Эволюция творчества Захи Хадид. Параметрицизм Патрика Шумахера.

Захи Хадид архитектор из Ирака. Заха Хадид переехала в Лондон, где поступила в архитектурную школу Архитектурной Ассоциации. В работах очевидна зависимость от супрематизма К. Малевича, графики Эль Лисицкого и Александра Родченко. В своих ранних работах (как например в конкурсном проекте клуба «Пик» в Гонконге — Хадид исходила из «антигравитационных» динамичных вариантов супрематизма. В 1977 году Заха Хадид стала сотрудником мастерской Рема Колхаса «ОМА», через три года она основала собственное бюро «Zaha Hadid Architects». Нестандартность и бескомпромиссность работ не позволили Захи Хадид реализовывать свои проекты в жизнь. Ее творчество опередившее время, не было востребовано в обществе, а оригинальность архитекторских решений, отпугивала консерваторов застройщиков. Тем временем сама Заха Хадид преподавала в Архитектурной Ассоциации и продолжала участвовать в архитектурных конкурсах, а ее бюро занималось дизайном мебели, выставочным дизайном, оформлением театральных декораций. Несмотря на победу проектов Захи Хадид в многочисленных международных архитектурных конкурсах, первым реализованным проектом, осуществленным в 1991 году, стала пожарная часть компании Vitra. Заха Хадид всегда двигается в своем четко заданном направлении. Она пытается разрушить общепринятые каноны и расширить горизонты привычного пространства. С этой целью в своем творчестве британский архитектор применяет искаженную перспективу, нестандартность геометрических форм, усиливающих ощущение внутреннего движения объекта. Для Захи Хадид архитектура – это искусство создания уникального зодческого «образа», собственный язык метафор, символов и абстракций. Главное в ее проектах не эргономичность и функциональность, а идейность воплощения и желание раздвинуть рамки обыденности открыв людям новые перспективы реальности. Она противопоставила вертикальным небоскребам Гонконга динамичные «наклонные небоскребы», венчающие силуэт холмов. Ее манипуляции с городской средой основывались на эстетических предпочтениях и интуиции. Проблема перевода замысла в архитектуру остро стоит перед всеми деконструктевистами, у Хадид она особенно остра, потому что ее потенциал архитектора не достиг уровня возможностей, которыми она располагала ка кграфик-художник. Архитектор всегда пыталась разрушить общепринятые каноны и «растянуть» рамки привычного пространства, придав ему мощный динамический импульс. С этой же целью — усиления внутреннего движения и деформации — Заха Хадид, полностью отметая общепринятую геометрию, использует искаженную перспективу, выявляющую острые углыи кривые линии. Фирменный конек Хадид - крайности в формообразовании. Ее объекты наполнены кривыми линиями и диссонансными углами, она всегда использует искаженный вид перспективы для создания дополнительного чувства динамики и деформации. Она является архитектором, который последовательно отодвигает границы понятий об архитектуре и городском проектировании.

Хотя параметризм корнями уходит в цифровые методы анимации середины 1990-ых, он полностью проявился только в последние годы с развитием передовых параметрических дизайнерских систем. Он особенно подходит для крупномасштабного урбанизма как зто видно из ряда выигравших конкурсы генеральных планов Архитекторов Захи Хадид. Параметризм. Градостроительный потенциал параметрического метода изучался в трехлетнем исследовании в лаборатории Школы Архитек­­­­турных Ассоциаций. ермин параметризм впервые использовал Патрик Шумахер. Основоположники и наиболее яркие представители параметризма: Сантьяго Калатрава, Ян Каплицки, Грег Линн, Заха Хадид, Костас Варотос, Джон Фрейзер, Пол Коатс, Питер Айсенман, Фрэнк Гери. По словам Патрика Шумахера, параметризм – новый крупный стиль после модернизма. Привлече- ние анимации, моделирования и формообра- зующих инструментов параметрического мо- делирования и скриптов внушили этому дви- жению радикально новые цели и ценности. Эстетически это – элегантность текучести без шва, родственной естественным системам, которая является признаком параметризма. Кроме эстетической узнаваемости, это к тому же совокупность последовательных принципов проектирования, что оправдывает трак- товку этого эпохального явления как стиля. Патрик Шумахер предложил на- звать этот стиль: Параметризм. «Пара́метр» (от др.-греч. παραμετρέω – соразмеряю) – величина, показатель, характеризующий ка- кое-либо свойство устройства, процесса, ве- щества, среды. Параметры – основа «Пара- метризма». Дигитальная, аглоритмическая, или генеративная, архитектура это по сути и есть параметрика. В своих статьях Патрик Шумахер применяет тер- мин «эвристика». Эвристика (догмы) «отыскиваю», «от- крываю») – отрасль знания, изучающая творческое, неосознанное мышление челове- ка. В узком смысле слова под эвристикой по- нимают совокупность приемов и методов, об- легчающих и упрощающих решение познава- тельных, конструктивных, практических задач. Параметрическая Межартикуляция Подсистем. Цель – переход от изменений одной системы (деталей фасада) к группе многочисленных подсистем (очертание, структура, внутренняя планировка) Измене- ние в любой системе взаимосвязано с изме- нениями в других. 2. Параметрическая Акцентуация. Цель – усиление органического объединения через взаимодействие. Связанная система должна подчеркивать изначальное диффе- ренцирование (разделение). 3. Параметрическое Оформление. Параметры окружающей среды и параметры объекта должны быть объединены в единую параметрическую систему. 4. Параметрический Отклик. Городская и архитектурная среда получает возможность повторно формироваться и приспосабливать- ся в ответ на действия человека. 5. Параметрический Урбанизм – Глубокая Относительность. Множество зданий связаны между собой согласно неким законам непрерывности. Систематическая преобразование морфологии производит мощные эффекты в городской среде и облегчает ориентацию на местности.

26. Творческий путь Фрэнка Гери Личность Гери формировалась в специфической культуре Лос-Анджелеса, отражающего американскую современность без ссылок на прошлое. В первые два десятилетия деятельности ограничивался выполнением рутинных заказов. За пределы обыденности он вышел сблизившись с художниками поп-арта. Гери вступил в конфронтацию с мегаполисом, в котором человек подчинен автомобилю. В стремлении опереться на опыт архитектуры, Гери обращается к излюбленному источнику деконструктивистов — русскому конструктивизму. Постройки Гери не подчиняются единству компазиции, они складываются как ассамбляжи разнородных фрагментов подобно Мерцам Курта Швитерса. Основной словарь его форм стал складываться при перестройки его собственного дома в Санта-Монике. Эксцентричность целого он дополняет использованием необычных материалов. Шумная известность странных построек принесла заказы и на крупные общественные коммерческие здания. (Музей авиации в Лос-Анджелесе). Произведением Гери, в котором он привел к единству результаты формальных поисков 80-х стало здание Американского центра в Париже. Гери, начав движение за возвращение архитектуре статуса искусства, преодолевал ее немоту и отчужденность от человеческих эмоций. При этом он смог соединить экспрессионизм формы с эффективным решением проблем организации здания и современными технологиями. Переход от масштаба «каприза» к крупным постройкам общественных зданий дался ему нелегко. Но он сумел сделать выводы, необходимые что бы преодолеть разрыв между замыслом и реализацией. Крупнейшим проектом стал музей Гуггенхейма. Гери при этом не столько утверждает новые ценности, сколько ниспровергает устоявшиеся представления — все что лежало в основе эстетики модернизма, и все то на что, опирался постмодернизм. В 90-е Гери строил вне Америки. Конфликт вокруг зала Диснея в Лос-Анджелесе лишил его заказов, но в Калифорнии все активнее действовала школа архитектурного авангарда, возникновение которой было побуждено его примером и влиянием. Однако на самом деле многие его проекты являются скорее иллюстрацией того, что он называет деконструктивизмом (то есть, формальные опыты по «разложению», деструкции и деформации внешней и внутренней оболочек, вроде того, что делает американский SITE). Работы Фрэнка Гэри становятся полностью произвольными и геометрически скульптурными и относятся только к прихотям его композиций, — и в этом, по мнению коллег, состоит определенная опасность. Его деконструктивизм — по сути это деструктивизм: распадающиеся объёмы, грубые, крошащиеся поверхности, использование буквально сломанных традиционных архитектурных элементов.