Прогноз преступности в мире и в России

Мировое сообщество не располагает полными и точными сведениями о преступности ­на планете. Таковых нет и по отдельным странам. Всюду велика латентная преступность. Недостатком общемировых данных является еще и то, что далеко не все страны их представляют, а полученные показатели не всегда сопоставимы. Сведения о преступности ООН собирает четверть века. На основании имеющихся данных в ООН был разработан экстраполяционный прогноз преступности в мире.

Преступность в мире за последние 30-40 лет увеличилась в среднем в 3-4 раза, на территории бывшего СССР – в 6-8 раз, в США - в 7-8 раз, вBeликобритании и Швеции - в 6-7 раз, во Франции — в 5-6 раз, в Германии - в 3—4 p Японии - в 1,5-2 раза и т.д. По данным Четвертого обзора ООН за 1985-1990 гг. прирост преступности в мире составляет в среднем 5%в год. Аналогичные результаты были получены и при анализе различных видов преступного поведения.

Стабилизация или снижение преступности в некоторых государствах может быть скорее всего исключением, чем закономерностью и исключением временным. Ожидаемый усредненный коэффициент учтенной (!) преступности в мире в пределах 6-8 тыс.на 100 тыс. населения Земли чрезвычайно велик. Если, например, учесть, что в 21 веке на Земле, как предполагают демографы, будет около 7 млрд. жителей, то это означает, что за один только год человеческое сообщество будет продуцировать до 400—500 миллионов зарегистрированных преступлений. Их фактическое число с учетом латентности может быть в 2-3 раза больше.

Если предположить, что люди начнут совершать преступления лишь с 2000 г., то потребуется 15-20 лет, чтобы число преступников статистически приблизилось к общей численности населения. Реально криминализация населения, которое будет жить в 21 веке началась, исходя из средней продолжительности жизни, после второй мировой войны, т.е. со времени, когда преступность в мире стала международной проблемой. Расчеты демографов показывают, что численность населения в начале века будет прирастать примерно на 100 млн. в год. Это в 3-5 раз ниже, чем «пред­полагает» расти преступность, но полностью соответствует современному положению: общий прирост населения земли составляет 1-1,5, а преступности - 5% в год. С учетом латентных преступлений разрыв между темпами прироста населения и преступности может быть большим.

В основе предположительных выводов лежит тот самый усредненный 6-8-тысячный коэффициент преступности. Реально ли его достижение к началу 21 в.? Обратимся к сегодняшним данным. Число учтенных преступлений на 100 тыс. населения составило в США около 15 тыс., в Швеции - 14 тыс., в Дании - 10,5, в Англии и Уэльсе - 9, в Германии - 8,3, во Франции - 6,7, в Австрии — 6,3 тыс. Этот список может быть продолжен. Особо криминогенны мегаполисы. Таким образом, достижение прогнозируемого уровня по миру в целом к началу 21 в. вполне реально.

Экстраполяция динамических рядов уровня латентности преступности, числа выявляемых преступников, раскрываемости преступлений, судимости и других показателей социально-правового контроля также не несет ничего оптимистичного. Уровень латентности увеличивается или, по крайней мере, не уменьшается, раскрываемость преступлений и выявляемость правонарушителей не растет. На фоне роста преступности судимость снижается. Абсолютные числа лиц, совершивших преступления и по разным регионам не понесших наказания, растут. Эти неоднозначные (позитивные и негативные) данные квалифицируются как криминологически значимые признаки отставания социально-правового контроля от интенсивно растущей преступности, как желаемая гуманизация уголовного правосудия и как нежелательное ослабление борьбы с преступностью.

Наряду с интенсификацией преступности будут усиливаться давно сформировавшиеся тенденции ее структурно-качественных изменений в направлении большей нтеллектуализации, организованности, изощренности, вооруженности, технической ценности, приспособительности, коррумпированности, выживаемости и самозащищенности.

С ростом преступности и ее общественной опасности прямо и сильно коррелирует динамика административных и иных правонарушений, аморальных явлений, пьянства, наркомании, токсикомании, самоубийств, проституции, бродяжничества, нищенства, распада семей, безотцовщины, детской беспризорности и безнадзорности, дезадаптации взрослых и детей, психических расстройств и других фоновых явлений и детерминант. Есть объективные основания, что в ближайшие годы девиантное поведение и иные фоновые явления будут возрастать, а значит и расширять причинную базу преступности. Во всяком случае и по этим признакам нет сколько-нибудь значимых доказательств снижения криминогенности социальных условий.

Попытки прогнозирования преступности в России предпринимались с начала 70-х годов. В 1970-1971 гг. в союзном МВД был составлен первый прогноз преступности по стране на 1971-1975 гг. путем экспертного опроса 150 ученых и практиков, в результате которого было выявлено мнение специалистов о возможно прогнозирования преступности, определена вероятностная совокупность криминогенных и антикриминогенных факторов, «прикинута» динамика этих факторов в прогнозируемое пятилетие и получены суждения экспертов об ожидаемой преступности.

Необходимо отметить, что далеко не со всеми заключениями можно согласиться, поскольку на окончательных вариантах прогноза лежит печать ведомственной заинтересованности. Официальные окончательные выводы никогда экспертами не обсуждались.

Один пример. В прогнозе преступности на 1993-1994 гг. говорится, что «по сравнению с 1992 г. в Российской Федерации в 1993 г. произойдет рост преступности на 17-22%, и абсолютное число зарегистрированных криминальных проявлений достигнет 3,2—3,4 млн. В 1994 г., по сравнению с предыдущим годом, прирост, вероятно, будет равняться 16-20%, а число деяний возрастет до 3,8—4,4 млн.». Это предположение исходило из реальных тенденций преступности предшествующего пятилетия и объективной оценки вероятного развития ее причинной базы.

В итоге, несмотря на очевидное ухудшение криминологической обстановки, в 1993 г. зарегистрировано только 2,8 млн. преступлений, а в 1994 - 2,6. Расхождения существенны. Объяснить их можно трояко: 1) прогноз глубоко ошибочен; 2) правоохранительные органы целенаправленно и реально «разрушили» прогноз эффективной работой; 3) правоохранительные органы, боясь ответственности за прогнозируемый рост преступности и не имея возможности сбить ее волну, «разрушили» прогностические выводы на бумаге. В следующем прогнозе уже говорилось: «В 1993 г. наметилась тенденция постепенного замедления роста преступности... В основе появившихся позитивных сдвигов лежит действие антикриминогенных факторов, связанных с активизацией сопротивления преступности». Борьба с преступностью действительно несколько оживилась, но ненастолько, чтобы в 1994 г. произошло снижение ее уровня. Неадекватность ведомственного вывода подтверждается ростом преступности в 1995 г. За 11 месяцев этого года общий уровень преступности увеличился на 5,6%.

Критически оценивая некоторые стороны проведомственных прогнозов, нельзя забывать, что от криминологического прогнозирования не следует ожидать точных данных околичестве учтенных преступлений. Главная цель прогноза - выявление возможных вариантов развития преступности на основе тенденций криминогенных и антикриминогенных факторов.

При всех особенностях исторического, развития России в 21 веке пресность в ней развивается по давним мировым законам, хотя и с известной российской спецификой. Во всяком случае прогностические предположения о развитии преступности в мире в начале 21 века полностью распространимы и на возможные тенденции отечественной преступности. Отличия могут быть лишь в количественных значениях. Регистрируемая преступность в России вближайшее пятилетие не достигнет 6-8 тысячного уровня преступлений в расчете на 100 тыс. населения. Предположить, что она за эти годы увеличится в 3-4 раза, практически невозможно. Этого «не вынесет» и «не допустит» российская система уголовной юстиции.

Реальная преступность (учтенная + латентная) в начале 21 века может вплотную подойти 6-8-тысячному уровню в расчете на 100 тыс. населения, а регистрируемая преступность - к 3 тыс. при абсолютных показателях, близких к 5 млн. преступлений в год.

Уровень отдельных видов преступлений в прогнозируемый период будет расти. Но рост не будет равномерным и сопряженным. Более интенсивно будут увеличиваться тяжкие преступления, чем иные; корыстные, чем насильственные; организованные и групповые, чем одиночные и т.д. Предполагаемые структурные сдвиги связаны не только с неравномерным ростом различных групп преступлений, но и с неравноценным учетом их, большая полнота которого, исходя из ограниченных возможностей правоохранительных органов, будет «дрейфовать» в сторону тяжких и публичных деяний. Это приведет к дальнейшим структурным перекосам учтенной преступности, на фоне которых увеличится латентная экономическая и другая глубинная преступность.

Политическая преступность (злоупотребления властей против своего народа в политических целях) в сталинском варианте маловероятна. Число террористических актов, заказных убийств, иных насильственных посягательств против политических противников в тайной форме наличествуют уже сейчас. Их число в ближайшие годы, скорее всего,
возрастет.

Темпы прироста реальной корыстной преступности останутся наиболее высокими (до 10—15% и более в год). Одновременно снизится
раскрываемость и будет расти латентность. Но и в этом случае учтенная корыстная преступность станет увеличиваться интенсивнее других видов. Ее доля в структуре регистрируемой преступности приблизится к 90% и более.

Насильственнаяпреступность, особенно терроризм, умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения и насильственно-корыстные деяния (бандитизм, разбой, беж, вымогательство) могут увеличиться в среднем на 5% и более в год. Официальная раскрываемость их стабилизируется и будет выше раскрываемости корыстных, особенно экономических преступлений.

Рост организованнойпреступности существенно зависит от способности (и предоставленной возможности) правоохранительных органов развернуть борьбу против высшей формы - институциональной мафиозной преступности, связанной с использованием государственных, общественных и политических институтов. Рост числа организованных групп уголовной направленности несколько уменьшится на основе процесса консолидации, структурирования и других форм организационного переустройства, как результат внутренних разборок. Преступные организации продолжат свое проникновение в легальный бизнес, под «крышу» собственных коммерчески
структур, партнерство с экономической преступностью. Возникнут крупные преступные объединения, контролирующие различные сферы экономики, конкретные регионы и территории. Расширится глубоко законспирированная связь преступных организаций с коррумпированными должностными лицами в структурах власти и управленческих правоохранительных и контролирующих органов, а также прямое проникновение
них ставленников организованной преступности. Российская организованная преступность и ее лобби сделают все возможное, чтобы закон о борьбе с организованной преступностью не был принят или его принятие растянулось на неопределенное время.

Преступность в вооруженных силах России по своим абсолютным показателям в связис сокращением войск, неукомплектованностью военнослужащими срочной службы, расширением контрактной системы будет продолжать сокращаться, но это не снизит ее интенсивности в расчете на 100 тыс. военнослужащих. Воинские преступления продолжат доминировать в структуре преступности военнослужащих. Структура преступлений по категориям субъектов в основе своей сохранится прежней: в 85-90% случаев к уголовной ответственности станут привлекаться рядовые и сержанты

Криминальность политической и правящей элиты будет также высокой, но еще более латентной, так как под давлением общественного мнения и «четвертой» власти правовой контроль над правящими кругами медленно и противоречиво расширяется. Беспрецедентный рост преступности и страх электората перед ней вынудят законодателей и правящую элиту в целом начать, хотя бы для отвода глаз, наведение правового порядка с самих себя. В целях демонстрации народу своей приверженности нам правящая элита вынужденно отдаст «на съедение» уголовному правосудию некоторых своих одиозно-криминальных представителей. Однако дальше частных случаев борьба с преступностью среди правящих кругов не продвинется.

Преступность в межнациональныхконфликтах может стабилизироваться и даже сократиться. Страшные разрушительные последствия прежних межнациональных вооруженных столкновений и их политическая безрезультативность стали для многих воинственно настроенных кругов и особенно для народов очевидными.

Особо тревожит рост преступности маргинальных слоев, главным образом, молодежных, оставшихся на обочине реформ и приватизации, на обочине обучения и сколько-нибудь престижных форм труда. К ним примыкают беженцы и незаконныеэмигранты из других стран. Многие из них уже сейчас хорошо усвоили криминальные уроки нецивилизованного рынка и ничего не умеют кроме совершения преступлений. Более высокими темпами, чем раньше, пройдет включение малолетних (недостигших 14 лет) в совершение противоправных действий. Может возникнуть вопрос о снижении возраста правонарушителей для привлечения к уголовной ответственности.

Возрастет преступность женщин, особенно корыстная. Их доля в структуре субъектов преступлений преодолеет традиционный 12-13-процентный рубеж. Продолжит рост сексуальная эксплуатация женщин, особенно несовершеннолетних, организованными группировками, занимающимися секс-бизнесом.

В связи со сложной криминологической обстановкой в стране в целом и в местах лишения свободы в частности, в динамике рецидивной преступности предполагав рост на протяжении всего прогнозируемого периода. Ожидается поляризация особо опасного, профессионального и иного рецидива.

Таким образом, неблагоприятный прогноз преступности и ее отдельных видов при сохранении нынешних условий жизни и деятельности людей очевиден. Новые потрясения в России, которые прогнозируются некоторыми учеными, существенно осложнят криминологическую обстановку в стране.