Г. Красноярск. Виталий Кручинин

«Сибирская школа». 1917 г., №1.

 

Калашников-Кручинин

Енисей

Широкою лентой темнея,

Меж хмурых утёсов и гор,

Зеркальная зыбь Енисея

Ушла в бесконечный простор.

***

Там, словно застывши, стремнины

В него неизменно глядят,

Там дремлют в забытьи долины, -

Леса вековые шумят.

***

О, сколько красот и простора

Собой охватил Енисей!

Не хватит орлиного взора

Окинуть лесов и полей!

****

Угрюмый, могучий и властный

То хмуро он валом шумит,

То тихий, мечтательно-ясный,

Как будто вам в душу глядит.

***

Хорош он, объятый покоем,

Когда над ним небо без туч,

Когда в нём полуденным зноем

Купается солнечный луч.

***

Хорош и в июльские ночи,

Когда он спокоен и тих,

Горящие звёздные очи

В водах отражает своих;

***

Иль искрясь под полной луною,

Алмазною лентой горит.

И тихо с ленивой волною

О чём-то сквозь сон говорит.

***

И словно под властью гипноза,

В каком-то забытьи стоишь,

Не дрогнет прибрежная лоза:

Такая глубокая тишь!

***

И кажется берег безлюдный

Любуешься им в тишине….

Такой он чарующий, чудный

Бывает при полной луне!

***

Не даром красавица Мана

Прорвавшись из леса и гор

Припала к груди великана,

Забыла свободы простор.

***

А он её обнял бесстрастно

За гибкий змеящийся стан

И мчит, и свободный и властный

с собою в седой океан.

 

Красноярск, 28 августа 1916 г.

 

 

Виталий Калашников – Кручинин

Ледоход

Не с грохотом грозным ломается лёд.

Как было то в прежние годы,

А с шумом, чуть слышным покорно плывёт

Туда, куда мчат его воды.

***

Беспомощно дряхлый и снежно-седой

Плывёт он, качаясь и тая,

Гонимый мятежной весенней водой,

Противиться ей не мечтая.

***

Давно ли эти же воды держал

Суровой и властной рукою,

Теперь же, бессильно, вздохнул, задрожал

И сдался почти что без бою;

***

И поплыл на север, где валом гоним,

Вдали от брегов Енисея,

Он будет скитаться средь северных льдин,

Нигде приютиться не смея.

 

Ж. «Сибирская школа», №5, 1916 г.

Вивиан Азарьевич Итин

 

Вивиан Итин

НАША РАСА

 

Л. Сейфуллиной

 

Непонятная дышит сила,

Переплескивает через край.

Это мы перешли могилы,

Увидали нездешний край.

 

Все, что вспомнишь – невероятно,

Сердце солнечный наш цветок

Леденело в кровавых пятнах

По наземам скифских дорог.

 

Иль в распаренной вшивой теплушке –

После вьюг "буржуазный" уют –

Нашу дымную грозную душу,

Воспаленную душу свою.

 

Непонятная дышит сила,

Переплескивает берега…

О, как радостно жутко было

По невидимым тропам шагать!

 

За врагом быстроногим и ловким,

По пятам, опустить штыки …

На прикладе ижевской винтовки

Острой пулей царапать стихи.

 

Ничего, что мой томик Шекспира

На цыгарки свертели в пути, –

Взбита старая мира перина,

Будет радостней жизнь любить…

 

Непонятная дышит сила,

К непонятной влечет судьбе, –

Это бьется, сжигая, по жилам

Солнце разных зовущих небес.

 

На плечах светозарная масса,

Лучезарной памяти сад…

Небывалая наша раса

Никогда не вернется назад!

 

В. Итин

РОЗА ВЕТРОВ

 

Записывайте точно,

Звенящие ветра,

На плесах от Могоччио

До нового порта.

 

Получим звездный график

Для каждой широты…

" Любитель географии,

Вы любите цветы?"

 

Не редки, как ни странно,

Ученые поэты

И розой диаграмму

Они назвали эту.

 

Не блекнет от мороза,

Пышней от каждой бури,

Единственная роза

Арктической лазури.

 

И, вместо солнца, веер,

Головку лепестков,

Она кладет на север

В страну плавучих льдов.

 

Вооружимся волей,

Кто ищет верный путь.

Точней десятой доли

Считайте в стеклах ртуть.

 

Подобно льдинам в море

И тучам для хлебов,

Ищите ветра в поле

У тех же берегов.

Новосибирск, 1934

 

 

В. Итин

СТАНСЫ

 

Как опьянение, проходит юность,

Суровый труд мечтание зовет.

О множество миров! Джордано Бруно,

Кто доказал предвиденье твое?

 

Я думаю, неведомо, однажды

Родилась мысль и не умрет она,

Ничто неповторимо в мире дважды,

А повторение – бег вперед, волна.

 

Мы в первый раз из вечности возникли

И только здесь, на молодой земле,

Иначе к нам давным-давно проникли б

Наследники бесчисленных планет.

 

Нет, это я шагну сейчас в пространство,

Своих детей оставлю на Луне,

Малиновый пожар протуберанцев

Увижу в звездной, в страстной вышине!

 

Мы, электрон, материя - конечны,

Но в некой бесконечной пустоте

Они бессмертны и отныне вечны:

Мы подчиним материю мечте.

 

Любовь дала нам жизнь, мечту и смелость.

Предела нет желанию любви.

Любовь сильна, но страстность подави,

Когда взлететь на небо захотелось.

 

О ты, основа мира, ты тяжка,

Миры удерживающая сила!

Но манят птицы, манят облака,

Плывущие по глуби сизокрылой.

 

Славней героев летчики у нас,

Мы безотчетно обожаем крылья.

Мы не спускаем с неба гордых глаз,

Когда над маем реет эскадрилья.

 

Но как ни славно гордое стремленье,

В нем остается страстная печаль:

Как мало – двадцать километров вверх,

Как мало – только десять тысяч вдаль.

 

Мы победим. Но счастье достиженья

Пусть нам дадут скорее труд и мысль.

Откройте вещество, что рвется ввысь!

Отдайте жизнь загадке тяготенья…

 

А если звезды слишком далеки,

Пусть нашу мысль почувствуют враги!

Карская экспедиция,1937

 

Фёдор Фёдорович Филимонов

Енисей

 

Пришла весна и стали дни светлей,

Исчезнул ночи мрак глубокий,

Да, я молил, чтоб грянул ты грозой

На пауков, размыл их паутины,

Чтоб смыл с лица земли

Врагов страны родной,

Друзей застоя и рутины.

 

Чтоб ты, гигант,

Разруша крепкий лед,

Своей энергиею дикой,

И смыв ту грязь,

Что к нам Россия шлет,

Помчался в океан великий.

И стало грустно мне.

 

Я долго вдаль глядел,

Припомнил я края иные.

А Енисей и злился, и шумел,

Вздымая горы ледяные.

 

Рассвирепел угрюмый Енисей,

Гигант страны моей далекой.

 

Не выдержал он гнет своих оков:

Он вырвался, запасся силой новой

И, потопив жилища бедняков,

Помчался вдаль, угрюмый и суровый.

 

И слышал он проклятия во след,

И стоны, и укор, и бред молитвы страстной,

О, много ты принес несчастия и бед

И без того стране несчастной!..

 

Я у окна стоял, и думалося мне:

Зачем губить их без пощады,

Ты б пробудил страну, грядущую во тьме,

Разруша к свету ей преграды.

 

Да, я молил, чтоб грянул ты грозой

На пауков, размыл их паутины,

Чтоб смыл с лица земли

Врагов страны родной,

Друзей застоя и рутины.

 

Чтоб ты, гигант,

Разруша крепкий лед,

Своей энергиею дикой,

И смыв ту грязь,

Что к нам Россия шлет,

Помчался в океан великий.

И стало грустно мне.

 

Я долго вдаль глядел,

Припомнил я края иные.

А Енисей и злился, и шумел,

Вздымая горы ледяные.