. А ведь на самом деле ей не с кого спрашивать, кроме как с самой себя. Так уж устроена жизнь, что, стараясь избежать скорбей, мы в конечном итоге терпим еще большие скорби».

И напоследок маленькая юридическая справка. Не все, наверное, знают, что одно из условий проведения операции кесарева сечения – это письменное согласие пациентки. Такое согласие не требуется только при экстренном хирургическом вмешательстве, когда у женщины шок или кровотечение и возникает угроза для ее жизни. Только в такой ситуации врач имеет право, не соблюдая юридических формальностей, забрать женщину в операционную. Во всех других случаях он обязан заручиться ее письменным согласием, предварительно объяснив, почему ее необходимо прооперировать, и предупредив о возможных отрицательных последствиях операции.

Татьяна Шишова

 

Приложения

Приложение 1. Предательство своего ребенка – это последнее дело: интервью с детским психологом Ириной Медведевой

Корр.: В каждой семье, где есть дети, рано или поздно встает вопрос о том, как с детьми начать разговор о вопросах пола, потому что дети эти вопросы рано или поздно зададут. Существует две точки зрения. Одни считают, что эти вопросы не должны обсуждаться, дети и так сами все узнают. Другие же считают, что, напротив, детям надо дать максимум информации по этому вопросу. Как следует решать эту проблему на Ваш взгляд?

И.М.: Я, конечно, не могу сказать, что такой проблемы не существует вовсе. Но мне кажется, ее масштаб в последние годы сильно преувеличивается некоторыми сексуально озабоченными взрослыми. Думаю, что, когда ребенок интересуется вопросами пола (а он этим интересуется в разном объеме в разное время своей жизни), тогда ему и надо отвечать, причем в как можно более общей и условной форме.

Корр.: Вопросы эти задаются тогда, когда ребенок совершенно целомудрен, и, конечно, дети задают их в совершенной своей чистоте. А родители в такой же (подобной детской) чистоте, как правило, ответить не могут. И возникают такие мифологемы, как «аист» и «капуста», «тебя в магазине купили». Хорошо ли это?

И.М.: Очень хорошо! Я как детский психолог скажу, что это очень верно. Это веками говорится и про «аиста», и про «капусту». Думаю, что довольно давно стали говорить и про «магазин». Очень верно. И знаете, никому из взрослых людей это не повредило. Как мы видим, человеческий род продолжается уже не первое и даже не второе тысячелетие.

Плод обязательно должен быть запретным до времени, чтобы потом, когда ребенок вырастет, этот плод был сладким. Тогда род продолжается. Если этот плод перестает быть запретным, а следовательно, сладким, то человек, так уж он устроен, ищет другие запретные плоды. Не поэтому ли на Западе так много гомосексуалистов. Это – другой запретный плод. Впрочем, он тоже уже не запретный. Когда несколько лет назад я попала в Германию на Всемирный конгресс по социальной психиатрии, то европейские и американские ученые говорили о том, что проблема номер один современного западного мира – это сексуальное сожительство взрослых и детей. Вот какой запретный плод сегодня сладок людям Запада. Ну а если этот плод перестанет быть запретным, а следовательно, сладким… что ж, тогда ждите поиска других плодов. Именно Скандинавия, в частности Швеция, первая восприняла секс-просвещение в школе. Прямо сразу где-то после «знаменитого» 1968 года. Вот была так называемая сексуальная революция в Европе, и Скандинавия стала просто-таки пионером сексуального просвещения.

Корр.: Скажите, но возможен ли вне семьи такой сокровенный, интимный, умный разговор о вопросах пола, может ли подобный разговор быть школьным уроком, публичным выступлением?

И.М.: Я думаю, что нет. Говорить на тему телесной любви нельзя прилюдно. Посмотрите, в культурном русском языке не существует ни одного слова для обозначения физической стороны любви…

Корр.: Вот я все время об этом задумываюсь. Как говорить о том, что совершенно невозможно назвать?

И.М.: Лучше задумаемся о другом: что же означает тот факт, что в таком богатейшем языке, как русский, нет «культурных» слов для обозначения плотской любви? Это значит, что культура строго «секретит» саму тему. А на каком языке говорить? Есть мат, и есть гинекологическая терминология. Ну, наши секс-просветители домашние, российские, они, конечно, уверяют, что псевдогинекологический жаргон – это самое оно. Но представьте себе, что ребенку говорят про «пенис», «фаллос», «оргазм», «эрогенные зоны». Это вообще конец света! Я бы даже сказала, что нужно трижды подумать, что гаже, вредней для психики: мат, который ребенок воспринимает как откровенную непристойность, или «культурно-гинекологическое» просвещение. Я считаю, что второе гаже.

Корр.: Я тоже так думаю, честно говоря. Мы часто слышим: «Плохо, если ребенок об этом узнает в подворотне. Плохо, если об этом ребенку расскажут в туалете». Но если ребенку «про это» расскажут в туалете, то это всегда будет «туалетно». Если в подворотне, то это будет нести свой отталкивающий стыдливый момент. Поэтому мне кажется, что даже подворотня в какой-то степени есть сохранение того, чему даже название сегодня совсем забыли: целомудрия.

И.М.: Совершенно верно. Зачем пугать подворотней? Почему некоторые оправдывают сексуальное просвещение тем, что, мол, иначе дети узнают «про это» из подворотни. Подворотня, как сказал бы культуролог,– это неотъемлемая часть подростковой субкультуры. Проходит подростковый возраст, вместе с ним проходит подворотня, и уже юноша по ночам вздыхает о любимой девушке, стихи пишет, гуляет под ее окнами, сходит по ней с ума. И она видится ему неземным, бесплотным существом. Но если он в 7–8, в 12 лет видел учебное пособие с половыми органами в разрезе, учил на эту тему некий параграф, отвечал у доски… Представляете, приходит учительница, в очках, в нарядной блузе, развешивает эти пособия, дети открывают учебник… И я, кстати, хочу сказать, что и картинки в этих учебных пособиях намного непристойнее, чем фотографии в порножурналах. Это просто смешение черного и белого. Полное смешение черного и белого!

Потому что одно дело порнографический журнал, который мальчишки смотрят под партой и, опять же, знают, что это непристойность. А другое дело, когда в учебнике. Учебник для детей – эталон. В учебнике – эталонная информация. И когда там это все в характерной манере учебника, так сказать, серьезно, с рисунками и схемами… Я видела всю эту мерзость. Между прочим, когда мы с моей коллегой Татьяной Шишовой в Германии читали курс для студентов Гамбургского университета, они с нами как-то разоткровенничались после лекции. И я помню, как один очаровательный, чем-то напоминавший героев Т. Манна, так сказать благородный, юноша сказал: «Какие вы в России счастливые, вы знаете, что такое любовь. Мы тоже это знаем, но только по классической литературе. Мы очень хотим полюбить, но не можем, потому что получили сексуальное образование в школе и, когда видим девушку, вспоминаем, что нам говорили про эрогенные зоны и фаллопиевы трубы».

Корр.: Проблема очень знакома. В начале 90-х гг. родители были в полном ужасе, когда их дети возвращались домой из школы. Скажем, ученики первого класса показывали своим родителям красивенький буклетик под названием «Твой друг – презерватив».

И.М.: Как сейчас помню, это было в середине 90-х.

Корр.: А откуда такие буклетики появляются в наших школах? Откуда эти программы появились, откуда эти учебники? Кто их издает? Кто и зачем растлевает детей?

И.М.: Да, детей растлевают. И это очень страшно.

Я как детский психолог могу сказать, что происходит своего рода «ядерный взрыв» в психике детей. Иначе не назовешь. Но для тех, кто это делает, растление и провокация психического шока – как бы побочные продукты. Задача другая: снижение рождаемости. Это такой, я бы сказала, геноцид с цивилизованным лицом.

Корр.: А как зовут это «цивилизованное лицо»?

И.М.: Его зовут МФПС. А на нашей почве существует филиал, который называется РАПС. Ну, конечно, у этой организации очень много спонсоров, помощников. Скажем, такой важный спонсор, как Фонд народонаселения ООН. Он представлен и у нас в стране, и в других странах, в которых существуют центры ПС. Также очень помогает в уничтожении населения ЮНЕСКО. Хорошо помогает ЮНИСЕФ. Хорошо помогают Фонд Рокфеллера, Фонд Форда, Фонд Маккартуров, с успехом работающие на нашей территории.

Бывают какие-то парадоксальные спонсоры. Например, английский принц Филипп, который возглавляет Фонд защиты диких животных. И все о нем говорят как о замечательном человеке: ему так жалко носорогов, ему так жалко леопардов, ему так жалко простых дворняжек, он так заботится об экологии. Но давайте спросим себя: кто больше всего нарушает экологию? Конечно, люди! Чем меньше будет людей, тем чище будет воздух, вода, трава…

Корр.: …и будет больше диких животных?

И.М.: Конечно. Так что принц Филипп теснейшим образом связан с МФПС. И таких, на первый взгляд неожиданных, связей очень много.

Корр.: Я знаю, что в Москве были такие, как теперь принято говорить «пилотные», школы, в которых программы РАПС просто внедрялись с использованием личных отношений с директорами этих школ. А есть у Вас, как у детского психолога-специалиста, данные о горьких плодах такого «просвещения» в России?

И.М.: Конечно, и очень много. Вы упомянули о «пилотных» школах в Москве. В одной из них учился сын моей подруги-психолога. И он был единственным в классе, кто не заполнил омерзительную «секс-просветовскую» анкету. Я не могу вслух повторить ни одного вопроса, который был задан детям. А этот мальчик, поскольку он воспитан хорошей мамой, не стал заполнять анкету. И именно благодаря тому, что он ее не заполнил, а следовательно, не сдал, он вынес ее из класса. Другие дети сдали, и все шито-крыто. Родители понятия не имели, о чем спрашивали их детей. А этот мальчик пришел домой и швырнул матери анкету в лицо, представляете? Он был в таком жутком состоянии… Сказал: «Вот до чего вы, взрослые, докатились!». И у него, как у человека тонкого, были очень тяжелые психические последствия, даже после одной такой анкеты.

К месту сказать, в последние несколько лет в государственных школах России стали вводить под разными названиями уроки сексологии. Кроме того, зачастую по инициативе школы дети посещают разного рода занятия, семинары и уроки в так называемых медико-педагогических школах и центрах ПС.

Цель преподавания во всех случаях одна: манипулирование психикой ребенка. Перевод его внимания с высших, духовных ценностей на низшие, плотские удовольствия, на их культивирование. Когда человек рассматривается лишь как биологическая единица. Внимание детей акцентируется исключительно на вопросах секса, грубо попирается стыдливость. При этом осмеивается целомудрие, семья. Будущие дети представляются как ненужная, тягостная обуза. Детям рассказывают о страшных вещах.

Вот пример текста подобных курсов: «Основными формами половой жизни человека являются экстрагенитальные, платоническая любовь, танцы, гейшизм, генитальные, суррогатные формы полового акта, бедренный половой акт, анальный, орально-генитальные контакты, сексуальные действия с животными». На каждую тему в школе выделено по часу, а то и по два. На Западе, кстати, ситуация не лучше. В Сан-Франциско, например, где большой процент гомосексуалистов, сексуальные «меньшинства» добились того, что им разрешили в школах преподносить какую-то особую, «свою», программу секс-просвещения. В класс к 7-летним детям приходят «специалисты» и говорят: «Вам не стоит беспокоиться, если у вас будет сексуальный контакт с представителем вашего же пола, может быть даже с партнером более взрослым…». То есть практически преподаются основы гомосексуализма. Ребенок-то об этом вообще не думает. А если ребенку начинают об этом говорить, то у него, конечно же, может возникнуть желание попробовать. Получается не секс-просвещение, а откровенная пропаганда разврата.

Но сегодня секс-просветители научились маскироваться, поскольку есть уже какая-то реакция и Церкви, и ученых-экспертов, и, наконец, общественности, родителей. Поэтому теперь уроки сексологии называются так: «Основы здорового образа жизни», «Уроки здоровья», «Гигиена», «Валеология», «Программа “Изменения”», «Лекции о СПИДе». И родители думают, что это хорошо: им ведь внушили, что дети сейчас все рождаются больными, а на этих уроках детей будут учить «здоровому образу жизни», а следовательно, оздоровлять или по меньшей мере обучать, как стать здоровыми.

Корр.: Было бы важно выяснить, как мы можем себя защитить, насколько мы вправе протестовать, какие у нас есть юридические возможности не допустить экспериментов над нашими детьми, над нашим народом.

И.М.: Уж можете мне поверить, но секс-просвещение не менее страшно, чем крысиный яд. Родители должны четко себе представить, что детей могут на таких вот «уроках здоровья» как бы накормить крысиным ядом. Когда речь идет о спасении ребенка, родители просто обязаны его защитить.

А для этого они должны знать: если в школе что-то вводится экспериментальным порядком, об этом школа должна оповестить всех родителей. Причем им не просто должны сказать, что вот-де с завтрашнего дня вводятся «Уроки здорового образа жизни». Каждому родителю должны показать программу, и от каждого школа должна получить письменное, а не устное согласие. И если хоть один родитель в классе не согласен с нововведением,– ему не имеют права сказать: «Пускай Ваш ребенок гуляет в коридоре в это время». Ничего подобного! У нас пока еще образование государственное. И у родителей сейчас как раз больше прав, чем было раньше. Если директор школы заявляет, что он, несмотря на протесты родителей, не хочет отменять этот экспериментальный урок, у родителей есть все основания подать в суд. Не на учителя, а на директора школы. Потому что учитель – работник подневольный.

Корр.: В православной гимназии однажды на урок Закона Божия все ученики седьмого класса принесли с собой журнал «Cool». Оказалось, они не знали, что это за журнал, им его бесплатно у выхода из метро раздавала какая-то добрая тетя.

И.М.: Очень наивны чаяния и надежды православных людей, что они своих детей сумеют вырастить в башне из слоновой кости. И что они должны только как следует присматривать за своими детьми. Не усмотришь! «Это» – повсюду и везде. А сколько к психологу обращается родителей тех девочек и мальчиков (но особенно почему-то девочки психологически страдают), которые читают журнал «Cool» и ему подобные издания. Вот приведу вам один пример.

Приходит на прием мама с девочкой 12 лет и говорит: «Не понимаю, что с ней произошло? У нас такая хорошая семья. Она такая хорошая девочка. И вдруг она начала вести себя, как профессиональная проститутка. Мы не понимаем, что с нашим ребенком, мы не знаем, как ее укротить и что вообще делать, она уже кандидат в колонию, а все это случилось как-то стремительно и, так сказать, на ровном месте».

Я спрашиваю и то, и то, и это. И вроде ничего не нахожу. Вдруг мне приходит в голову спросить: «Скажите, а Ваша девочка не читает в последнее время журнал “Cool”?». Мама с гордостью отвечает: «Конечно! Это же журнал для девочек-подростков. Она его покупает раз в неделю, я ей сама даю деньги на него».– «А Вы туда заглядывали?». Она c недоумением: «А зачем заглядывать в детский журнал? Что, наши родители заглядывали в журналы “Мурзилка”или там “Юность”?». Я говорю: «Ну Вы загляните, потом мы, может быть, вернемся к разговору, почему Ваша девочка стала себя так вести».

На следующий день мамочка пришла заплаканная: «Вы знаете, я этот журнал сожгла прямо у себя во дворе, все номера, какие нашла». Я говорю: «Все сжечь невозможно, они на каждом лотке».

Корр.: Журналы «Cool» и «Cool-girl» – молодежные проекты Издательского дома «Бурда» в России, рассчитанные на подростков 11–15 лет. В народе эти журналы называют «мусорными». Прочел – выбросил. Тираж «Cool» – около 1 млн экземпляров. Раскупают быстро. Хотя содержание старого номера от нового почти не отличишь. Те, кто читал его пару лет назад, с трудом вспоминают, о чем он. Это журнал, который чрезвычайно безответственно подходит к своей редакционной политике, потому что детям внушаются вещи совершенно недопустимые с точки зрения культуры. Что же делать? Ведь мы сегодня живем в таком мире, где эта «информация» доступнее любой другой…

И.М.: Я призываю все контролировать. И школьные «новации», и детские журналы, и детские передачи по телевизору, и даже, представьте себе, детские мультфильмы. Я уж не говорю о том, что у всех нас есть возможность позвонить депутатам Государственной и городской думы. Ведь депутаты (теоретически) представляют наши интересы. Так что, как говорят дети, «бузу надо поднимать», если мы не хотим «сдать» своих детей пропагандистам растления. Вообще предательство – страшный грех. Но уж предательство своего ребенка – это последнее дело!

 

Приложение 2. Судьба страны сейчас во многом зависит от врачей: интервью с врачом-гинекологом Наталией Бойко

С распространением в России служб ПС стало довольно трудно найти гинеколога, не поддавшегося пропаганде рождения «здоровых и желанных детей». Тем более, что эта пропаганда умело сочетается с экономическими стимулами.

А это весьма соблазнительно ввиду скромных заработков наших врачей. Но все же государственники, патриоты да и просто честные, порядочные люди у нас еще не перевелись, хотя, конечно, в новой «планировочной» реальности им приходится непросто. С таким вот человеком, врачом-гинекологом Наталией Бойко, до недавнего времени работавшей в подмосковной женской консультации, а теперь возглавляющей православный медико-просветительский центр «Жизнь»,– наше интервью.

Корр. (Т. Шишова): Наталия Николаевна, вы врач-гинеколог с большим стажем практической работы. Скажите, пожалуйста, какие тенденции характерны для этой отрасли медицины в последнее время?

Н.Б.: Я буду ссылаться на данные академика В. Кулакова, директора НИИ акушерства и гинекологии, одновременно и президента небезызвестной РАПС. В журнале «Акушерство и гинекология» за 2002 г. он пишет, что состояние репродуктивного здоровья наших женщин просто катастрофическое. В чем это выражается? Прежде всего в росте бесплодия. На сегодняшний день бесплодны 16–17 % супружеских пар. Среди причин, вызывающих бесплодие, на первом месте – аборты и последствия гинекологических вмешательств. В частности, кесарева сечения, гинекологических операций, «выскабливания». В общей сложности за год в России делается более 1 млн гинекологических операций, не считая абортов!

Корр.: И что предлагается для улучшения ситуации?

Н.Б.: О, весьма интересные меры. Процитирую слова Кулакова: «Снижение рождаемости и распространение малодетности привели к коренному изменению в структуре медицинской помощи женщинам