Социопрогностические исследования

Начало истории социальной прогностики, научной дисциплины, изучающей общие принципы прогнозирования перспектив объектов социальной реальности, закономерности разработки социальных прогнозов – может быть отнесено к 20-м – началу 30-х гг. XX в., когда стала очевидна вся многозначность общественного развития: назревал новый этап научно-технического прогресса (НТП), возникло первое социалистическое государство, предложившее новые альтернативы будущего, начали пробуждаться страны «третьего мира» с их огромными людскими резервами и социальными проблемами. Такое осознание реальности фактически подготовило почву для возникновения прогностики как науки.

Одной из первых задач, которые ставились перед отечественной прогностикой, была разработка прогноза ожидаемого состояния Советского Союза к исходу первого пятилетнего плана развития народного хозяйства (1928–1932 гг.).

У разработчиков уже тогда возникла идея о «самореализующихся» и «самопарализующихся» прогнозах, что фактически воспринималось как принципиальная невозможность предсказания управляемых явлений, поскольку решение способно как бы перечеркнуть предсказание (позднее эта идея стала известна как «принцип К. Поппера»). Были предложены анализ и оптимизация условно продолженных в будущее наблюдаемых тенденций, закономерности которых в прошлом и настоящем достаточно хорошо изучены, с целью выявления назревающих социально-экономических проблем и возможных путей их оптимального решения.

Данные выводы легли в основу концепции технологического прогнозирования, которая отождествляет прогнозирование с некоей разновидностью научного исследования, что означает обязательность разработки: а) программы (предпрогнозной ориентации), б) исходного (базового) моделирования объекта прогнозирования и прогнозного фона, в) анализа и оптимизации трендов, г) предварительной верификации полученных результатов, д) выработки рекомендаций для управления. В этой связи основными концептуальными подходами социального прогнозирования выступают: генетический или поисковый – выявление назревающих проблем путем логического продолжения в будущее известных тенденций развития и телеологический или нормативный – выявление оптимальных путей решения перспективных проблем на основе заранее заданных критериев.

В конце 40-х гг. XX в. разработка концепции научно-технической революции (НТР) потребовала дальнейшего развития поисковых и нормативных прогнозов в управлении социальными явлениями. Это, по существу, послужило прямой причиной развития современного прогнозирования и развертывания в 50-х – начале 60-х гг. «бума прогнозов» научно-технической, социально-экономической, демографической и военно-политической направленности, а также возникновения большого числа научно-исследовательских учреждений и центров по изучению будущего.

«Бум прогнозов» породил новое направление междисциплинарных исследований – исследования будущего. Однако обществоведческая и социальная проблематика в технологическом прогнозировании всегда проигрывала технико-экономической и, отчасти, политической. Это потребовало преодоления отчуждения социологии от прогностики или признания того, что прогнозированием, наряду с реализацией таких внутренних (имманентных) функций, как анализ, диагноз и синтез, должна заниматься каждая наука, в том числе и наука об обществе.

С 60-х – начала 70-х гг. XX в. понятие «футурология» (от лат. futurum – будущее и греч. logos – учение; О. Флехтхейм, 1943) стало образным синонимом междисциплинарного прогнозирования. Отчужденность между социологией и прогностикой сохранилась лишь в виде противопоставления понятий «технологическое прогнозирование» (в смысле строгого соответствия алгоритмам современных исследований будущего) и «социальное прогнозирование» (в смысле общих «размышлений о будущем» или предугадывания будущего).

К началу 70-х гг. применение научной методологии к глобальным процессам развития привело к становлению особой отрасли исследований будущего – глобалистике, охватывающей всю совокупность общемировых проблем современности. Тогда же была обнаружена бесперспективность НТП в существовавших формах, его обостряющиеся противоречия с социальными аспектами развития.

Особенно большую роль сыграл в этом Римский клуб (президенты Клуба – А. Печчеи, 1968 г.; А. Кинг, 1982 г.), осуществлявший специальные исследовательские проекты в сфере «глобального моделирования» нарастающих качественных изменений с последующей публикацией результатов в форме докладов (табл. 2.1). Была выработана «Проблематика Клуба» («Затруднения человечества»), определяющая совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных социальных, психологических, экономических, технических и политических проблем.

Среди них – перенаселение и бесконтрольное увеличение численности жителей Земли, голод, безработица, инфляция, истощение природных ресурсов, социальная несправедливость и расслоение общества, энергетический кризис, неграмотность и упадок моральных ценностей, а также непонимание этих проблем и их взаимосвязей.

Таблица 2.1

Тематическая направленность основных докладов Римского клуба (1972–1990 гг.)

Однако потенциал глобалистики оказался также ограничен: через некоторое время наступила «психологическая усталость» мировой общественности, которую пугали грядущей глобальной катастрофой.

На рубеже 70–80-х гг. XX в. зародилась альтернативистика – направление исследований будущего, изучающее возможные пути перехода к мировой цивилизации, альтернативно существующей и способной успешно справляться с глобальными проблемами современности. Прогнозы во все большей степени стали смещаться на поиск ее контуров.

Вместе с тем сильная инерционность глобальных тенденций развития социентальных систем, медленная и малоэффективная реакция мирового сообщества на призывы к действиям не позволили принять адекватные меры по упреждению экологической катастрофы, снижению темпов роста мирового народонаселения, техногенных и других глобальных эпидемиологических проблем. Это актуально и сегодня.

В 1990-е гг. прогнозы стали развиваться в рамках концепции «устойчивого развития» (Рио-де-Жанейро, Конференция ООН по окружающей среде и развитию, 1992), согласно которой под устойчивым развитием стали понимать самоподдерживающееся развитие мировой цивилизации без ущерба для природы, обеспечивающее равный доступ к материальным и духовным благам, справедливое их распределение.

Отметим здесь отдельные более поздние аналитические материалы, разработанные под эгидой Римского клуба в 90-х гг. XX в. – начале XXI в. (табл. 2.2).

Таблица 2.2

Основные аналитические материалы, разработанные под эгидой Римского клуба (1994–2012 гг.)

В целом исследования проблем будущего на Западе развивались по нескольким направлениям. В 60-х гг. XX в. преобладали разного рода технологические теории, сводившие социальный прогресс общества лишь к росту уровня технико-экономического развития и возможностей его модернизации – апологическое течение (З. Бжезинский, Г. Кан, Р. Арон, Б. де Жувенель, Ж. Фурастье, Д. Саймон).

Другое направление было связано с доказательством необходимости «конвергенции» капитализма с социализмом – конвергенционалистское течение (Д. Белл, А. Тоффлер, Д. Гелбрайт, Ф. Бааде, Р. Юнгк, Ф. Полак, Ю. Гальтунг). И, наконец, еще одно направление придерживалось тезиса о неизбежности катастрофы западной цивилизации перед лицом НТР – апокалиптическое течение (А. Уоскоу и др.). В начале 70-х гг. выдвинулось течение, которое выступило с концепцией неизбежности глобальной катастрофы при существующих тенденциях развития общества. В частности, ученые Римского клуба и другие футурологи разделились на два основных направления: одни из них развивали идеи социального пессимизма (Д. Форрестåр, Д. Медоуз, Р. Хейлбронер), другие пытались доказать возможность преодоления катастрофы с помощью «оптимизации» общественного развития (М. Месарович, Э. Ласло, И. Кайя, Г. Линнеман, А. Эррера).

Основы прогнозирования вообще и социального прогнозирования в частности в России стали разрабатываться в 50-х – начале 60-х гг., что связано с научным творчеством таких отечественных ученых, как: Э.А. Араб-Оглы, И.В. Бестужев-Лада, А.М. Гендин, А.П. Казаков, В.И. Куценко, В.А. Лисичкин, Т.М. Румянцева, В.Э. Шляпентох и др. Они имели предпосылками и фоном своего развития те эволюционные процессы, которые происходили с «наукой о будущем» в мире. Однако эволюция социопрогностических исследований в нашей стране была крайне сложна.

В период 60–70-х гг., когда стали складываться научные методы прогностики, в большинстве прогнозов научно взвешенный подход к анализу реальных процессов подменялся утверждениями официально функционирующей доктрины о зрелости социализма, социальной однородности, дружбе и расцвете наций, моральном кодексе строителя коммунизма и т.д., что в большинстве случаев было далеко от действительности. В этой атмосфере возник феномен как бы имитации прогнозирования. Были и другие явные просчеты отечественной прогностики, среди которых:

• отсутствие комплексности при прогнозировании социальных явлений и разработке программ социальных изменений;

• несовершенство методов социального прогнозирования, слабая апробация их практикой или умозрительность наблюдений;

• ограниченность социального прогнозирования, обусловленная недостаточной исходной информационной базой, и невозможность применения методов сложной экстраполяции.

Вместе с тем необходимо назвать и отдельные интересные прогнозы того времени, содержащие пути возможного развития общественных процессов, в частности – определение будущего состояния жизни и ситуации с рабочей силой в районах нового освоения территорий в условиях новых производств; прогнозирование жизни малочисленных народов Севера и Дальнего Востока и вероятных путей ее изменения («траектория социальных перемещений»); предложения по интеллектуализации общественного труда и реформированию системы народного образования в целом и др.

С конца 60-х по начало 90-х гг. XX в. в Советском Союзе вышло множество монографий и научных статей прогнозного профиля. Однако они в основном детально описывали то, «как прогнозировать», но практически не содержали конкретных, в том числе технологических, прогнозов.

Даже работы, выполненные в парадигме технологического прогнозирования, обычно сводили поисковый подход к набору социальных проблем, не выводимых на сколько-нибудь отдаленную перспективу. Нормативный подход полностью тонул в догмах «научного коммунизма». Работы по глобалистике (70-е – начало 80-х гг.) целиком сводились к «критике буржуазной футурологии». Работ в русле альтернативистики не было.

Обзор точек зрения и анализ практики отечественного прогнозирования позволяют сделать вывод, что научное обоснование развития общества требует, в свою очередь, и развития исследований по обеспечению эффективности социальных прогнозов.

Основными плановыми моментами здесь выступают:

• разработка общеметодологических проблем и актуальных методических средств социальной прогностики;

• проведение методологического анализа и оценки применяемых методов социального прогнозирования, определение возможностей и ограничений каждого из них;

• поиск надежных приемов экспериментальной проверки выдвигаемых прогнозов и предварительной проверки предлагаемых для их осуществления средств.

В этой связи представляется необходимым рассмотреть вопросы, имеющие отношение собственно к сущности, предметной области и кругу проблематики социального прогнозирования.