Васильев А.А. Красота в изгнании. М., 1998. С.71.

ры, позже танцевавшего в составе Дягилевской труппы под руководством великого Михаила Фокина. В исполнении изящного и элегантного танцовщика стамбульцы увидели композицию «Персидские ковры» на восточные мелодии и «Итальянскую рапсодию» на музыку Равеля, а вместе с легкой и очаровательной Мартой Крюгер — отрывки из балета «Шехеразада» Римского-Корсакова и «Вальпургиеву ночь» Гуно. Это было первое знакомство турок с искусством классического русского балета.

Несколько позже в небольших театрах и салонах Стамбула начала выступать группа русских танцовщиков под руководством известного балетного репетитора Петербургского Мариинского театра Евгении Степановны Воробьевой. Артисты исполняли не только балетную классику, но и народные танцы, в том числе древнееврейские, арабские, испанские, оригинальная интерпретация которых принесла Воробьевой известность еще в Петербурге.

Турок очаровывал рисунок танца, виртуозная техника, эмоциональная выразительность, владение драматургическими элементами — словом, высокое мастерство, присущее замечательной русской балетной школе.

Пресса пестрела восторженными откликами. Газеты писали, что «чувства, которые вызывают изящество и строгая красота русских балерин, не поддаются словесному выражению», «что, принеся на турецкую землю «поэзию танца», они открыли туркам искусство балета не только классического, но и современного — «модерн»22.

К концу 1920-х годов, когда многие танцовщики из России оставили Стамбул, чтобы начать осваивать сцены Европы и Америки, здесь остались Нанасова (о ней почти нет сведений) и Лидия Красса-Арзуманова, которая, по признанию самих турок, сыграла важную роль в становлении турецкого балета.

По окончании Петербургского хореографического училища Лидия Арзуманова танцевала в разных российских театрах, затем была приглашена в Большой, но в 1921 г. двадцатичетырехлетняя балерина покинула Россию. Подобно большинству беженцев, она оказалась в Турции без пристанища и средств к существованию. Выручили воля, упорство и профессия. Однако исполнительское творчество Арзуманова вынуждена была поменять на педагогическую деятельность. Она начала с того, что открыла в конце 20-х годов балетную студию. Первое выступление ее участников состоялось в 1931 г. в салоне «Каза д’Италия». Продолжая занятия в студии, Арзуманова в 1941 г. начала давать уроки в муниципальной консер

<

Deleon J. Указ. соч. С. 50.

ватории района Тепебаши. А позже создала школу танца при Народном Доме23 в районе Эмининэню Стамбула. Концерт 59 учеников этой школы состоялся в 1942 г. в городском театре.

Признание к Лидии Арзумановой как мастеру хореографии пришло в 1944 г., когда ее воспитанников увидели в Анкаре на торжествах по случаю двенадцатой годовщины Народных Домов. Концертную часть праздника открывал балет «Лесная сказка» на музыку молодого тогда турецкого композитора, ныне признанного классика Аднана Сайгуна в постановке Арзумановой. Спектакль вызвал бурю восторга зрителей, среди которых были президент страны Исмет Иненю и другие высокопоставленные лица.

Пресса выражала желание общества, чтобы вслед за столь блестящим экспериментом (это был первый балет на музыку турецкого композитора) турецкий зритель увидел новые работы Арзумановой, созданные на собственно национальную авторскую и народную музыку.

И словно в ответ на это пожелание Арзуманова ставит «Сад цветов», «Деревенскую свадьбу», «Сон Инджи» и «Бурю», одновременно она продолжает давать уроки в консерватории.

За годы служения турецкому балету Арзуманова воспитала не одно поколение танцоров-исполнителей, которых научила понимать и выражать языком танца музыку Брамса, Шумана, Листа, Чайковского, Глазунова и др. Последними ее работами были запомнившиеся стамбульским поклонникам балета классическая фокинская «Шопениана» и «Антикварная лавка» — изящная композиция на музыку европейских авторов.

Декорации и костюмы к балетам Арзумановой создавал театральный художник из «белых русских» Н.К. Петров — главный декоратор Стамбульского городского драматического театра, а затем Анкарской оперы. Профессиональная работа Петрова придавала балетным спектаклям Арзумановой художественную завершенность.

По признанию критики, это были спектакли, подобных которым Стамбул прежде не знал и «которые явились прекрасным началом для дальнейшего развития турецкого балета»24.

Казалось бы, все говорит за то, чтобы признать выдающуюся роль Лидии Арзумановой, с 20-х годов начавшей готовить танцовщиков классического балета, в зарождении этого вида европейского искусства

23. Народные дома начали создаваться в 1932 г., как культурно-просветительские и пропагандистские учреждения. (О них см. Колесников А.А. Народные дома в общественно-политической и культурной жизни Турецкой Республики. М., 1984. — прим.ред.)

24. Deleon J. Указ. соч. С. 52.

в Турции. Однако официально принято начало его связывать с открытием Стамбульской балетной школы в 1947 г. и с именем Ниннет де Валуа.

Во всяком случае, этой точки зрения придерживается Метин Анд — известный исследователь турецкого театрального искусства25.

Основанную при участии европейских специалистов, в частности Ниннет де Валуа, эту школу по прошествии трех лет, когда в Анкаре был создан оперный театр, преобразовали в балетное отделение Анкарской государственной консерватории (открыта в 1949 г.). Как утверждает Жак Делеон, автор книги «Белые русские в Бейоглу», Арзуманова передала Ниннет де Валуа своих лучших учеников (Танасюф Онат, Хюсню Сунал, Кая Ильхан, Энгин Акаоглу, Гюзиде Ноян), «внеся тем самым свою лепту в становление турецкого классического балета»26.

Лидия Арзуманова (в мусульманстве Лейла Арзуман) скончалась в 1988 г. в возрасте 89 лет, проведя последние 20 лет в доме своей любимой ученицы Иылдыз Алпынар.

В Стамбуле также работала профессиональная балетная труппа Виктора Зимина. Ее солистами были: балерины Трапполи, Юнге и Глюк, а также характерный танцовщик Заварихин. Труппа имела и небольшой кордебалет. Спектакли оформлял талантливый художник Павел Федорович Челищев, который впоследствии обрел славу в Париже. На один из спектаклей труппы — «Шехеразаду» Римского-Корсакова — откликнулся журнал «Театр и жизнь», выходивший в Берлине, поместив в корреспонденцию Г. Рагозина из Стамбула. Отмечая и недостатки и удачи спектакля, журналист писал: «Повторенный несколько раз спектакль шел с исключительным успехом и стал настоящим событием культурной жизни города.

Блестящий, яркий балет покорил публику. Прекрасный оркестр Г. Бутникова, знакомого русским по кисловодским и харьковским сезонам, звучал превосходно. «Шехеразаду» танцевала Е. Глюк, имевшая шумный успех в дивертисменте. Однако в целом ее исполнению недоставало экзотики, колорита, всего того, чем так богата музыкальная палитра Римского-Корсакова. В. Зимин был достаточно пластичен, красиво танцевал, но «Шехеразада» требует «лица». Вот мимика-то и была слабым местом несомненно талантливого молодого танцовщика. Технически подготовив партию, он недостаточно продумал образ персонажа. Массовые сцены были великолепно задуманы, но выполнены технически несовершенно, что следует отнести за счет слабости сил кордебалета. В общем же, заключал автор корреспонденции, «Шехеразада была прекрасным зрелищем. После