Акцент на имидже и респектабельности – семейная маска.

Имидж важен для большинства людей. Мы хотим, чтобы другие одобряли то, как мы одеваемся, выглядим, и т.д. Мы хотим, чтобы люди ценили нас. Мы хотим от них обратной связи о том, что мы успешно играем свои роли в жизни. Мы также полагаемся на указания других, когда нечаянно отклоняемся от фарватера. Большинство из нас хотят быть видимыми, но боятся, что на них посмотрят с неодобрением. С другой стороны, большинство людей обладает достаточным чувством собственного достоинства, чтобы время от времени отклоняться от абсолютной конформности. Мужчина, отказывающийся носить галстук в офисе, или женщина, периодически делающая странные замечания, понимают, что в повседневной жизни мы должны сохранять баланс между конформностью и индивидуальностью. Однако, дома мы можем расслабиться и снять маску. Выполняя домашние дела, мы обычно допускаем определенную гибкость по поводу подачи себя.

Стыдящийся человек из замешанной на стыде семьи испытывает трудности в соблюдении равновесия между индивидуальностью и конформностью. Его семья в первую очередь фокусируется на последней. Семейная цель – быть «респектабельными» все время. Оказаться выставленными напоказ и пристыженными – постоянная опасность в таких семьях. «Что люди подумают?» – часто задаваемый вопрос; а «Что я подумаю?» - может казаться совершенно неуместным. Конформность начинает рассматриваться как ценность сама по себе, как нечто, что ищется и сохраняется как сокровище. Имидж становится важнее содержания, и может даже стать важнее реальности. По определению: человек, выглядящий здоровым, здоров.

Существуют два типа центрированных на имидже семей. Некоторые понимают, что происходящее в их доме время от времени отличается от образа, который они хотели бы представить миру. Их цель – не допустить, чтобы кто-либо узнал, что там на самом деле происходит. Такие хранящие секреты семьи будут описаны в следующем пункте. Другие семьи настаивают на том, что совпадают со своим образом. Работа каждого члена семьи – поддерживать иллюзию безупречного соответствия социальным нормам в каждый момент времени. Мать должна всегда быть заботливой; отец никогда не гневается; каждый ребенок должен быть абсолютно счастлив. Чужак может неожиданно прийти в этот дом, и он не должен заметить никаких признаков дезорганизации. Избегание стыда становится никогда не завершающейся задачей.

Такая семья будет хорошо функционировать, пока не существует заметных проблем. Если же ее член становится алкоголиком, или возникает другое потенциально постыдное обстоятельство, может случиться беда. Семья как целое будет пытаться отрицать проблему. Они могут быть не способны принять реальность, потому что это разрушит их образ себя как свободного от стыда образования. Ребенок, растущий в такой ситуации, не будет поощряться к задаванию вопросов или любопытству. Скорее, ему будет внушен семейный миф о том, что все прекрасно, даже если внешнему наблюдателю очевидно, что существуют серьезные проблемы. Семейная цель – респектабельность, а не честность. Особенно умные и наблюдательные дети могут страдать от когнитивного диссонанса. Их могут вознаграждать за игнорирование правды и ругать за разговор об очевидном («Никогда больше не говори, что мама напилась – она просто легла вздремнуть!») Они могут вырасти запутавшимися, не уверенными в том, что же является реальным. Или они разовьют такой же паттерн поддержания имиджа, который удержал их родителей от ответственных действий.

Семьи, хранящие секрет

Семьи, хранящие секрет, постоянно стараются отразить прямые и непосредственные атаки на свой имидж. Крайний случай – родители, рассматривающие как опасность обнародование почти любой мелочи, происходящей в доме. Даже рутинные события, типа небольшой размолвки между сиблингами, считается потенциально унизительным, если кто-нибудь узнает. «Не говорите никому (или мы будем опозорены)» – это обычное послание. Родители, похоже, очень подозрительны к желанию своих детей уединиться, поскольку они могут использовать это уединение для болтовни о семье. Подростки, придя со свидания, могут ожидать допроса напуганных родителей: не выдал ли их ребенок каких-то сведений о них и не сделал ли чего-нибудь, что может быть стыдным. Перед консультацией детей могут умолять не говорить ничего о семье или не упоминать определенных ее членов. Другие семьи могут иметь один или несколько «скелетов в шкафу». Это секреты, которые все члены обязаны хранить во имя семейного имиджа. Эти секреты в типичном случае постыдны: дочка гомосексуальна, у матери – рак груди, дядя – шизофреник.

Потенциально постыдный материал может скрываться от всех детей или от некоторых членов семьи. Например, младший ребенок может «оберегаться» от болезненной правды путем оставления в неведении. Супруг может сформировать альянс с его или ее детьми для утаивания правды от другого родителя. Часть семьи может произвольно неверно информировать других ее членов, подчас создавая замысловатые сети лжи, сплетенные для того, чтобы сохранить постыдный секрет. Дети, живущие в таких семьях, склонны приходить в замешательство, когда от них утаивают секрет. Они, возможно, понимают, что что-то с их семьей не так, но не знают, что. Они могут начать стыдиться вообще, боясь любого упоминания своей семьи. Маленькие дети в особенности могут поверить, что нечто ужасное должно быть с ними, что-то столь кошмарное, что его даже нельзя назвать.

Семья с постыдным секретом, таким как родитель-алкоголик, должна тратить массу энергии на контроль за имиджем. Они должны быть постоянно настороже. Такая семья может уходить, насколько это возможно, от публичных контактов. Ее члены живут в страхе, что столь заботливо созданный образ может рухнуть по воле случая.

Одна из защит от стыда – ярость. Семьи с постыдным секретом – это часто гневные семьи, готовые напасть на любого, кто им угрожает. Консультанты, социальные работники, учителя, полицейские – все будут приговорены, если слишком сильно приблизятся. Однако, семья может быть разгневана еще больше, если секрет выдаст один из своих. Герои могут немедленно стать козлами отпущения просто за упоминание запрещенных слов: «алкоголик», «инцест», «рак» и т.д. Эти слова обычно не позволено даже произносить в семье. Если кто-то совершает ошибку, используя их на публике, он немедленно обнаруживает себя подвергнутым остракизму. Семья попытается стыдить выдавшего секрет как нарушившего нормы семейной лояльности. Они могут настолько обезуметь в желании наказать данного индивида, что оправдают потом любые действия, забыв о секретности. Хранящая секрет семья предпочитает «застрелить вестника», а не слушать его сообщение.

Иногда алкогольное поведение настолько очевидно, что для семьи может казаться невозможным хранить его в секрете. Падающий пьяница не может пройти по маленькому городу незамеченным. И тем не менее, семья может вести себя так, словно постыдное поведение остается скрытым. Дети снова инструктируются о запрете упоминания проблемы дома или на людях. От них ожидается, что они будут отрицать проблему, если кто-то упомянет ее. В присутствии соседа или другого лица они должны защищать честь семьи. Прежде всего, они должны притворяться, что чувствуют гордость, когда реально ощущают унижение. Такие семьи охраняют от всех фамильный секрет, потому что стыд, порождаемый реальностью, невыносим.