Июля. Станция Полярный Урал, озеро Перевальное, станция 110 км, вездеходы ГАЗ-71, перевал, озеро Есто-То.

Помогаем выйти второй группе, они отправляются за нашими пирожками. Им проще: на этой станции поезд стоит 10 минут, на нашей – одну минуту.

Здесь еще ловит мобильная связь. Звоним почти все по очереди с докторского МТСа.

Готовимся к выходу заранее, выносим часть вещей в два тамбура двух вагонов. Формируем две команды выгрузки. Выходим из поезда с вещами – за минуту и сорок восемь секунд. Переносим вещи ближе к зданию станции. Там дислоцирован вагон с командированными из Ярославля для строительства ограждений от снеговых заносов, устанавливаемых на перевальных местах. Они работают по ночам: не так жарко. Там же находятся бытовки, похоже, геологов, с тремя вездеходами и квадроциклами. И ВСЁ! До нашего поезда 3,5 часа. По привычке называем его электричкой – над нами посмеиваются, это поезд местного значения.

800 метров до знака – отправляемся к нему. Вокруг каждого из нас формируется облако гнуса, состоящее в основном из мошки и слепней. Олег пресекает все попытки называть их оводами. Фотографироваться, то есть останавливаться и находиться без движения – с непривычки не получается, все попытки замереть через секунду-другую приводят к приступу истерики. Глеб брызгает всех проходящих мимо репеллентами. От знака практически убегаем! Срочно переодеваемся в штаны… Ярославские, среди которых оказался и один волгоградец, ткнули пальцем в сторону горы и сказали: «Идите купаться туда». Озера не видно, но по рельефу предположительно должно быть недалеко. Отправляемся с Евгениями, Дмитрием, Аркадием на разведку в сопровождении тучи слепней. По дороге встречаем цветущий чабрец. Женя не сдерживается, собирает в свой полотняный мешочек. Озеро действительно рядом, крупное, с неожиданно теплой водой. Позже выяснилось, что на карте оно зовется Перевальным – действительно, водораздел совсем рядом. Купание восхитительно, после почти двух суток душного вагона – просто наслаждение. Дно немного илистое, но под тонким илом – камни. У берега играют мальки – значит, проходное для рыбы. За нами купаться отправились и девчонки.

В зале ожидания устраиваем перекус. На улицу выходим только при необходимости. Станционные дежурные дружелюбные, включают воду из скважины – холодненькая! Мобильная связь отсутствует. Для того чтобы позвонить, геологи садятся на квадрик и едут на вершину, это целый процесс.

Олег озадачен, не может найти куль с веревками и болтами для катамаранов. Размышляем, чем можем заменить: магазинов здесь нигде нет. Решаем при выходе на 110 км, когда будем собирать доски для палуб, подобрать на всякий случай материалы на замену. Тревожности добавляется. Заменить по 24 болта на каждом из трех катамаранов будет не совсем просто.

Для отвлечения внимания от назойливых слепней устраиваем состязание в ловле их на лету.

Вещи для загрузки приходится снова переносить. Местный поезд состоит из почти десятка почтовых вагонов и двух пассажирских, один из них – купейный, наш самый последний. В вагоне нас встречает группа, севшая в Елецкой. Заваливаем тамбур, с нами загружается еще 7 мешков с мясом (думаем, оленина), её подвозят на нартах, прицепленных к квадру, а полозьями они так и едут по траве и камням. Оформляем билеты, ехать 45 минут.

В вагоне турист-одиночка из Екатеринбурга вручает нам два баллона с газом: ему они уже не нужны. Немного рассказал о маршруте и о том, что убегает от жары и мошки. Считает, что Урал самый красивый именно в этих местах, он проходил на вершину Рай-Из. Проводница выписывает билеты. Говорю, что мы выходим через сорок минут. Она мне: «Сколько успею – столько и выпишу!» Успела выписать на половину группы. Экономия вышла. Билет стоил почти 600 рублей. Чем меньше ехать – тем дороже билет, вот такой полярный парадокс.

Выгружаемся совместно в одну кучу. Была надежда, что потерянные сумки оказались у ребят, – не оправдалась. Срочно думаем и собираем материалы для крепежа катов. Загрузка в Газ-71 прошла быстро. Юрий Жданов (старший пилот, бывший руководитель геологической партии, ныне перевозчик) знакомит с техникой безопасности при движении, например: не держаться за края открытых люков – при движении люки закрываясь могут оттяпать пальцы, кто сел на какое место – на нем и едет до конца, чтобы добрались до места все стартовавшие. Собирает подписи – грузимся. Слепни и мошка останавливаться не дают. Отговаривает ехать на крыше: слишком пыльно. В сердцах говорит о том, как достала эта жара, скорее бы привычные дожди! Делаем остановку у «хлебозавода», там собираем доски для палуб, а мы с Дмитрием и Евгением ищем подходящие материалы для крепежа. Док с Аленой отправились как-то сильно по-сталкерски – на исследование жилых бараков. До 2000 года здесь была 10-летняя школа, крытый каток, хлебопекарня, а сейчас – руины, остовы техники, полное запустение и станционный смотритель – дизелист с семьей, приехавшей погостить. Реально – сталкер! Зовем доктора: юноша проколол гвоздем ногу.

Едем колонной, форсировав реку Большая Пайпудына – остановились, послушали небольшую историю о питьевых свойствах воды и зарубежных гостях. Скорость 10-12 км в час, грохот впечатляющий: в фильме «Панфиловцы» для озвучивания движения немецких танков использовался именно звук зажатых фрикционов при повороте гусеничной техники – это стало ясно при движении. Едем по насыпанному грейдеру. Раньше здесь была дорога на вольфрамовый рудник, на котором работали заключенные ГУЛАГа. В 40-е годы вольфрам нужен был как добавка к броне для танков – чтобы она обладала «вяжущими» свойствами и не раскалывалась при попадании снарядов.

Вообще это наводит на размышления: во всех местах, где проходят экспедиции РК, мы сталкиваемся со следами содержания заключенных. Хотя объяснить это просто: мы ведь путешествуем по самым краям нашей необъятной отчизны, именно на края и высылались все «неблагонадежные» граждане, которые бесплатным, рабским трудом ковали крепость державы. Сбежать в таком краю просто некуда!

Почти каждый левый приток с хребта пересекаем, съезжая с насыпи в тундру: насыпь размыта весенними паводками, способными за час поднять уровень потока до трех метров. По словам геолога, под насыпи заложили слишком малые по диаметру трубы, а весной их сечение еще и сократилось намерзшим льдом, вот они и «поплыли» вместе с насыпью и с дорогой вниз по течению.

Проехали стойбище из 4 чумов на левом берегу.

Съезд к перевалу, выходим у озера Подкова – там с первыми забросами поймали одного хариуса. Дальше через перевал. На перевале выходим, фотографируемся. В Европу попадаем пешком, спускаясь с перевала. Когда спуск становится не таким крутым – снова садимся в вездеходы, до места совсем немного.

На берегу выгружаемся, определяем место стоянки. Юрий предоставляет спутниковый телефон для звонка родным. Связи уже давно нет. Время 23 часа, по-прежнему светло. Ставим лагерь, готовим еду, к 24 часам всё готово. Считываю ужас в глазах участников от количества мошки. Ничего, привыкнем… К часу почти все легли отдыхать. С Ириной, Аркадием не ложимся.

 

 

Июля.

В 2 часа выходит солнце, освещая полянку. В 5 утра уже сложно удержать себя в палатках: жарко, липко. Короткой ночью казалось, что пошел долгожданный дождь, о котором говорили вездеходчики, – оказалось, мошкара с таким звуком бьется о стенки палатки. Палатки научились закрывать за собой очень быстро...

Первая рыбалка принесла плоды – два десятка рыбок хариуса от 400 до 800 грамм каждый! Жарим рыбу на завтрак. Хариус – лососевая рыбка (наличие жирового плавника на спине тому подтверждение), все косточки у нее прикреплены к позвоночнику, поэтому многие её считают рыбой без костей. Роман выловил своего хариуса и готовит из него сугудай – блюдо свежей, нарезанной ломтиками рыбы с солью, луком и уксусом, выдержанное 30 минут. Вкусно!

Утреннее купание в озере вовлекло всех, вода теплая и прозрачная.

С группой в 12 добровольцев в 10 утра отправляемся на вершину хребта осмотреть окрестности. Глеб умудрился заснуть в палатке. После первой рыбалки ему хариус не дался, Глеб расстроен. К тому же ему пришлось самостоятельно снаряжать снасть, для этого нужна усидчивость, но слепни и мошка сидеть не дают… А нас сопровождает изрядный табун слепней.

Рассматриваем цветущий шиповник и багульник, который назвали «бабушкиной травой» из-за специфического запаха. Нашли перья, заячью лапу, осколки оленьих рогов. После снежника, на котором Аркадий и Влад тренируют «снежный дрифт», а остальные набирают снег во фляжки, на поляну возвращаются Алена и Виктор – прошу их приготовить обед.

Поднявшись наверх, разглядываем озеро, входящие ручьи. Оказывается, что в центре нашего озера – большая мель, похоже на морену, а вторая часть озера за перешейком – очень мелководная. Видно стойбище оленеводов, мимо которого будем проезжать, дорогу на Воркуту. И северные макушки хребтов Полярного Урала. Стоим на высоте 770 м, наш лагерь на высоте 220 м. Евгения и Дмитрия удивил подъем на полкилометра. На вершине делаем фотографию, вместо флага – кругосветская байкальская футболка с плеча Ольги. Дмитрий устраивает небольшой приветственный салют. На спуске зашли на другой снежник. Фирновая маска на лицо – верх блаженства! Лопаем чистый зерновой снег и пьем чистую кристальную воду. Спустились к 14 часам. Обеденный суп из рук стихийных дежурных - Виктора и Алены.

Установили флагшток Кругосветки из рамы катамаранов.

На площадке еще одна группа – из четырех человек. Турклуб «Эдельвейс» из Тулы. Рыболовничают. И еще один пешеходник-одиночка из Казани. Он ждет погоды, чтобы хоть ветерок появился. Ночью ходить по прохладе ему не нравится, днем – очень сложно из-за высокой температуры и мошки.

После обеда Влад, Ираида и Глеб отправляются за снегом для мороженого. Приносят в котле, добавляем сгущенку и черничный джем – получается восхитительный сливочный фруктовый лед. Переживаю, что так может очень быстро закончиться сгущенка!

Вечером устраиваем поход во главе с Евгением на соседнее озеро за хариусом. Дмитрий начинает охоту на куропатку, но она с выводком птенцов – от добычи отказались.

«Солнце шпарит, чтоб оно пропало», как говорил Ю. Визбор, ставим тент, чтобы появилась хоть минимальная тень. Карликовые березы тени не дают, вернее, дают, но нам в эту тень не попасть. Ольга, скорее прячется от солнца.

Евгений готовит новые мушки для рыбы, одну – из светлых волос супруги Алены, другую – из темных, клок предоставила Ираида. Бьем слепней для наживки. Подглядели, как ловят местные вездеходчики.

Пока дует ветер – мошки меньше. Разводим дымовые костры, чтобы в дыму прятаться от мошки. Вечером после захода солнца – массовая атака мошки, некоторые ужинают почти в истерике. При этом Роман упорно ходит в шлепках. На ужин добавляем снова сугудай. Сушим хлеб: несколько саек, купленных в Москве, отсырели – приходится делать из них сухари, погода позволяет. Перед сном на все палатки ставим штормовые оттяжки: атмосферное давление нестабильно, вокруг в соседних долинах блуждают грозовые тучи с очевидными ливневыми осадками. Массовый отбой в 22 часа. Сидеть на улице – некомфортно, в палатке можно выдохнуть и чуть отдохнуть от нападок москитов.

С Аркадием накладываем шину на дужку очков. Сломалась в битве с мошкарой! Очки продержались до окончания экспедиции.

Влад с Ираидой в который раз перенатягивают первую струну на гитаре, она не выдерживает накала. Меня тоже подключили, поучаствовал, результат – так себе. Снова перетягивают, но так как струна с каждым разом становится все короче – шансов остается все меньше, а расстройств – все больше.