Эта тяжкая обязанность быть здоровым

Мотивы самовредительства. Все равно или не все равно

Как странно, однако. Тысячи жаждущих приба­вить хоть каплю здоровья ждут... Ждут и жаждут — где-то там, далеко... А вот тут, рядом, под боком, живет существо, н е желающее быть здоровым. Не могу вытащить на прогул­ку. Отказывается от воздуха, поглощает яды, дуреет, костенеет от неподвижности...

Я бессильно бешусь, *я проклинаю тот день и час... Но в иные минуты мне это понятно. Потому что и мне тоже не всегда хочется быть здоровым.

Кратчайший конспект философии нездоровья. Самовредители — три разряда:

невежды (не знающие, что благо и что зло); рабы (знающие, но не могущие); самоубийцы (знающие, но не желающие).

Помыслим о разряде самоубийц. Воля к нездоровью — откуда она?..

Самоубийства бывают быстрые и медленные. Отчаянные и равнодушные. Злобные и стыдливые. Жалкие и величествен­ные. Способов столько же, сколько способов жизни. Некото­рые возникают как производные от определенной жизненной философии, другие сами вырастают в своеобразное мировоз­зрение.

Один из наиболее примитивных мотивов, почти рефлекс — «да ну его к черту!». Отвращение к обязательному, ненависть к необходимому, ненависть до тошноты, до судорог — аллер­гия на слово «надо». Надо то, надо се, надо это! Еще со школы, еще с пеленок: не давите на меня. Хватит! Не хочу и не буду. Я не хочу ничему и никому подчиняться! Я никому ничего не должен, в том числе и себе! Я хочу жить, как хочу, и умирать, как хочу. И катитесь...

Рефлекс глобального отвращения и сопротивления — сово­купный рефлекс на воинствующий идиотизм — рефлекс про­стой и понятный, рефлекс жалкий, трагический. Из-за него (плюс, конечно, всякие побочные обстоятельства) одни целе­устремленно кончают жизнь самоубийством, другие яростно плюют на диету, третьи доканывают сердце изуверской мало­подвижностью, четвертые вдохновенно не чистят зубы. Кто-то принципиально обжорствует, а кто-то наоборот.

Еще один мотивчик, вполне понятный: всем нам хорошо известная выгодность — быть больным. В некоторых ситуаци­ях, в некоторых пределах... Ну давайте начистоту. Быть здоро­вым — это все-таки тяжело, трудно, ну согласитесь же, это немалая на земле ответственность. С тебя спрашивают, с тебя требуют, от тебя ждут... А с больного какой спрос? Пока болеешь, к тебе какое-никакое внимание, с тобой как-то счи­таются, за тобой ухаживают, с тобой носятся (если есть кому, разумеется). Ну и больничный не повредит опять же, и путе­вочка кое-куда, и...

Внимание! Прошу точности восприятия! Я не против льгот больным, я вместе с вами за всемерное внимание к стражду­щим и заботу об инвалидах. Но надлежит все-таки по мере возможности отличать нездоровье, как несчастье от нездо­ровья как воли к нездоровью, и тем более — от спекуляции нездоровьем.

Отличать — хотя бы в себе самом. Этого и достаточно.

Разглядеть в себе волю к нездоровью и, если не уничто­жить, то хотя бы нейтрализовать пониманием, уже значит получить 51 шанс из 100 в пользу здоровья.

Болезнь как способ привлечь внимание. Когда мы боле­ли — еще там, далеко, еще в детстве, — ах, было, было... За нами ухаживали, над нами тряслись, нас любили, как никогда, и мы это запомнили. За это — о да, за такое заплатить можно и кашлем, и насморком, и температурой, и сыпью, и даже болью, да, настоящей болью, лишь бы не слишком и лишь бы вот так же опять посмотрели, погладили. И ни в детский садик, ни в школу... Ну а теперь? Где-то там, в глубине, мне запомни­лось, что болеть — может быть и хорошо, славно, а быть здоровым бывает и скучно, и грустно... Я не хочу болеть, нет, сознательно не хочу, упаси Боже. А вот подсозна­тельно — тем, детским своим нутришком...

Воля к здоровью воспитывается сызмальства. Слышу тре­вожный вопрос: «Что же, как же?.. Не надо, значит, и ласкать детишек больных, не надо ухаживать?..» Почему же, надо. Но только не слишком. Но только в меру. Не до той степени, чтобы болезнь давала ощущение каких-либо преимуществ. Вы меня понимаете? Пусть чувствует, что болеть плохо, невыгод­но. Пусть развивает волю к здоровью.

Слишком очевидное. Любой мало-мальски квалифициро­ванный врач легко отличит болезнь от сознательной ее симу­ляции. Но сознательная симуляция есть не воля к нездоровью, а воля производить впечатление нездоровья. Как правило, симулянты крайне плохие артисты, крайне вульгарны. Но вот от симуляции подсознательной, неведомой самому человеку, от невротической имитации, способной в серьезнейшей форме воспроизводить картину любой болезни, со всеми сим­птомами и последствиями и, сверх того, рождать много новых, досель неизвестных, — от такой псевдоболезни отличить истинную можно уже не иначе как путем лечения, да и то не всегда. Ибо это уже она сама и есть — воля к нездоровью, осуществившаяся, воплотившаяся.

До такого дело доходит, конечно, не часто. Просто «невоз­ражения» подсознания в соединении с сознательным пренеб­режением к самоконтролю достаточно, чтобы открыть дорогу недугу. Ну, а там уже...

Вот и «высокие аргументы». Ну, а в конце концов: ЗАЧЕМ быть здоровым?..

«Жизнь вредна, от нее умирают». У пятидесятилетнего творческого работника, излеченного внушением и ОК от мно­жества хворей и многолетней несостоятельности, рождаются от юной жены один за другим двое детей. Вопроса «зачем быть здоровым» для него нет. Но вот шестидесятилетняя мать взрослых детей, уже давно живущих своей жизнью, живущих далеко... Вот девятнадцатилетний философ с законченно пес­симистической концепцией бытия как наказания, которое ос­тается терпеть. А если терпеть невмоготу, то... ЗАЧЕМ? Вот одинокая сорокатрехлетняя. Шансов стать матерью уже нет, родных никого, предмет любви разочаровал, другие интересы не развиты...

Гениальная шутка Юрия Олеши «Жизнь вредна, от нее умирают» могла бы стать эпиграфом к томам превосходнейших сочинений, философских и поэтических, обосновывающих волю к нездоровью простым фактом конеч­ности телесного существования.

ЗАЧЕМ? ВСЕ РАВНО. От судьбы не спрячешься. Всего не предусмотришь, не переборешь, не перелечишь. Все равно какая-нибудь болячка тебя достанет, расковыряет, разрушит. Все равно жизнь — та или иная разновидность самоубийства, более или менее растянутого, все равно впереди старость...

Ну а если ВСЕ РАВНО — то не все ли равно?.. Десятью годами пораньше, пятью годами попозже... Что значат какие-то жалкие четверть века, даже и полтора века, в масштабах вечности? Зачем, кому нужно это микроскопическое долголе­тие? Вот Н. Н. — вел исключительно правильный образ жизни, не пил, не курил, моржевал, йожился, бегал по утрам крос­сы — ну и в одно распрекраснейшее утро, едва успел набрать скорость, столкнулся с выскочившей из-за угла поливальной машиной, набравшей скорость чуть раньше. А вот М. М. — ест за четверых всевозможнейшую требуху, пьет, как лошадь, дымит, как паровоз, и не пропускает ни одной дамы, в чем единственно и состоит его физзарядка. Позавчера сей поч­тенный юноша отпраздновал восьмидесятилетие, причем, как всегда, шумел, ко всем придирался и рассказывал неразборчи­вые анекдоты. Ну-с, так что же насчет физзарядки? А вот Т. Т., великий спортсмен, еще совсем молодой, — за два месяца «съеден» раком, неизвестно откуда взявшимся. Так как насчет физзарядки?.. А может, лучше опохмелиться? Пока времечко еще есть, а, как вы считаете?..

Таков примерно общий ход рассуждений приверженцев философского самовредительства. Опровергать таковые нет нужды, да нет и возможности, если не исходить из принципи­ально иной системы координат.

ЗАТЕМ, ЧТО НЕ ВСЕ РАВНО. Всех сознательных самовре­дителей, ведающих, что творят, и творящих себе бесполезный вред, я бы сам с прискорбным удовольствием подвергал обще­ственно-показательной гигиенической порке. Да-да, именно по местам, безвредным для организма. Чтобы почувствовал, что жизнь полезна, что от нее оживают.

А если всерьез, то отношение к своему здоровью — дело не только личное. Жизнь едина, и каждый на этом свете, до последнего калеки включительно, нужен не только себе. Имен­но так, хоть не все это понимают. Миру нужны и здоровые, и больные. Но здоровые не имеют права делать себя больными, потому что в мире и так слишком мало здоровья. Наше здоровье, и духовное прежде всего, есть общечеловеческое и общевселенское, космическое достояние. И нездоровье на­ше — проблема вселенская, никак не меньше. Убийство же есть убийство — важно ли, чьими руками оно совершается? Убивающий себя — такой же убийца, как и убивающий друго­го. Самоубийство в любом виде, совершаемое не ради другой жизни, есть преступление перед жизнью.

И значит — НЕ ВСЕ РАВНО.

И пора нам опять вспомнить о детях.

КАК НЕ НАДО ЛЕЧИТЬ РЕБЕНКА

(Памятка-приложение к каждому второму письму)

Еще десять великих и обязательных «не».

1. Не искать в каждой болезни ребенка чью-то вину, в том числе и свою. И при правильнейшем образе жизни неко­торые болезни практически неизбежны.

2. Не укладывать в постель, если ребенок бодр и акти­вен, даже при повышенной температуре, и не лишать его возможности играть и развлекаться, а при незаразности забо­левания — общаться со сверстниками.

3. Не кутать; не закупоривать и не перегревать поме­щение.

4. Не кормить насильно и не навязывать еду.

5. Не пичкать лекарствами. Кроме серьезных заболева­ний, по предписанию врача. Никаких лекарств «на всякий случай»!

6. Не стесняться, вызывая врача, но и не вызывать без очевидного повода.

7 Не таскать без явной надобности (нарастающее ухуд­шение состояния) по различным обследованиям.

8. Не создавать в доме обстановку тревожного ожидания всевозможных болезней. Помните — ваш ребенок внушаем!

9. Не приставать с расспросами относительно самочувст­вия, наблюдать исподволь.

10. Не ублажать сверх обычного во время болезни.

Примечание, отнеся все это к себе, получим ответ на вопрос, как не надо болеть.

Жизнь ради бега!

...Отличим теперь Энтузиаста здоровья от Роко­вого Борца за здоровье

Первый, даже при самых скромных успехах, здоров в глав­ном — душевно. Второй, даже при успехах невероятных, в конце концов умудряется добиваться обратного.

Энтузиаст. Развито чувство меры. Реалист без пессимизма и оптимист без иллюзий. Принимая здоровье как ценность № 1, понимает его широко, как равновесие духовного и фи­зического, и в ситуациях выбора отдает предпочтение духов­ному. Зная, что здоровье начинается с сердца и головы, превы­ше всего ставит атмосферу доброжелательности. При всех обстоятельствах старается сохранить юмор. Признает множе­ственность путей к единому — не догматичен, не фанатичен, не раб «систем». Понимая слабость и ограниченность ближ­них, не навязывает им свои идеалы, цели и методы, увлекает лишь Личным примером. Не предъявляет к жизни чрезвычай­ных требований, ищет компромиссы между желаемым и во 5-можным.

Роковой Борец. Дефект чувства меры и чувства реальности. Если оптимист, то некритический В погоне за мухами спотыкается о слонов. Догматический последователь сип ем и авторитетов, фанатик. Либо нередко — раб собственной сис­темы, которой пытается подчинить не только себя Людей иных взглядов и иного образа жизни склонен считать если не врагами, то существами низшего порядка. Страшно расстраи­вается, когда по непредвиденным обстоятельствам вынужден нарушить режим, очень сердится на тех, кто оказывается тому причиной, даже на собственного ребенка. Ему всегда что-то мешает, его злостно не понимают, с ним не считаются, вредя ему и обществу. Тиранически насилует ближних — заставляет их быть здоровыми, при неподчинении крупно скандалит, для их же блага. За хорошее настроение воюет так яростно, что образует вокруг себя пустыню, сметает на своем пути все препятствия, включая и себя самого. Во имя здоровья тратит столько здоровья, что потом приходится лечиться. Лечится так усердно, что...

Пожалуй, достаточно.

Щели в образе жизни

ОК, правильный образ жизни. Найдите, выберите свой образ жизни.

Легко сказать.

А если выбора нет? А если — ночные дежурства, день в шахте, в горячем цеху, в шумной душной конторе, а потом автобус битком, больной ребенок, неуклонная супруга, укло­няющийся супруг, умопомрачительная теща, ни сна, ни отды­ха... Если просто некогда?

Конкретные обстоятельства. ЭТО все тоже выбрано и про­должается... Но кто же мог знать заранее. И ведь что-то же и дано, что-то навязано, подсунуто, что-то обрушивается... Пусть сам, собственными руками завязал узел судьбы, но уже не развяжешь. А разрубить — значит разрубить жизнь, и не только свою.

Да и насколько вообще переводим опыт одной жизни в другую, даже опыт миллионов — в одну-единственную, но другую?

Правильно питаться, правильно воздерживаться от пита­ния, правильно восстанавливаться А как все это делать, если магазинный рацион ограничен, зима, мало фруктов и овощей, не хватает времени?

Прогулки, ходьба, бег трусцой! А человек прикован к посге­ли. Зажат в четырех стенах. А у человека нет ног. Что же ему7.

Ничего?.. О «ничего» не может быть и речи. Нет ног — тем более! — двигаться! Обязательнейшие интенсивные упражне­ния. Трудом всех оставшихся мышц будут жить сосуды, сердце и мозг. При наличии духа нехватка ног, равно как и любых других частей тела — не катастрофа, примеров тому немало.

Но наличие духа... А где взять его? Как быть, если и дух болен, и где найти, если потерян?.. Не глотается в виде табле­ток и не впрыскивается шприцем. Не заимствуется, не одал­живается. Не берется напрокат у героев.

...А вот можно всегда — ВСМОТРЕТЬСЯ.

Всмотреться — и поискать. Найти компромисс, равнознач­ный выигрышу, пусть и с минимальным счетом, пусть и проиг­рышу, но достойному. Всмотреться — и отобрать свое.

Нет, это не легко. Всмотреться в обстоятельства трудно, а в себя страшно. Рискуешь увидеть вдруг такое... Хоть и тошнит отчаянно, но где-то и сладок наркоз бездуховности. Да и как, чем смотреть, если привык быть слепым?

А все-таки.

Обстоятельства, данности непреложные: раз, два, три и четыре. (Возраст, уровень интеллекта, характер, наследствен­ность). Еще обстоятельства, еще и еще. Вот здесь давит и здесь смыкается — плотно, бесповоротно. Жилье, климат. Работа, транспорт. Семья или отсутствие таковой. Окружающая сре­да, состоящая главным образом из окружающих человеков. Сложившиеся отношения. Биография с кучей наломанных дров. Паспорт и трудовая книжка. Привычки.

Привычки... Стоп-стоп. Привычка — а это что? Тоже обсто­ятельства?.. Говорят: вторая натура. Но как это? Тогда есть и третья, и пятая?..

Щель.

Привычка сидеть, тупо уставившись в телевизор. Нет, я совсем не против телевизора, это благо. Но сидение перед ним, когда надо и не надо, когда и смотреть'то не на что, — всего лишь привычка. Всего лишь щель. И вы имеете право ее заткнуть.

Поищем еще. Пьем пивко и винцо подешевле под названи­ем «бормотуха». Бормотаемся день-другой, беломоримся или едим конфеты, пирожные, консервы, сосиски... Маленькие удовольствия — надежный кредит больших неприятностей. А что, если отказаться?.. Простые крупы, овсянка, да-да, попро­ще, да пореже винцо и пивко, оно и бюджет поправит... Вы думаете, удовольствий в жизни убавится? А вы попробуйте-Увидите: наоборот. Откроется ящик радостей, забытых и не-постигнутых.

Бережем энергию: ездим в лифте на третий, на четвертый этаж. А что бы пешочком, да, на своих двоих? Потренировать лишний раз ноги и сердце?

Идем в кино на необязательный фильм. Не идем ни в библиотеку, ни в лес, а валяемся взакупорку на тахте в груст­ных помыслах о самоусовершенствовании. Не идем на лыжах, неохота сегодня. В рабочий перерыв сидим, дымим, маразмируем под видом общения. Приглашаем гостей не ахти каких, отправляемся сами куда-то — не то чтобы охота, но надо. А надо ли?

Болтать не обязательно. Еще одна щель: болтовня. Что, поймал?.. Никуда не денешься. Болтовня, болтовня. Какая там щель — труба, огромная, выхлопная! Утечка энергии, потеря тепла и света, отравление атмосферы. А ведь болтать не обязательно. Вы можете быть заняты, у вас может болеть горло. И я могу вам помочь, могу выслать медицинскую справ­ку с личной печатью о категорической противопоказанное™ болтовни.

Не будем болтать. Серьезно. Всмотримся дальше — в свои нетронутые, позабытые, в свои пренебрегнутые силы, время, свободу. Внутри образа жизни, диктуемого обстоятельствами, всегда прячется масса других — возможных и неизведанных. Кто ищет — найдет.

Пешком, еще раз пешком. Простая щелка в самооздоров­ление, доступная, наверное, более чем половине читателей этой книги: на работу и с работы — пешком ходить, топать, на все тех же своих двоих. Быстрым шагом, как можно более быстрым. В большом городе — стараться по возможности не по самым загазованным магистралям... Очень далеко?.. Ну а полпути, четверть хотя бы? Одну десятую?.. А на велосипеде если попробовать?

И полчаса — это здоровье. Не получается?.. Ну а если вставать каждый день на полчаса раньше? Только на полчаса, всего-то на полчаса. Да, брать эти полчаса у драгоценного сна, у сладчайшего утреннего сна; отбирать жестоко, насильствен­но! Но — отдавать занятию, обеспечивающему за эти самые полчаса бодрость и уравновешенность целого дня: хатха-йоге. Или просто гимнастика, или пробежка, а затем душ и самомас­саж... Эти полчаса, отнятые у сна, возместятся, окупятся... Расслабиться где-то днем, вздремнуть после работы... Наконец, лечь на полчаса раньше...

Не однажды я с ужасом и отчаянием убеждался, что само­усовершенствование подобно ходьбе по кругу: начинаешь с того же места, опять и опять, продвижения нет... Но если не двигаться, круг быстро сужается и превращается в засасыва­ющую воронку, тебя затягивает, и ты гибнешь. Продержав­шись на круге с переменным успехом без малого тридцать лет, имею право сказать: он не замкнут. Труд одухотворения жиз­ни дает счастье.

Меньше, да лучше. «Человек все может», «взять себя в руки», «заставить себя», «переломить себя», «победить се­бя» — все это демагогия и опаснейшая из глупостей, если нет знания возможностей и пределов.

Ну вот и еще... Рьяно поднимал тяжести, качал силу — докачался до грыжи, и близорукость пошла вперед. Испугался, бросил упражняться совсем, отказался от всяких нагрузок, стал толстеть безудержно, стал нервным, тревожным, вспыль­чивым, пошли головные боли, расклеилось сердце... Голодала, свирепо блюла талию — доголодалась до дистрофии, перепор­тила внутренности, сорвала психику. Занимался йогой, делал регулярно стойку на голове, хотя почему-то именно это упраж­нение делать не хотелось. Однако ж превозмогал себя, как-то решил, испытывая волю, постоять подольше — и вдруг помер­кло в глазах: кровоизлияние в сетчатку. А ведь это тот самый слабый сосудик предупреждал, не хотел... Геройски бросил курить — все прекрасно, но начал неудержимо переедать, весь расползся; а дальше и того хуже — вдруг нечем стало проти­востоять эмоциональным нагрузкам, разъехались нервы, пока­тился в депрессию, попал в клинику. А ведь другие бросают спокойно — и все в порядке, цветут!.. Смиряла себя в неукос­нительном альтруизме, везла воз, никому ни слова, тянула — и не выдержала, свалилась сама, стала обузой... Преодолевал трусость: прыгал с вышек, прыгал с парашютом. Но трусость не отступала, возвращалась опять, ныла, подзуживала. И вот однажды полез на скалу...

Неудача похожа на своего хозяина. Тут и однобокое пони­мание «силы воли», и непонимание себя, и некритически воспринятые внушения со стороны, и зависть к тем, кто устроен иначе... Неудачи человека, как правило, чем-то смахи­вают на него самого.

Не вина, а беда.

Объемное понимание меры, стереоскопия противополож­ностей — ДИАЛЕКТИКА ЖИЗНИ — даются всего труднее. Снова и снова — кошмар кривотолков. Скажи абзацем повы­ше: «Нужно заставлять себя, принуждать...» — «Ну опять, ста­рая песня. Вы требуете невозможного». Скажи абзацем пони­же: «Нужно уметь отпускать себя, уметь быть внутренне свободным». — «Ага, так вы за распущенность!»

Как же объяснить, как втолковать, что одни гибнут от распущенности, другие — от внутренней несвободы, а третьи, коим несть числа, — от того и другого одновременно?.. Что научиться пользоваться свободой несравненно сложнее, чем свободу завоевать? Что нельзя бороться с собой, не научив­шись с собой дружить?..

Не предавайте себя. Сладок вкус и малой победы, драгоце­нен и опыт поражения.

Но не знающий себя после чересчур резвой попытки под­няться рискует скатиться еще ниже.

Печальный опыт пытающихся похудеть сразу, наскоком. Держимся день, другой, пятый, сбрасываем геройски кило­грамм за килограммом, прокалываем новую дырочку в поясе... А потом — ух! — скатываемся в такую обжираловку... Пропа­ди все пропадом!

Взобраться наверх мало, надо еще там привыкнуть. И мало привыкнуть — надо еще научиться держать привычку. Тяга вниз — она ведь всегда...

Я удивлялся одно время недолговечности многих великих спортсменов. Один едва дотягивает до шестидесяти, другой, глядишь, в сорок два... В чем же дело? — спрашивал я себя. Спорт, казалось бы, такой могучий заряд жизненности, на годы вперед. Спортсмены, тем более выдающиеся, — физиче­ски одаренные, повышенно здоровые люди... Почему же, стоит только сойти с арены, так быстро начинают многие из них пухнуть, жиреть, расползаться, покрываться морщинами, се­деть и лысеть, терять живость реакций?..

Нет, не спортивная изношенность причина тому, хотя и такое не исключено. Главное в том, что эти повышенно здоро­вые люди позволяют себе становиться бывшими.

Они останавливаются, они прекращают. С безоговорочной внушаемостью принимают свой «неспортивный» возраст, свой статус «ушедших». Разрешают себе жить без прежних ограни­чений и прежних нагрузок: хватит, свое отыграл, отбегал, отпрыгал — теперь поучим других... И вот месть за самопреда­тельство: все оборачивается вспять, ржавеет, разваливается...

И наш мир, и мы сами устроены так, что все требует пополнения, поддержания. Про запас не набегаешься, не на­дышишься, не налюбишься. Кто больше имеет, тот и больше теряет. Организм живет ритмами и циклами, маленькими и большими, которые не только изначально вписаны в гены, но и создаются, образуются на ходу, образом жизни. Меня легко поймет всякий, бросивший, допустим, курить, пить или принимать сильнодействующее лекарство. Бросить — проще простого, трудно держаться. И трудность эта набирает силу не сразу, а вонзает звериные когти, когда подходит тому время. И после долгого голодания не сразу, не с первой едой приходит главный аппетит, а потом. И тот, кто бегал и прыгал годами, а потом стал лишь сидеть и похаживать — не сразу, не через месяц, а через год — другой — третий, но обязательно обнаружит, что суставы его ног превратились в скрипучие деревяшки, а сердце заплыло удушающим жиром. Образ жиз­ни, который прекратился, обязательно, скоро или мед­ленно даст отдачу — в контраст, в собственную противопо­ложность. Прекращенное действие переходит в равновеликое противодействие. У бывших спортсменов происходит, очевид­но, какая-то глубокая отмашка всех биомаятников — вся на­работанная масса повышенного здоровья начинает ползти назад...

Они держатся. А вот другое. Вот восьмидесятидевятилет­ний старик марафонец, которого нельзя назвать стариком: человек без возраста, с юными сосудами и юной улыбкой. Он знает, что перестать бегать нельзя, потому что это выбранный им образ жизни, потому что это значит перестать жить. Вот ослепительно седой Чарли Чаплин, гений подвижности, ушед­ший под девяносто и несовместимый со смертью; он знал, что прекращать двигаться — играть и снимать — нельзя; он де­ржался. Вот великая Балерина. Сколько ей лет?.. Да какая разница! Она все та же, она все лучше.

Они держатся. Они продолжают.

Финиш может быть разным. Да, разумеется. Да, придет и этот момент. Но это будет момент торжества. Слово «смерть» в данном случае неприменимо.

Финал — в танце; финиш — на бегу; уход — в работе, в полете; воспарение — в наслаждении, в тихом сне... Славный Поль Брэгг утонул, катаясь в океанских волнах на бревне, без малого девяноста шести лет от роду.

Точку ставить нельзя. Я видел и быстрые, как снегопад, постарения, и поздний, сладостно-затяжной возврат весны, которая обрывалась ударом грома. Наблюдал мгновенное по-взросление и столь же мгновенное впадение в детство...

Есть времена года. Но есть и погода еще, могущая время опровергать, что, как известно, немаловажно для урожая. Есть запрограммированная дистанция жизни, от старта до фини­ша — пробег между двумя небытиями. Но программирование не во всем жестко — программа открытая, подвижная, и может быть, включает в себя и какие-то антипрограммы. Есть гены и гены-антагонисты. Есть характер врожденный, есть созданный обстоятельствами, судьбой, и есть выработанный, саморожденный — последний если не всегда сильнее, то не­сравненно важнее. Есть явный возраст, со всеми его непре-ложностями и необратимостями. Но есть и другой возраст, таинственный, духообязанный, и он всегда снисходит на тело и смеется над временем, генами и врачами.

...Вы, возможно, заметили мое пристрастие к многоточиям. Дело в том, что после слова «человек» нельзя ставить точку...

 

НОЧНОЙ КОНСИЛИУМ

 

О-OK — самовнушение О-Комментарии к аутотренингу

Встань, победи томленье нет побед, запретных духу, если он не вянет, как эта плоть, которой он одет

Данте

«Искусство быть собой» (ИБС) Аутотренинг (AT) Коррес­понденция Отдельный большой стеллаж Сейчас я должен решить, что с этим делать

Доныне ИБС была, пожалуй, самой работящей из моих книг Но не угадать мне, читатель, прочитали вы ее или нет н каков результат в случае, если прочитали Может быть, вы еще н слыхом не слыхивали ни о каком AT н не сознавали в том нужды А может быть, как раз интересовались, искали Заново переписывать написанное не резон, а тема важней­шая Средство связи духа и тела Составность ОК

Хорошо, скажем так Прочитали вы ИБС или нет, занима­лись AT или и не собирались, вы частично уже знакомы с самовнушением и AT, если (достаточно любых трех пунктов из семи)

1) понимаете, что ваше внутреннее состояние в большин­стве моментов вашей жизни зависит от вас самих,

2) способны остановить внимание на каком-либо предме­те, ощущении, мысли, образе или воспоминании,

3) способны осознавать свою внутреннюю напряжен­ность, тревогу, раздражение н прочие отрицательные состоя­ния н хотя бы несколько уменьшать их, расслабляясь, убеж­дая себя или приказывая успокоиться,

4) способны приглушить неприятные ощущения или боль, отвлекшись или, что то же самое, сосредоточившись на чем-либо другом,

5) способны мобилизоваться и стать хотя бы на короткое время бодрее, собраннее, подвижнее, работоспособнее, чем были только что;

6) способны приказать себе или уговорить себя временно забыть, временно поверить во что-либо сомнительное, повесе­леть хотя бы слегка, заснуть или задремать (хватит чего-либо одного);

7) верите в силу веры.

...Да — знакомы. Частично знакомы. Ну а полностью?.. А вот на это не может претендовать ни ваш покорный слуга, ни кто-либо из известных ему лиц. Это и к лучшему — есть еще чем заняться.

Невидимая рука

Квинтэссенция самовнушения. Как войти в курс AT без курса AT

 

Здравствуйте, В. Л.!

Мне 21 год, я живу в городе Н-ске, работаю строителем, студент-заочник. Ваша книга «Искусство быть собой» была у меня в руках только 4 часа. Я «проглотил» ее и сразу же понял, что это именно то... Но, увы, книга была чужая.

История моей жизни. (...) Мои физические недомогания. (...) Мои психологические отклонения. (...)

Как же быть?.. AT для меня срочно, жизненно необходим! Я должен постичь сущность самовнушения, должен овладеть техникой аутотренинга во что бы то ни стало, иначе, (...).

Андрей М-в.

Я очень сильно сократил это письмо, типичное из типич­ных. Суть пересказываю в «диагностической» части ответа, обработанного как обычно.

 

Дорогой Андрей!

Извини за нескорый отклик.

Запас авторских экземпляров ИБС, к сожалению, давно израсходован.

И психически, и физически ты в целом здоров. А ту дис­гармонию душевного и физического развития, которую ты описываешь, можно свести к трем основным моментам. В той или иной степени они свойственны почти всем.

1. Неумение регулировать свое внутреннее напряженне.

Именно в этом заключена, между прочим, причина твоего «навязчиво неравнодушного» отношения к вещам. «Вещизма», как мировоззрения, у тебя нет, сознанием ты понимаешь истинную ценность всего этого барахла, но вот до подсоз­нания это понимание доводить еще не можешь. Иначе говоря: не научился регулировать внутреннюю значимость того или иного дела, ситуации, вещи — от­сюда и неуправляемые импульсы. (Другая причина — эгоцент­ризм, о нем дальше). Отсутствие автоматизмов непринуж­денности, неумение быть небрежным в несущественном — а отсюда и трудность концентрации на существенном. Для ра­боты надо всем этим, конечно, необходим AT, что ты почувст­вовал абсолютно верно.

2. Хроническая усталость. Мозг отказывается от режима повышенных значимостей, реагирует защитным торможени­ем (тупость, слабость восприятия, отказ памяти), спазмом сосудов (головные боли) и т. д. и т. п. Но в еще большей мере это результат твоей неграмотности в отношении к своему телу и мозгу и неправильности образа жизни. AT в сочетании с ОК поможет тебе и отдыхать, и работать.

3. Эгоцентризм. Я употребляю это слово не в морально-осуждающем смысле, а лишь как диагноз определенного пси­хологического состояния. Повышенная значимость своей персоны, своих дел, своих вещей, своего настрое­ния... Это следствие и причина всех прочих твоих неурядиц и недомоганий. Эгоцентризм произвольный, эгоцентризм по­нятный, оправданный — ты ведешь трудную, отчаянно труд­ную борьбу — и доныне почти вслепую! — за здоровье и будущее, тебе не на кого рассчитывать, кроме как на себя... И все же — чрезмерность. Неспособность взглянуть на себя и на мир широко, ограниченность восприятия... Это таит угрозу обеднения и одиночества, и эту угрозу ты уже сам почувство­вал. Чем может здесь помочь AT, я постараюсь объяснить.

Как следствие всего вместе взятого — и падение тонуса, настроения, и ощущение потери цели и смысла жизни... Спра­вишься ли ты со всем этим, зависит не только от овладения AT, но и — прежде всего — от того, сумеешь ли обрести новый взгляд на жизнь и на себя самого.

Все во всем, все в единстве. В ИБС, как ты успел заметить, систематически и подробно описывается около тридцати уп­ражнений и приемов AT. Как я ни старался чуть ли не на каждой странице растолковать, что это тридцать путей к одно­му и тому же — выбирайте любой или прокладывайте свой собственный, уяснив суть, — некоторые читатели (и как раз наиболее старательные!) спотыкаются, застревают уже внача­ле... Не овладевают, понимаешь ли, чувством тяжести в левом мизинце.

И вот приходится вновь и вновь объяснять, что AT — не «система» и не «курс», а творческое пособие по душевно-те­лесной гармонии. Что суть не в приемах и упражнениях, а в новом подходе к себе. Что прежде чем себя переделывать — и одновременно с этим! — нужно потрудиться себя понять. И не только себя...

AT: побочные эффекты. Я знаю семьи, в которых благода­ря AT наступил, казалось, недостижимый мир. Один пациент-заочник сообщил мне, что занимаясь AT, неожиданно для себя продвинулся вперед в игре в шахматы и стал побеждать со­перников, которые раньше не оставляли ему никаких шансов. Другой вскоре после начала занятий AT обнаружил у себя призвание к изобретательству (он инженер-нефтяник) — за три года получил двадцать авторских свидетельств, перешел на более высокооплачиваемую работу. А целью занятий спер­ва было облегчение засыпания...

Все эти «побочные действия» AT не случайны: так, на разных уровнях, работает Внутренняя Свобода. И путь к это­му — не школярское разучивание приемов и упражнений, а целостное постижение. Упражнения и приемы — лишь точки опоры.

Это доступно каждому, твержу я многообразно. Но убе­дить удается, увы, не каждого. «Ваша книга интересная, хоро­шая, но... Это для волевых людей. Не для нас, простых смерт­ных».

Жаль, искренне жаль таких слишком простых смертных. Самое интересное, что дело-то вовсе не в силе воли.

Вера — прежде всего. Чтобы этого добиться, надо уметь быть наивным. «Возьми себя в руки!» — слышишь ты то и дело. Но какие же руки имеются в виду?.. Навряд ли верхние конечности. Самовнушение — вот рука твоего духа, рука, данная от рождения.

Всю жизнь ты учился пользоваться своими руками и учишь­ся до сих пор. Тут все ясно: рука — инструмент видимый, вот она — двигай, действуй. А самовнушение — рука невидимая, в том только и разница. Воспользоваться этим инструментом, при всем разнообразии возможных приемов, можно одним способом: поверив в него. Наивно. По-детски. И никакая сила воли, повторю, здесь ни при чем. Потом уже, в ходе овладения самовнушением и AT, сила воли развивается.

Если ты наблюдал за маленькими детьми или сам помнишь свое детство, еще не очень далекое, то мог обратить внимание, как дети иногда разговаривают с собой, особенно после пере­житых обид и разочарований: «Я все равно вырасту боль­шим... Я буду самым-самым сильным, самым хорошим, самым красивым... Я куплю мотоцикл и поеду на Луну» — ив таком духе.

Это уже начало самовнушения. Формы затем, конечно, изменятся, станут менее наивными и более скрытыми, но суть останется той же: воздействие на себя самого, самонастрой, основанный на горячей, наивной вере и еще более усиливаю­щий эту веру — ДО СОСТОЯНИЯ.

В этом вся суть. Непроизвольное самовнушение появляет­ся у нас одновременно с проблесками самосознания: это как бы другой человек внутри нас — наш первый утешитель и первый доктор. Но тем, кто утерял, а вернее, закрыл от себя живую связь со своей природно-духовной основой, — тем не встретиться с этим доктором без внутреннего труда, без вос­становления связи...

Как войти в курс AT без курса AT. Ты УЖЕ умеешь делать все то главное, что входит в AT. Ты умеешь и управлять своим вниманием, и расслаблять мышцы, и поднимать свой тонус, и расширять и сужать сосуды, и приводить себя в состояние той или иной степени сна. Ты умеешь регулировать и свой внутренний темп и разговаривать с сердцем и другими органами тела. Ты успешно устремляешь свой мозг ко множе­ству целей, ты далеко не раб своих мыслей, они тебе подчиня­ются, они даже боятся тебя. Ты в большой степени владеешь своим настроением. Ты умеешь внушать себе очень и очень многое. И — это самое главное — ты УЖЕ веришь в силу самовнушения, то есть в себя самого, иначе бы у тебя не было интереса к AT.

Дело лишь за тем, чтобы этим воспользоваться.

Общий настрой. Основные формулы. Приказ духа. При­каз самому себе — вот то первое и обязательное, что собира­ет внутри нас все воедино и направляет к цели, как приказ командира собирает солдат и заставляет их безо всяких до­полнительных рассуждений выполнять нужные действия.

Само собой разумеется, приказ должен звучать достаточно четко. Вот несколько примеров Основных Формул самовну­шения, которые я преподаю своим пациентам и по мере возможности применяю сам.

ОСВЕЖИТЬ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВ, ВЖИТЬСЯ (вслух, шепотом или мысленно):

ВНИМАНИЕ!

— хорошо всем знакомая и неизменно действенная формула готовности к любым восприятиям и любым действиям.

ГОТОВ!

— тоже формула, известная с детства. В свежем значении — мобилизация ко всему, рабочая сосредоточенность.

ЖИТЬ!

— формула, в которую мне приходится заново «вживать» некоторых пациентов, кисло-вялых, рассредоточенных, уте­рявших вкус к деятельности и простым радостям жизни.

ЗДОРОВ!

— общая мобилизация воли к здоровью и всех защитных сил организма.

СВОБОДЕН!

— раскованность, непринужденность, естественность, готов­ность к жизненному эксперименту и импровизации; противо­вес избыточной напряженности в ответственных ситуациях.

СПОКОЕН, или:

СПОКОЕН — СВОБОДЕН, или:

СПОКОЕН — НЕВОЗМУТИМ

— то же самое в разных степенях и оттенках.

ДЕЛАТЬ! или:

НАЧИНАЙ! ЕСТЬ!

— (варианты неисчислимы) — включение в любое действие или состояние.

СТОП!

— прекращение любого действия или