Не поворачивайся спиной к неизведанному

«Используя зрение, ты упускаешь очень много информации»

— П-п-почему? — Люцифер беспомощно крутился на месте, пытаясь нащупать хоть какую-то опору. Глаза архангела были накрепко завязаны темной тканью. Сейчас вселенная вокруг него дышала, поскрипывала, шуршала, таинственно шептала.

«Зрительная информация — только одна из множества. Существуют звуки, осязание…»

— Да-да, я все это знаю!

«И энергии»

Люцифер хрюкнул, наткнувшись на небольшую сферу, кувыркнулся и жалобно охнул, когда в него врезалась еще одна сфера.

— Ауч!

«Ты мог предотвратить это столкновение»

— Как? По запаху?

«У каждого предмета есть своя энергетика. И она неповторима. Изучив предмет, ты научишься узнавать его, не только не видя и не слыша, но даже за много минут до его появления»

— И что, я должен изучать КАЖДУЮ вещь во вселенной?! Да я в прах превращусь, и даже сотой доли не исследовав!

«Тебе не надо изучать каждую вещь. Тебе надо научиться улавливать предмет. А для того, чтобы немного ускорить процесс…»

Люцифер протестующе невнятно что-то провопил, когда плотная ткань обхватила его голову, закрывая уши. Теперь и звуки пропали. Архангел вцепился в сферу, распахнув крылья для равновесия.

— Гро-о-о-олл! — его собственный голос его оглушил, и ему пришлось замолчать.

Чье-то прикосновение к плечу придало странное успокоение. Легкие поглаживания, теплые, почти горячие. Архангел успокоился, сосредоточился на ощущениях. Постепенно он ощутил еле заметную вибрацию, от которой даже зачесались ладони.

— Это… Это оно? — Люцифер провел руками по сфере, перебирая шелковистые на ощупь нити. — Это та самая энергия?

Плечи чуть сдавило и отпустило. А еще архангелу показалось, что кто-то очень тихо шепчет — в его голове. Отпустив все чувства и эмоции, он сосредоточился на этом еле различимом шепоте.

«Видишь? Это оказалось гораздо проще, чем ты думал»

Голос учителя звучал прямо в голове Люцифера, щекоча изнутри уши и заставляя коротко остриженные волосы встать дыбом. Он хихикнул — и голос тут же пропал. Пришлось снова восстанавливать равновесие.

«Немного практики, и тебе не надо будет тратить столько сил на то, чтобы сосредоточиться»

Гролл снял повязки, и Люцифер заморгал, зажимая уши. Тишина и тьма вселенной почти ослепили и оглушили его.

«Сосредоточься, ученик. Ты можешь справиться с этим. С каждым новым занятием тебе будет все легче и дольше удерживать себя в равновесии»

— Это утешает…

***

 

Люцифер начал находить удовольствие в медитации и равновесии. Постепенно он учился познавать энергии — даже начал постепенно их различать.

Мягкие или жесткие, шелковистые или колючие, или ранящие — и каждая не похожа на другую.
Гролл долго наблюдал за учеником, направляя и помогая.

***

 

— Куда мы теперь?

«Ты многому научился. Пора попробовать применить знания на практике»

Гролл медленно повернулся к черной дыре, пульсирующей прямо перед ними.

— Ты шутишь… — Люцифер потрясенно застыл рядом с ним. — Ты же сам там никогда не бывал.

«Что делает наше путешествие еще более интересным»

Смазанное движение — и архангел почувствовал, как его буквально зашвырнуло в бурлящую тьму…

***

 

— Признайся — мы заблудились!

«Конечно заблудились. Я же никогда здесь не был»

— О-о-о-о! Великий и могучий — и заблудился, как самая мелкая блоха на задн…

«Люцифер, еще один звук…»

— Ух ты! Ты помнишь мое имя!

Архангел кривлялся и гримасничал. Он и сам не понимал, что с ним творилось. Его словно наполняла странная энергия, вспыхивающая и пузырящаяся при каждом движении, при каждой мысли. И эта энергия вела его, как марионетку. На грани сознания Люцифер прекрасно осознавал, чем чреваты его подначки.

«Ученик, не вертись. Ты сбиваешь меня с толку»

— А у тебя есть толк? А что это такое? А то Отец с братом всегда говорили мне, что во мне толка нет ни на каплю.

«Это точно»

Глаз существа ярко мерцал, вокруг него тьма мерцала тысячами светлячков — Гролл был обеспокоен.
Люцифер крутанулся с такой силой, что несколько легких перьев взмыли вверх и застыли над головой архангела. Вытянув руку, он пытался сосчитать пальцы — и сбивался на указательном. Голова странно кружилась, крылья онемели.

«Ученик…»

Громовой голос учителя заставил архангела вздрогнуть, но почему-то не было сил повернуться.

«Никогда не поворачивайся спиной к неизведанному»

— На себя посмотри. — слабо огрызнулся Люцифер — Размеры твоей… спины испугает любое неизведанное. И вообще…

Договорить он не успел — сильнейшая колючая боль скрутила его тело так, что крик застрял в глотке. Ему даже показалось, что затрещали кости, сминаемые невидимой силой. Уже теряя сознание, Люцифер успел почувствовать, как Гролл, взревев, с силой толкнул ученика.

Ощущение полета, несколько соленых брызг на губах…

И мощный удар спиной о твердую поверхность…

Крылатый

Сначала вернулись звуки. Шум прибоя, поскрипывания камней под напором воды, тихий говорок неизвестных птиц.

Потом вернулось осязание. Он лежал ничком на чем-то мягком, почти полностью скрывшись под водой. Теплая вода чуть пощипывала солью царапины.

Люцифер открыл глаза, рассматривая раскинувшийся над ним чернильно-синий небосвод, на котором перемигивались неизвестные звезды. То и дело длинным росчерком оставляла секундный след падающая звезда.

Слева от него кто-то громко вздохнул, заставляя воду колыхнуться. Архангел подскочил, отплевываясь от воды, повернулся на звук, и замер. Прямо напротив мерцали янтарной желтизной два глаза. Круглый зрачок чуть заметно пульсировал, заставляя глаза то темнеть, то светлеть.

Люцифер медленно встал. Существо, не мигая, следило за ним. Расправив крылья, архангел стряхнул воду, с облегчением ощущая, что серьезных повреждений он не получил. И опять замер.

Потому что существо заговорило с ним. Нежные легкие высокие трели — Люцифер словно видел их наяву, в виде легкой паутинки.

— Привет. — негромко сказал он, медленно опускаясь на колени.

Существо обрадовалось, приподнимаясь. Сейчас, когда глаза привыкли к темноте, Люцифер видел своего нового знакомца отчетливо, словно при свете солнца.

Больше всего существо было похоже на гигантскую ящерку. Длинное тело, покрытое зеркальными чешуйками, легко держалось на воде. Вместо лап у существа были широкие ласты-плавники. Изящную треугольную голову венчала корона, образованная костяными наростами. Размером ящерка была чуть больше самого архангела.

Не переставая журчать, существо робко потянулось к нему, и Люцифер протянул вперед руку.

— Я не обижу тебя. Дай тебя рассмотреть… Зерцало…

Ящерка длинным движением обвилась вокруг архангела, заглянула ему в глаза. Издала серию вопросительных звуков. Прислушавшись к речи существа, Люцифер начал постепенно различать отдельные «слова» — тем более, что он каким-то образом считывал образы, которыми думал его новый знакомец.

— Я смотрю, тебе понравилось твое имя. — рассмеялся Люцифер, проведя рукой по теплым чешуйкам.

Ящерица, отплыв немного в сторону, радостно изогнулась восьмеркой, потом крутанулась вокруг себя, и Люцифер рассмеялся, прикрываясь рукой от брызг. А существо вдруг замерло, жалобно посвистывая.

— Эй… — присмотревшись, архангел увидел, что ящерица как-то странно держит над водой лапку-ласту. — Я что, пришиб тебя, когда грохнулся сюда? Нет? Дай-ка посмотреть.

Прямо у сустава торчала короткая палочка, заканчивающаяся странным ярким опереньем — дротик.

— Ого. Да тебя кто-то разумный подстрелил! — Люцифер погладил ящерицу по спине, а потом резким движением выдернул дротик.

Глаза ящерицы на несколько секунд поменяли цвет на ярко-красный, из пасти высунулся длинный раздвоенный язык, из горла вырвался странный страшный звук, нечто среднее между шипением и рычанием.

— Тихо, тихо. Все уже. Смотри, не больно ведь, правда?

Ящерица свернулась клубком у ног архангела, жалобно постанывая.

— Ну, и что мне теперь с тобой делать, чудо зеркальное? — Люцифер растерянно потоптался, а потом, махнув рукой, плюхнулся прямо в воду. Ящерица тут же положила голову ему на колени, с обожанием всматриваясь в лицо своего спасителя. — Отдыхай. И я отдохну. А заодно попробую понять — во что же я опять вляпался…

***

 

Рассвет здесь был потрясающий. Сначала небо окрасилось фиолетово-розовыми тонами, а потом вспыхнуло яркими красками и светом, заставляя прикрывать глаза. И словно кто-то подал невидимый и неслышный сигнал — мир ожил. Запели яркие мелкие пташки, зашуршали деловито по песку существа, напоминающие мохнатых крабов. Откуда-то раздался призывный трубный рев явно большого зверя. Правда, к воде тот не пошел.

Ящерица спала, крепко обвив гибким хвостом ноги архангела. А Люцифер, откинувшись спиной к большому камню, ни о чем не думал, просто наслаждаясь новыми впечатлениями.

Внезапно со скал раздались воинственные вопли, и рядом по камню что-то чиркнуло. От неожиданности, Люцифер окунулся в воду, а ящерица, со сдавленным писком, заметалась по мелководью, пытаясь найти убежище.

— Это вот эти нехорошие гады тебя подстрелили? — Люцифер вскочил, рассматривая группу существ, столпившихся в нескольких шагах от него, но не заходящих в воду.

Разумные обитатели этого мира были крупными, высокими и — ящерами. Узкие серые глаза с вертикальным зрачком внимательно рассматривали чужака, а пальцы с перепонками крепко сжимали копья и странные приспособления, похожие на помесь лука и ружья. Из глубокого углубления выглядывало цветастое оперение дротика.

— Они, значит.

— Ты кто такой? — вперед выступил ящер, в длинной накидке из широких листьев.

— Гость. — просто сказал Люцифер.

— Гости не приходят под покровом тьмы.

— А я слегка заблудился.

— Кто ты?

— Путник, затерявшийся среди звезд.

По знаку ящера несколько воинов вскинули свое оружие, беря архангела на прицел.

— Ох, не советую. — Люцифер скрестил руки на груди и нехорошо прищурился.

— Выйди из воды. — вождь махнул рукой.

Люцифер сделал шаг вперед и оглянулся на ящерицу, которая жалобно подвывала, не решаясь приблизится.

— Выйди. Ты загораживаешь нашего врага.

— Врага? Это — враг? — Люцифер удивленно посмотрел на вождя. — Что же натворил этот страшный зверь?

— Он потрошит наши сети, нападает на лодки. Он опасен. Отойди, странник. А потом мы и с тобой разберемся.

— Ага, щаз! — Люцифер отступил. — Он не опасен. Он очень молод и неопытен. И любопытен. Он всего-навсего хотел поиграть. И поесть.

Звонко щелкнуло, и Люцифер еле успел пригнуться, уворачиваясь от дротика. И откатился в сторону, отталкивая ящерицу.

— Нет!

— Стреляйте!

— НЕТ!

Ящеры замерли, выронив свое оружие, когда Люцифер распахнул крылья, загораживая собой ящерицу.

— Больше никто не тронет это существо. Я сказал, а вы — услышали.

Новый учитель

Гролл нашел его спустя неделю. За это время Люцифер вдоволь отдохнуть и заодно примирить два племени, наесться до отвала устриц и фруктов…

И соскучиться по путешествиям до зелени в глазах.

Однажды ночью, когда он, по уже новой традиции, сидел на большом валуне, а ноги грел Зерцало, невероятная тяжесть придавила плечи, заставив охнуть, ткнувшись лбом в колени.

— Учитель… — Люцифер пискнул, пытаясь выпрямиться.

«Пора, ученик»

Зерцало поднял голову, вопросительно свистнул.

— Пока, дружок. — архангел потрепал ящерицу по гребню. — Кто знает, может, еще и увидимся.

Он встал, потянулся, распахивая крылья.

И мощная сила буквально выдернула его из мира в светящуюся тьму вселенной.

— Ты как-нибудь бы поаккуратнее мог бы? — ворчливо спросил Люцифер, поправляя пояс. — Я чуть без… крыльев не остал…

Архангел осекся. Глаз учителя был странно розоватого оттенка с желтизной. Обычно плотная тьма — составляющая часть его тела — сейчас колыхалась тонкими лохмутиками.

— Это… Ого!

«Тантаос не любит шутить»

Они медленно плыли вперед, и Люцифер с тревогой всматривался в постепенно тускнеющий глаз учителя.

— Чем я могу помочь?

«Ничем. Я отправлю тебя сейчас домой, а сам буду восстанавливаться»

— Зачем ты меня выпихнул? Я бы помог.

«Ты бы не помог. Эти твари из-за третьей границы, они сильны — сам видишь. Тебя бы разорвали на части в первые же секунды боя. В лучшем случае»

— Интересно, что может быть хуже быть разорванным? — саркастично спросил архангел.

«Например, стать объектом их исследований. Ты бы жил долгие-долгие годы. Но, поверь мне, лучше не-быть, чем… так»

Люцифер пожал плечами.

— Тебе виднее. Только я сильнее, чем ты думаешь.

Гролл издал тихий звук — рассмеялся.

«Я вижу тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. А теперь — домой. Когда я буду готов продолжать обучение, я дам тебе знать…»

***

 

Архангел сидел на плоском метеорите, наблюдая за танцем светил. С момента расставания с учителем прошло уже много времени. Он уже успел навестить Дом, пообщаться с братьями, разругаться с Михаилом… И теперь он просто летал. Куда глядят глаза и куда несут крылья.

Учитель не подавал вестей, и Люциферу было скучно. И тревожно.

Слабо пристукнула рядом трость, шелестнула тяжелая ткань длинного черного пальто, пахн у ло медом и тлением.

— Кажется, в этот раз звезды в очередной раз превзошли себя самих, не так ли, сын своего создателя? — негромкий голос Всадника прозвучал легким ветром.

— Здравствуй, Смерть. — Люцифер улыбнулся. — Давно тебя не видел. И да, я никак не могу оторваться. Может, ты знаешь — почему звезды сходят со своих проторенных путей и… выделывают такое?

Смерть помолчал, оперевшись подбородком на сложенные на набалдашнике кисти рук.

— А кто сказал, что эти танцы — не их проторенный путь?

Повисла тишина, прерываемая только потрескиванием энергий, когда очередная звезда вытанцовывала свой зигзаг слишком близко к двум фигурам.

— Как узнать, где чей путь? — тихо спросил Люцифер. — Как не ошибиться? Если я срываю лист — это его путь или я этот путь прекратил? Как найти СВОЙ путь?

Всадник молчал, и архангел покосился на него. Вспышки света озаряли бесстрастный профиль.

— Свой Путь найти очень просто — пройдя по нему. — негромкий голос Всадника заставил Люцифера вздрогнуть. — Все, что с тобой происходит — и есть твоя жизнь.

— Даже если в нее вмешиваются чужие силы?

— Даже так. Ведь только ты выбираешь, могут ли эти силы вмешаться или нет.

— Да ладно! Если на меня рычит Михаил, разве я могу ему помешать?

— Ты можешь уйти. Ты можешь его послушать. Ты можешь воспринимать своего брата таким, каким он со-творен.

Архангел озадаченно примолк.

— Да, но… — он помолчал, собираясь с мыслями. — Ладно. Допустим. А нападение тварей Тантаоса? Если меня убьют — разве это не будет вмешательством в мой путь?

— Это будет достойное — или недостойное — завершение твоей жизни.

Смерть ухмыльнулся, поглядывая на ошарашенное лицо Люцифера.

— Когда-нибудь ты поймешь, сын своего Отца. Но ты начал задавать интересные и правильные вопросы. Это радует. — он помолчал. — Я видел Гролла. Боюсь, в ближайшее время занятий у вас не будет. Его здорово потрепало в той заварушке.

— Он же справлялся с тварями Тантаоса одним взглядом. — растерянно ответил архангел. — Как же так?

— В этот раз к этим тварям присоединились монстры за-реальности.

— И он меня выкинул из битвы! А я ведь мог хотя бы на помощь позвать!

— Все, что делает Гролл — он делает так, как считает нужным. — строго ответил Всадник. — И не тебе его осуждать.

— Прости.

— Ничего. Ты молод, и ты учишься. И кстати, об обучении… — Смерть медленно поднялся, отряхнул от пыли пальто и педантично поправил узкий галстук.

Люцифер молчал, выжидающе смотря на него, и Всадник улыбнулся.

— Ты однозначно многому научился. Так вот, пока Гролл восстанавливается, я могу провести тебя своими тропами.

Архангел застыл, а потом звонко хлопнул в ладоши, подпрыгнул и закружился, взметая кучи пыли и искр.

— Мнда… — Смерть медленно обтер лицо. — Поторопился я тебя хвалить. Ох, поторопился!

Люцифер присмирел, вытянулся чуть в стороне.

— И когда мы начинаем? — все-таки не удавалось архангелу сохранять спокойствие. Он чуть приплясывал на месте, нетерпеливо вздрагивая крыльями.

— А мы уже начали. Неужели ты не заметил?..

Две стороны бытия

Медленное движение сверкающей косы — и огромное существо, благодарно загудев, обмякло и перестало быть. Всадник склонил голову, замер на несколько мгновений, а затем, тщательно протерев лезвие белоснежным платком, сложил свое орудие, превращая его опять в изящную трость.

— Ему… Ему было больно?

Всадник усмехнулся, искоса поглядывая на архангела, застывшего справа от него.

Люциферу было не по себе. Впервые он увидел, КАК работает его новый учитель. Спокойно, хладнокровно. Ни секунды не сомневаясь.

— Это существо было старым еще в те времена, когда тебя даже в проекте не было, ученик. — Смерть стряхнул с лацкана пальто пылинку. — Оно устало быть.

— Тебе не жалко тех, кого ты лишаешь жизни?

— Нет. Их время пришло. — Всадник пожал плечами.

— Я бы так не смог.

— Вот поэтому ты и не один из моих братьев.

Люцифер поежился под насмешливым и невыразимо тяжелым взглядом своего учителя.

— Ты не просто так взял меня с собой, так ведь?

— Ты не должен бояться не-бытия. Ты должен научиться воспринимать себя и энергии миров едиными. И ты должен запомнить — бытие никогда не заканчивается.

Люцифер озадаченно взлохматил вихры на макушке.

— Я не очень понимаю…

— Бытие невозможно прервать. Даже в абсолютной пустоте — нет абсолютности. Вселенные не похожи на одно единое. У каждого мира существуют тысячи, миллионы отражений. Как разбитые зеркала, они отражают друг друга, иногда в точности повторяясь, а иногда искажаясь до гротескности.

За разговором они добрались до скопления темных звезд и примостились на одной из них. И теперь Люцифер задумчиво перебирал сверкающие алмазы, пересыпая их из ладони в ладонь.

— Получается, ты отправил это существо в одно из отражений какого-то мира?

— Совершенно верно.

— И оно начнет жизнь снова?

— В том виде, в каком ему захочется.

— А… — архангел помедлил. — А я? Все мы? Отец как-то сказал, что после… что ТАМ нас ждет только тьма и пустота.

— Все ошибаются. Даже я. Правда, это случается очень редко. Но даже я не могу сказать, что ждет тебя и твоих собратьев после истечения срока.

— Ты определяешь этот срок? — Люцифер цепко посмотрел на Всадника.

— Нет. Я узнаю об окончании срока за несколько вздохов.

Архангел поднял небольшой тяжелый камушек, сжал его в руке. И сосредоточился. Несколько мгновений он ничего не чувствовал, а потом кожу ладони словно что-то кольнуло. Раз, и еще раз. Словно редкое биение сердца. Еле заметное.

Всадник молча наблюдал за Люцифером.

— Бытие… — задумчиво сказал архангел. — Путь…

Он подкинул камушек, и тот завис перед его глазами. Смерть все молчал.

— С одной стороны, я хочу узнать, как определять конец пути. Но с другой я понимаю, что вряд ли это знание принесет мне то, чего я желаю на самом деле.

— Чего же ты желаешь на самом деле? — чуть усмехнувшись, спросил Смерть.

— Знать, как устроено бытие. Погоди. — архангел поднял руку, когда собеседник открыл рот, чтобы ответить. — Я понимаю, что бытие без не-бытия не может существовать. Я имею в виду, не-бытия в моем понимании. Но ты сам видел — мне больше интересно знать, как устроены вещи, как создавать новое, как из песчинки и капли света со-творить нечто живое. Чтобы оно двигалось, играло… Мыслило.

Повисла тишина. Всадник цепко смотрел на архангела.

— Ты, который знает все об обратной стороне жизни, видишь многое. Так же, как Гролл видит эту сторону… Ты можешь научить меня, я знаю.

— Могу.

— Тогда я прошу тебя об этом.

Смерть встал, отряхнул пальто, и, протянув руку к далекой галактике, ответил.

— Тогда время созерцаний и медитаций закончилось, сын своего создателя.

***

 

Мало кому удавалось увидеть рождение новой галактики. Может быть, потому что мало кто может вынести буйство образов, цвета, света и тьмы.

Переплетающиеся нити образуют сложные узоры, которые не может распознать ни одно живое существо. Только Мироздание может читать меняющиеся каждое мгновение знаки, выплетенные реальностью.

Яркие звезды вспыхивают сверкающим багрянцем и тут же угасают, становясь невыносимой для глаза тьмой. Паутинки света переплетают темные пятна, вышивая сложные узоры и создавая новые миры. Миры эти живут долю мгновения — и рассыпаются в прах. И прах этот снова оживает под переменчивым светом. Снова возрождается, чтобы рассыпаться через несколько секунд.

Люцифер осторожно дотронулся до тонкой паутины, тут опутавшей его пальцы мягким покрывалом. Несколько движений рук, вплетающих в нить серый камушек, каплю росы и тонкий волос тьмы — и на ладони архангела нетерпеливо переминается чудн о е существо.

Шесть длинных ножек так и норовят запутаться, и существо сердито попискивает, пытаясь удержаться. Длинный тонкий хвост, заканчивающийся жалом, цепко обвивает запястье своего создателя. Большие блестящие глазки внимательно разглядывают Люцифера, и большой рот, усеянный тонкими иглами-зубами приоткрывается, словно существо ухмыляется.

— Хм… — Всадник провел пальцем по хитиновой спинке существа, и склонил голову, прислушиваясь к довольному посвистыванию. — Хм-м-м…

— Знаешь, что я вижу в нем? — архангел чуть покачал рукой, и существо сердито зашипело, цепляясь за кожу ладони лапками и хвостом. — Великое начало великой цивилизации. Великие свершения, великие открытия… И великие ошибки, которые их всех погубят. Гибель будет скоротечна и ужасна — но это будет их расплатой за их бытие.

Смерть осторожно распутал гибкий хвост существа, ссадил попискивающий хитиновый комок на траву, выпрямился, наблюдая, как тварюшка с любопытством изучает пушистый синий цветок. Чихнула, еще раз чихнула. И скрылась в траве.

— Посмотрим, что будет. Насколько правильно ты все увидел.

— Время покажет. — Люцифер лизнул длинную царапину, оставленную на ладони его творением. — Уж чего-чего, а времени у нас предостаточно!

Видеть, слышать, понимать...

— Открой глаза, архангел. Увидеть то, что вижу я.

Люцифер плыл в абсолютной темноте. Ни единого движения в бесконечном ничто, ни единого звука. Открывай глаза или не открывай — без разницы.

Странное это было ощущение — он словно бы постепенно растворялся в тишине, становясь частью бесконечности. Он ощущал себя, чувствовал каждое перышко, каждый волосок. Но при этом ему все больше казалось, что все вокруг — это он сам.

Почти неразличимо замерцало справа. Люцифер с усилием повернул голову, всматриваясь в пустоту.

— Что… это?

— Биение жизни. — Всадника не было видно, но он ощущался тяжестью в висках покалыванием в кончиках крыльев. — Рождение — и смерть.

Мерцание усилилось, приобретая краски и плотность. Вот на глазах сформировался огромный плавник, большие блестящие глаза. Еще мгновение — или вечность? — и рядом проплыл космический кит. Огласив пустоту тихим низким гулом, он исчез.

— Ты слышишь?

— Я слышал его.

— Слушай дальше.

Вокруг было ничто.

Нет, вокруг была вселенная — множество вселенных, проплывающих осколками льда. Тихий звон складывался в еле слышную мелодию, завораживающую, постоянно меняющуюся.

— Это жизнь?

— Во всех ее проявлениях.

— А смерть?

— Во всех ее проявлениях.

Люцифер помолчал, с трудом подбирая слова.

— Получается, мы все живем и умираем одномоментно?

Раздался тихий смешок Всадника.

— Можно и так сказать.

— И мы?

— А чем вы отличаетесь от творений вселенных?

Архангел задумался. Какая-то смутная мысль ускользала от него, и он никак не мог поймать ее.

— Но ведь мы — создания нашего Отца.

— А ваш Создатель — созидание вселенной.

Люцифер приподнялся — точнее, попытался. Потому что малейшее движение заставляло его кружиться.

— Но…

— Слушай — и смотри. — Всадник проявился прямо перед архангелом. — Ты все поймешь, но в свое время…

***

Смерть откинулся на спинку старого кресла, наблюдая за архангелом, лежащим у его ног. Сейчас ученик был далеко, за пределами миров. Плыл в вечной пустоте, рассматривая течение жизни, дотрагиваясь до искорок новых миров. Уворачивался от черных провалов умерших вселенных, исследовал древние, как само мироздание, сферы.

Возможно, когда вернется Гролл, он не будет доволен этим уроком. Вот только у Всадника было стойкое впечатление, что этот урок пригодится небесному созданию

И очень скоро.

***

 

Гролл нашел своего ученика на самом краю одной из далеких галактик. Архангел сидел на кольцах одной из лун, задумчиво перебирая сверкающие полосы.

«Здравствуй, ученик»

— Учитель! — Люцифер вскочил, просияв. — Рад видеть тебя снова в форме!

«Как и я тебя»

Красный глаз существа внимательно оглядел фигуру архангела, чуть прищурился, запульсировав необычной желтизной.

«Что-то изменилось в тебе»

Люцифер усмехнулся, снова опускаясь на кольца и подбирая под себя ноги.

— Седых волос прибавилось?

«Ты стал… старше»

— Наверное, так влияют на меня сокрытые тайны мироздания. — тихо ответил архангел. — Я сейчас словно несу на плечах огромный камень. Он давит и не дает мне снова стать легким.

«Знание может по-разному воздействовать на разум, ученик. Оно может окрылять. А может и придавить непереносимым грузом. Но только тебе решать…»

Люцифер молчал, рассматривая танцы звезд. Гролл пристроился рядом, поглядывая на притихшего ученика.

«Тебя это тревожит»

— Не это, учитель. У меня появилось ощущение, что грядет что-то… я не знаю, что именно. Но это будущее несет мне такие испытания, перед которыми Тантаос — всего лишь младенческая забава.

«Откуда такие мрачные мысли?»

Люцифер вздохнул — и ничего не ответил. А Гролл только и мог, что молча сочувствовать небесному созданию.

Существо знало, ЧТО грядет. Но не имел права даже намекнуть — ни словом, ни делом. Не мог рассказать, что согласился стать учителем архангела только для того, чтобы подготовить его для той участи, что будет его жизнью на следующие тысячелетия…

Эпилог

«Мне так жаль, архангел»

— Как больно… Гролл…

«Я не могу помочь тебе, ученик»

— Хаос, как же больно!

Распластанные и обожженные крылья горят нестерпимым пламенем.

— Мои крылья… Я не смогу летать!

«Крылья восстановятся. Терпи, ученик. Считай это новым заданием»

— Я не виноват, Гролл. Я не виноват… За что?!

«Ты задаешь не те вопросы, ученик. Думай»

— Я не могу!

Скорченная фигура на песке.

«Ты можешь. Только ты и можешь. Ты — сильный. Ты — можешь»

— Не оставляй меня одного, учитель!

«Клетка закрывается. Прости, я не смогу к тебе больше приходить. Мне очень жаль, мой первый и последний ученик…»

Как же больно! И крик — отчаянный, полный боли — раскалывает небо над головой.

***

Тьма… Она преследует его и в бодрствовании, и в забытьи. Всепоглощающая, пожирающая душу и тело, она постепенно ведет архангела к краю бездны. Шепчет, что достаточно сделать всего лишь небольшой шаг — и все будет кончено. Не будет боли и страха. Забудется все — и Небеса, и Отец, и брат, наносящий последний решающий удар.

Там, за гранью, не будет ничего. Только покой и пустота.

Люцифер боролся с Тьмой ежеминутно, ежесекундно. Поддаться — и перестать быть. Это было так заманчиво. И так страшно.

Вот тогда и проявился последний подарок Михаила. В тот момент, когда пленник уже был готов сдаться, тьма расступилась, и пальцы ласково лизнула теплая солоноватая вода. Слабо засветился над ним потолок, даруя отдых измученным глазам. Страшная тишина вдруг наполнилась веселым отстуком капель и вздохами камня.

С трудом Люцифер подполз к воде, посмотрел на свое отражение — и на сверкающие искры на потолке, так ясно напомнившие ему бесчисленные звезды вселенных.

Слезы обожгли глаза, и архангел с силой ударил кулаком по воде — и замер, чувствуя капли на лице.

Злость ушла. Осталось только усталость и боль. И отступила Тьма, пока совсем недалеко. Но он больше не слышал ее зловещего шепота, не видел перед собой бездну.

***

Всадник стоял за одним из соляных сталагмитов, наблюдая за свернувшимся в воде архангелом. Он видел, как чернота и отчаяние постепенно словно растворяются, оставляя только печаль и тоску.

Рядом с ним замер Создатель. Всадник чувствовал, как хочется его старинному другу подойти, утешить, помочь…

Освободить…

— Друг мой…

— Я не могу. Я должен… Я… — и отвернувшись, Создатель исчезает.

Всадник печально качает головой — и растворяется в сверкающей тьме подземного грота…