Глава XVII голос общественности

СОВЕТСКОЙ. Такой голос имеет большое показательное значение, так как наглядно свидетельствует о глубоком интересе к кремлевской тайне, существующем в толщах народных, в широчайших кругах как Советского Союза, так и зарубежных.

Можно прямо сказать, что тайна библиотеки Грозного стала народным достоянием, более того — проблемой международной.

Первые советские читательские запросы восходят ко времени свыше двадцати лет тому назад...

Вот под рукой один из наиболее ранних, от 16.II.1926 г., из «кровопийственного града» Грозного, бывшей Александровой Слободы, где мною производились в царское время изыскания на тему филиала библиотеки Грозного царя. Писал столяр Корнилов: «Глубокоуважаемый профессор! Я желаю лично переговорить с Вами об интересующем Вас вопросе относительно библиотеки Грозного, Я лично прочитал заметку в газете «Правда», где говорится, что вы очень заинтересованы в этом деле и стараетесь найти столь ценную находку. Я, со своей стороны, могу дополнить к тем сведениям, которые Вы уже имеете, кое-что более определенное, но для этого мне необходимо видеть Вас лично».

В царскую эпоху, как упомянуто, я одно время вплотную занимался розыском следов филиала библиотеки Грозного в его «кровопийственном граде», ныне г. Александрове. Частично достижения подытожены в статье «Забытый уголок Ивана Грозного» с рисунками, напечатанной в журнале «Исторический вестник» (1916 г.). По-видимому, столяр Корнилов в свое время ознакомился с этой статьей, а десять лет спустя заметка в «Правде» удостоверила его, что, дескать, «жив курилка», дай напишу! Встреча не состоялась, а жаль: он мог сообщить или о его личных наблюдениях, или поведать о забытых преданиях, какие еще ходят в народе по части «забытого уголка».

В конце 20-х и в начале 30-х гг. ХХ в. состоялся ряд (в количестве семи) моих публичных лекций в Большой аудитории Политехнического музея — «Аудитории для всех»— на темы подземной Москвы и библиотеки Грозного, Аудитория, по составу, главным образом, молодежная, обычно бывала переполненной, […] Факт показательный, говорящий сам за себя: подземная Москва москвичей волнует! Слышанное в аудитории проникало в широкие массы, откуда другой раз попадало в печать в искаженном виде, с примесью авторских фантазий и невежества, а иногда возвращалось к лектору в виде запросов «по поводу». [...]

 

Иногда, за неведением моего адреса, запросы поступали в журналы, которые по своему характеру не могли дать грамотного ответа, Иногда в печати появлялись нелепые безграмотные нападки на библиотеку Грозного и подземную Москву, вследствие чего последние приходилось защищать то в виде статей, то в виде «открытых писем» в редакции,

Нельзя не подчеркнуть также, что другой раз в печати появлялись весьма толковые отзывы о библиотеке Грозного, как, например, Е. Соколова,

С другой стороны, в новейших книгах, в которых можно было ожидать найти дельный отзыв о библиотеке Грозного, как таковой, не находим даже намека на самое ее существование, как, например, в книге С, Ф, Платонова «Иван Грозный». [...]

 

Глава ХVIII НЕМЕЦКИЙ ТРЮК

ВОЛШЕБНЫЙ ПРИБОР. Наиболее пикантное предложение поступило в августе 1929 г. из Кельна, от немецкого инженера Макса Фридерсдорфа, который писал от 27.VII.1929 г. следующее:

«Глубокоуважаемый профессор Стеллецкий! Прилагаемая при этом вырезка газетной статьи «Подземный Кремль» [...] дает мне повод довести до Вашего сведения, что я при помощи моих разведывательных приборов буду в состоянии точно определить местонахождение тех или иных предметов в подземном Кремле, а также глубину их залегания.

Для удостоверения своей личности присовокупляю;

1, Четыре удостоверения о производстве мною подземных поисков предметов при помощи моих шифровальных аппаратов, а также о том, что предметы действительно были найдены на предуказанной мною глубине.

2. Две страницы таблиц о результатах разведок с применением моего прибора.

3. Удостоверения об удачных разведках подземных вод.

 

Дабы доказать Вашему высокоблагородию, что я действительно предлагаю свои услуги не ради какой-либо ожидаемой выгоды, я представляю себя и свой прибор единственно из интереса к делу, причем прилагаю ряд положительных отзывов о производимых мною работах при помощи моей системы биологического самоочищения сточных вод. На этом я имею достаточный заработок и являюсь обеспеченным человеком, почему в спекулятивных предприятиях отнюдь не нуждаюсь. Поэтому и выговариваю для поездки в Москву в свою пользу только суточные и подъемные, да содержание в Москве ориентировочно дней на десять.

Я бы не стал предлагать свои услуги, не будь я твердо уверен в том, что моя работа будет иметь безусловно положительный результат, Должен заметить, однако, что я далек от того, чтобы работать при помощи волшебной палочки(1).

В случае, если бы согласились на мое предложение, нетрудно будет высчитать, какой расход потребует моя работа. Необходимо, однако, чтобы правительство СССР снабдило меня достаточными полномочиями, дабы я мог без всяких затруднений со стороны учреждений совершить свою поездку в Москву.

Теперь нам следует прийти к соглашению относительно денежного расчета между нами.

Пока свидетельствую Вам свое почтение, Инженер Макс Фридерсдорф Старший. Фирма: Научная опытная станция сточных вод. Оергиш Глаубах, близ Кельна — 27 июля 1929 г.»,

Вырезка из газеты «Фоссие Цейтунг» от 20 июля 1929 г. приложенная М. Фридерсдорфом к своему посланию, носит заголовок, как отмечено, «Подземный Кремль» («Город под Кремлем») и подписана инициалами «М. Л.». Здесь она приводится в переводе на русский язык:

«В недрах царской крепости (в Кремле) зарыты огромные сокровища, которые столетиями ждут раскопок. Такова, между прочим, библиотека Грозного.

Уже много столетий держится поверье, что под Кремлем сокрыт подземный город. Сокровища в виде золота и серебра со времен Новгорода, не поддающиеся оценке, библиотека Грозного, ценные картины и исторические реликвии, жемчуг и драгоценные камни в громадном количестве будто бы зарыты в подземных сокровищницах Кремля.

Эти сокровища, находящиеся там, по преданиям, с начала ХVI в., до сих пор пребывают недоступными.

Только Петру I удалось запустить свою руку в этот тайный сейф.

 

Русские историки относятся к этому весьма скептически.

В течение столетий производились многочисленные попытки проникнуть в подземные ходы под Кремлем, чтобы напасть на след этих сокровищ.

Русский археолог, профессор Игнатий Стеллецкий занят в настоящее время по поручению Советского правительства подробным изучением Кремля. Работы уже начаты.

Когда несколько лет тому назад строили Мавзолей Ленина у Сенатской башни, напали на подземный ход, который находится в связи с этими казнами. [...] Не подлежит сомнению, что входы к тайным камерам защищались остроумными сооружениями, как это было обычно в эпоху Ренессанса в Италии. Стоит вспомнить о механических игрушках Леонардо да Винчи. [...]

Профессор Стеллецкий заявляет, что он не ищет ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, а заинтересован единственно только бесценной библиотекой Грозного. «Если бы удалось открыть эти книги,— так говорит Стеллецкий,— то это превзошло бы знаменитую находку Тутанхамона(2)».

 

ВАРЯГОВ НЕ ТРЕБУЕТСЯ... Соблазнительное само по себе предложение немецкого инженера относительно «волшебного прибора» Москву, однако, не устраивало.

В интересах советской науки и культуры я обратился к тогдашнему редактору «Известий» (М, А. Савельеву) с просьбой «способствовать положительному решению кремлевской проблемы возможным содействием к опубликованию исчерпывающей о ней книги. Неотложная потребность в таковой как для широкой советской общественности, так и для заграницы совершенно очевидна».

В своем обращении к редактору я старался оттенить ту мысль, что варягов нам не надо, что ни к чему нам иноземные «волшебные приборы», в этом нашем, так сказать, интимном, чисто семейном деле; что мы можем собственными мозгами и руками открыть то, к чему протягивают свои цепкие руки немцы, соблазняя «десятью днями». Пусть нам потребуется на это не 10 дней, а 10 месяцев — результат один: заколдованная библиотека будет найдена! Что для этого нужно? Дело закончить! Вести его метростроевскими темпами и — что самое главное — довести его до подлинного конца.

«Обращаюсь к Вам,— говорилось в заключение письма,— как редактору хорошо известной в Европе, уважаемой и влиятельной советской газеты». Скрытой целью такого подхода было заинтересовать — через посредство редакции названной газеты — и привлечь к этому делу Максима Горького, как это уже имело место перед тем в отношении подмосковных пещерных городов на реке Пахре.

 

Глава ХIХ ЦК ВКП(б)

Миновало еще четыре долгих года… Наконец, я решил постучать в самую труднодоступную дверь, взобравшись по ступенькам на самый верх — в ЦК ВКП(б).

«По долгу совести советского ученого и гражданина довожу, в лице Вашем,

до сведения Советского правительства о нижеследующем, Советская наука,

в частности — история материальной культуры, не отстающая в общем от

действующих темпов социалистического строительства, не является, однако,

свободной от всяких «белых пятен», каковыми надо признать, между прочим,

вопросы:

1. О библиотеке Ивана Грозного;

2. Об исторических кладах;

3. О газоубежищах и

4. О «плохо лежащих» полезных ископаемых.

 

БИБЛИОТЕКА ГРОЗНОГО

Возникла она в Москве в ХV веке из греческих рукописей и книг царской и патриаршей библиотеки, которые, дабы не достались они туркам, были спешно вывезены в 1453 году Фомой Палеологом из Царьграда вместе с семьей в Рим. Но в Риме книжные сокровища сторожила новая беда, едва ли не большая... исподволь подбиравшийся к ней Ватикан! Тогда Фома решился на героический шаг: выдать дочь за полумифического князя в далеком Московском Залесье, а с нею вместе отправить туда и библиотеку «на хранение», до поры до времени. Сопровождать и устроить книгохранилище на месте, в Москве был приставлен брат Софии, невесты князя, Андрей, вскоре затем вернувшийся в Рим.

Не успела византийский принцесса сориентироваться и приобвыкнуть к полудикой Москве, как деревянный Кремль в который уже раз сгорел, не миновав и княжеских хором и едва не уничтожив завещанного отцом сокровища.

Перепуганная пожаром Кремля, София спешно выписала из Венеции знакомого ей по Риму Аристотеля Фиораванти, слава которого гремела тогда на всю Европу и Турцию как первого гидротехника и подземника, как «мага и волшебника». По мотивам личной обиды на соотечественников Аристотель явился в Москву «на 10 рублев» жалованья в месяц и первым делом соорудил глубокий двухъярусный тайник под Кремлем для заветной Софьинои библиотеки.

Вторым его делом было сооружение (окончен в 1479 г.) Успенского собора с подземным ходом из него в Замоскворечье через Тайницкую башню. Софья Ревниво стерегла свой греческий клад, а Ивану III, не понимавшему ни аза по-гречески, было мало дела до непонятных книг. О подземной библиотеке забыли, пока сын и преемник Ивана III Василий, обходя потайные родительские углы, не наткнулся случайно на замурованный каземат. Вскрыв его, зрители ахнули при виде множества рукописей и книг... для описи и перевода новонайденных книг был выписан с Афона ученый монах Максим Грек. [...] После заточения Максима Грека о ней снова забыли. Но тайну библиотеки выдал юному Грозному в 1533 году в бывшей Троицкой лавре тот же Максим Грек, незадолго до своей смерти.

 

Честолюбивый юноша ухватился за открытие, тут же набредя на мысль создать из него себе в веках «памятник нерукотворный». Отовсюду он стал собирать, стягивать со всех концов Европы, не щадя средств и влияния, и прятать в подземных тайниках Кремля книжные раритеты, которые с тех пор хранит Прозерпина(1) и, хныча, бесплодно ищет Европа. Открыть эту, подлинно, Грозного, библиотеку — значит создать в культурной истории человечества второй Ренессанс и притом стране Советов — немеркнущую славу в веках. [...]

Советская и мировая общественность наших дней вправе знать подлинную историческую правду по такому кардинальному вопросу европейской культуры, как исчезнувшее бесследно в тайниках Московского Кремля собрание раритетов письменности.

В Вас я усматриваю человека, способного глубоко судить и видеть далеко вперед и вглубь, подобно Грозному. Опасаясь обратиться со своим предложением в Главнауку или ОГИЗ, где зажим неизбежен, позволяю себе обратиться непосредственно к Вам без опаски — издать мой многолетний на эту злободневную тему труд (около 10 — 12 печатных листов) под названием «Подземная Москва и библиотека Грозного».

Сама клокочущая жизнь советская с ее московским ударным метро требует внести, наконец, «светлый луч в темное царство» московского подземного мира от времени каменного века до ХIХ столетия включительно, установив точные научные положения в хаосе обывательских суждений по этому темному вопросу.

Решению последнего может много посодействовать строящееся московское метро, где я работаю по наблюдению и изучению открываемых подземных памятников древности: метро имеет вскрыть на своем пути именно те узловые центры, которые связаны подземными артериями с заколдованным книгохранилищем — тайником болонского мага и волшебника»(2). [...]

 

И что же? Это энное по счету обращение, впервые за десять лет «хождения по мукам», откликнулось гулким эхом, породившим в конечном счете дело, достижения которого способны лечь крупным вкладом в историю не только Москвы, а с нею вместе и всего Союза Советов, и всего прогрессивного человечества, Трудный подъем «по ступенькам вверх», таким образом, оправдал себя; неумолимый Сезам распахнул двери, путь к книжному собранию-недотроге отныне открыт, о чем подробно в третьем томе.

 

ИЗ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ И. Я. СТЕЛЛЕЦКОГО О РАСКОПКАХ В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ

13 ноября 1933 — 1б марта 1935 гг.

 

13 ноября 1933 г. СИНЯЯ ПТИЦА. Да. Синюю птицу ухватил за хвост! Хотя бы не вырвалась! В 10 часов 13-го уже сидел в заповедном Кремле, в комендатуре, ожидая Петерсона, который задерживался. [...1 Скоро пришел и вежливо поздоровался — высокий, представительный, в шинеле и фуражке. Быстро позвал в кабинет.

— Я хотел побеседовать с Вами по поводу подземных ходов. К тому же Вы и Сталину писали. Интересуется ими и товарищ Енукидзе. Как-нибудь сойдемся, поговорим. Я интересуюсь ими, правда, больше с практической стороны, чем с научной. Я с 1920 г. комендант Кремля и постоянно слышу о них. Я обращался за справками к многим ученым. Все говорят, что могли быть, но в течение веков вся почва перерыта и они уничтожены, пройти по ним нельзя. Вы часто писали, я следил, проверял на деле. Иногда статьи и лекции запрещал. Потому, понимаете, комендант обязан охранять Кремль. Кто-нибудь подберется, взорвет...Мы произвели в Кремле раскопки. Строили школу(1), и от Спасской башни почти до Никольской я велел прокопать грунт на 11 метров, думал перерезать ход и — ничего не нашел. Потом у меня возник большой проект, Но осуществить его мне не дали, попросту не разрешили. Я хотел провести глубокую траншею от Водовзводной башни до Свибловой(2), чтобы перерезать ход, мне не разрешили,

«И умно сделали!» — подумалось.

— Теперь... Вы писали, я решил посоветоваться с Вами. Я просил бы Вас изложить письменно и подробно, где, вы предполагаете, она (библиотека) находится. [...]

 

28 ноября 1933 г. «МЕЧТАТЕЛЬ»,— говорила когда-то П. С. Уварова публично на занятиях «Старой Москвы» по поводу розысков библиотеки Грозного. А сегодня? Мечта в кулаке.

Аванс. Долгая беседа с Палибиным В. Е.(3) и Суховым Д. П. Оба далеки от подземного Кремля вообще,..[39]«один (Палибин) искренне интересуется и охотно идет этим путем, ну, а Сухов — чувствуется уже холодок и скрытая оппозиция, что дало Палибину повод шутя обозвать его «дьяком», припоминая тех дьяков, которые в решительный момент «подставили ножку» Конону Осипову.

14.XI.1933 г. в Кремле имело место явление большого «подземного» значения. Красноармейцы на физкультуре в Здании Правительства (здании...[40]) во дворе, где клумбы. Один прыгнул и сразу же провалился, едва-едва вылез, и под ним в квадратный метр, на глубину до 6 метров провал. Колодец? Ни в коем случае! Петерсон приказал лить туда воду большой шлангой, будто из бочки. Лили с полчаса и будто в пропасть... Потом засыпали песком. Прикажу очистить и впустить трубы[41].

1 декабря — к большой исторической работе. План - зафиксировать, во-первых, топографию подземного Кремля in situ(4). Мечтатель! Мечта, осуществляющаяся после 25 лет ожидания.

Синяя птица поймана... за крылья... [...]

 

1 декабря 1933. ВЗДОХ ИСТОРИИ. Сегодня знаменательная дата. Сегодня первый шаг большого дела. Сегодня начинается, впервые в веках, розыск научным способом библиотеки в недрах Кремля. До этого времени последние раскапывались только два раза: Кононом Осиповым в первой половине ХVIII в. и Н. С. Щербатовым в 1894 г. Но они искали не то: они искали «сундуки до стропу», а библиотека под землей была им не в... [42].

Уже 460 лет как библиотека Грозного спрятана под землей, считая со времени Софьи Палеолог. И за это долгое время почти в полтысячелетия настоящие, серьезные, способом технических и интеллектуальных сил могущественной державы поиски этого удивительного человеческого сокровища начинаются впервые сегодня!

А удастся ли довести дело до желанного конца? Не съедят ли меня заранее «дьяки»? Не ждет ли меня судьба Ивана Федорова и Конона Осипова? Однако, как ни был расположен Грозный Иван к скромному Ивану-печатнику, но и он не смог уберечь его от злой силы дьяков. Все же, думаю, что Петр I смог бы защитить Конона от дьяков, если бы рано не умер. А может ли Сталин защитить меня от того злого гнезда дьяков, которое называется по-современному МО и без «мо» — ГАИМК?..

Если сможет — открою!

Уверен в этом так же, как в том, что живу. Открою, только вы, дьяки-ученые, не бросайтесь гнилой колодой мне под ноги на моем тернистом научном пути к мечте целого человечества.

Dixi(5). [...]

 

16 декабря 1933 г. РАСКОПКИ ПОД АРСЕНАЛОМ. Колодец в 5 метров глубиной. Опускается Базукин(6), лом без труда уходит целиком, но насыпанная земля уже холоднее и тверже, хотя еще сырая и черная, как уголь. Буду бить до дна. Если дно каменное — историческое открытие. [...]

19 декабря 1933 г. В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ АРСЕНАЛА, Производил осмотр вместе с моим десятником Базукиным и заведующим подземельем Суриковым.

Для меня ясно, что это тот самый «ров», о котором упоминал Конон Осипов. Теперь там «тир». Глубина подземелий - 6 метров! Два громадных тоннеля и более узкий между ними. В конце, т. е. вблизи от Арсенальной (Собакиной) башни, целый ряд загадок: замурованная дверь, шесть люков, заложенные гнилыми от времени досками, пятна в стенах и страшный гул в некоторых местах. Завтра беру каменщиков и землекопов - пробивать дверь и рыть яму колодцем. [...]

27 декабря 1933 г, В ТАЙНИКАХ АРСЕНАЛЬНОЙ. Поиски доступа в башню(7), Через Троицкую по стене, не подходит ключ, не отпирается замок. Спуск на дно. Архив вывезен года два тому назад (куда, приставленный военный Попов не знает).

Дно — гора земли и мусора, среди которого колодец с водой. Сруб совершенно сгнивший. Сгнившее бревно сползло в воду, только верхушку видно.

Примечательны три входа. Один — сверху, очевидно от Троицкой башни. Это древний ход в подвал башни. Ныне заложен свежим кирпичом. Другой — к Никольской башне, сравнительно узкий. Заложен совершенно кирпичом. И наконец, третий — знаменитый, осиповский. Загроможден мусором с досками, на дне — вода (на одном уровне с колодцем). Закладка - белокаменная, изуродованная, с торчащим, забытым шламбуром(9). Осиповский ли это ход? По Осипову, архитектор продолбил арсенальный столб и уперся в грунт. Здесь белокаменная закладка (столб?) не пробита насквозь. Если это столб, свод должен быть проломлен, а здесь кирпичный свод уходит вглубь за тесаными глыбами белого камня. По бокам точно такие же кирпичные стены уходят за белокаменную замуровку. Не знаю почему тут мудрил пономарь Конон Осипов, строя крепления? Продвигаться вперед, и вся недолга, что бы там ни было: будет ли это белокаменная замуровка или осиповская земля, насыпанная «накрепко».

Большую загадку представляет ход выше, из которого в пяте(10) сферического свода башни пробита брешь и опущена деревянная лестница. В противоположную от лестницы сторону круто сползаешь по осыпи к замуровке (сравнительно старой), издающей под молотком гул. Мусором тут присыпана деревянная рама, из-за которой, судя по свече, значительная тяга.

Словом, все здесь сложнее, чем я думал, и бесконечно интереснее, загадочнее. Здесь хоть купайся в тайнах. Мне здесь будет громадная пожива, если не подставят преждевременно «ножку» могаимковские дьяки.

Получил пропуск в Кремль и за полмесяца. Закладываю колодец, где роют подвал для пристройки, не очень далеко от Успенского собора. Будет вестись наблюдение, пока роется подвал, а потом — колодцем — до грунта. [...]

 

29 декабря 1933 г. ПЕРВЫЕ РАСКОПКИ. Начал раскопки в подземельях Арсенала, в узеньком коридоре между двумя стенами осиповских «рвов». Мотивы:

1. Выяснить глубину залегания фундаментов, т. к. это историческая тайна. Не так давно вырыли колодец в 9 метров, чтобы узнать глубину залегания фундаментов, но конца не достигли;

2. Выяснить местонахождение боковых стен макарьевского хода, перерезанного стенами (или, может быть, действительно «столбами») Арсенала? Если траншея их не затронет, пройти на глубине подземными ходами в обе стороны. Сделаны первые находки: два обломка, очень тронутые ржавчиной, железной трубки, типа водопроводной, но забитой трухлявым деревом; большая, в 1,5 пробка[43], обложенная жестью, которой затыкали дула пушек; дно флакончика; кости и т. п. [...]

«Не в свои сани не садись...» — так приходится сказать о фотографе Петрове, которого дал комендант (другого, мол, нельзя), Снимая подземелье Арсенальной башни, все время ворчал, жалуясь на такую работу; ему, видите ли, сказали, что снять башню, а если бы знал, что лезть в пекло, он бы не пошел.

Сделал шесть снимков ходов: макарьевского, под Никольскую башню, угол колодца, искусственное отверстие в скреплении с приставленной лестницей и крутой спуск от отверстия в противоположную сторону, наполовину засыпанную пылью, но куда сунуться фотограф решительно отказался. Я туда залез со свечкой, а Петров, стоя сверху с магнием — на ура: выйдет ли, нет ли? Теслов(11) по поводу этого: «Мы его усмирим». Я предложил дать мне аппарат, и я сам буду снимать все, что потребуется в решительный момент. [...]

 

31 декабря 1933 г. НОВЫЙ ГОД. Итак, что год грядущий мне готовит? На щите или со щитом? Если минует чаша с дьяками, конечно, со щитом. Не сомневаюсь в этом ни минуты.

 

1 января 1934 г. «ЗОЛОТОИСКАТЕЛЬ». Осматривали с В. Е. Палибиным котлован метрах в 30 — 40 от Успенского собора, где я велел углубить колодец. Три-четыре метра - строительный щебень со сгнившими сваями в нем. Под ним - темный слой рушеной земли. Сбоку — белокаменная стена, не камеры ли, каких немало было находимо в Кремле? На днях выясню. В беседе В. Е. Палибин, между прочим, с усмешкой сообщил, что меня называют «золотоискателем»! [...]

Имел интервью с Зиновьевым, которому в 1928 — 1929 гг. поручено было с политической целью исследовать подземный Кремль. Результаты: в Арсенальной башне вычистил колодец (рабочих спускал на канате), в осиповском ходу загнал в белую замуровку шламбур на 0,5 метра, да так и не вытянул. В Троицкой башне устроил под склад две палаты, которые раскапывал Щербатов. В нижней залил дно цементом, не зная, что оттуда есть люк в еще более низкую. В Тайницкой башне засыпал...[44] большой научной ценности колодец, который я должен очистить. Искал глубину фундамента Арсенала во дворе, Довел до 9 метров, наткнулся на камень и бросил.

— А почему не проделали этого из подвала Арсенала?

— Не пришло в голову.

Зато мне пришло, и там сейчас копают две ямки, в которых гудит, даже рабочие боятся провалиться...

Хорошие идеи приходят в голову как только проснешься. Так и сегодня. Об этом от имени Кремля пишу Роттерту: «Управление комендатуры Московского Кремля просит Вас предоставить временно в его распоряжение одного опытного забойщика с машинизированной техникой», Мысль — поставить его в подземелье Арсенальной башни, замурованной белым камнем больше, чем на 4 метра. Есть признаки, что это не столб Арсенала, испортивший ход, как думал Конон Осипов, а просто крепкая замуровка хода. Цель? Пока загадка.

 

2 января 1934 г. В РАЗГАРЕ. Сроду, вероятно, от времен Солари, Арсенальная башня не видела в своих недрах такого множества людей, такого шума, такого яркого света, как 2.1. Каменщик бьет белую замуровку, чернорабочие — замуровки кирпичные, плотники строят желоб, чтоб спускать с таинственно-круто-наклонного хода в подземелье с колодцем[45].

В замурованном ходе до, как я думаю, Никольской башни снят верх и обозначилась меньшая арка с пазами для засовов. Интересно в главном ходе, как я называю тот, что с белокаменной замуровкой. Выясняется, что это не только не столб Арсенала, а самая обыкновенная замуровка, а еще, что замуровано не отсюда, а с той, тайной и неизвестной стороны. [...]

 

3 января 1934 г, ВСЕ! Все, даже жизнь готов я положить на пути к великой цели, который раскрылся неожиданно предо мной. И я ее достигну: это так же ясно, как то, что я пишу эти строки. Но... если не помешают дьяки-ученые, страшные призраки, сорвавшие дело в веках, которые заставили бежать без оглядки Ивана Федорова и довели до кнутов великого энтузиаста Конона Осипова. [...]

В нижнем этаже Арсенальной башни мною нащупаны четыре замуровки. Одна из них, как можно думать, ведет к Никольской башне. Остальные абсолютно загадочны.

Вот, если подходить строго научным путем к делу, непременно нужно все и все размуровать. Когда это строилось, то это имело прямой смысл: потом оказалось лишним или нежелательным и его замуровали. Если замуровали простое окно, будем по крайней мере знать, что окно. А если там таинственные ступени или какая-нибудь другая тайная чертовщина? Ведь дело имею со средневековьем, в котором тайн было хоть отбавляй! И кто гарантирует, что не закрыл все эти отверстия, 70 лет спустя после постройки, сам Иван Грозный, чтобы скрыть какой бы то ни было доступ в подземелья Кремля, в которых замуровано было им его наибольшее в свете сокровище — библиотека? [...]

 

9 января 1934 г. ФОТО. Аппарат остро необходим при исследованиях в Кремле! Петров как снял, ругаясь, в начале работ, да только его и слышали. Между тем фото — это главное оружие в борьбе с «дьяками». Поэтому, бросив все, купил аппарат на Арбатском рынке. [...] Все же я не уверен, что все будет хорошо в приобретенном инструменте. [...]

10 января 1934 г. АРКА. В 4-этажном здании, что возле Успенского собора, в подвале строится музей(12). Под полом, в полстены, на глубине 3 метров от этажа, я нащупал арку, закрытую в один кирпич, шириной до 3 метров. За кирпичом арка заложена немного дальше тоже кирпичом. Оставлена с правой стороны отдушина, оттуда сыплется мусор. [...]

Конон Осипов ничего не понял, что касается «тайника», на который напоролись, копая «ров», а ныне «тир» Арсенала. Потому, конечно, что производил археологические исследования не так, как сам хотел, а как дьяк-архитектор велел. Оказывается, что не столб Арсенала загородил ход, как думал Осипов, а он был нарочно, до дна забран белокаменными...[46] на извести, после того, как на него наткнулись и проломали. Заполнив середину камнем, сверху засыпали землей. Это видно из того, что сейчас, когда камни уже выбраны на 1,5 метра, справа, в пяте скрепления, показалась между белой замуровкой и кирпичной стеной черная, со строительным мусором, земля, сыпавшаяся сверху. Думаю, что так и обнаружится сегодня, когда выберут камни еще на метр вперед.

Другое открытие — это ход заворачивает на соединение со ступенями, которые ведут из подземелья к первому ярусу. Теперь главное — имеет ли этот замурованный тайник ответвления под Кремль; если нет, то сенсационные рассказы дьяка Макарьева будут не чем иным, как пустой болтовней, на которую попались три правительства: Петра I, Анны Иоанновны и советское. Едва ли это так. Вот скоро увидим.

11 января 1934 г, ПЕРВОЕ ДОСТИЖЕНИЕ. Важное достижение: соединен нижний этаж Арсенальной башни с ее подземельем старинным проходом! Это дает возможность, кажется, ударить белокаменную закладку сзади. Есть признаки, что с противоположной (от прохода на ступени) стороны замуровки прячется «брешь» в тайник, о чем упоминал Конон Осипов. Любопытно, что у последнего щабли ступеней в стене найден железный крюк от дверей, запиравших нижний этаж башни от подземелья, Теперь остается открыть выход из подземелья на свет божий, кажется, выход выведет в Александровский сад, и выйти под землей ходом Макарьева в Кремль. По Петерсону,колодец будет взят в бетон, чтобы вода не протекала в Ар-сенал. […]

 

17 января 1934 г. ТАЙНЫ АРСЕНАЛЬНОЙ БАШНИ. Сейчас, так сказать, имею права больше, чем когда-нибудь. Вот факты. На нижнем этаже — две размуровки, далее: одно замурованное окно, а другое — глухая ниша (первый случай). Крепкая закладка на цементе на юго-восток дала уже наполциркульное скрепление пещеры. Со двора слышно, где стучит каменщик, а не видно ни одной замуровки: такое впечатление, что пещера ведет в недра кремлевской стены.

Подземелье. Тут загадок на каждом шагу! Спускаемся по кирпичным ступеням, приводящим на плоскость в квадратный метр. Кругом были стены. Дно — щебенка, Сейчас стена слева разломана, можно пролезть в соседний, в 9 метров шириной, тайник, который был заложен белокаменными столбами (брилями), которые уже выбраны на 2 — 3 метра, Выходит, что тут имеем два отдельных, самостоятельных тайника.

Выход к Александровскому саду не был выходом, а был в стене трубой, на 4—5 метрах в высоту, где оканчивается полукруглым окном в той же самой грани. Труба замурована откуда-то сверху: замуровка крепкая, на цементе. Кирпичный пол имеет обрез вглубь, в яму, забитую мусором, стены ямы были обложены кирпичом. Полная загадка! Одно ясно: тут выхода наружу не было, я его сделаю впервые, навешу дверь, поставлю сторожа, сделаю забор, и будет это вход и выход из подземного Кремля и в подземный Кремль, который должен быть реставрирован впервые за 450 лет. […]

 

21 января 1934 г. ЕЩЕ ТАЙНЫ АРСЕНАЛЬНОЙ БАШНИ, ИЛИ РАЗРУШЕННАЯ ЛЕГЕНДА. До революции была уверенность, что замуровка слева, если стоять против ступеней в стене, замыкает ход к Никольской башне. Сегодня выяснилось, что нет: замуровка пробита насквозь (вынут один кирпич). Оказалось — загадка! Это не окно, так как замуровка в рост. Я пробил верхнюю половину, и что же? В округ никаких признаков какого-либо отверстия! Признаком, где загадочная замуровка, вне — белый кирпич, которым я велел забить отверстие. С «кремлевского проезда» этот белый глаз ясно виден. [...]

В главном тайнике нащупан порог из кирпича (в ширину два плоских кирпича). Ступени вычищены до низа, внизу щабли лучше сохранились.

В «бане» (в подвале Патриарших палат) прорыто до грунта, находящегося (песок светловатый) на глубине 4 метров. В подвале Арсенала докопались до грунта в обоих колодцах: 7 метров от дна подвала и 12 от поверхности] [...]

 

27 января 1934 г. Он (Сталин) проявил большое мужество и великодушие и доказал лишний раз, что он действительно человек необыкновенный, не напрасно получающий те овации, которые ему и, до известной степени, искренне, расточает ХVII (съезд). Когда Октавиан Август вместо того, чтоб казнить Ирода Великого, оказал ему полное доверие, то этим он привлек Ирода к себе навеки, превратив его в наивернейшего друга. И за высокое научное и всякое доверие современного Октавия я чувствую себя в положении Ирода, охваченного чувствами приязни и преданности самыми искренними. [...]

 

29 января 1934 г. ЗАВЕТНАЯ СТЕНА. Стена, о которой я мечтал 25 лет, найдена! Открытие исторического значения. Всегда я был убежден, что из Арсенальной башни есть белокаменный ход под Кремль. И вот сегодня, 29.1.1934, именно в день моих именин, на конце шестого метра белокаменной замуровки показалась, наконец, справа белокаменная стена из тесаного камня с полом из кирпича. Какое другое может быть происхождение этой таинственной стены, как не это самое? Уверен, что я на пороге большого открытия. [...]

 

1 февраля 1934 г, НА ВЕРНОМ ПУТИ. В Арсенальной башне по Конону, как по нотам: на тайник нашли и тайник проломали, а проломавши, засыпали «землею накрепко». Исторический корректив: не «землею» накрепко засыпали, а кусками известняка и дикуна(14) на извести заложили. Вот, действительно, «накрепко»! Несмотря на это, пробито уже около 5 метров. Выяснилось, что пробита не только кирпичная стена в 1 метр шириной, а и белокаменная стена, которая за нею и дальше. Последняя пробита на полметра от края кирпичной стены. Линия излома только-только начала проявляться. [...]

 

7 февраля 1934 г. Средняя Арсенальная башня имеет доступ в два этажа, в средний и нижний. Средний имеет две двери, на восток и на север, обе замурованы, Над дверями восточными в своде — люк, пронизывающий два недоступных сейчас этажа. Через нижний идет переход на стену к Собакиной (Арсенальной тож) башне. Вот в этом переходе, справа, я заприметил арку, замурованную, которую велел размуровать. Замурована она, как

выяснилось, в два кирпича. За замуровкой мусор, за которым видна другая, деформированная арка. Продравшись туда со свечкой, ясно увидел...[47] свод, спускающийся вглубь направо и поднимающийся вверх налево, где на 3 метра видна позднейшая замуровка, отставшая от стены, Думаю, что это ход в то подземелье под Арсеналом на 12 столбах, которое я давно ищу. [...]

 

1О февраля 1934 г. ЗАГАДКИ. Только так и могу назвать те явления, которые открываются одно за другим в подземном Кремле.

Вот Арсенальная (Собакина) башня. Выбраны белокаменные забутовки уже на 6,5 метрах. Из них — 5 метров до пролома в белокаменной стене. Неужели ход дьяка Макарьева? Похоже, что так. Идя вдоль пролома, встречаю возвышение из земли с примесью глины, известняка и т, д., и все это крепко утрамбовано. Так подтверждается лишний раз свидетельство архивного документа: «а проломавши тайник, забили землею накрепко».

А вот Арсенальная Средняя. Вдоль восточной стены, с севера на юг шел полуциркульный коридор сверху куда-то вниз, на юг. Совершенная загадка! Когда строился Арсенал, этот коридор бьи сбит, а сделан рядом другой, немного ниже, и кончается он отвесной стеной рядом с южным краем арки свода. Противоположная стена замурована кирпичом, а далее видим следы разрушения ступеней из тесаного камня, столбы из такого же камня выпячиваются из пола, Что это и для чего это выяснится, вероятно, завтра,

 

11 февраля 1934 г, ТРУБА. В проектном бюро пересмотрел все планы Арсенала и стен Кремля: нет и намека на что-нибудь из того, что я нашел, Не упомянуто ничего из того, что открывается за Средней Арсенальной башней возле Кремля. А тут белокаменные ступени (почему-то побиты на куски), прогибающиеся под ногами, а в щелях между ними камешки гремят куда то вглубь, ведут (семь) вверх, где ход замурован кирпичом с отставшим от старой стены башни разрушенным сводом. Вниз ступени приводят сегодня к мусору, из которого слева выглядывает арка, а под нею — черная пустота. Расширил отдушину, осветил середину лампой. Там пошла к Кремлю труба, диаметром где-то с полметра, пустая, только несколько штук кирпича. Что за трубой — загадка! [...]

 

13 февраля 1934 г. GAUDEAMUS IGITUR (16)... В душе звенит Gaudeamus! Ведь открытие! Стопроцентный «секрет Стеллецкого»! Синяя птица, кажется, вся в руках. Но к делу. Открытие в подземном Кремле. В тайнике древнекаменная стена, идущая на юго-запад, прогнана на 3 метра. Далее по