Контроль посредством угрозы лишения любви.

Стыдящиеся индивиды уязвимы к угрозам лишения любви, исходящим от семьи и значимых других, по причине убеждения, что они ее недостойны. Они думают о себе как о поврежденном материале, только ждущем переработки в лучшую модель человека. Верно и обратное: дети из семей, в которых обычны угрозы лишения любви, склонны испытывать огромный стыд.

Послания, которые эти дети слышат, могут быть следующими: «Если ты не будешь делать, что я говорю, я не буду тебя больше любить» или «Если не будешь хорошим мальчиком, не получишь поцелуя на ночь». Другая возможность – внезапное невербальное отвержение ребенка, поворот к нему спиной или ледяное спокойное обращение. Последнее может очень ранить, так как ребенок может не знать, что он совершил такого, чтобы заслужить полное отвержение. Каждый раз, когда это случается, у ребенка прибавляется сомнений в собственной ценности.

Но бывают не только пустые угрозы. Внушающий стыд родитель будет регулярно лишать ребенка любви. Такие агрессивные акты могут быть внезапными или предсказуемыми. Они показывают ребенку, что ему нельзя расслабляться, поскольку в любой момент он может быть эмоционально отрезан от родителя. Сиблинги могут предлагать некоторое облегчение («По крайней мере, я всегда могу рассчитывать на любовь своей сестры») или драться за получение дополнительной крохи любви, переходящей к другим членам семьи. Каждый ребенок и даже родитель может вступать в настоящие сражения, чтобы получить и удержать любовь. На кону стоит безопасность, уверенность и чувство собственного достоинства.

Родительская угроза может быть направлена на целостную самость ребенка, а не только на определенное поведение, для этого говорят о стыде. Не то, чтобы Джонни сделал что-нибудь не так. Скорее, Джонни сам плох и наказанием ему будет лишение любви. Ребенок выучивает, что у него нет права на существование, если он не доставляет удовольствия своим родителям и семье. К нему не относятся, как к уникальной и важной личности. Он получает только условную любовь (Rogers, 1951), которая может быть внезапно прекращена по прихоти заботящегося лица. Первым делом, лишившись любви, такой ребенок почувствует стыд; в конечном счете, он будет чувствовать постоянный стыд, понимая, что никогда не сможет быть достаточно хорошим, чтобы гарантировать любовь родителя.

Угрозы лишения любви часто становятся регулярными в семьях алкоголиков. Алкоголик уязвим и сам: «Если ты будешь пить, я от тебя уйду!» Супруга может периодически отстраняться от алкоголика физически и эмоционально. Частота сексуальной близости имеет тенденцию снижаться. В конце концов, алкоголик обнаруживает себя уже потерявшим любовь и под угрозой еще большего лишения. Хотя алкоголик может пытаться обесценить такие угрозы («Она всегда так говорит, но я знаю, она никогда от меня не уйдет»), он вынужден жить в постоянном сомнении и неуверенности. Он может защищаться от своего страха и стыда, контратакуя. Теперь уже алкоголик угрожает: «Ты знаешь, сколько симпатичных женщин в баре – если ты не хочешь, одна из них будет просто счастлива». Угрозы алкоголика не пусты, в конце концов, семья постепенно теряет его из-за его болезни.

Алкоголики угрожают покинуть семью еще одним очень примечательным образом – они могут умереть. Члены семьи не могут быть уверены, что алкоголик останется в живых и приедет домой каждую ночь. Они могут быть вынуждены наблюдать проявления болезни печени. Многие алкоголики регулярно угрожают суицидом или даже совершают такую попытку. Они могут обвинять семью, перелагая на них ответственность за свою жизнь и смерть. Такие заявления сильно пугают семью. Супруги и дети могут чувствовать свою сверхответственность, ужасающую вину, если что-то случилось, и стыд за то, что недостаточно хороши, чтобы спасти пьяницу.

Дети в семьях алкоголиков обычно видят два ночных кошмара. Первый – что алкоголик покинул их. Второй, и часто более пугающий – что трезвый супруг убежал, оставив их с алкоголиком. У этих детей может развиваться невыносимая сепарационная тревога. Например, десятилетняя дочь не только не может ждать маму дома, но даже просится пойти с ней в душ. Сколько-нибудь большая независимость трезвого супруга, такая, как посещение программ лечения созависимости, может быть встречена с ужасом и тревогой. Такие дети уже преданы алкоголиком; кажется, они уверены, что их чувство собственного достоинства не выдержит еще одной потери. Они, по существу, боятся полной потери идентичности.

Манипуляции и контроль регулярно используются там, где один или все члены семьи живут под угрозой оставления. Угрожающий становится крайне могущественным. Вероятен эмоциональный шантаж. Например, алкоголик может намекать, что уйдет, если его семья не будет ублажать его и терпеть его оскорбительное поведение. Он чувствует, что может задеть основную идентичность другого человека. Важно подчеркнуть, что угроза оставления парализует и вызывает стыд так же, как и реальный опыт потери. То, что человек может лишить любви, становится невыносимым, поскольку однажды угрожающий может опозорить свою жертву.