Органическая концепция человеческих связей

 

Впервые вопрос о природе связи человека с человеком, как предмета теоретического рассмотрения, на повестку дня был поставлен в XIX веке. В этот период происходило становление социологического знания, и первые социологические представления о человеческих взаимодействиях исходили из натуралистических представлений о природе этих взаимодействий. Зарождавшееся социологическое знание уже в лице своего родоначальника Огюста Конта (1798-1857) стремилось быть позитивным знанием об обществе. В своих работах, в частности в шести томном Курс позитивной философии (1830-1842), он противопоставляет метафизике предшествующей философии, как знанию абстрактному и оторванному от действительности общественной жизни, знание научное как позитивное. Конт считает, что социология должна быть положительной наукой об обществе, которое познает естественную закономерность общественной жизни, и в которой нет места человеческой воле. При таком подходе связи между людьми рассматриваются по аналогии со связями, которые возникают в природе между частями живого организма или между живыми организмами. Такого рода теории составили так называемое биологическое направление в социологии.

Один из виднейших представителей этого направления стал английский философ и социолог, основатель органической школы в социологии Герберт Спенсер (1820-1903). Его взгляды в свое время пользовались большой популярностью. В главе XIX Наведения социологии своего фундаментального труда Система синтетической философии (1862-1896), ставя вопрос «что такое общество?», Спенсер так определял природу общественных связей:

 

§ 213. Так как свойства общества сходны со свойствами живого тела, то … постоянные отношения между частями общества аналогичны постоянным отношениям между частями живого тела [246].

В обосновании этого своего важнейшего теоретико-методологического положения – свойства общества аналогичны свойствам живого организма, а потому отношения между частями общества аналогичны частям живого тела – он приводит следующие аргументы:

II. Общество как организм

§ 214. Первая черта, позволяющая смотреть на общество как на организм, это — его непрерывный рост.

§ 215. По мере того как общество растет, его части становятся несходными между собою: оно обнаруживает усложнение строения.

§ 216. Это сходство будет понято еще лучше, когда мы заметим, что одновременно с прогрессивной дифференциацией социальных строений совершается и прогрессивная дифференциация социальных отправлений.

§ 217. Отправления являются не просто несходными, но так скомбинированными в своем несходстве, что делают друг друга возможными. Эта взаимная помощь приводит ко взаимной зависимости частей. И эти взаимозависимые части, живущие друг другом и друг для друга, образуют агрегат, устроенный на основании того же общего принципа, что и индивидуальный организм. Относительно «физиологического разделения труда» социальный организм и организм индивидуальный совершенно одинаковы.

§ 218. Когда мы узнаем, что жизнь каждого видимого организма образуется жизнью единиц, слишком мелких, чтобы быть видимыми простым глазом, тогда нам становится еще более ясным, каким образом комбинированные действия взаимозависимых частей образуют жизнь целого и каким образом отсюда вытекает параллелизм социальной жизни и жизни индивидуальной. После этого нам становится еще легче смотреть на общество, составленное из человеческих существ, как на организм.

§ 219. Отношение между жизнями единиц и жизнью агрегата (общества – С.Г.) имеет еще одну черту, общую для обоих рассматриваемых нами предметов. Вследствие какой-нибудь катастрофы жизнь агрегата может быть разрушена без немедленного уничтожения жизни всех его составных единиц; с другой стороны, если никакая катастрофа не сокращает жизни агрегата, то эта жизнь бывает гораздо более продолжительной, чем жизнь составных единиц. Жизнь целого совершенно непохожа на жизнь единиц, хотя она и образуется ими.

 

Ш. Рост Общества

§ 220. От этих сходств между социальным организмом и организмом индивидуальным мы должны перейти к крайним несходствам между ними. Части животного образуют конкретное целое, а части общества образуют целое, не обладающее конкретностью (дискретное). В то время как живые единицы, составляющие один организм, тесно соединены между собой и соприкасаются друг с другом, живые единицы, образующие другой организм, свободны, не соприкасаются друг с другом и более или менее широко рассеяны.

§ 221. Как же может существовать здесь какой-нибудь параллелизм? Социальный агрегат, хоть и не конкретный, а дискретный, все-таки становится живым целым при помощи эмоционального и интеллектуального языка, при помощи этого агента и устанавливается та взаимная зависимость частей, которая образует организацию.

§ 222. Теперь мы пришли к основному различию между этими двумя родами организмов. В одном сознание сконцентрировано в небольшой части агрегата. В другом оно распространено по всему агрегату: все единицы этого агрегата обладают приблизительно равной способностью ощущать счастье и несчастье. Так как социального сенсориума ума не существует, то благосостояние агрегата, рассматриваемое отдельно от благосостояния единицы, не может сделаться такой целью, к которой следует стремиться.

§ 223. Указав, таким образом, в самой общей форме на те основания, благодаря которым общество можно рассматривать как организм, мы переходим теперь к более подробному изучению этого сравнения.

Ш. Рост Общества

§ 224 Общества, подобно живым телам, начинаются в формах зародышей они берут начало из таких масс, величина которых совершенно ничтожна сравнительно с теми массами, до которых некоторые из них доходят

§ 225. Величина, которой достигают агрегаты различных классов, бывает крайне разнообразна. В животном царстве мы замечаем это, рассматривая Простейших и Позвоночных, а среди обществ — наблюдая Лесных Веддахов, живущих иногда только парами, и те высшие общества, в состав которых входят миллионы людей.

§ 226. Затем в обоих случаях величина агрегата возрастает при помощи двух процессов, которые совершаются то вместе, то порознь. Возрастание происходит то путем простого размножения единиц, приводящего к расширению группы, то путем соединения групп в большие группы, а затем — соединения этих больших групп в еще большие группы. Общественный рост совершается путем слияний и вторичных слияний… Первобытная общественная группа, подобно той первоначальной группе живых молекул, с которой начинается органическая эволюция, никогда не достигает сколько-нибудь значительной величины путем простого возрастания. Образование более обширных обществ происходит только путем соединения более мелких обществ; мы можем наблюдать, как этот процесс совершается еще и теперь среди нецивилизованных рас, а прежде совершался у предков цивилизованных рас. Повторение подобного процесса на более высокой ступени приводит к соединению вторичных агрегатов и образованию третичных.

§ 227. Существует еще одна аналогия. Общественный рост обнаруживает основную черту эволюции с двух ее сторон: интеграция проявляется и образованием большей массы, и увеличением связности этой массы вследствие сближения частей.

IV. Социальные Строения

§ 228. У обществ, как и у живых существ, возрастание массы обыкновенно сопровождается возрастанием строения. По мере того как мы переходим от малых групп к большим группам, от простых групп к группам сложным, а от сложных групп к группам двойной сложности, несходство частей возрастает. Социальные агрегаты, однородные, пока они малы, обыкновенно приобретают разнообразность по мере возрастания величины: чтобы достигнуть большого размера, нужна большая сложность.

§ 229. Кроме несходства частей, вызванного развитием координирующих воздействий, вскоре возникает несходство и между координируемыми элементами: органами питания и т. п. в одном случае и промышленными учреждениями — в другом.

§ 230. Дифференциация в обоях случаях совершается от более общего к более частному. Сначала обнаруживаются широкие и простые различия частей; затем в каждой части, имеющей первичные отличия, возникают перемены, благодаря которым развивается несходство отдельных ее частей; затем в этих новых несходных частях возникают меньшие несходства и т. д. Превращение однородного в разнородное особенно характерно для эволюции индивидуальных и социальных организмов.

§ 231. Внутреннее устройство органов у животных и органов у обществ основано на одном и том же принципе. Всякий внутренностный орган обладает аппаратами для доставки ему пищи, для удаления продуктов и для регулирования его деятельности. И группа граждан, образующая орган, который производит некоторую полезность для общественного пользования, обладает известными вспомогательными аппаратами, по существу сходными с аппаратами всякого другого органа, выполняющего всякую другую функцию.

§ 232. Нужно указать еще на одну аналогию в строении. У животных низших типов вовсе не существует органов в строгом смысле этого слова, но имеется просто известное число единиц, еще не соединенных в орган. Эта стадия аналогична той зачаточной форме промышленного строения в обществе, когда каждый работник занимается своим делом один и сам доставляет продукт потребителям. Переходя к индивидуальным органам второго рода, состоящим из тесно сплоченной группы клеточек, мы видим, что существуют общественные группы, представляющие большое сходство с ними, а именно те семьи, которые в прежнее время монополизировали каждый вид промышленности и образовывали группы, обыкновенно работавшие в одной и той же местности. На третьей стадии тому возрастанию железистого органа, которое вызывается более деятельными отправлениями более развитого животного, причем происходит и структурное изменение, следующее за возрастанием объема, соответствует постепенный переход от домашнего способа производства к фабричному способу.

§ 233. Наконец, в обоих случаях замечается контраст между первоначальным способом развития и замещающим его позднейшим способом. Стадии эволюции значительно сокращаются, и органы образуются путем сравнительно простых процессов. К тому же целые органы, которые при генезисе типа появились сравнительно поздно, появляются теперь как при эволюции индивида, так и при эволюции общества сравнительно рано [247].

 

В этом достаточно объемном фрагменте текста работы Герберта Спенсера ясно видны основные аргументы органической социологии, обосновывающие метод аналогии как основного метода в изучении живых организмов и человеческих сообществ. Спенсер предлагает природу общественной жизни трактовать по аналогии с природой живых тел и рассматривать общество как общественный, или социальный организм. С его точки зрения такому рассмотрению способствует как подобие роста и развития у живых и социальных организмов, так и подобие их свойств, и взаимосвязь и функционирование их частей. Различие же между природными агрегатами (живое тело как агрегат его органов и клеток) и агрегатами общественными (человеческие сообщества как агрегаты индивидов) – различие в распределении сознания (в живых агрегатах сознание имеет свой орган, тогда как в общественных оно распределено между всеми своими частями) не является принципиальным.

С этой точки зрения взаимодействия людей принципиально ничем не отличаются от взаимодействий животных, основания и причины которых лежат в потребностях существования живых организмов, которые обуславливаются, в конечном счете, генотипом живого существа. Такой подход нивелирует специфику человеческих связей, поскольку их основание он усматривает в природе. Интерпретация органической социологией общества как социального организма, как и в целом все биологическое направление в социологии, подверглась серьезной критики, прежде всего, за легковесность ее методологии. Прекрасным примером такой критики явилась работа русского философа Семена Людвиговича Франка (1877-1950) Духовные основы общества (1930): Введение в социальную философию. Основное содержание его критики ясно изложено в представленном ниже фрагменте:

 

…Положительная наука, изучающая эмпирию действительности, здесь — как и всюду — может быть только специальной наукой; нити, связующие частные области в высшее, общее единство, проходят через глубину, не доступную эмпирическому знанию. А когда положительная наука, как это имеет место в замысле социологии, не только игнорирует такие самые общие и основополагающие стороны своего предмета, но с самого же начала исходит из философски необоснованного, предвзятого подведения их под определенные категории — именно под категории натуралистического мировоззрения, когда она сразу же решает, что предмет ее познания ничем не отличается от предмета других, именно естественных наук, — она не только замыкает и ограничивает свое познание, но ведет его по неправильному или, во всяком случае, произвольному пути. Есть ли в действительности человек и его общественная жизнь «явление природы» или что-либо иное, может ли, и если да, то в какой мере, закономерность общественной жизни быть приравнена закономерности явлений природы — эти вопросы именно и подлежат обсуждению обобщающего обществоведения, которое, следовательно, не может исходить из предвзятого, уже готового их решения. Что и по существу натурализм в обществоведении, как и натурализм в качестве общего философского направления вообще, есть мировоззрение ложное — об этом нам нет надобности здесь распространяться; достаточно и того, что он произволен, предрешает именно то, что подлежит еще философскому уяснению. Но если даже признать, что в общественной жизни есть такая сторона, с которой она аналогична области «природного» бытия и может познаваться по образцу естествознания, то не­сомненно, что в ней есть и другая сторона, уже недоступная предметно-натуралистическому познанию и им либо игнорируемая, либо прямо искажаемая. Какая бы доля правды ни была, например, в распространенном воззрении на общество как на нечто аналогичное биологическому организму — непред­взятое сознание ясно чувствует, что эта аналогия имеет пределы и что забвение их превращает эту концепцию в глупость, безвкусную, искажающую предмет фантазию [248].

 

Суть возражений С.Л. Франка сводится к тому, что биологическое направление в социальном знании некритически относится к отождествлению природных и общественных оснований человеческих взаимосвязей. Для такого отождествления вначале необходимо обосновать, что основания природных организмов и человеческих сообществ одни и те же. Метод аналогии можно применить к изучению сообществ людей и общества в целом только после такого обоснования. Без такого обоснования рассуждения о подобии жизни природных организмов и человеческих сообществ ложны и представляют собой «глупость, безвкусную, искажающую предмет фантазию».